Ветер задувает в разбитые окна, холодя спину. Гнилые доски под коленями продавливаются, будто вот-вот вовсе не выдержат, и я рухну в подпол, голая, замерзшая и нелепая. — Наступила седьмая ночь сентября, и я призываю силы, что могут мне помочь, — вполголоса бубню заученный текст и отчаянно надеюсь, что не забуду что-нибудь в самый ответственный момент. Согнувшись на полу в молитвенной позе, кладу...
Приветствую. Я не буду писать своего настоящего имени, своего звания и всех этих деталей, которые в будущем могут сыграть против меня. Единственное, я сообщу, что работаю следователем и веду дело о пропаже некого Дмитрия (это его настоящее имя, вы поймете почему нету смысла его скрывать). Мы находимся в поиске уже более месяца и никаких весомых улик исчезновения человека мы не нашли. Дело...
Хорошо гулять летом по трамвайным путям. От полуденной жары они раскаляются почти добела. Если ненадолго задержаться на месте, подошвы кроссовок липнут к рельсам — и нужно с силой поднимать ногу, чтобы сделать следующий шаг. Словно угодил в капкан. Но, конечно, никакой это не капкан — наоборот, что-то смутно приятное. Как и все вокруг: сизое марево над дорогой, огромные тополя и березы,...
Валерка не помнил, когда это все началось. Ну разве что только примерно, хотя точный день не назвал бы. Но что он знал наверняка, так это то, что все изменилось после поездки в Вертаново. Тогда они собрались всей семьей: мама, папа, старший брат Макс. Все, как обычно, но вот только та поездка обычной точно не была – в этом Валерка не сомневался. Ну, хотя бы потому, что он вообще не помнил, когда...
Рынок был каким-то… черным. Особенно сейчас, когда тающий снег смешивался с грязью, и все это разносилось ногами покупателей, продавцов, грузчиков и прочих, прочих, что на рынке выполняют каждый свою функцию. Черной была изъеденная погодами древесина прилавков и поддерживающих крышу столбов. Черными были сами прилавки, затертые тысячами прикосновений рук, одежды, товара. В черные куртки и пальто...
Поздняя осень. Пора глубоких луж и грязи, пора собираться с гостями в зале и вести беседы обо всем и ни о чем. Взрослые сидели в креслах и на диване, пили горячий чай, рассуждали о наступлении второго тысячелетия, уставшем президенте, переводе часов на зимнее время. Детям это неинтересно — дети бегают, отнимая игрушки друг у друга и крича что-то на своем языке. Девочка снова отобрала...
Меня зовут Александр. Мне 39 лет. До недавнего времени я не верил в мистику и паранормальное. Да в общем-то я и сейчас ни во что подобное не верю. Все происходящее со мной, скорее всего, имеет вполне научное объяснение. Эту историю я пишу с подачи моего врача-психотерапевта, к которому был вынужден обратиться за пару месяцев до написания этих строк. Он считает, что нельзя запирать себя в клетке...
— Ну все, доехали, — облегченно выдыхает мама, когда дикая зелень за окнами сменяется редкими деревянными домиками. — А что ты волновалась-то, я же дорогу знаю, сто раз ездил, — хмыкает папа. Юрка высовывает голову наружу, стараясь ничего не упустить. Ветер ерошит волосы, запахи цветов и сена щекочут ноздри. Машина подпрыгивает на неровной дороге, и перед глазами все дергается, проносясь кадрами...
Давайте, скажите вместе со мной: «Мрак, и Распад, и Красная Смерть явились в мир на царствие в веках». Взгляните на это предложение. Кто смеет утверждать, что Эдгар Аллан По был никудышным стилистом? Тринадцать слов — хорошее число для рассказа ужасов, верно? Хотя это скорее не рассказ, а маска. Да, он о маске, но и сам по себе является ею. Конечно, вы все знаете, что такое маска. А если нет, то...
Я плачу во сне. Темнота льнет к коже несвежим одеялом, холод ползет по спине, голова тяжело пульсирует. Потерянная, я бреду вперед и ощущаю ступнями ледяную воду. С каждым шагом все глубже. Кровь каменеет в жилах и мешает двигаться, сковывая тело изнутри. С хрустом ломаясь, я наклоняюсь и силюсь коснуться воды лицом. Слышно тихий плеск волн, совсем близких, но недосягаемых. Разеваю рот и пускаю...