— Серега, что творишь? — спросил я в телефон, стараясь унять волнение в голосе. — Да ничего такого. А что — есть предложения? — Давай, бери бухло и двигай ко мне. Закуска есть, — предвосхитил я закономерный вопрос. — Димон, у меня денег нет, — поскучнел Сергей. — Да пофигу на коньяк, бери водки, — немного подумав, я добавил. — Литр. — А-а-а, ну так бы сразу и говорил, потому как на литр водки...
Ольга была мертва уже четырнадцать часов. Все это время она сидела на холодном подоконнике и безучастно смотрела то на очертания своего тела, лежащего на полу, то в залитое черной краской ночи окно. Наконец, зимняя темнота за стеклом постепенно сменилась чахло-розовой зарей, вымывшей из мрака голые деревья, забор и снег. Бледный свет проник в дом, и Оля рискнула подойти к телу поближе и зачем-то...
Место Вите нравилось. Окна квартиры в пятиэтажном доме, где он теперь жил, выходили на парк. Большая его часть была благоустроена, причём недавно. Широкие тротуары, ажурные скамейки и арки, массивные балюстрады, фонтаны и питьевые фонтанчики, которые работали до ноября. Аттракционы и лавки с пирожными-мороженым, газировкой и прочей ерундой. В «цивилизованной» части парка всегда ходили толпы...
Кровь соленая. И чуть горькая, как глоток теплого немецкого пива с щепотью соли на краешке бокала. Он поранил руку за Иркутском, меняя пробитое колесо. Болты на родном литье оказались с «секреткой», о чём продавец забыл упомянуть. Или не захотел... Не бог весть какой косяк, но Ивлев это прочухал. Если бы не порванная боковина шины, возможно, он не узнал бы этого до конца перегона. С другой...
Небольшая Тули-стрит у станции Лондонский мост была перегорожена толпой народа. Полуторачасовое стояние в очереди наконец завершилось и Ира, довольная покупала билет. Плевать, что она ничего не поймет из того, что будут говорить гиды – когда еще у нее появится возможность побывать в «Лондонском подземелье» - самом масштабном и мрачном аттракционе ужасов. Она заплатила карточкой за билет, контроль...
Признаюсь, я испытываю изрядное волнение, начиная сей странный рассказ. События, о которых я намереваюсь поведать, имеют столь исключительный и неслыханный характер, что я готов встретить величайшей степени недоверие и вызвать насмешки. Я принимаю их заблаговременно и надеюсь, что обладаю словесной храбростью для встречи со скептицизмом. После тщательного обдумывания я решился описать в предельно...
Рассказал мне эту историю дед. А дед человек слова, если скажет что-нибудь, пообещает, по возможности выполнит сразу, а если ждать приходилось, то совсем чуть-чуть. В детстве он мне постоянно игрушки всякие привозил, истории рассказывал, смеялись вместе доупаду, а мне его ещё смех нравился - звонкий такой, не как у стариков обычно бывает, как молодой заливается. Я вырос, в деревню к нему в гости...
Михалыч приладил еще кусочек скотча к объявлению, на котором было выведено крупными буквами: «Здесь живут люди! Батареи не воровать!», подумал и приписал сегодняшнюю дату. На двери соседнего подъезда красовалась такая же записка, только пожухлая и грязная – она висела с тех пор, когда уехали последние жильцы из дома, Петровы. Объявление, конечно, давно бы уже превратилось за пять лет в труху, но...
Что ни говори, а соседи у нас интересные люди. На нашей лестничной клетке четыре квартиры: одна сдается каким-то мутным личностям в кожаных куртках и спортивных штанах (я, честно признаться, думала, что таких уже не бывает), во второй обитает бабушка, которой в этом году, кажется, исполнилось девяносто пять лет, в третьей тетка-алкоголичка, а в четвертой, собственно, мы. К Маргарите, выпивохе...
Это было в те времена, когда вся Англия помешалась на спиритизме, и ни одна вечеринка не обходилась без сеанса общения с духами. Однажды в канун Рождества меня пригласил к себе в гости приятель, который твердо верил в возможность связи с потусторонним миром. Он пообещал, что я смогу познакомиться с широко известным медиумом. – Это девушка, – сообщил он. – Очень милая и чрезвычайно одаренная....