Я давно понял, что «взрослый» — это понятие эфемерное, условное. Были разные времена, и взрослыми тоже становились в разном возрасте. Да и по сей день ничего ровным счётом не изменилось, кто-то уже в четырнадцать лет идёт работать, чтобы прокормить младших братьев и сестёр, а кто-то и после сорока остаётся инфантильным глупцом, витающим в облаках.
⠀
Мои отношения с взрослостью я не могу назвать иначе, как регулярным обманом. Вот, думаю, окончил школу, теперь взрослый. А потом поступаю на первый курс и тут же осознаю, что ничего толком не изменилось, я всё такой же оболтус. Затем начинаю жить один, казалось бы, вот она, эта неосязаемая взрослость! Но тут дело доходит до готовки и снятия показания счётчиков, и вот я уже судорожно набираю номер мамы, чтобы узнать, как правильно заполнять страшные квитанции и где брать эту пресловутую красную воду для борща.
⠀
Но все эти обманы оказываются безобидными и даже милыми, в отличие от последнего, о котором я и хочу вам рассказать.
⠀
Случилось это летом, я окончил институт, получил диплом бакалавра и, как высококлассный историк, специалист в вопросах отечественной историографии и новейшей политической истории, уехал косить от армии в своё родное село. Директор принял меня без проблем, знал он меня ещё с детства — мы с друзьями частенько наведывались в школьный спортзал, прыгали через козла, похожего на глазированный сырок на четырёх спичках.
⠀
Дипломированных историков в школе не было. Завуч, по образованию биолог, со словами «Дети, книга — лучший друг человека, читайте» оставлял учеников корпеть над учебниками, а сам удалялся решать важные дела в столовой. Но теперь, с моим приходом, у ребят появилась отличная возможность получить более глубокие знания по предмету. Кабинет мне выделили на втором этаже, обещали даже выбить ноутбук для работы.
⠀
Всего в школе было около пятидесяти учеников, в это число входили и приезжие скромняги из близлежащих деревень и совсем не говорящие по-русски цыгане, разделение классов по буквам отсутствовало, да и в самих классах сидело максимум четверо.
⠀
Все уроки мне поставили на субботу, шесть уроков в шести классах — с пятого по десятый, с девяти утра до трёх часов дня. Один день в неделю работал, в остальное время улаживал вопросы с военкоматом, очень много гулял, загуливал, по ночам писал рассказы. Казалось, взрослость воистину свершилась.
⠀
В тот роковой день стукнуло ровно полгода с начала моей работы. Февраль был тёплым, природа за окнами моего кабинета оживала, в село мчалась долгожданная весна. После пятого урока зашёл директор. С нового года его доверие ко мне заметно возросло. По субботам он отводил пять уроков и уходил домой, оставляя мне ключ. В мои обязанности входило проводить приезжих пятиклашек до автобуса, закрыть школу и во время своей вечерней прогулки отдать ключ директору.
⠀
Ничего не предвещало кошмара, суббота была отличная, все шесть уроков я отвёл с удовольствием, сидя рядом с большим окном и частенько поглядывая на раскинувшийся за ним школьный сад. Дать звонок было некому, поэтому ровно в четырнадцать тридцать я с улыбкой на лице постучал карандашом по столу и объявил об окончании занятий. Четверо пятиклашек подскочили, смели в портфели учебники и, болтая о своём, помчались в коридор. Я накинул пиджак, спустился на крыльцо, убедился, что все четверо успешно уселись в автобус, и не спеша поплёлся обратно, забрать пальто и ключ.
⠀
Каково же было моё удивление, когда я увидел девочку, стоящую спиной ко мне у дальнего окна кабинета. Ростом она была чуть выше только что уехавших пятиклашек, но так как девочки в этом возрасте растут быстрее, я принял её за их одноклассницу и поначалу очень испугался, что забыл отправить ребёнка домой.
⠀
— Так, — говорю, пытаясь не выдать волнения, — а ты чего тут стоишь?
⠀
Сам же тем временем быстро шагаю к столу, хватаю мобильник, смотрю в заметках, сколько детей, и после какого урока должны быть посажены в автобус. Всё сошлось — после шестого четверо мальчиков, значит, девчонка из местных.
⠀
— Ты из пятого класса, солнышко моё? — спросил я.
⠀
Однако в голове моей уже созревал страшный ответ, ведь я мог поклясться, что последние сорок пять минут читал материал четверым озорникам, среди которых не было никаких девочек.
⠀
Таинственная ученица молчала.
⠀
Тогда я взглянул на сад за окном, тяжело вздохнул, подумал, что всё это похоже на дешёвый ужастик, здоровый мужик испугался своей маленькой ученицы. Какой же он после этого взрослый? Потом я вновь посмотрел на неё. Девочка стояла, наклонив голову на бок, по-прежнему спиной ко мне, и я видел только её аккуратные каштановые косички, свисающие на старомодный вязаный свитер.
⠀
В верху живота закололо, я нахмурился, вся ситуация казалась неправильной, совершенно ненужной, точно соринка, попавшая в глаз. Хотелось отменить её, пропустить магическим образом и забыть, а ещё лучше забросить в долгий ящик свою мнимую взрослость и сбежать от проблемы в родительский дом.
⠀
— Ты чего молчишь? — услышал я свой нарочито серьёзный и грубый голос.
⠀
В ответ тишина, сводящая с ума, давящая на затуманенный рассудок. Меня пробрало, как от резкого дуновения ветра, я двинулся к девочке и аккуратно похлопал её по плечу.
⠀
— Уроки закончились, — говорю, а сам обливаюсь холодным потом, потому что слышу, что голос по-настоящему дрожит, — домой надо, пойдём.
⠀
Девочка едва слышно хмыкнула, я поёжился, но всё не спешил разворачивать её, предчувствуя что-то плохое. Я будто балансировал на тонком канате, служившем границей человеческого страха: сверху безопасно, но одно неловкое движение — и всё, падение в лапы лишающего рассудка ужасу.
⠀
Для собственного успокоения весь этот страх я объяснял предвзятым отношениям к мужчинам-педагогам, пытался убедить себя, что за излишние прикосновения с меня спросят по всей строгости, но в глубине души прекрасно осознавал, что до смерти боюсь повёрнутого ко мне спиной ребёнка. От неё веяло холодом, то же я испытывал, сидя рядом с гробом в ночь перед похоронами бабушки, и то же частенько чувствовал, проходя мимо аутентичных манекенов в торговых центрах.
⠀
— Слушай, я тебя закрою сейчас и уйду, будешь все выходные тут сидеть, — уговаривал её я, — давай-ка ручку, пошли вниз.
⠀
И, пересилив себя, взял её за сухую прохладную ладошку и ловким движением развернул. Мурашки, будто осколки разбитого о мою спину стеклянного бокала, режущей россыпью пробежали вниз. Я присел на корточки перед ней. Девочка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, рот её был растянут в улыбке и так же широко раскрыт; щербатые зубы не смыкались, придавая гримасе более жуткий вид.
⠀
— Ого, — я чудом выдавил из себя удивление, — какая ты у нас пугательница, я же так в обморок упаду.
⠀
Мне хотелось рассмешить её или расстроить, одним словом — вывести на эмоции, лишь бы жуткая рожа сменилась милым детским личиком.
⠀
— Послушай, мишка Фредди, мне надо школу закрывать, пошли, на улице меня попугаешь.
⠀
Но она не реагировала на уговоры. Тогда, обозлившись, я поднялся на ноги и потащил девочку за собой, но она вдруг одёрнула руку и захрипела.
⠀
Перед глазами в мгновение сменился вид, как будто поменяли картинку в фильмоскопе. Я обнаружил себя сидящим в коридоре на подоконнике, неподалёку от распахнутой двери кабинета.
⠀
Мысли крутились в голове беспорядочными потоками, изворачивались лентами Мёбиуса, растворялись в помехи и вспыхивали обрывками случайных фраз и давно забытых песен. От пережитого испуга я первые секунды даже позабыл о жуткой девочке, хотел было списать всё на странный сон или предобморочное состояние с последующими галлюцинациями, но противный скрип двери, как огромный тесак, раскромсал в кашу все мои нелепые отговорки.
⠀
В кабинете осталось пальто и ключ, и если без первого я ещё мог трусливо сбежать, то без второго не смел даже выйти за школьный забор. Благо мобильник был со мной.
⠀
На подоконнике я просидел ещё с минуту, потом решил забрать вещи, запереть школу и вызвать директора, но стоило мне приблизиться к двери, как в груди будто разлился упавший с плиты чайник с кипятком. Девочка, не изменяя гримасы, стояла в дверном проёме и огромными карими глазами смотрела на меня, издевательски следила за каждым движением.
⠀
Клянусь, в этом взгляде было что-то демоническое, потустороннее, дети так попросту не смотрят.
⠀
Мне было достаточно и инцидента в кабинете, а это её появление в дверном проёме поставило жирную точку. Я попятился по коридору, развернулся только свернув за угол, и поспешил вниз по лестнице, но, оказавшись на первом этаже, возопил от разрывающего душу ужаса — улыбающаяся девочка стояла у гардероба.
⠀
Я грязно выругался, прижался спиной к стене и медленно, боясь раздразнить чудовище в обличии пятиклассницы, двинулся к выходу.
⠀
И тут она, убрав с лица гримасу, подобно грому и молнии, одним лишь словом разнесла всё вокруг.
⠀
«Гро́бики», — сказала она тонким детским голосом.
⠀
Хлопки слетающих с петель дверей оглушили меня, взмывающая в воздух серая пыль вперемешку с ярко-красными огненными вспышками ослепила меня, сознание помутилось. Я схватился за голову, упал, свернулся, поджав колени к груди, и закричал, что было сил. Когда силы открыть глаза наконец нашлись, я увидел, что всё вокруг цело, кроме меня, лежащего посреди коридора с клоками собственных волос в зажатых кулаках.
⠀
Девочка бесследно исчезла, хотя, буду честен, я и не искал, в кабинете её не было, а оттуда я сразу же припустил на выход и запер дверь снаружи.
⠀
Ключ я оставил жене директора, а сам вечерним автобусом уехал к родителям. Так моя взрослость подорвалась в третий раз, однако об этом я никому не сообщил.
⠀
Взял больничный, созвонился с директором, сказал, что приболел. Две недели пичкал себя успокоительными, жевал по две таблетки глицина несколько раз в день, перед сном заправлялся валерьянкой, благо хватило ума после всего пережитого не уйти в запой. Впрочем, все эти потрясшие меня события были лишь началом ужасной истории загадочных гробиков.
⠀
⠀
⠀
На работу я вернулся в начале марта. Коллеги странно косились на меня, директор тоже поглядывал с недоверием. Он стал задерживаться по субботам, лично провожал детей, ждал, пока я уйду и сам закрывал за мной дверь. Меня такой расклад немного настораживал, но в то же время очень сильно успокаивал.
⠀
Я и сам знаю, что вёл себя странно. Приходил в школу по будням, сидел на больших переменах в столовой, вглядывался в детские лица в поисках той самой девочки, и никому не рассказывал о причинах такого поведения. Затем я взял в голову, что видел призрака. Под предлогом исторических исследований для кандидатской выпросил у директора ключ от школьного архива, среди сотен послевоенных документов и пыльных альбомов с чёрно-белыми фотокарточками искал странную девочку в старомодном свитере, но ничего.
⠀
В начале апреля в деревню приехал мой хороший товарищ. Он несколько лет занимался фотографией и частенько выбирался на природу, поснимать красивых футажей на продажу. Макар — так его звали — никогда не отличался приторным скептицизмом, и я точно знал, что мой рассказ он воспримет серьёзно.
⠀
Мы выбрались в лес в километре от деревни, и я рассказал другу о всём произошедшем.
⠀
— А по другой лестнице она не могла тебя обогнать? — спросил он, не отрываясь от процесса съёмки.
⠀
— Да ну, — отмахнулся я, — моя лестница сразу за поворотом, а вторая в кругом крыле. То есть даже если девочка хотела меня обогнать, то сначала ей нужно было пробежать весь второй этаж, а потом столько же, но уже на первом. А я только спустился…
⠀
— И она уже стояла… — продолжил за меня Макар, оторвав фотоаппарат от лица.
⠀
— Я ещё думал, может, близняшки, но как они мне взрывы наколдовали? Гипнозом что ли? И ладно бы потом хотя бы одну из них в школе встретить, но нет их — ни на старых фотках, ни на новых.
⠀
— Так, так, а что за гробики? — оживился друг. — Про них узнал?
⠀
Я пожал плечами.
⠀
— Нет, — Макар развёл руками, — ну ты даёшь. Я вот не сказать, что верю во всё такое, но и совсем не верить тоже как-то глупо. Если правда призрак пришёл, то не ради шутки же?
⠀
Моего друга очень заинтересовала эта история, он загорелся помочь мне и согласился остаться на время. Макар предложил расспросить школьных сторожил, однако, начинать следовало не с интеллигентных педагогов, умеющих держать язык за зубами, а с простых возрастных работяг. Через два дня, по его совету, я прикупил две бутылки водки и после уроков пошёл с ними в каморку дворника. Дядя Гриша, как его все называли, работал не больше часа в день, вставал в пять утра, быстро подметал территорию и уходил в свою небольшую деревянную коробку, что располагалась в большом кирпичном гараже на заднем дворе школы, неподалёку от турников. Часть крыши здесь провалилась, на земляном полу были разбросаны осколки шифера и пустые бутылки из-под водки. На моей памяти гараж никогда не использовался по назначению, всё моё детство он стоял закрытый, а в юности, когда упавшее в грозу дерево проломило крышу, гараж открыли, и туда сразу въехал дядя Гриша. За три дня он сколотил себе каморку, притащил откуда-то металлическую койку с сеткой, забрал списанный школьный стол и пару стульев, а в конце осени протянул от уличного столба провод и снабдил рабочее место электричеством.
⠀
Гостей дядя Гриша всегда принимал тепло. Несмотря на свою сварливую хамоватую жену, с которой они прожили добрых сорок лет, человеком он остался добродушным и вежливым, и никогда не позволял себе походить на неё даже в мелочах. На старости лет она окончательно сошла с ума и возненавидела весь мир вокруг себя, поэтому дядя Гриша никогда не спешил возвращаться домой, предпочитая целыми днями просиживать в родной каморке, бывало, даже ночевал там.
⠀
Меня с водкой он принял с распростёртыми объятиями, учтиво усадил на укрытую зелёным байковым одеялом койку, поставил на стол закуску и два гранёных стакана. И вот, после первой бутылки я решился спросить у него:
⠀
— Дядь Гриш, а ты в мистику веришь?
⠀
— Ну как, — он многозначительно махнул рукой, — в церковь иногда хожу, булавку над дверью воткнул, так что мистика до меня не доберётся.
⠀
— А ты знаешь что-нибудь про гробики? — спросил я и тут же пожалел о сказанном.
⠀
Дядя Гриша замер, покосился на меня с недобрым подозрением, а потом опустил глаза.
⠀
— Откуда знаешь? — его хриплый голос стал выше, точно в горле крошился хрусталь. Дворник откашлялся, хлебнул водки и уставился на меня.
⠀
Глаза дяди Гриши показались мне демоническими, такими же, как у таинственной молчаливой девочки. В свете настольной лампы они пугающе отдавали жёлтым. Дворник наклонил голову, и из-за этого наклона от бровей по щекам потянулась жуткая тень, словно два продолговатых фингала выросли на его лице.
⠀
В затылке у меня закололо, на меня будто вытряхнули обух с раздробленными льдинками.
⠀
— Кто наплёл про гараж? — наконец спросил дядя Гриша, и я увидел, как дрожат его потрескавшиеся губы. — Что ты знаешь?
⠀
— Да ничего не знаю, — выпалил я, боясь, что старик, скорчив жуткую рожу, вцепиться дряхлыми веснушчатыми руками мне в горло. — Вот у вас хотел спросить.
⠀
— Не знаю я, — быстро ответил он, поднимаясь, — налил бормотухи какой-то, а ну пошёл отсюда, пока я тебе по харе твоей не врезал.
⠀
Я подскочил с кровати, споткнулся об стул, едва не упал в дверях, и спешно покинул гараж.
⠀
Макар, сгорающий от нетерпения всё узнать, стал расспрашивать меня уже на пороге дома.
⠀
— Конспиратор ты тот ещё, конечно, — расстроился он, — сказал бы, что один из учителей тебе намекнул или старшеклассники сболтнули. Ну ладно, главное — ты не сумасшедший, и какие-то гробики действительно есть.
⠀
— Или дворник сам девочку видел, — сказал я, потирая уставшие глаза.
⠀
— И зачем так набрасываться, раз сам когда-то видел? — нахмурился Макар.
⠀
Ещё не протрезвевший, я совсем забыл о, возможно, ключевой фразе, выпаленной перепуганным дядей Гришей. На часах было около двух ночи, когда в памяти всплыл этот странный вопрос. Я, шатаясь, точно в вертолёте, доковылял до дремавшего друга, разбудил его и дрожащим голосом сообщил: гараж, в гараже что-то было.
⠀
Мой вид, видимо, не на шутку перепугал Макара. Он присел на диване, покосился на черноту распахнутого окна, потом вновь посмотрел на меня и, глубоко вздохнув, переспросил:
⠀
— Что было в гараже?
⠀
— Дед спросил, кто мне наплёл про гараж, — чуть не крича, тараторил я, хватая друга за плечо, — там надо искать, там гробики.
⠀
— Тихо, тихо, — шептал Макар в испуге, — дай свет включу, а то с ума сейчас сойду, не кричи только, жутко как-то.
⠀
Как только яркий свет заполнил комнату, мой друг занавесил пугавшее его окно и заодно отодвинулся от взвинченного меня.
⠀
— То есть, — он покачал головой, — ты хочешь сказать, что под гаражом зарыт кто-то?
⠀
Я кивнул.
⠀
— Ну, слушай, тогда всё не так просто, — Макар задумчиво посмотрел на жужжащую лампочку на потолке, — бетонный пол проломить, потом копать…
⠀
— Там земля, Макар, — тихо проговорил я, и чуть не вскрикнул, когда свет в комнате погас.
⠀
Снаружи дома что-то скрипнуло, затем последовало несколько ударов во входную дверь. В кромешной тьме я нащупал гриф от разборной гантели, которую хранил под диваном, сжал железо в руке и неслышно поднялся. Входная дверь, запертая на тяжёлый засов, не поддавалась таинственному визитёру, немного потоптавшись в грязном снегу у крыльца, он приблизился к окну. Макар спрыгнул на пол и пополз к моей кровати, я же встал на диван и замахнулся, готовый в любой момент пробить голову незваному ночному гостю.
⠀
— Будешь ещё гробики искать? — донёсся сквозь окно грубый мужской голос. И, точно контрольный выстрел в голову, с той стороны прилетел новый вопрос: — Не тяжёлая железка-то?
⠀
Слова обожгли меня, тело затряслось, словно на электрическом стуле. Я услышал, как в углу комнаты тихо заскулил Макар. Голова всё ещё кружилась, а во рту было ужасно сухо, я чувствовал, что вот-вот рухну. Голос за окном молчал, Макар тоже притих. Простояв в полной боевой готовности ещё с минуту, я медленно протопал по дивану к подушкам, слез на пол, на ощупь добрался до стола и схватил телефон.
⠀
— Пошли, — сказал я Макару и хлопнул его по плечу, тот дёрнулся, но не встал. — Пошли быстро, в коридор выйдем, — мой голос дрожал, шёпот рвался сквозь стиснутые зубы.
⠀
— Ты чего, — услышал я знакомый голос друга со стороны своей кровати, что стояла впритык к стене в паре метров от меня, — ты с кем?
⠀
Рука, которой я трогал неведомое скулящее нечто, в раз покрылась мурашками. Как обожжённый я отпрянул назад, а тёмный, еле различимый комок, что я принял за друга, вдруг поднялся и сбил меня с ног. Макар подпрыгнул на кровати и громко закричал, а посторонний монстр, хрипя и качаясь, понёсся к комнатной двери и с грохотом выскочил в коридор. Падая, я выронил из рук железный гриф, он, глухо стукнувшись о линолеум, покатился под диван.
⠀
— Ты видел, видел? — вопил Макар.
⠀
Я не нашёл в себе сил ответить, молча включил фонарик на телефоне, нашёл гриф, ползком добрался до окна и обжёг пыльные стёкла белым лучом. Никого. Тогда, сжав железку покрепче, я твёрдым шагом поспешил в коридор, обыскал кухню и веранду, но и там никого не нашёл.
⠀
Мы не рассуждали логически, эмоции топили нас в бурных водах страха. Я вернулся в комнату, Макар тем временем накинул на себя куртку и вооружился поднятым с пола двухкилограммовым блином от гантели.
⠀
— Лопата есть? — спросил он.
⠀
— Ты чего? — воскликнул я. — У меня тварь какая-то в доме, пошли чердак проверим.
⠀
И в тот же миг, с какой-то издёвкой сверху нас кто-то громко закашлял, словно никак не мог отхаркнуть застрявший в горле зеленоватый комок слизи. Я в ужасе поднял голову и обдал потолок светом от фонаря. Дёргался бледно-розовый абажур, крошечными хлопьями опадала побелка. Существо, прятавшееся на чердаке, с силой топало на одном месте. Мерзкий кашель межевался с отзывающимся в груди грохотом, Макар дёргал меня за руки и воротник, кричал, что из дома надо бежать, но я не реагировал на его мольбы.
⠀
Перед моими глазами плыли в бесконечном мраке тёмной бездны рычажные часы, на одной чаше покоился жуткий образ улыбающейся молчуньи с нездоровой улыбкой, а на другой хаотично дёргался в разные стороны неописуемый сгусток чистого ужаса. Она — до безумия страшная — молила меня разгадать тайну гробиков, а он — неправильный и сводящий с ума своей необъяснимостью — сурово приказывал остановиться и не лезть, куда не следует. А затем с боков на инфернальную картину стал наплывать непрозрачный туман, и рассеялся он лишь под утро. Я обнаружил себя лежащим на кровати, Макар сидел рядом, в одной руке он сжимал гриф, а в другой — железный блин.
⠀
Тем же утром мой друг уехал первым автобусом, я сам настоял на этом, и по сей день ни в чём его не виню. А уже днём ко мне в кабинет зашёл дядя Гриша, он был мрачный и грустный, не отрывал глаза от пола, однако говорил быстро и чётко, будто заученный текст. Извинился за своё вчерашнее поведение, сказал, что перебрал со спиртным, а потом, уже уходя, заявил, что меня ждёт директор.
⠀
Чувство тревоги вновь вернулось ко мне, когда я, держась за ручку директорского кабинета, как за сухую ручку молчаливой девочки, боялся потянуть её на себя. Но начальник вышел сам, пригласил меня зайти и первым начал разговор.
⠀
— От прошлого, — говорил он, — нам никогда не избавиться. Мы тянем его за собой как гирю на цепи, у кого-то эта цепь длинная, такая, что гири не видать, а у кого-то настолько короткая, что прошлое приходится тащить на спине, тут уже от человека зависит. А иногда это и не гиря вовсе, а бочка с навозом.
⠀
Я вопросительно посмотрел на директора, а он, наклонившись ко мне, чуть тише заключил:
⠀
— Забудь. То, что случилось в школе — случайность. Не тащи за собой чужое прошлое, и тем более не копайся в нём. — Он выпрямился и скрестил на груди руки. — Хочешь, оставайся, работай спокойно, может быть когда-нибудь моё место займёшь, тогда так уж и быть… уйду на пенсию и приоткрою тебе завесу. А о гробиках забудь и к гаражу не приближайся, иначе вылетишь отсюда с такой характеристикой, что о приличной работе забудешь, или того лучше, по статье…
⠀
В моём солнечном сплетении взорвался ледяной шар, глаза налились слезами, к горлу подкатил удушающий ком страшной обиды. Я жаждал оскорбить директора, высказать ему всё, что думаю, и добиться страшной правды. Но губы мои сжались до боли, челюсть свело страшной судорогой. В глазах своего начальника я увидел животную ненависть, они напомнили мне жуткие взгляды дяди Гриши и молчаливой девочки.
⠀
***
⠀
От работы я не отказался и по сей день преподаю историю и обществознание в деревенской школе. Несколько недель назад умер дядя Гриша. На педсовете директор распорядился закрыть гараж, но сносить его наотрез отказался, и после своего отказа покосился на меня, и это был единственный раз, когда он напомнил мне о гробиках.
⠀
Гараж я обхожу стороной, с головой зарываюсь в книги и рукописи, лишь бы не думать о страшной тайне из школьного прошлого.
⠀
Но на веранде моей со дня отъезда Макара, затесавшись между тумбочкой и холодильником, пылится лопата. Я иногда поглядываю на неё, представляю, как в свете бледной луны, бьющем сквозь дыру в крыше, рою полную осколков стекла землю, нахожу дюжину маленьких детских гробиков и дрожащими грязными руками откидываю деревянные крышки… впрочем, это всё мысли.

***
Все права на озвучивание рассказа принадлежат каналу PROROK. Другие озвучки будут считаться нарушением авторского права. Благодарю за понимание!