Звон курантов потонул в знакомых с детства аккордах, в уже вполне себе пьяных, излишне восторженных возгласах и звяканье бокалов. Счастливые оскалы улыбок вокруг, колючие холодные пузырьки кружат по горлу и шибают в нос, Марьяна невзначай прижалась теплым бедром. Тут и с улицы загрохотали первые раскаты салютов и фейерверков. — На улицу! — заорал Шиховский. — Дети, где та коробка, что я купил? Ща...
Я на пересечении. Физическом и мета. Потоки машин, потоки людей — как оси координат, я — центр. Начало и конец. Мой мир встречается здесь с суетой и спешкой, а ритм — с гулом. Но важнее, как кривые пальцев пересекаются с прямыми струн. Я в переходе. Извлекаю из шестижильного Мо свою музыку. Пою. Стены, пол, и потолок, и даже колонны поют тоже. Моя мелодия и мои слова, они так не звучат больше...
"Все мы в каком-то смысле пещерные люди, ничего страшнее призрака или вурдалака представить себе не можем. А между тем нарушение принципа причинности гораздо более страшная вещь, чем целые стада привидений..." Аркадий и Борис Стругацкие, "Пикник на обочине" Денис оглянулся. Свежая зелёная листва деревьев утопала в золотистом свете недавно взошедшего солнца, над ней сияло...
Кэвел Трейк присел меж грядок нафара и вздохнул, увидев толстую, кроваво–красную лозу, что удавкой обвивала стебли. «Проклятье», подумал он. Именно этого он и боялся, с тех пор как увидел поникшие обесцвеченные листья своей жатвы. – Кажется бойцовская травка добралась до нашей фермы, Рамиэль, – сказал он. Он посмотрел на Рамиэля, который молча стоял посреди поля, уставив свои слепые металлические...
Я сижу в одном из кафе Сент-Эндре и пишу это письмо тебе, Иштван, не зная, буду ли жив завтра, будет ли здесь это кафе с круглыми зелеными стульями и чашками эспрессо. У реки Данубе резвятся дети — светят коленками из-под школьной формы. Вдовы вяжут бесформенные свитера. На подоконнике рядом с геранью спит кошка. Если ты увидишь ее, скажешь ли мне об этом? Я до сих пор помню, как она явилась в...
1 Раздолье для Ньютонов. Просто рай, — Петров проводил взглядом упавшее яблоко. Интересно, куда они потом пропадают? Деревья ими усыпаны, а в траве раз, и обчелся. Женщина вышла на крыльцо. — Готово, теперь можете жить. Я ведро в углу поставила, не помешает? — Не помешает, — вставать со скамейки не хотелось. — Вам как удобнее, чтобы я убирала, вечером или утром? — Вечером. — Ну, я завтра и приду...
Они нашли обгорелого человека на покрытом пеной берегу сточного пруда у ползучего края пустошей. Со стороны озоляющих заводов доносилось эхо гудка последней смены, и им уже давно пора было вернуться в стены схолы прогениум. Однако возможности, которые предоставляло предположительно мертвое тело, были слишком заманчивы, чтобы их упускать. Стрэнг собирался его обчистить. Паско считал, что будет...
Уже два месяца меня одолевали мысли о смерти. Что ж, такое рано или поздно случается с людьми в нашем умирающем мире. Щелчок в голове — и жизнь вдруг становится бессмысленной и невыносимой, и вот я вовсю размышляю, как из нее сбежать. И к ужасу своему понимаю, что акт смерти является единственным осознанным действом, которое может совершить человек. Нет, я не вступил в секту экологических...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ — И, значит, кем это ты будешь? Никифорова немного мутило после вчерашнего. Солнце палит не слабее мартена, а тут еще бравый возница со своими расспросами. — Возможностей много, — говорить все же легче, чем идти пешком по шляху. Добрый человек дозволил сесть на телегу, почему не поболтать — не побалакать, как говорят тут. Говор местный Никифорову нравился ужасно — и мягкое «г», и...
Светодиодная балка на крыше машины, припаркованной у обочины, вспыхивает оранжевым светом. Отблески, проносящиеся по темным стенам, похожи на птиц. В них есть что-то тревожное. Возможно, именно по этой причине дезинфектор, выбравшийся из машины, пугает меня. Запакованный в защитный комбинезон, с респиратором и очками на лице, он как будто пытается быть похожим на человека, но, если содрать...