В варпе лишь мертвые могут видеть сны. – Не лучшая твоя работа. Марк бросает взгляд на брата. Его глаза прикрыты накладками, третичные оптические системы покрывают катаракты новых экранов. От них у него до сих пор болит голова. Вселенная отображается в виде сот, изображение в высоком разрешении параллактически смещено бесконечными математическими операциями, прокручивающимися и уходящими в базу...
— Прекрасный Юноша, о чем ты задумался так глубоко? — спросила Старуха, у которой Юноша снимал комнату. Она тихо вошла вечером в его полутемную комнату и, еле слышно шелестя по крашеному буро-красною краскою неровному полу мягкими туфлями, приблизилась к Юноше и стала у его плеча. Он вздрогнул от неожиданности, — уже с полчаса стоял он у единственного окна своего тесного покойчика в верхнем жилье...
Иллюстрация Ольги Мальчиковой Мертвецом я себя чувствовал, вот как. А комната казалась гробом, и хотелось задернуть шторы, чтобы отрезать от себя глупый, ненужный день. И день-то, к слову, был из таких, в которые только повеситься хорошо: серый, мокрый, унылый. Моросящий дождик смыл с холста осени очарование красок, пейзаж потек, покосился. Но, чтобы задернуть шторы, нужно было встать, а на это...
По дороге к машине Леонард мельком взглянул на кафе «У пруда». У освещенного солнцем окна, спиной к нему, сидела женщина с растрепанными светлыми волосами. Он машинально прошел еще немного, а потом остановился и обернулся, чтобы снова посмотреть на нее. И хоть лица было не видно, волосы у нее были точь-в-точь как у Каси — будто это и была она. Кася часто в шутку называла свою шевелюру львиной...
– Это самая странная история, какую мне когда-либо доводилось слышать, – произнес Джоддриг. Он сделал паузу, поочередно глядя на каждое из лиц – Мандельхан, Уст, Падрина – а его растрескавшиеся губы, спрятавшиеся где-то под седой, плотно свалявшейся бородой, тем временем посасывали одну из несвежих полосок пряного мяса: практически единственное, что осталось от их пайков. Уст откинулась на спинку...
— Здравствуйте, интересная у вас лавка. — Приветствую! — широко улыбаясь, ответил мужчина пожилых лет выходя из-за стойки, — У нас нет ни одного предмета, который был бы вам знаком. — Правда? — оглядываясь по сторонам, ответил парень. — Убедитесь сами, — уже со смехом ответил продавец и жестом руки пригласил оглядеться. — Ну вот например, обычная керосиновая лампа, такие в каждом супермаркете...
Меня зовут Александр. Мне 39 лет. До недавнего времени я не верил в мистику и паранормальное. Да в общем-то я и сейчас ни во что подобное не верю. Все происходящее со мной, скорее всего, имеет вполне научное объяснение. Эту историю я пишу с подачи моего врача-психотерапевта, к которому был вынужден обратиться за пару месяцев до написания этих строк. Он считает, что нельзя запирать себя в клетке...
I Мой достопочтенный дядюшка Бернард Херцог, летописец истории нашего края, в своем высоком шапокляке и седом парике, опираясь на посох с железным наконечником, спускался однажды вечером по тропинке из Луперсберга, приветствуя каждый пейзаж восхищенным восклицанием. Возраст не смог охладить его любовь к науке; в свои шестьдесят лет он все еще продолжал писать свою «Историю эльзасских древностей»...
I Поздним вечером, около полуночи, сидели у потухающего камелька пятеро старых друзей и рассказывали друг другу истории. Многие думают, что в теперешнее время этого больше не случается. Бывало изредка в начале прошлого столетия, стало учащаться к середине, потому во времена Тургенева, казалось — постоянно где-нибудь да собираются старые друзья у камелька и рассказывают истории; а теперь,...