Пригибаясь и отворачиваясь от хлещущего дождя, молодая женщина приятной внешности неспешно брела в гору к ветхому домишке на вершине невысокой скалы. А следом за ней, крепко держась за руку, плелась девочка лет пяти. Одеяние обеих путниц совсем не соответствовало промозглому предзимью гряды редких скалистых островков в Кантабрийском море. Вымокший до нитки сарафан облеплял сухощавое, несуразное...
*** - Что тут? - Черте что... Заяц какой-то с молотком, чертовщина... Следователь из областного центра с местным участковым осматривали место происшествия. Дело было скверное: в детском лагере отдыхающему мальчику 10 лет ночью на территории лагеря пробили голову "тупым тяжелым предметом". Насмерть. - Не с молотком, а барабанщик. С палочками. - сказала стоящая неподалеку девушка в форме...
Она держит меня за волосы. Крепко держит. Больно. Схватила их словно пряди свежей травы и не отпускает, сколько ни вырывайся. — За маму! — звучит ее ласковый голос. А потом она смеется. Она замахивается, и летящий в лицо кулак загораживает весеннее небо. — За папу! Еще удар. Чуть дернувшись, ловлю его правой щекой. — Жри, жри! И я жру, в который раз. В который раз Марина из 10Б кормит меня...
В школьной столовой висел плакат. «Ты то, что ты ешь» написал на нем кто-то. А вокруг огурцы, помидоры, сыры и мясо. Забытое всеми правило, выцветшее со временем. Как и акварельные буквы. Иначе не объяснить, отчего нас кормили одной лишь икрой на тонком кусочке серого хлеба. Баклажанной икрой, и даже без масла. Нет, это не было закуской, чтобы подготовить желудки к настоящей еде. Горячей и...
"Теория становится материальной силой, как только она овладевает массами" (К. Маркс и Ф. Энгельс, т. I, стр. 406). Тёмный кабинет неизменно сохранял строгий вид, а его старость и сырость добавляли тяжести, какой-то весомости всему, что в нём происходило. К чему же эта серьёзность, когда кабинет пуст? Бледный шкаф, забитый книгами, стоял у стены, широкий рабочий стол, очевидно ждал...
Никто не гнался за ним, но Сева все равно бежал как угорелый. С каждым шагом все быстрее. Быстрее! Причина для такой спешки находилась не позади, как это бывало, когда его преследовали соседские гуси. Нет, в этот раз она маячила перед глазами и располагалась дома, в большой комнате. Может, носи Сева часы, он бы знал, что до шести вечера есть еще долгих восемь минут. Но их, наручные с кожаным...
— Стойте! — взмолился Слава, поскользнувшись на мокрой траве. Местные мальчишки с гоготом бросились в разные стороны. От порывистого ветра щипало глаза. Темнота, поглотившая деревню, невидимыми тисками сжимала виски. Слава вертел головой, не понимая, куда идти; не помня, где находится бабкин дом. Доносившиеся из леса крики не то животных, не то оставшихся в чаще подростков пугали и путали мысли,...
На улице темно. Холодно. Лишь фонарь не щадит себя, светит, и в лучах желтого сияния я вижу мелкий, едва различимый снег. Все верно, за спиной у меня остаются следы — серые пятна на белом ковре. А впереди мой дом — панелька на девять этажей, где в квартирах тоже темно. Уже очень поздно, и все давно легли спать, но на третьем этаже я вижу — горит. Наша люстра под потолком и гирлянды вдоль...
48 часов. Нет ничего важнее первых 48 часов. Я смотрю на стрелки, что обреченно несутся по кругу. Три минуты, и от надежды не останется и следа. Где же ты, братишка? Поначалу я ждал его к шести. Он иногда задерживался после школы у своего друга Митьки. Мишка да Митька. M&Ms я их еще называл. Тот жил совсем рядом с нами, в соседнем доме. К себе брат Митьку звал редко. Еще бы! У Митьки дома...
Здесь так тихо и спокойно. Здесь не слышно этих мерзких звуков. Здесь безопасно. Врачи, с добрыми лицами, приходят и заботятся обо мне. Лечат. От их лекарств мне становится хорошо, воспоминания перестают преследовать и пугать, и я весь день наслаждаюсь тишиной и покоем. Но ночью они, всё же, возвращаются. Воспоминания. Они начинают терзать меня в кошмарах, заставляют переживать весь ужас прошлого...