— ... пожалуйста... не трогайте ее... вы же говорили.. Подросток, безвольно повисший в руках двух верзил, выглядел жалко. Им обещали приобщение к черной магии, вызову демонов и прочей классной и запретной чертовщине. Мужик лет тридцати с несуразным прозвищем Малисфер и таким же несуразным дешевым пентаком на шее действительно обещал это любопытным наивным детишкам — только не уточнил в каком...
Этот рассказ был обнаружен в бумагах доктора Джеймса Хардкастля, скончавшегося от чахотки четвертого февраля 1908 года в Южном Кенсингтоне. Лица, близко знавшие покойного, отказываясь давать оценку изложенным здесь событиям, тем не менее единодушно утверждают, что доктор обладал трезвым, аналитическим умом, совершенно не был склонен к фантазиям и потому никак не мог сочинить всю эту невероятную...
Мне почти шестнадцать, и я скоро умру, причём не от неизлечимой болезни и не от смертельного вируса, а из-за собственной глупости, благодаря которой мы с подругами открыли дверь в потусторонний мир, выпустив оттуда зло. В моем возрасте слово «смерть» — это всего лишь слово, которое слышишь в кино или встречаешь в книгах, некое отвлечённое понятие. Мне и в голову никогда не приходило использовать...
До этого места отсюда недалеко: каких-то десять минут строго на запад по вязкому месиву из грязи и листьев. Вход в подземный мир тщательно скрыт, однако, если зайти вглубь леса, перед глазами вырастет кирпичная громадина — заброшенное здание сталинских времён, неизвестно зачем построенное в этой глуши. От него тридцать шагов вправо, и вот он — нетронутый временем железный люк. Если откроешь его...
Неделю назад мне приснилось кое-что занятное. Я оказался посреди джунглей, на одной из ступенек гигантской каменной лестницы. Скорее всего, она была частью древнего зиккурата, но точной уверенности у меня не было — деревья обступали ступени со всех сторон, исключая возможность разглядеть всю остальную постройку. Обозримая часть подъёма заканчивалась узким тёмным лазом в густых зарослях. Место...
Колёса стучат на стыках, мерно покачиваются вагоны, баюкая пассажиров, а позвякивание ложек в гранёных стаканах тихим музыкальным фоном сопровождает всё происходящее. За окном мелькают пейзажи России, голые деревья, словно поражённые чудовищной болезнью, убогие домишки, угрюмо глядящие на проносящийся по железной дороге поезд. Свет в коридоре приглушён, смолкли разговоры, и большая часть людей...
Последний школьный год тянулся неимоверно медленно. Но вот отзвенел последний звонок, проползли мучительно выпускные экзамены, пролетел последний школьный вечер, а затем — развеселая ночь с кострами и тайной выпивкой на берегу озера — выпуск 84-го года! Затем Сашка облегченно вздохнул и с головой окунулся в упоительное ничегонеделание. Но его заклятый одноклассник Колька грубо нарушил его планы....
Я спускаюсь по широкой лестнице куда-то глубоко вниз. Ступени каменные, очень узкие, кое-где есть большие щербины. Об этом я узнаю в самый последний момент — когда нога внезапно проваливается в воздухе. По бокам мигают старые флуоресцентные лампы, но по-моему, они освещают лишь сами себя. Мне приходится одной рукой держаться за холодную скользкую стену, чтобы не упасть. Меня колотит сильная...
Фрэнк и Маргарет не очень доверяли семейной психологии, но под напором советов друзей, а также видя, что чувства, как это бывает у всех, кто очень долго живет вместе, лишаются прежней насыщенности, супруги решили обратиться к специалисту. Альберт представлял собой немолодого, лысеющего человека, он был больше похож не на психолога, а на продавца подержанных автомобилей, по крайней мере, Фрэнк...
Маргарита возвращалась домой очень поздно. Заведующая, зараза, задержала. Сказала, что нужно срочно пересчитать кондитерский отдел… А куда бы он убежал до завтра, этот отдел?! Тем не менее теперь ей — приличной замужней женщине, матери двоих детей — приходилось возвращаться домой по пустынным тёмным улицам. Город спал. Вернее, почти спал. Где-то капризно хныкал ребёнок. Где-то далеко звенел...