Вчера я проснулся от кошмара. Он заставил меня вспомнить случай, произошедший в детстве с нашей дворовой компанией закадычных друзей, после которого компания, можно сказать, распалась - нам было сложно смотреть друг-другу в глаза. В кошмаре я оказался в подобии коридора, практически в полной темноте. Из темноты что-то двигалось в моем направлении, что-то не столько опасное, сколько невыносимо...
Так уж вышло, что в нашем подмосковном посёлке я оказался на год-два младше всех, с кем мог дружить, поэтому июнь 2005 года оказался одним из самых скучных месяцев моей жизни. Вернее, мог бы оказаться, кабы не один странный случай. Чертовски странный. В нескольких километрах от моего дома раскинулся пустырь, на котором, наверное, уже лет семь медленно погружались в землю руины снесённой то ли...
Дело было давно, в конце тысячелетия. У нас в старой квартире была чугунная ванна советских времён. Ванная комнатка была что-то около 2 на 2 метра и чугуниевая ванна занимала половину помещения. Никаких декоративных отделок, пространство под ванной открыто для зрителей и пыли. Ничего особенного, такое можно наблюдать во многих домах нашей страны. Под ней долгие годы лежал всякий хлам типа плитки,...
Дорогая редакция... Я сижу за рабочим столом, а передо мной лежат несколько пожелтевших тетрадных листов, плотно исписанных. Это письмо. Когда-то письма действительно начинали так. Одна тяжело больная пожилая женщина написала его непослушной рукой двадцать пять лет тому назад, так что чернила с тех пор расплылись и выцвели до фиолетового. И это послание содержит в себе больше ужаса, чем кажется...
- Какой-то он странный, – произнесла Ольга. Она стояла в дверях детской комнаты и смотрела на кроватку. Внутри ворочался маленький ребенок, пухлый и розовый, как яркий воздушный шарик или плюшевая игрушка. - Ничего особенного, – сказала Алёна, – ребенок как ребенок. - Он не плакал? - Нет. - Ни разу? - Ни разу. - И ты говоришь, что это нормальный ребенок? – спросила Ольга. Сама она родила троих,...
— К стене! Панырин привычным, отработанным за годы отсидки, движением прижался лбом к стене и широко расставил ноги и руки. Вообще Паныриным он был только по паспорту и в уголовном деле, а так-то многие обитатели 4-й Бичугинской исправительно-трудовой колонии знали его под прозвищем «Жмых». Пока офицер-контролёр с лязгом открывал дверь в камеру, Жмых лениво размышлял о том, что только обвык он на...
Игорь проснулся от холода. Тело ломило, виски пульсировали болью. С недовольным стоном он сел на кровати, растирая лоб. - Лиза, ты что, окно открыла? – спросил Игорь. Жена не отвечала. Игорь встал с кровати и направился в сторону окна, покачиваясь и вытягивая руку в темноту. Наконец он схватил штору и потянул ее в сторону. Ночь была темной. Маленький грязный двор освещался единственным фонарем....
Запах раннего летнего утра стелился над заброшенной дорогой ароматом трав, деревьев, росы, тумана и еще чего-то такого трудноопределимого, что ясно дает понять, что наступает именно летнее утро, а не какое-нибудь другое. Я стоял у перекрестка дорог в давным-давно заброшенном городе и старался не отвлекаться на посторонние мысли. Не люблю перекрестки. Почему-то именно в таких местах больше всего...
Ленка торопливо помогает мне снять пальто, руки трясутся, взгляд мечется по сторонам. Последний раз я видела ее такой в прошлом году перед экзаменом по сопромату — точно так же была похожа на щенка чихуахуа, разве что не скулила. Экзамен, она, кстати, завалила, после чего долго мучилась с пересдачей. Стряхнув с ног туфли, следую за Ленкой в кухню. Нос улавливает аромат крепкого чая со смородиной,...
На Таганскую Кольцевую я перешел в привычном потоке беспокойных людей. Не час пик, конечно, но для Москвы полдесятого вечера – это еще не ночь. Легко побаливали виски, как всегда бывало к концу рабочей смены. Осталось всего несколько вагонов, потом быстро домой и под душ, смывать налипшую за день безнадежную душевную грязь. В закружившемся вихре сухого теплого ветра прогрохотал состав. Открылись...