Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Диана, тебе страшно?
© Gallows Bird21 мин. Страшные истории Hell Inquisitor 14-12-2020, 18:56 Источник Принял из ТК: Radiance15
Содержание:
↑ Уши и колючки
В доме у обычной девочки Дианы жили далеко не обычные питомцы: говорящие зайчик и ежик. Звали их Зайчик и Еж соответственно.Зайчик был маленьким, вредным и донельзя трусливым, ему нравились сладости, игрушки и внимание к себе. Еж был просто вредным, он любил пить кофе, смотреть телевизор и третировать Зайчика. Оба вдобавок были шовинистами и немножко недолюбливали друг друга на видовом уровне. Так, Зайчик говорил:
– Я считаю, что зайцы лучше ежей. Посмотрите, какие у меня красивые уши, у Ежа таких нет.
– Моя гордость – колючки, – парировал Еж. – Вот вырасту, обязательно наколю тебя на них. Буду бегать, а ты будешь наколотый у меня на спине болтаться.
Зайчик не на шутку страшился такой угрозы, а Диана устало вздыхала:
– Перестаньте ссориться. А ты, Еж, мог бы и промолчать – все-таки старше.
– Хорошо, – рассудительно соглашался тот. – Можно мне теперь кофе?
– Извини, нельзя, – Диана брала его и ласково гладила по мягким, еще не затвердевшим колючкам. – Уже пил сегодня, и не раз. Вы у меня и без кофе какие-то гиперактивные.
Еж недовольно пыхтел и косился на Зайчика, пытавшегося забраться на руки к девочке, чтобы его тоже погладили.
↑ Вас едят
Однажды Зайчик празднично выдал за завтраком:– А вы знаете, есть такие зайцы хищные, только я не скажу, кого они ежат… ой, то есть едят.
Он, честно, пока не хотел раскрывать, кем питались его плотоядные зайцы, просто оговорился. Но Еж в ответ на это всерьез разобиделся и закричал:
– Да, заяц ты дурацкий?! А ты знаешь, что вас, зайцев, как раз таки едят и охотятся за вами?! Так ведь, Диана? Я по телеку видел!
Услышав это, Зайчик горько расплакался, даже любимое овсяное печенье из лапок выронил. Диана растерялась. Она попыталась сгладить эту жестокую, но все же правду, другой досадной истиной и сурово произнесла:
– Ежей вообще-то тоже едят, цыгане этим занимаются. Так что в следующий раз думай, прежде чем рассказывать младшему братику такие вещи.
Еж не заплакал, но оказался поражен не меньше Зайчика. Больше он не заикался о том, какие виды животных пригодны для употребления человеком в пищу. Разве что подошел потом к Диане и настойчиво попросил ее никогда не подпускать к двери цыган.
↑ Богоножка
Наступила осень, дни стали короче, холоднее и пасмурнее. На улице шелестели бесконечные дожди, между оконными рамами неуютно свистел ветер.
Диана снова пошла в школу и в один прекрасный вечер решила, что ее подопечные также должны осваивать грамоту. Девочка извлекла из книжного шкафа свою старую азбуку, посадила Зайчика с Ежом на колени и принялась обучать их:
– Смотрите, звери, это буква «А». На нее начинаются слова «арбуз», «аист» и «автобус». За ней по алфавиту идет буква «Б»…
Когда они дошли до страницы, где были нарисованы ежик, елка и ерш, Еж триумфально расхохотался, а возмущенный ситуацией Зайчик заявил, что не будет учиться по этакой гадской книжке. Впрочем, увидев спустя две страницы картинку со своим сородичем возле забора и зебры, он успокоился и повеселел. Сказал, что эта иллюстрация куда лучше, поскольку на ней изображен премилый заяц, а не какой-то там еж.
– …а это у нас буква «С», на нее начинаются такие слова, как «солнце», «сороконожка»…
Неожиданно Зайчик впился в букварь округленными глазами, прижал уши и, мелко дрожа, попятился, словно увидел призрак.
– Богоножка! – заверещал он, прыгнул на Дианину кровать и спрятался под одеяло.
Как девочка ни пыталась растолковать ему, что ничего страшного в неядовитых многоножках, тем более нарисованных, нет, его это ни капли не переубедило. Остаток вечера Зайчик провел, пугаясь каждого шороха и лепеча нечто нечленораздельное, под одеялом, лишь сбегал единожды в туалет. Выскочив оттуда через несколько секунд с ошалелыми глазами, он сообщил:
– Там Богоножка, она весь унитаз и пол опи́сала!
Так в их доме завелась страшная и неуловимая Богоножка. Зайчик видел ее в пылившемся под диваном носке, в трепыхавшемся на ветке за окном обрывке черного пакета, среди шарфов и курток в полутемной прихожей. Слышал из вентиляции и сливных отверстий в ванной, находил следы ее присутствия в каждом углу и каждой чашке. Спал он теперь с Дианой, а не на кресле рядом, где девочка устроила зверям уютную лежанку из ворсистого покрывала.
Еж неприкрыто ликовал, что братик столь скоропостижно лишился рассудка, и только подливал масла в огонь, всячески поддакивая трусишке и рассуждая во всеуслышание о том, что если эта жуткая Богоножка поселилась у них, то Зайчику, как самому беззащитному и глупому, действительно несдобровать. Когда стояла ветреная погода и в доме скрипели, а иногда и открывались сами по себе двери, Зайчик испуганно прижимался к Диане и пищал:
– Ууу… Что там такое?
– Сквозняк ходит, – успокаивала девочка.
– Богоножку водит, – многозначительно добавлял Еж.
У Зайчика предсказуемо начиналась истерика. За такие выходки Диана лишала Ежа кофе и подолгу запирала в платяном шкафу. В итоге Еж все-таки решил, что раз его братик до смерти боится одного только упоминания своей Богоножки, то использовать это надо редко, но метко.
Иногда Зайчик начинал дразниться:
– Еж-гадеж, на нем живет вошь!
«Гадеж» отрывался от просмотра телевизора и выдавливал сквозь зубы:
– Отлипни, малой, по-хорошему прошу.
– И что ты мне сделаешь? – продолжал подначивать Зайчик, поправляя шерстку на голове. – Ты не посмеешь ударить такого красивого зайца.
– Богоножка! – орал Еж, и ушастого след простывал.
Со временем это слово превратилось у Ежа в нарицательное. Он, к примеру, говорил Диане: «На балконе всегда грязно и мокро, там уже богоножки какие-то завелись». Или, когда Зайчик мирно спал, смотрел с девочкой фильмы ужасов в гостиной и комментировал напряженные сцены: «Сейчас богоножка выпрыгнет».
Еще Еж шутил:
– Существует редкий музыкальный инструмент. В ящики сажаются зайцы с разными по высоте голосами. Ящики закрытые и звуконепроницаемые. Открываешь их быстро и говоришь: «Богоножка», – и зайцы орут один за другим.
↑ Осенние роботы в полях
Образование продвигалось у зверей все лучше, несмотря на то что Еж, в отличие от Зайчика, терпеть этого не мог и постоянно выдумывал причины отбояриться от учебы. То он якобы заболел чумой, то на улице, видите ли, намело снега, и любая порядочная школа обязана была отменить занятия. То божился, будто у ежей был некий большой праздник, и что-либо делать, кроме распития кофе, в этот день категорически запрещалось. Диана выпытывала:– Ну почему ты так не любишь учиться? Хочешь остаться у меня необразованным ежом?
– Может, и хочу, – брюзжал ее воспитанник, скрестив на груди лапки. – Плохо мне в твоей школе. И самое обидное, что заяц прокля́тый радуется учебе!
Девочка злилась, брала его под мышку и несла к письменному столу, где соорудила из обувных коробок две маленькие удобные парты. Еж отчаянно вырывался и взывал о помощи:
– Заяц прокля́тый, спаси!
Тот бежал за ними, мелко подскакивая и захлебываясь от счастья:
– Нет-нет, Еж, не спасу. Надо учиться, а то так и останешься недоразвитым гадным ежом.
Во время урока Еж не выдержал и влепил ему исподтишка подзатыльник, на что Зайчик резонно выразил протест:
– Отстань от меня!
Диана, листавшая в это время учебник по русскому языку, нахмурилась:
– Еж, не трогай его, иначе полетишь в шкаф. Там тебе, поверь, будет хуже, чем здесь.
– Ябеда, – тихо прошипел Еж на ухо Зайчику.
– Я не ябедничал!
– Да?! А кто кричал: «Отстань, Еж, я ябеда дурацкая»?
В тот день звери читали текст про сельское хозяйство. Зайчик дошел до фразы «осенние роботы в полях» и вопросительно перевел взгляд на Диану.
– Не «роботы», а «работы», – поправила она. – Это когда собирают, например, урожай.
Еж уже вовсю малевал в своей тетрадке топорного вида робота, наделив его увенчанной антенной квадратной головой и прямоугольным туловищем со множеством кнопок. Металлический человек стоял посреди возделанной нивы и грозно взирал с листа.
– Смотри, малой, – закончив свое художество, Еж гордо протянул его однокласснику. Тот, как и предполагалось, взглянул на рисунок, боязливо пикнул и отбросил от себя тетрадь.
На перемене Еж принялся открывать и закрывать CD-привод Дианиного компьютера: вжжж-вжжж, вжжж-вжжж, вжжж-вжжж…
– Это за тобой идут осенние роботы в полях, – предостерег он Зайчика, в очередной раз нажимая кнопку дисковода.
Зайчик, коротко взвизгнув, спрятался под одеяло – один только хвост, подергиваясь, торчал наружу. Диана закатила глаза:
– Идиотизм-то какой, а…
Вечером девочка сидела перед монитором, а Зайчик читал рядом сказки. Диана пожаловалась сама себе:
– Глупая программа, не хочет устанавливаться.
Зайчик отложил книжку и робко спросил:
– Диана, тебе страшно?
↑ Гостиница «Сент-Заяц»
Как-то раз Зайчик смотрел с Ежом передачу про роскошные американские отели и загорелся идеей открыть собственную гостиницу, причем не абы какую, а «двенадцатизвездочную». Он повесил на стул в Дианиной комнате ненужную рваную скатерть, постелил внутри банное полотенце, притащил туда фонарик. Девочка смастерила ему кроватку из обрезков старой меховой шубы, и фешенебельный отель был готов.– Добро пожаловать в гостиницу «Сент-Заяц», – важно огласил Зайчик. – Стоимость ночлега – двадцать рублей.
Увы, Диана физически не могла разместиться в таком номере, а Еж хоть и обладал необходимой суммой, принципиально отказывался пользоваться услугами братика. Потому днем Зайчик сам проводил там время, а ночами отель пустовал. Еж язвительно фыркал:
– Ты хотя бы постель иногда меняй в своей «двенадцатизвездочной» гостинице. А если передо мной заяц какой-нибудь потел на матрасе? Я не собираюсь так спать.
– Меня это не интересует, – отвечал Зайчик.
– Ну так и останешься без клиентуры, – пожимал плечами Еж и уходил клянчить кофе.
И Зайчика осенило: Еж ведь страдает зависимостью от кофе! И пойдет на многое, чтобы заполучить лишнюю порцию. Выпросив у недоумевающей Дианы одну чашечку «для себя», Зайчик тайком отнес ее в гостиницу, и Еж в самом деле заплатил ему две золотистые монетки за возможность испить свою амброзию, бесцельно щелкая фонариком.
– Видишь, какой отличный сервис! – радовался Зайчик. – Могу еще принести тебе какую-нибудь книжку или Дианин телефон с играми.
– Спасибо, но я уже все выпил. Пойду лучше телек смотреть, – с должной вежливостью отказался постоялец.
Владелец «Сент-Зайца» весьма огорчился:
– Не надо, не уходи, ты же можешь до завтра здесь находиться.
Еж по-ежачьи поежился и признался:
– Скажу честно, малой, мне тут не очень-то нравится. Гнетущая какая-то атмосфера у тебя в гостинице, как будто…
– Как будто… что?.. – Зайчик раскрыл от удивления рот, затем насупился. – Опять пугаешь меня, гаденыш?! Я Диане скажу!
– Пфф, говори, кому хочешь. Короче – если еще будут нужны деньги, просто принесешь мне в следующий раз кофе, понял? И покрепче.
– Обойдешься! – топнул лапкой Зайчик. – Это тебе не кофейня с доставкой.
И хотя поначалу он не слишком поверил, будто с его драгоценной гостиницей было что-то не так, теперь он относился к ней настороженно и куковал там только тогда, когда в комнате находилась Диана.
А затем случилось вот что. Одним холодным зимним утром начинающий предприниматель проснулся и внезапно обнаружил, что кровать в его отеле переместилась, хотя до этого всегда стояла в строго установленном месте! Зайчик одним прыжком очутился на кресле и принялся негодующе расталкивать братика:
– Ты зачем в мою гостиницу без спроса лазишь, мерзавец?!
Еж отмахнулся от него и перевернулся на другой бок:
– Отвали, портянка с ушами, дай поспать. Сдался мне твой стул с тряпьем.
На следующее утро гостиничная кровать, к неимоверному ужасу Зайчика, и вовсе оказалась перевернутой, а фонарик – включенным. Диана рассердилась:
– Не дури, Еж, пугать Зайчика не дозволено.
Еж как раз наслаждался утренним кофе и начал что было сил давиться, пытаясь быстрее влить в себя чашку, чтобы у него, не ровен час, не отобрали остатки.
– Почему сразу я? – возмутился, сделав последний глоток, он. – Я не один здесь живу! Может, это была Та-Кого-Нельзя-Называть.
– А кого нельзя называть? – простодушно поинтересовался Зайчик.
– Ну эту твою, э-э-ножку… – подмигнул ему Еж.
Сразу после данного разговора гостинца «Сент-Заяц» была разобрана, закрыта и опечатана владельцем. Диана, пренебрегши презумпцией невиновности, бросила Ежа в шкаф, а Зайчик сидел с круглыми, как блюдца, глазами и трепетал, что Богоножка посещала его отель. И даже не заплатила за пребывание там.
– Да успокойся же, – утешала его Диана, гладя по дрожащим ушам. – Еж противный издевается над тобой, а ты только рад пугаться. Давай я тебе валерьянки накапаю.
Зайчик хныкнул:
– Не помогает мне лаверьянка, мне все равно страшно.
Из шкафа послышался голос Ежа:
– Эй, а почему мне никто не дает валерьянку?
– Да я тебе ее постоянно предлагаю, – с сердцем крикнула девочка, – но ты только кофе пьешь и колобродишь по ночам!
Впоследствии Еж под давлением совести все же сознался, что это действительно он вставал раньше остальных, втихую устраивал в «Сент-Зайце» беспорядки и ложился обратно спать с целью создать видимость наличия в отеле явлений сверхъестественной природы. Испытав глубочайшее облегчение, Зайчик для вида подулся на братика, после чего снова открыл гостиницу и вернулся к бизнесу.
– Не хочешь переночевать сегодня у меня? – спросил он Ежа.
– Не знаю, не знаю, – замялся тот. – Я слышал, у твоей гостиницы плохая репутация.
↑ Телефон с руками
Зайчик, невзирая на то что считал себя безусловным Дианиным любимцем, частенько вел себя неважно и выводил хозяйку из себя. Такой у него характер был дурной.Еж всякий раз предлагал в подобных случаях решить проблему наиболее радикальным способом, за скромное вознаграждение. «Четвертак – и заяц никогда не станет баловаться… – навязчиво уверял он девочку. – Четвертак – и он никогда больше не будет визжать…»
Диана теряла к подопечным остатки терпения:
– Четвертак – это сколько? Скажи-ка мне, будь добр.
– Всего двадцать пять рублей, – просиял Еж. – Совсем недорого, я считаю.
– То есть ты готов, простите, убить своего братика за двадцать пять рублей, я правильно поняла?.. Совсем рехнулся уже?!!
Еж смутился:
– Ну, можно попробовать мозги ему повредить, наверное… Чтоб как шелковый стал.
– Это тебе надо мозги повредить твои шелковые! – не выдержал Зайчик, до этого жевавший рядом желейную конфету и внимательно слушавший их диалог. – А потом свернуть поганца в шар и выкинуть в окно!
Девочка, измученно потирая виски́, информировала:
– Все, вы сейчас вдвоем летите по шкафам и будете тухнуть там, пока я не отдохну от вашего нескончаемого бреда.
– Ну и хорошо, я тоже отдохну от Ежа гадного! – заявил Зайчик и демонстративно взял из гостиницы фонарик с книгой, готовясь к отсидке.
– Я тебя и там достану, – Еж помахал ему кулачком.
– Не достанешь, нас в разные шкафы садят.
– Ха! В твоем шкафу телефон спрятан. Я тебе позвоню и сильно напугаю.
Зайчик оторопел:
– А я… я не стану брать тогда трубку.
– А это телефон с руками, он спрашивать не будет. Сам трубку снимет и заставит тебя слушать. И фонарик твой дурацкий сломает.
Всполошенный Зайчик слезно упросил Диану назначить ему любое другое наказание, помимо заточения в шкафу, где скрывался леденящий душу рукастый телефон. В конце концов девочка просто отказалась общаться со зверями до конца дня, предоставив их самим себе.
Еж, чтобы как-то скоротать очередной бескофеиновый вечер, завел себе так называемую тетрадь ужасов, куда начал, ехидно поглядывая на братика, заносить иерархию нечисти в доме. На вершине этого пантеона по праву восседала Богоножка с короной на голове. За ней шли телефон с руками, ночной скрип, шевелящиеся тени коридора, стоны в вентиляции, страшные комнатные привидения, возникавшие из пыли под диваном, и многое другое. Зайчик, естественно, даже не прикасался к такому бестиарию, хоть и неустанно грозился его уничтожить.
Вечер поэзии
Когда звери научились сносно писать, Диана стала давать им творческие задания. Скажем, на одном уроке Зайчик с достоинством зачитал свое короткое сочинение про лес: «Однажды я увидел в лесу ежа. Я присмотрелся и понял, что это никакой не еж, а дрянная коряга среди валежника. Я ее сильно пнул и пошел дальше. А затем понял, что это все-таки был еж».
Его одноклассник принял услышанное на свой счет и правомерно воспылал гневом:
– Да как ты смеешь, животное?! Убью тебя, убью самым жестоким образом!!!
Он весь ощетинился от такой дерзости, пусть и не мог пока исколоть братика молодыми колючками, как ему порой очень хотелось.
– Диана, а какой самый жестокий образ? – встревоженно обратился к девочке Зайчик.
– Никакой, не возбуждайся… А ты, Еж, видимо, по шкафу соскучился? Сколько раз просила тебя не угрожать здесь никому смертью?
– А почему он про ежей плохое пишет?! Скажи ему!
Девочка взяла рассказ о лесном приключении, исправила в нем немногочисленные ошибки и поставила пять с минусом, заставив автора смотреть именинником.
– Напиши и ты что-нибудь про зайцев, – безучастно предложила она Ежу. – Хоть какой-то прок от твоей учебы будет.
Тот сперва махнул на подобный совет лапкой, однако через некоторое время Диана объявила, что готовилась устроить для своих учеников вечер поэзии. Девочка хотела ознакомить зверей с произведениями известных русских авторов, а в завершение Зайчик и Еж должны были озвучить заблаговременно подготовленные стихи собственного сочинения.
Тогда-то Еж и соизволил написать нечто отличное от тех каракулей, которые обыкновенно корябал на уроках. Всю неделю он, вооружившись карандашом и ластиком, кропотливо выводил на альбомном листе строки своей поэмы. Для сравнения, Зайчик управился всего за день. Они, конечно, писали с ошибками, не соблюдая размер и ритм, но оба остались крайне довольны результатами своего творчества.
И вот наступил долгожданный поэтический вечер. Диана украсила спальню распечатанными из Интернета портретами Пушкина, Лермонтова и Есенина, а также трафаретными бумажными свечами и перьями в чернильницах. Когда пришло время зачитывать свои стихи, Зайчик вприпрыжку выбежал на середину комнаты и, выразительно жестикулируя, продекламировал по памяти:
Один милый заяц не стирал носки,
И тогда в носках тех завелись пески,
Где финики в оазисах растут,
А на базарах сласти продают,
Стадами ходят там слоны,
Верблюд, где желтые холмы,
Отбрасывает тень в песок,
Не зная, что весь мир – носок.
Диана даже в ладоши захлопала:
– Ой, как здорово у тебя получилось! Это же настоящая философская лирика!
– Ага, про зайца нечистоплотного, – буркнул Еж.
Зайчик, готовый умереть от гордости за свой несомненный поэтический талант, щедро раскланялся, и его место занял одноклассник с дочерна измаранным и затертым до дыр листом.
– Поэма «Времена года», – мрачно огласил он, бросив на публику прищуренный взгляд. Как выяснилось, произведение Ежа тоже повествовало о зайце и даже оказалось в полтора раза длиннее:
Был зимний и снежный денек,
Заяц нашел бугорок,
Он раскопал бугорок
И там обнаружил пенек.
Был весенний погожий денек,
Заяц нашел свой пенек,
Заяц присел на пенек,
А рядом журчал ручеек.
Был летний прежаркий денек,
Заяц совсем изнемог,
Уставший, он лег на пенек
Под деревьями, где холодок.
Зайчик, слушая такое, озарился еще большей радостью и уже готов был простить братику любые былые обиды. Еж оскалился и продолжил:
Был осенний ненастный денек,
На зайца напал тот пенек,
Заяц бежал со всех ног,
Но пенек его в лес уволок.
Зайчик ожидаемо нырнул под Дианино одеяло, где битый час подвывал от страха и требовал швырнуть Ежа в шкаф. К его превеликому сожалению, Диане пришлось сдержать слово, и никакого наказания Еж за столь противоречивое творчество не понес. Похлебывая кофе, он посмеивался и рисовал в тетради ужасов оживший пенек с острыми лапами-ветками, утаскивающий обезумевшего от ужаса Зайчика в дремучую чащу.
↑ Ежиная религия
По телевизору, вдохновлявшему зверей на львиную долю их игр, шло выступление патриарха московского, и Еж, неожиданно для самого себя, задумался о вопросах веры и спасения души. Он нарисовал икону с ежом, нацепил в качестве рясы черный носовой платок Дианиной мамы, склеил из картона некое подобие митры и принялся степенно расхаживать в этом наряде по дому, выговаривая:
– Бог неплох. Покайтесь, бестии. Ежи еси на небеси… Эй, малой, не желаешь вступить в мою церковь?
Зайчик, с неподдельным любопытством наблюдавший за этим действом, спросил:
– А зачем?
– Надо, – лапидарно пояснил Еж, подыскивая себе кропильницу. – Только имей в виду, что все, кроме ежей, попадают у меня в ад. Особенно зайцы.
– Тогда не буду! – надулся Зайчик.
– Погоди ты. Если вступишь, превратишься со временем в ежа и обязательно отправишься в рай. И деньги, кстати, нужно сдавать на постройку храма.
Перспектива стать ежом внушила Зайчику еще больший трепет, чем возможность вечно гореть в геенне огненной, посему его ответ остался неизменным.
– Диана, – отвергнутый собственным братом служитель алтаря приблизился к хозяйке, – заяц богопротивный не хочет вставать на путь истинный. Может, хоть ты примкнешь ко мне?
– А ежом обязательно становиться? – улыбнулась девочка. – Мне и человеком вроде хорошо.
Еж сокрушенно всплеснул лапками:
– Да ну вас! Это все от лукавого!
Выбрав в качестве водосвятной чаши пластиковую крышку от шампуня, он наполнил ее и брызнул содержимым в Зайчика. Тот завизжал так истошно, что Диана зажала уши.
– Ежи-угодники, так я и знал! Нечистая сила овладела этим зайцем! – победно горланил Еж. – Все видели, да?!
Потом, правда, выяснилось, что в кропильнице была никакая не вода, а уксус, и горе-миссионер надолго переместился в гардероб, где причитал в темноте:
– Бедный великомученик еж всю жизнь провел в шкафу, питаясь одними носками. И были страдания его страшными, но недолгими в сравнении с жизнею вечною.
– Что несет?.. – цыкала Диана, играя с Зайчиком в шахматы.
Вернувшись на волю, Еж с досадой забросил свои священные одежды глубоко под диван и снова сел смотреть телевизор. Теперь там показывали какую-то шумную рок-группу. Длинноволосые мужчины с разрисованными лицами бесновались с гитарами в лесу, жгли высокие костры и поклонялись козлиным черепам. Суровый закадровый голос утверждал, что это сатанисты, и подобной музыке не место в православном обществе.
Еж в задумчивости почесал колючки. Если не подействовало его благоговение перед отцом небесным, то, возможно, стоило поискать понимания у конкурирующей стороны? Напившись перед сном холодного кофе, который берег на трудные времена, новоявленный вероотступник подождал, пока все уснут, неслышно скатился с кресла, достал свои икону с ритуальным облачением и посеменил прочь из комнаты.
За кухонным окном ярко горела полная луна, и на стенах чернели крючковатые тени деревьев, вокруг которых таинственно клубилась едва заметная дымка. Где-то на улице тоскливо выла собака, ухали полуночные птицы. Словом, атмосфера оказалась идеальной для предстоявшего обряда. Наш герой накинул мантию, подрисовал в лунном свете иконописному ежу козлиные рога, вертикальные змеиные зрачки и острые волчьи зубы, после чего встал перед образом на колени и начал самозабвенно молиться:
– Дьявол, приди, зайца укради.
Ни с того ни с сего рядом протяжно загудели, вибрируя, трубы. Вероятно, просто изменилось давление в водопроводной сети. Тем не менее, этот громкий звук, внезапно прорезавший гробовую тишину спящего дома, показался Ежу предельно похожим на рев князя тьмы, к которому он только что убежденно взывал. Неудавшийся сатанист, побросав свой реквизит, пулей метнулся в коридор, обливаясь слезами ужаса и тараторя:
– Дева Мария, пресвятая богородица, помилуй мою грешную душу…
Занавесочная мафия
Ничем не примечательным воскресным утром Еж привычно поглощал перед голубым экраном кофе, а Зайчик, успевший переделать свои нехитрые заячьи дела, докучал хозяйке:
– Диан, ну встань же из-за компьютера, развлеки меня!.. О, давай наш детектив закончим!
Девочка ответила, не отрываясь от монитора:
– Мне не хочется дописывать детектив, где все объясняется «совпадением века», уж извини.
Зайчик уязвленно замотал ушами:
– Ну там нельзя по-другому придумать, как убийцу поймали, я же говорил!
– Это уже не детектив у нас, а пародия какая-то, – Диане, которая никак не могла отыскать что-то на просторах Интернета, было в тот момент не до питомцев. – Все, оставь меня, пожалуйста, в покое, иди с Ежом играй.
Юный автор сыщицкой прозы, недолго думая, окликнул братика:
– Ееееееж!
– Чего тебе? – раздраженно отозвался тот из гостиной.
– На тебе живет вошь! Ха-ха-ха!
Драконить Ежа в стихотворной форме было одним из излюбленных занятий Зайчика. Так он платил братику за непрестанные запугивания.
– Ори-ори, дурачок, – кивнула девочка. – Когда-нибудь не стану вас разнимать, и пусть делает с тобой, что хочет.
Но маленький забияка, раззадоренный мнимой безнаказанностью, проигнорировал ее предупреждение. Слишком уж весело ему стало.
– Ееееееееж! – не унимался он.
– Да чего, блин? Заткнись уже там! – незамедлительно прилетело в ответ.
– Часто гниешь! – заливался смехом Зайчик.
– Я же прибью тебя! – выходил из себя за стеной его братик. – И тогда посмотрим, кто из нас загниет! Заяц ты никчемный!
…
– Ееееееееееж!!!
– Замолчи, ну! – одернула наконец Диана. – Сдурел, что ли? Иди извинись перед ним, он тебе ничего сейчас не делал.
Еж, переполняясь в соседней комнате животной злобой, повторил – скорее себе, чем остальным:
– Прибью к чертовой матери, клянусь колючками!
– На попу похож! – ликующе прыснул Зайчик. – На пооооопу!.. Ой, ладно, пойду извинюсь.
– Нет уж, сиди теперь тут, – девочка преградила ему ногой дорогу, – а то он тебя и вправду там прибьет.
Однако самолюбие Ежа уже было до основания оскорблено, и он, завершив просмотр зарубежной криминальной драмы, твердо решил разделаться с Зайчиком мафиозными методами.
Месть, как он уяснил из киноленты, – блюдо, которое лучше подавать холодным, следовательно цементные башмаки для спанья Зайчика с рыбами требовали тщательной выкройки. Потому что словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто словом, и пусть Зайчика прощает бог, задача Ежа – организовать им встречу. Ничего личного, просто бизнес… Еж самодовольно ухмыльнулся, скомпоновав в уме столь значимую гангстерскую мысль.
Еще в фильме утверждалось: «Накорми своего врага, прежде чем убить». В полдень Еж подманил братика кусочком пористого шоколада и с чувством ответственности разъяснил сладкоежке, тут же взявшемуся за угощение:
– Наелся? Я тебя сейчас убивать буду. Только тихо…
Вопли Зайчика, которого пока даже не начинали лишать существования, можно было слышать, наверное, на другом конце улицы. Еж зажал ему перепачканный шоколадом рот:
– Ладно-ладно, успокойся ты, ничего я тебе не сделаю. Но ты мне должен за сегодняшнее, поэтому будешь работать на меня. В занавесочной мафии, ясно?
– Ясно. А почему она занавесочная? – заинтригованно выдохнул, растирая по пушистым щекам недавние слезы, новоиспеченный капореджиме.
Он полагал, у них с Ежом появится бизнес по изготовлению и продаже красивых ярких занавесок: в качестве официальной ширмы, за которой они будут проворачивать свои преступления. Но реальность оказалась куда прозаичнее: Еж подвел братика к занавеске у окна в гостиной и, заговорщически откинув ее, продемонстрировал импровизированный кабинет с вооружением.
Очень кстати пришлась их пара игрушечных пистолетов – Диана купила самые миниатюрные, какие нашла, но в лапках зверей это карманное оружие выглядело прямо-таки охотничьим. Зайчик и Еж, когда хозяйка открывала окна, лениво обстреливали желтыми пульками деревья у дома и до описываемого дня не планировали целиться во что-либо разумное.
– А давай будем называть меня Дон Зайчичелло? – без задней мысли предложил Зайчик, изготовляя за занавеской гарроту из швейной нитки и огрызков карандашей. – Мне хочется себе настоящее мафиозное имя.
Еж быстро заподозрил неладное и больно схватил подручного за грудки:
– Дон – это вообще-то босс, то есть я! Подсидеть меня решил, червяк вислоухий?! Не вздумай переходить мне дорогу, иначе проснешься однажды с крысой в заклеенном рту!
Зайчик, даже не думавший кого-либо в этой жизни подсиживать, от такого беспочвенного обвинения снова залился слезами. Глава клана взялся за лоб:
– Да что ж с тобой делать-то будешь… Хорошо, прости, погорячился я. Прекращай реветь и придумай мне лучше рифму с ежом. Нормальную на этот раз!
Через минуту дон с присущей бандиту хладнокровностью направился в Дианину спальню и выстрелил девочке в колено:
– Я Еж, кофе даешь?
↑ Суд
Занавесочную мафию ликвидировали после первого же выстрела, что, бесспорно, неважный показатель для любой мафии.
Еж усиленно доказывал всем, что мотать за него срок, согласно нерушимым законам клана, обязан был подчиненный, но Диане (да и Зайчику теперь тоже) не было до этих законов никакого дела, и главаря бывшей преступной группировки без церемоний заперли в гардеробе. Девочка выбросила из дома пульки, не преминув очистить обоймы пистолетов.
– А если бы в глаз мне попал? – ругалась она. – Мозги вообще есть в ежиной черепушке?
– Выходит, что нет, – резюмировал с дивана охотно отступившийся от беззакония Зайчик.
Криминальное могущество Ежа обращалось в прах у него на глазах.
– Эй, ты не офигел там?! – заколотил он изнутри своей темницы. – Изменник поганый, перебежчик! Чтоб тебя кошки съели!.. Диана, я требую надлежащей правовой процедуры и полноценного суда!
– Как скажешь, – не стала возражать хозяйка.
Следуя конституционным принципам, провели заседание, на котором Диана исполнила роль судьи и по совместительству потерпевшей, а Зайчик, безмерно восторженный происходящим, выступил прокурором и свидетелем. После дачи всех показаний девочка огласила вердикт:
– Господин Еж, мы признаем вас виновным в создании преступной организации, разбое и причинении тяжкого вреда здоровью.
– Именно так, – представительно подтвердил прокурор.
Обвиняемый, помещенный в пустой перевернутый аквариум, негодовал там:
– Какого еще тяжкого? Что за чушь?! Суд кенгуру какой-то!
– Где кенгуру? – завертел головой Зайчик. – Где оно?
– Ваш недоумок-прокурор, между прочим, тоже состоял в мафии! – еще старался протестовать Еж. – Назначьте хотя бы залог, уродцы!
Диана потрясла указательным пальцем:
– Не оскорбляйте суд, иначе покинете зал. Итак, вы приговариваетесь к трем часам шкафного заключения без права на залог и суточному кофейному запрету. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Ваше последнее слово?
Повисла недолгая тишина.
– Богоножка, – отчеканил осужденный.
Тараканы-убийцы
С упорством, достойным лучшего применения, Еж отыскал-таки одну-единственную пульку – ту самую, что отрикошетила от Дианы и закатилась под комод.
Стоял в меру приятный майский вечер, когда девочка, готовившая бутерброды с айвовым вареньем, вдруг вскрикнула, и звери, зарядив пистолет, помчались спасать хозяйку. Вернее, мчался с оружием наперевес Еж, Зайчик же несмело нагонял, не зная, куда ему податься: не то в кухню, где таилась потенциальная опасность, не то в опустевшую спальню с черным как смоль окном, за которым тоже ничего хорошего по определению быть не могло.
– Что стряслось?! – осведомился Еж, поочередно направляя дуло в кухонные углы. – Ты в порядке, Диана?
Девочка со сдержанной опаской заглядывала за газовую плиту:
– В порядке. Таракан пробежал тут, черный, крупный такой, на дух их не переношу. Бррр!
Ее передернуло от увиденного. В дверях засопел, переминаясь с лапки на лапку, Зайчик:
– Мне это не нравится, наверное…
– А что тебе нравится-то, гаденыш? – хмыкнул Еж, картинно беря плиту на мушку.
Появление таракана наделало немало шума. Еж поделился с окружающими своими соображениями:
– Вдруг тут не один таракан, а целое кубло? Нужно составить протокол, устроить расследование! Может, это вообще… тараканы-убийцы, – он выжидающе глянул на братика.
К всеобщему удивлению, последняя фраза не произвела на Зайчика никакого эффекта. Просто он посчитал, что тараканы-убийцы убивают друг дружку, и не нашел в этом ничего переходящего грань допустимого. Даже для него тараканья жизнь имела весьма сомнительную ценность.
– Не хотите ли чашечку кофе? – спросил Еж Диану, беря у нее показания.
– Не хочу, – рассмеялась та, – и вам не дам, поздно уже.
– Гадство какое… – расстроился ее собеседник. – Хорошо, скажите, вы встречали здесь еще каких-либо насекомых? Убийц.
Девочка задумалась:
– Насчет убийц не знаю, но мухи залетают, клопы, комары, моль, осиное гнездо где-то на стене дома. Муравьев в сахарнице постоянно нахожу. В ванной часики и серебрянки. На балконе скорпионы – кстати, не трогайте их, они маленькие, но жалят больно… Мухоловок приходится выкидывать, чтобы Зайчику на глаза не попадались. Богомол заглядывал недавно в окно. Вроде все.
– Да уж, – протянул Еж, – зоопарк. Все записал, малой?
– Почти. А что за мухобойки такие? Как они выглядят? – забеспокоился Зайчик с блокнотом.
– Обычные резиновые мухобойки, – еще больше озадачила его хозяйка. – Не бери в голову.
Инсектофобией, если не считать страха перед многоножками, Зайчик особо не страдал, а вот боязнь темноты была ему родной сестрой. Поэтому он отнюдь не обрадовался, когда пришлось по настоянию Ежа обходить дом, обследуя самые глухие и слабоосвещенные закоулки их жилища.
– Не хочу я нести дозор! – едва не всхлипывал Зайчик. – У меня эта, как там ее… ниткофобия, вот. Я даже справку нарисовал, могу показать.
Братик невозмутимо всучил ему заряженную воздушку и фонарик:
– Нет там никаких ниток, не выдумывай.
– Есть!
– Ступай, кому сказал, сейчас твоя очередь! И не стреляй без необходимости, понял? Когда закончишь, выстрели в подушку и вставь пульку обратно в обойму. Только чтобы Диана не видела, иначе отберет ее у нас.
– А если я встречу тараканов? Что мне делать?
– Выстрели вожаку в лицо, разумеется.
Дрожа как осиновый лист, младший патрульный включил фонарик и черепашьим шагом двинулся к погруженной в полумрак прихожей, о существовании которой обычно предпочитал не вспоминать. В ее глубине недобро мигал, как глаз циклопа, красный огонек электросчетчика, а еще стояли напольные вешалки. Одна из них, на которой Дианин папа оставлял пальто и шляпу, не нравилась Зайчику особенно сильно, поскольку напоминала зловещий человеческий силуэт с единственной тонкой ногой.
Скорый выстрел – и Зайчик с быстротою молнии покинул коридор, задыхаясь от страха и не смея обернуться. Еж радостно бросился ему навстречу:
– Что, попал в таракана, малой?!
– Возможно… – ответил тот, переведя в комнате дыхание.
– Что значит «возможно»? Куда ты стрелял вообще?
– Ну, в коридор…
Восторг моментально сошел с мордочки Ежа:
– Просто в коридор?! Болван ты ушастый! Иди ищи пульку, блин, у нас больше нет!
Зайчику надоело такое отношение к своей заячьей персоне:
– Это ты болван ежастый, подлец колючий, иди нафиг со своими тараканами! Иди и охоться за ними, если так хочешь! А фонарик не смей брать, это собственность отеля!
Он обиженно бросил на пол пистолет и спрятался с бутербродами в гостинице, откуда до сна не казал носу. Еж же, несколько опешив от столь бурного протеста в свою сторону, поплелся за утерянным снарядом сам. Все-таки он, будучи ежом, видел в темноте лучше братика.
– Вот же заяц никудышный, – ворчал он, ползая между ботинками и туфлями в прихожей. – Ничего не можешь нормально сделать. Знал бы ты, что тараканы могут неделями без головы жить, ты бы сразу пошел за ними. Или нет, это ведь страшно… Ага, вот она!
Обнаружив бесценную пульку под стоячей вешалкой с пальто-поло и фетровой шляпой, Еж зарядил пистолет и приуныл. Что ему теперь было делать, когда братик отказался воевать с тараканами? Еж не любил осуществлять свои проекты в одиночку. Тщательно взвесив все за и против, он пошел к Диане и выстрелил ей в колено.
– Я Еж, кофе даешь?
Белая штука
Летние сумерки плотно окутывали город. В распахнутые окна влетали веселые детские крики и душистый запах акаций, над темнеющими дворами закружили зеленоватые фонарики светлячков.
– Что сели? Чтоб не висели? – усмехнулась Диана, зайдя в спальню за телефоном. У нее было хорошее настроение.
Звери сидели взаперти за потасовку и сорванный урок. Часом ранее девочка спросила их, какова мораль «Сказки о рыбаке и рыбке», и Еж ответил: не надо, мол, борзеть, когда просишь у рыб желания. Никто не понял, что за муха укусила после этого Зайчика, но тот обозвал своего одноклассника существом среднего ума, которое поверхностно воспринимает искусство, не улавливая иносказаний, и у которого давно отсохли мозги от идиотского кофе.
Еж, поглаживая подбородок, терпеливо слушал это излияние, пока братик не начал оплевывать напиток бодрости. Тогда-то и завязалась драка с тасканием за уши и пинками в живот (Зайчик, как свойственно представителям его вида, обладал довольно сильными задними лапами).
– Диана, освободи меня! – взмолился обладатель сильных лап. – Я же такой миленький, в отличие от этого подонка!
– Вот и сиди там, как миленький, а я гулять пошла. Выпущу вас, когда вернусь.
Хлопнула входная дверь, и звери поняли, что остались одни. Зайчик, печально вздохнув, раскрыл книгу, а Еж прильнул глазом к замочной скважине. Снаружи виднелся краешек окна с загорающимися звездами, и Еж зафантазировал, что оттуда появилась бесконечно длинная соломинка для коктейлей, заползшая, словно змея, в замочную скважину и всласть напоившая его кофе. А после она залезла к Зайчику, но уже совсем с иной целью…
– Из-за тебя все, подставка под уши, – заскрежетал зубами Еж. – Если б не ты, я бы сейчас себе кофе делал, пока Дианы нет.
Зайчик неуверенно отозвался из соседнего отделения:
– Ты же не умеешь…
– Растворимый – умею! Давай думать, как отсюда выбраться, пока еще время есть.
– А ты меня бить больше не станешь? – небезосновательно затревожился о своей безопасности Зайчик.
– Так уж и быть, не стану… У тебя там фонарик, верно? Что ты видишь вокруг себя?
Зайчик огляделся:
– Ну, стенки шкафа вижу, одежду всякую, книжку интересную. Штуку какую-то белую.
– Чем эта штука занимается?
– Ничем, просто свисает с верхней полки! – взбудоражился Зайчик. – Это, наверное, какая-нибудь футболка или рубашка, она не может ничем заниматься, это ткань, не говори глупостей, Еж!
– Да шучу я, не нервничай так, – хохотнул тот.
Собственными силами они из заточения, понятное дело, не выбрались. Еж в отчаянии искусал весь замок, но это не принесло желаемого результата. Когда вернулась Диана, она выпустила питомцев и вручила каждому «Милки Уэй», а Ежу дополнительно сварила в турке кофе.
– Как погуляла? – полюбопытствовал Зайчик, уминая за обе щеки свой батончик.
– Очень хорошо, – ответила девочка.
– Ежей видела? – оживился Еж.
– Видела. Привет тебе передавали.
– Ха! – обрадовался он. – Вот соберу ежиную армию – они тебе покажут в следующий раз, когда вздумаешь меня в шкафу закрывать!
Хозяйка неодобрительно покачала головой:
– И отправишься тогда жить на улицу, будешь сам себе еду искать.
– Мне ежи будут искать.
Ночью Еж проснулся от тонкого звука: заскрипела мебельная дверца. Зевая, он приподнял голову и недоуменно уставился в противоположную часть комнаты. Одно из отделений шкафа было настежь открыто и зияло непроглядной чернотой. Наш герой настолько напряг зрение и слух, что перед глазами замельтешили искорки, а в ушах зазвенело. И тогда из шкафа вдруг показалась чья-то тень, соскользнувшая на пол и неспешно направившаяся прямиком к Ежу…
Тот, чувствуя, как седеют его колючки, судорожно вжался в спинку кресла и приготовился, позабыв о чести и достоинстве, заорать благим матом. Тень приблизилась к креслу и неуклюже вскарабкалась наверх. В свете уличного фонаря, лившемся сквозь окно, вырисовался… Зайчик. Шерстка его была взъерошена, глаза – расфокусированы. Страх Ежа отступил, но ненамного. Что-то здесь было определенно не так: как правило, Зайчик не вставал по ночам даже в туалет.
– Малой… – прошептал Еж, гадая, следовало ли разбудить Диану. – У тебя совсем крыша съехала? Что ты там делал?
Зайчик поморщил нос и, не поворачивая головы, указал лапкой на шкаф:
– Там это, как оно… штука белая. Смотри, смотри же! Улыбается внутри…
↑ Роза и Богдан
Была у Зайчика неблагополучная игрушечная семья: некогда говорящая розовая зайчиха Роза с пушистыми ресницами и такой же розовый сын по имени Богдан.В животе у Розы располагалось устройство, которое прежде играло при нажатии: «Антошка, Антошка, пойдем копать картошку». Однако динамик со временем испортился, и теперь вместо развеселой детской песенки из утробы игрушки доносился невнятный глухой хрип. Зайчик постановил, что его супруга страдала запойным алкоголизмом, потому и не могла связать двух слов.
– Опять нажралась?! – традиционно восклицал, приходя с работы, он и одним проверенным пинком отправлял непутевую благоверную к люстре. – Да сколько же можно-то, а?! Я тут вкалываю, как папа Карлос, пытаясь прокормить эту чертовую семью, а она только глаза свои бесстыжие заливает каждый божий день! Сына постыдилась бы!
Диана вскидывала в изумлении брови:
– Ну и игры у вас, ей богу. Ты где таких слов набрался вообще?
– Из отечественных сериалов, – хмурился горемычный семьянин и шел общаться с сыном.
Маленький Богдан рос практически беспризорником: мать им, как понимаете, не занималась, а отец проводил почти все время в гостинице. Бизнес не приносил прибыли с тех пор, как девочка прознала о том, что Зайчик продает свой кофе Ежу, и пресекла эту фарцовку. А без кофе единственному постояльцу делать в отеле было ровным счетом нечего.
– Пап, я кушать хочу, – изображал Зайчик тоненький голосок отпрыска.
– Прости, сынок, ничего нет… Так ведь, Роза?! Того, что я зарабатываю, хватает либо на еду, либо на водку! Как же мне все осточертело, уйду из этой прокля́той семьи…
– Папочка, не уходи, я тебя так люблю.
Тут Диана не вытерпела:
– Может, хватит в бомжей играть?! Не мог себе придумать нормальную семью?
– По телевизору таких не показывают, – развел лапками Зайчик.
В дальнейшем Богдан, увы, все же скончался от недоедания. Вернувшись в очередной раз со службы, Зайчик увидел, что его сын не шевелится, и надрывно разрыдался. Даже Ежу стало не по себе от такой картины. Он постарался утешить братика:
– Малой, ну чего ты ревешь, как девчонка? Он же никогда у тебя не шевелился… понадеемся. Потому что игрушка.
– Сам ты игрушка! – давился слезами несчастный родитель. – Это был мой единственный сын, и его больше нет!
Диана тоже успокаивала, как умела:
– Зайчик, милый, это ненормально. Прекрати, пожалуйста, плакать и давай играть так, чтобы никто не умирал. Я куплю вам столько игрушечной еды, что навсегда хватит, и голос твоей Розе починим.
– Вытрезвитель ей построим, – подхватил Еж.
– Нет, – отрезал скорбящий отец. – Если кто-то умер, то все теперь. Следует похоронить, как подобает.
– Ну, знаешь ли… – охнула девочка.
В конечном счете Зайчик не без труда уговорил ее закопать Богдана под приземистой гледичией во дворе. Еж, надев свои рясу и митру, с печалью в голосе произнес траурную речь:
– Мы вверяем тело этого несчастного зайца земле в надежде на то, что его ожидает вечная жизнь в ином месте. Даже если зайцы и не попадают в рай. Аминь.
Зайчик, невзирая на поддержку и сочувствие близких, оставался безутешен. Новые игрушки совсем не радовали его, и даже сладости редко поднимали настроение. Еж, искренне переживая за братика, пошел откопал Богдана и приволок домой. Раскисшая от дождей и облепленная грязью, игрушка представляла собой зрелище, мягко говоря, неэстетичное: уши сгнили, единственный оставшийся глаз болтался на нитке, из тела торчали позеленевшие клоки ваты. Но Еж знал, что делает.
Закрыв Зайчику глаза, он подвел его к покойному сыну и торжественно презентовал:
– Та-дам! Погоди-погоди, стой, не ори же ты так, господи… Я понял, как ты и дальше можешь в своего Богдана играть! Слышал когда-нибудь про некромантию?
↑ Как звери перестали жить
Пролетали дни, за ними – недели, потом – месяцы. Студеная зима сменялась благоухающей весной, та – жарким солнечным летом. Диана блестяще поступила в художественную школу, обзавелась подругами, стала кататься на велосипеде и ходить в кино с мальчиком из соседнего двора.Ее подопечные тем временем все реже просыпались и кушали, реже разговаривали, реже ссорились и мирились. Зайчик больше не прикасался к своим сладостям, Еж уже не требовал кофе. Словно понимая, что происходит, звери глядели на девочку и, шмыгая носами, спрашивали:
– Диана, ты будешь по нам скучать?
– Конечно, буду, родные мои, – обнимала она их, и у самой глаза были на мокром месте. – Простите меня, пожалуйста, я никогда не думала, что так произойдет…
В один из дней девочка глубоко вздохнула, взяла Зайчика с Ежом, поцеловала их и поставила за стекло на полку. А потом она выросла и стала известной писательницей ужасов.
2 065 просмотров
2 комментария
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
