Дом был старый. Должно быть, ему было лет сто: толстые кирпичные стены, высокие — метра три — потолки, паркет — даже в общем коридоре. В таких домах приятно жить — чувствуются простор и объем. Конечно, есть и недочёты, вроде старых труб и неистребимых комаров в подвалах. У этого дома помимо всех его достоинств и недостатков был ещё один минус — совершенно безумная планировка. Вход в мою квартиру...
Однажды летним вечером, а мне было лет восемь тогда, мама готовила ужин и попросила меня встретить корову, стадо как раз гнали с пастбища. Я заигралась с подружками, но вскоре смотрю — тетя Настя, телятница, уже всех коров по дворам развела, только наша Зорька и соседская телочка остались. А наш дом был как раз предпоследним, на окраине села. Ну, думаю, сейчас Зорьку и встречу. Выбежала на...
------ (письмо, найденное во взломанной электронной почте) Бля, Лех, извини, что вчера не позвонил, но тут у меня полный пиздец случился! Короче, я вчера от тебя как вышел, пошел к метро. Решил через дворы срезать. Естественно, заблудился сразу же. Пошел обратно. Думал к твоему дому выйти, а оказался вообще в лесу. Машины где-то рядом шумят — то ли Алтушка, то ли МКАД, непонятно, время часа два...
Машина ухнула в очередную яму, и Оля, ударившись о крышу головой, громко выругалась. — Ну и дорога, ты уверен, что мы правильно едем? — Поверь мне, я никогда не перепутаю, — усмехнулся парень. — Вырос в этих краях. Может, ты поведешь? — Нет уж. С самого начала девушка не была в восторге от задумки брата поехать на целую неделю в глухую деревеньку, в которой едва насчитаешь четыре жилых дома. А...
Этот рассказ был обнаружен в бумагах доктора Джеймса Хардкастля, скончавшегося от чахотки четвертого февраля 1908 года в Южном Кенсингтоне. Лица, близко знавшие покойного, отказываясь давать оценку изложенным здесь событиям, тем не менее единодушно утверждают, что доктор обладал трезвым, аналитическим умом, совершенно не был склонен к фантазиям и потому никак не мог сочинить всю эту невероятную...
До этого места отсюда недалеко: каких-то десять минут строго на запад по вязкому месиву из грязи и листьев. Вход в подземный мир тщательно скрыт, однако, если зайти вглубь леса, перед глазами вырастет кирпичная громадина — заброшенное здание сталинских времён, неизвестно зачем построенное в этой глуши. От него тридцать шагов вправо, и вот он — нетронутый временем железный люк. Если откроешь его...
Тепло. Когда Мила переехала в съемную комнату на Обводном, сосед уже был там. Он стоял в дальнем углу, повернувшись лицом к стене, уперевшись в нее лбом, словно наказанный ребенок, и тихо пошатывался, нервно шевеля тонкими пальцами. Дорожная сумка звякнула карабинами, и девушка оглядела свое новое жилище. Только подумать, ее первая съемная квартира! Ну, пусть и не квартира, а комната в...
Я спускаюсь по широкой лестнице куда-то глубоко вниз. Ступени каменные, очень узкие, кое-где есть большие щербины. Об этом я узнаю в самый последний момент — когда нога внезапно проваливается в воздухе. По бокам мигают старые флуоресцентные лампы, но по-моему, они освещают лишь сами себя. Мне приходится одной рукой держаться за холодную скользкую стену, чтобы не упасть. Меня колотит сильная...
Маргарита возвращалась домой очень поздно. Заведующая, зараза, задержала. Сказала, что нужно срочно пересчитать кондитерский отдел… А куда бы он убежал до завтра, этот отдел?! Тем не менее теперь ей — приличной замужней женщине, матери двоих детей — приходилось возвращаться домой по пустынным тёмным улицам. Город спал. Вернее, почти спал. Где-то капризно хныкал ребёнок. Где-то далеко звенел...
Прежде чем на этих страницах облечь в слова все те ужасы, с которыми пришлось столкнуться моей слабой душе, я хочу изложить некоторые особенности своего прошлого, которые получили совершенно неожиданное истолкование в свете тех тайн, что открылись мне в течение последних дней… Я всегда считал себя проклятым. Ещё ребёнком, когда я общался с другими детьми, меня ни на мгновение не покидало ощущение...