Нервничая, как подросток, Алан Остин поднялся по скрипучим ступеням темной лестницы незнакомого дома на задворках Полл Молл. В скудно освещенном коридоре ему пришлось долго и с напряжением вглядываться в таблички на дверях, прежде чем на одной из них он смог разобрать фамилию человека, которого искал. Без стука он толкнул дверь, вошел и оказался в комнатушке, вся меблировка которой состояла из...
Пациент лежал в палате на одного человека – удивительная роскошь для муниципальной больницы, и казался мошкой, пойманной в паутину: вокруг него густо переплетались провода и трубочки, расходящиеся к самым разным приборам, взволнованно мигавшим самыми разными цветами и издающим тихие тревожные звуки. Эта паутина и восковой цвет страшно осунувшегося лица больного наводили на мысли, что долго он не...
Произошла со мной недавно такая история. Я, кстати сказать, не пьющая, не курящая молодая мать двоих детей. Это я к тому, что показаться мне ничего не могло. В тот вечер я, как обычно, уложила детей спать, а сама сидела у них в комнате и читала. Муж был в это время в соседней комнате и смотрел телевизор. В детской горел ночник, а рядом со мной лежал мой мобильный телефон. И вот читаю я себе...
Убийца спокойно вошёл в дом своей жертвы. - Это ты? - раздался голос откуда-то из глубины дома. - Да, я. - Спокойно сказал убийца. - Наконец-то! Пирожки уже почти готовы. Действительно - пахло пирожками. Убийца не заметил этого когда вошёл, но теперь изнемогал от желания попробовать. Вместе с этим прекрасным ароматом, язык уже почувствовал любимые вкусы. - А с повидлом есть? - Да, конечно, с...
"Плоть металла слабей. Плазма крови моей Обращается в лед, И металл устает. Разум наш принимает Бесконечность войны, А душа убегает В техногенные сны." "Усталость металла", Otto Dix Забытая легендаПавел покидал деревню по северной дороге, поудобнее приладив за спиной походный рюкзак и сунув в зубы самую сочную травинку, что попалась ему в палисаднике бабы Нади. В столь ранний...
Эдселю хотелось кого-нибудь убить. Вот уже три недели работал он с Парком и Факсоном в этой мертвой пустыне. Они раскапывали каждый курган, попадавшийся им на пути, ничего не находили и шли дальше. Короткое марсианское лето близилось к концу. С каждым днем становилось все холоднее, с каждым днем нервы у Эдселя, и в лучшие времена не очень-то крепкие, понемногу сдавали. Коротышка Факсон был весел...
Сколько я уже здесь не был? Очень давно, уж четверть века, пожалуй; а осенью – так и вообще ни разу. Кругом тишина, пожелтевшая трава да сбросившие листву деревья под низким осенним небом – будто свинцовым. Даже птиц не слышно, только издалека, с трассы, доносится гул уходящих в ночь машин и редкий лай деревенских собак. Поудобнее кутаюсь в старую телогрейку, утопая в стогу, вдыхаю запах прелого...
Полноценно выпал снег, а это значит, что рядом с домом Михалыча собралась толпа. Это было уже давней традицией - собраться, поговорить, обсудить местные слухи, а потом собрать дары и уйти по домам. Деревенские люди - они ведь давно друг друга знают и доверяют - раз уж Михалыч раздаёт еду, значит, может себе это позволить. А уж каким образом - никого не волновало. Михалыч же свой, родной, душевный...
Всё было уже решено и продумано. В пакете было всё необходимое, настроение было прекрасным, а дом жертвы находился всего в 100 метрах. Вообще, Иван не считал себя сумасшедшим. Он долго вынашивал план, взвесил все «за» и «против» и, возможно, посоветовался со своим внутренним голосом. Подумаешь, у него появилась идея. Идея о том, что природу можно обмануть и открыть себе путь в нечто по-настоящему...
Дому было тяжело, он устал от самого себя. Он был настолько старым, что даже не помнил людей, построивших его. Иногда, очень смутно, вспоминалось ему, как в него вселилась первая семья. Нет, их лиц он уже не помнил, помнил просто много света, радости и смеха. Звонкого детского смеха. Он был тогда совсем новым, поселившаяся же семья - совсем молодой. На его глазах росли и взрослели дети, старели...