Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Библиотекарь
© Марина Ясинская18 мин. Страшные истории Helga 21-09-2020, 08:43 Источник Принял из ТК: Helga
Вошедший в палату мужчина в ветровке защитного цвета, с коричневой сумкой для ноутбука через плечо нерешительно замер у дверей; он не был уверен, что пациент в сознании или состоянии говорить.
Однако больной не только заметил его появление, но и слабым голосом спросил:
– Веретенский?
– Он самый, – подтвердил мужчина, осторожно приближаясь к кровати. – Это по вашему поручению мне звонили?
Больной кивнул и слабо взмахнул рукой, указывая на стоящий у окна стул – приглашал присесть.
Игорь Веретенский, известный блогер-тысячник, снискавший себе известность расследованиями уникальных паранормальных явлений, устроился на неудобном больничном табурете и достал диктофон.
— Я так понимаю, у вас для меня есть какая-то история, — полу-утвердительно спросил Веретенский; обычно его именно за этим и звали.
Больной снова слабо кивнул, и Веретенскому подумалось, что тот не сможет рассказать ему, что хочет – у него просто не хватит сил. Однако пациент заговорил – тихо, но довольно уверенно:
– Всё началось с командировки в Астану, куда меня отправили налаживать контакты с местными туроператорами…
Скучная деловая поездка в Казахстан закончилась для Никиты на неожиданной и приятной ноте – в баре отеля он познакомился с потрясающей девушкой. В строгом коктейльном платье-мини, длинные черные волосы забраны в хвост, яркие глаза, выразительные черты лица – она понравилась ему с первого взгляда.
Спать с девушками в первую же ночь после знакомства было не в привычках Никиты. Спать с девушками, не спросив даже имени, – тем более. Но тут всё как-то закрутилось, завертелось – стремительно, спонтанно.
Восхитительно.
Однако когда утром Никиту разбудил яркий солнечный свет, незнакомки в номере уже не было.
Резко сев на кровати, Никита внимательно осмотрел комнату. Ничего. Ни записки, ни визитки, ни вообще какой-либо зацепки, которая позволила бы ему отыскать девушку. Досадно: такое утро – не лучшее завершение приятной ночи. Оставляет на душе осадок.
Хотя…
Никита откинулся на подушку и задумчиво посмотрел в окно. Ну, проснулись бы они вместе. Узнал бы он ее имя. Пригласил бы на торопливый завтрак. Записал бы номер телефона, добавил бы в контакты на фейсбуке. А потом? Она живет в Астане, он – в Москве. Может, это и к лучшему, что всё закончилось именно так, как закончилось.
Электронную книгу Никита обнаружил уже в самолете, у себя в сумке. Объяснение, откуда она взялась, напрашивалось само собой – ее положила туда его черноволосая незнакомка.
Никита торопливо открыл ридер, ожидая увидеть на экране записку.
Записки не было.
В том, что девушка оставила ему ридер специально, Никита не сомневался – нельзя случайно забыть что-то в чужой сумке. Но, просмотрев содержимое электронной книги и не найдя там никакой личной информации о владелице, Никита так и не понял, для чего незнакомка оставила ему свой ридер. Там же ничего нет – ничего, кроме внушительного списка закачанных книг.
Теряясь в догадках, Никита взялся за книги, но и тут его ждало разочарование – они оказались на каком-то неизвестном ему языке. Хинди? Арабский?
Никита на пробу открыл самую первую книгу в списке, и экран послушно отразил ряды неизвестных значков. Несколько мгновений Никита внимательно их рассматривал. Интересно, что это за язык?
Иероглифы на экране вдруг вспыхнули ярким светом. От неожиданности Никита зажмурился, а когда посмотрел на страницу, причудливые незнакомые значки менялись прямо у него на глазах, превращаясь в буквы кириллицы.
Правда, пусть и составленные из знакомых букв, слова оставались незнакомыми.
– Аэлис мбавия нуммо ранорэй, – зачем-то негромко прочитал Никита первую строку. Не то чтобы он надеялся, что произнесенная вслух фраза обретет смысл, но всё же…
Перед глазами вдруг медленно проплыла яркая точка. Никита вздрогнул и оторвал взгляд от экрана. В воздухе фланировали, падая откуда-то сверху, яркие густо-оранжевые искры вперемешку с крупинками снега. Салон самолета затянуло темно-синими сумерками, все пассажиры превратились в неразличимые серые тени, и только одна фигура, сидевшая у окна почти в самом начале салона, мерцала бледным светом.
Никита почувствовал, что ему не хватает дыхания, с силой вцепился в подлокотники сиденья, закрыл глаза и сосредоточился на ощущении жесткого пластика под пальцами. Он – в салоне самолета, летящего рейсом Астана – Москва, возвращается из командировки, слева от него сидит какой-то парень в полосатой футболке с планшеткой в руках, справа – иллюминатор, а за ним – голубое небо, слепящее солнце и долина облаков внизу. Вдох – раз-два, выдох – раз-два-три-четыре, вдох – раз-два, выдох – раз-два-три-четыре…
Когда сердце умерило бешеную скачку и дыхание немного выровнялось, Никита открыл глаза. Салон самолета снова приобрел свой обычный облик. Парень слева от него играл во что-то на планшетке; стюардесса катила тележку с напитками в проходе между рядами.
«Так вот что такое паническая атака», – отметил про себя Никита. У него никогда раньше не было подобных приступов, но всё когда-то происходит впервые…
Несколько успокоившись, Никита увидел, что по-прежнему сжимает в руке ридер. На его экране больше не было ни иероглифов, ни непонятного текста на кириллице. Видимо, всё это просто привиделось Никите – так же, как густо-синяя темнота со снегом и горящими искрами. Текст на экране был на современном русском, и понять его не составило труда.
«Новый Хранитель, Отрарская библиотека приветствует тебя», – прочитал Никита первую строку и вздрогнул – ему показалось, что текст обращен именно к нему.
Нервно захлопнув обложку, Никита сунул ридер в сумку. Что-то слишком много всего чудится, совсем нервы ни к черту. Определенно пора в отпуск.
Приступы паники повторялись. Несколько дней могли пройти спокойно, а потом внезапно всё заволакивала густая синяя тьма, с неба начинали сыпать огненные искры вперемешку со снегом, а люди превращались в неразличимые серые тени. Все, кроме одной – одна из фигур непременно мерцала бледным светом.
Никита пытался найти какую-то логику в этих так внезапно начавшихся у него приступах – должна ведь быть какая-то причина. Но никаких закономерностей ему вывести так и не удалось.
Однажды с ним случилось сразу два приступа за день, и Никита отправился по врачам. Но и психолог, и терапевт, и психиатр с невропатологом проявили завидное единогласие, утверждая, что с ним всё в порядке, что Никита полностью здоров. То же самое сказали ему доктора и в другом медицинском центре, и в муниципальной поликлинике.
Получивший очередное позитивное врачебное заключение, Никита возвращался домой совершенно растерянным – что ему делать теперь? Не по бабкам же знахаркам идти, в самом-то деле?
Никита вновь и вновь вспоминал обстоятельства, при которых с ним происходили панические атаки. И раз за разом не мог найти в них ничего общего, кроме одного – приступы не случались дома, когда он был один, а только в местах, где находились посторонние люди: на улице, в транспорте, в кафе. Даже в самолете.
Самолет!
Наверное, именно так ощущает себя гончая, почуявшая след, – Никита встрепенулся и напрягся всем телом. Он искал закономерности в происходивших с ним эпизодах и ни разу не вспомнил, с чего всё началось. А всё началось с самолета. С электронной книги, которую зачем-то подбросила ему черноволосая незнакомка из Астаны. Именно после того, как он открыл ридер, с ним произошел первый приступ.
Электронная книга нашлась в одном из ящиков рабочего стола, куда Никита закинул ее после возвращения из командировки.
Список книг всё так же изобиловал названиями на неизвестном языке, а первая и единственная страница самой первой в списке книги отразила всё то же послание: «Новый Хранитель, Отрарская библиотека приветствует тебя».
На этот раз в несколько пафосной фразе Никита не усмотрел ничего странного. Зато сделал вывод, который не пришел ему в голову тогда в самолете: вероятно, его таинственная незнакомка или работает в этой самой библиотеке, или является ее активным читателем.
Никита уже не был так уверен, что хочет связаться с девушкой, но, напав, как он полагал, на след, не мог просто его бросить. И потому он сел за компьютер и набрал в строке поисковика Отрарскую библиотеку. В том городе, где она находится и где живет его незнакомка.
К результатам, выданным поисковиком, Никита оказался совершенно не готов. Отрарской библиотеки не существовало. По крайней мере, в наше время.
Одни полагали, что огромное собрание древних книг хранилось когда-то в домонгольском древнем Отраре и бесследно исчезло, когда в 1219 году город был стерт с лица земли монголами.
Другие считали, что Отрарская библиотека – не что иное, как выдумка, красивый миф, придуманный местными историками, чтобы придать таинственности казахской истории.
И еще оставались глухие к критике и скептицизму ученых легенды, утверждающие, что в книгохранилище Отрара находилось до полумиллиона ценнейших и редчайших рукописей и летописей, папирусных свитков и вавилонских глиняных табличек и многого другого. Последний хранитель Отрарской библиотеки был ясновидцем – одна из книг показывала ему будущее, и когда Чингисхан осадил город, именно он спрятал библиотеку в надежное место, о котором никто не знал.
Никита откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Бессмыслица какая-то.
Снова взявшись за ридер, он еще раз просмотрел список закачанных книг, пытаясь найти хоть что-то на знакомом ему языке. После тщательного поиска заметил несколько файлов на латинице. Повинуясь внезапному порыву, подключил ридер к компьютеру, открыл онлайн-переводчик и перетащил в него один из текстов. «Биография Помпония Секунда» – выдала ему программа и указала латынь в качестве исходного языка.
И опять поисковик, и опять от результатов голова пошла кругом. «Биография» принадлежала перу Плиния Старшего, и многочисленные источники дружно утверждали, что из всех произведений Плиния до нашего времени дошла только «Естественная история». И тем не менее на ридере – электронный текст одного из безвозвратно утерянных произведений римского писателя.
Или это чья-то глупая шутка, или… Или на ридере и впрямь хранится цифровая версия пропавшей в древности библиотеки.
Но, разумеется, такого быть просто не может!
Никита поднялся и сделал несколько кругов по комнате. Что, черт возьми, происходит?
Затем он снова уселся за компьютер и принялся методично перетаскивать тексты книг в программы-переводчики.
Закономерности выявились довольно быстро. Переводчики с современных индийского, китайского и тюркских языков переводили лишь несколько слов, видимо, книги были написаны на значительно более древних их версиях. Греческий переводчик расшифровывал до четверти текста. Латинские книги переводились порой даже больше, чем наполовину. И тем не менее большая часть текстов вообще не распознавалась ни одной программой.
Лишь один текст был переведен полностью. Текст, набранный на современном казахском языке. Текст, по-видимому, предназначенный Никите.
«Я знаю, у тебя много вопросов, мой невольный преемник. К сожалению, у меня не было возможности познакомиться с тобой и подготовить тебя к твоей миссии, и всё, чем я могу тебе помочь – это оставить послание.
И ты, и я – librarios, Библиотекари, потомки последнего хранителя Отрарской библиотеки, Хисамуддина из рода Сунака. Именно он спрятал книги, когда к городу подступил Чингисхан. Но спрятал не в тайном месте, как полагают все те, кто до сих пор бесплодно ищет их по древним подземельям. Он их сжег.
Мой невольный преемник, я знаю, что ты думаешь. Если книги сгорели, то как же можно хранить несуществующую библиотеку? Так знай – сгореть могут книги, но не знания. Как в нас с тобой, потомках Хисамуддина, есть частичка древней памяти о том, что такое быть Библиотекарем, так и в других людях хранится древняя память о книгах Отрарской библиотеки, которые когда-то прочитали их предки.
Наша задача – собрать всю память и воссоздать библиотеку. Девять веков потомки Хисамуддина упорно трудились над этим, и теперь ты продолжишь работу. А когда настанет час, передашь ее своему преемнику.
Зачем? – спросишь ты меня. – Кому есть дело до древних книг и трактатов? Затем, отвечу тебе я, что полностью воссозданная, Отрарская библиотека станет чем-то куда большим, чем просто собрание книг. Она станет источником бесконечного знания и мудрости и даст своему хранителю великое могущество нести благо всем людям мира. Именно ради этого мы продолжаем свое дело. Теперь ты – новый librarius, теперь – твой черед».
Никита откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Совершенно определенно, правдой написанное быть не может – просто потому, что… Не может, и всё тут!
Ну, хорошо, предположим на минутку – только на минутку! – что это правда. Как хранить эту якобы библиотеку – всё понятно, вот она, на ридере. Но как ее собирать? Автор послания отделался общими фразами, так и не сообщив о, собственно, механизме пополнения книгохранилища.
Никита сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
Если предположить – только предположить! – что всё это правда, то, вероятно, припадки, которые он принял за панические атаки, на самом деле как-то связаны с его задачей – собиранием библиотеки. Во время приступов все люди словно превращаются в тени, но одна из теней неизменно мерцает бледным светом… В послании сказано, что люди хранят частичку памяти от предков, прочитавших какую-то книгу из Отрарской библиотеки. Может, погружение мира в густо-синие сумерки и обязательная подсветка одного человека – это встроенный механизм Библиотекаря? Этакий способ распознать, кто именно из окружающих людей является носителем нужной ему информации?
В принципе, логично. Остается всего одна маленькая неувязочка. Положим, всё так. Но ему-то что делать с этим подсвеченным человеком? Как получить нужную память?
Да нет, полный бред!
Никита встряхнул головой: «Поверить не могу, что я вообще над этим думаю!»
И всё же… И всё же где-то в глубине души уже поселилось сомнение. Слишком много странностей, слишком много непонятных событий и совпадений. Слишком много для того, чтобы без раздумий списать их на случайность.
Здравый смысл не желал рассматривать даже чисто гипотетическую вероятность версии о хранителе Отрарской библиотеки. Какое-то шестое чувство не позволяло отмахнуться. И Никита принял компромиссное решение. Он дождется очередного приступа и попробует задержаться в этом состоянии, чтобы понять, что делать дальше. Если всё это правда, то заложенный в нем механизм Библиотекаря, по идее, должен активироваться и сделать то, что необходимо. Если нет – то… наверное, придется пробовать другого психотерапевта, специализирующегося на панических атаках и душевных расстройствах.
Панических атак не было неделю.
Никита почти решил, что непонятный недуг исчез так же внезапно, как и появился, и был готов с облегчением забыть все эти бредни про Отрарскую библиотеку.
А потом его снова настиг приступ. Улицу как всегда внезапно затянули густые синие сумерки, с неба посыпались огненные искры вперемешку с ледяным снегом. Люди превратились в безликие темные фигуры, и только один силуэт где-то впереди сиял бледным светом.
Решив довести эксперимент до конца, Никита последовал за светящейся фигурой, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. И чем ближе он подходил к цели, тем отчетливее чувствовал, что с ним что-то происходит. Что-то непонятное, ни на что не похожее, никогда ранее не испытываемое и потому не поддающееся описанию. Что-то могучее и одновременно пугающее.
Когда до сияющего силуэта осталось буквально рукой подать, краем глаза Никита уловил сбоку какое-то движение, привлекшее его внимание. Обернулся и увидел в зеркальной витрине магазина отражение странного существа. Высокое, серое, кожистое, с лысым черепом и крыльями словно у гигантской летучей мыши за спиной, оно напоминало одну из оживших горгулий с крыши Нотр-Дама. Существо внимательно смотрело на него, а когда Никита в панике обернулся за спину, сделало то же самое.
Осознание вспыхнуло внезапно, как молния. И оказалось таким же пугающим и ослепляющим. Это – его отражение. В мире густо-синих сумерек и падающих с неба огненных искр и снега Никита выглядит именно так.
От ужаса перехватило дыхание, и несколько долгих мгновений Никита безуспешно пытался вдохнуть. Когда это ему удалось, синие сумерки уже исчезли; он стоял, прислонившись к зеркальному стеклу витрины какого-то магазина, а многочисленные прохожие спешили куда-то по своим делам и не обращали на него никакого внимания.
Немного отдышавшись, Никита медленно двинулся к дому.
Напрашивалось два вывода, и ни один из них не радовал.
Либо панические атаки перешли в куда более серьезное психическое заболевание, либо всё это про хранителя и библиотеку – правда. Пугающая правда.
И, несмотря на пережитый шок, в глубине души Никита знал – он повторит эксперимент. Он очень хочет узнать, что произойдет дальше.
Следующий приступ настиг Никиту через несколько дней в длинном и относительно пустынном в поздний вечерний час переходе станций метро.
На этот раз он был готов к тем странным ощущениям, которые возникали во всем теле, и не собирался смотреть по сторонам, чтобы случайно не увидеть в каком-нибудь стекле свое пугающее отражение. Никита был исполнен решимости довести дело до конца, каким бы этот конец ни был.
Когда он почти настиг сияющую фигуру, та обернулась и что-то спросила. Слова беззвучно растворились в густо-синих сумерках. За бледным светом, исходящим от фигуры, Никита не видел ни черт лица, ни линий силуэта, и потому не мог сказать, кто перед ним, мужчина или женщина.
Впрочем, в тот миг Никиту это и не волновало – он был полностью захвачен обрушившимися на него совершенно новыми ощущениями. Казалось, будто тело зажило самостоятельной жизнью, и он им больше не управлял, мог только наблюдать и ощущать. Наблюдать, как он подходит вплотную к светящейся фигуре, ощущать, как поднимаются у него за спиной огромные кожистые крылья, видеть, как они обвиваются вокруг настигнутого человека, захватывая его в плотный кокон, как сжимают всё крепче. Как внезапно под этим коконом вспыхивает голубой свет, яркий и холодный, и всё его тело пронзают ледяные иглы, а сам он наполняется… наполняется…
«Знание, – пришло к Никите словно извне, – это и есть то самое знание».
Крылья разжались и сложились за спиной. Густо-синие сумерки рассеивались, прекратилась морось из искр и снега. В пустынном переходе между станциями метро стоял опустошенный только что пережитым Никита, а перед ним на земле лежало тело какого-то незнакомого парня.
Никита захлопнул входную дверь квартиры и устало уперся в нее спиной. От пережитого потрясения до сих пор дрожали ослабшие руки, и он ощущал слабость в коленях.
Увидев неподвижное тело на земле, Никита испугался, что убил парня. На какой-то короткий миг даже малодушно решил сбежать, но пересилил себя.
Несколько мучительно долгих минут парень оставался без сознания, но потом очнулся. Сначала смотрел совершенно бессмысленным взглядом, не отзываясь на вопросы Никиты. Но позже пришел в себя и слабым голосом спросил, что случилось.
– Видимо, обморок, – ответил Никита, чувствуя неимоверное облегчение: он никого не убил!
Парень поблагодарил его за помощь и отправился домой.
Случившегося он явно не помнил.
Никита тоже отправился домой, чувствуя, как дрожат у него руки. Получить память об одной из книг Отрарской библиотеки оказалось делом весьма изматывающим. Правда, Никита подозревал, что со временем к этому привыкаешь, и тогда всё станет легче.
Взяв в руки ридер, Никита задумчиво повертел его в руках. Человека он нашел, получил его память – что теперь? Как эта информация перейдет из него в электронную книгу? Он ведь не компьютер, к нему не подключишь ридер через соответствующий шнур.
Как оказалось, беспокоиться не стоило – открыв ридер, Никита сразу же увидел, что напротив одного файла появилась звездочка – новая закачка.
«Надо же, как всё просто», – хмыкнул Никита и с любопытством открыл файл – что он там сегодня раздобыл?
Книга оказалась довольно скучным трактатом по арабской медицине. Никита прочитал несколько страниц, прежде чем осознал, что понимает текст. Текст, написанный незнакомой ему вязью.
Никита вышел в общий список закачек, и его подозрения оправдались – теперь он мог прочитать названия некоторых книг в списке. Создавалось впечатление, что после первой книги, которую он добыл, Никита стал понимать язык, на котором она написана.
«Интересно, начну ли я понимать еще один язык, когда принесу память о другой книге?»
Дополнять библиотеку с каждым разом становилось и впрямь легче: Никита привык к своему необычному обличью в мире густо-синих сумерек и уже не обмирал от ужаса, видя, что человек, у которого он получает память о какой-то новой книге из Отрарской библиотеки, теряет сознание.
Разумеется, Никита следовал далеко не за каждым «подсвеченным»: иногда было слишком людно, иногда человек оказывался в компании, иногда спешил сам Никита. Но тем не менее библиотеку он дополнял регулярно.
После каждой книги, написанной на новом языке, он начинал его понимать. Через некоторое время стало казаться, что библиотека постепенно открывает Никите свои секреты и будто помогает в ней разобраться: из тысяч и тысяч самых разных книг она словно подбрасывала наиболее интересные ему тексты. Так, однажды Никита наткнулся на записи одного из прежних Библиотекарей, в подробностях описывающего процесс восстановления книгохранилища. Потом обнаружил нечто, похожее на каталог библиотеки, позже нашел жизнеописание Хисамуддина, последнего хранителя Отрарской библиотеки, пока та еще существовала в своей физической форме. Затем ему начали попадаться книги с упоминаниями о других легендарных библиотеках – Александрийской, Пергамской, Константинопольской, библиотеке Ивана Грозного и тех, названия которых он когда-то слышал, и других, про которые ничего не знал даже гугл.
Никита и сам не заметил, как затянуло его это новое занятие – восстановление библиотеки, как увлекло ее изучение, как с приоткрытием завесы тайны над загадками прошлого у него появлялось всё больше и больше вопросов, ответы на которые он хотел получить. Что за ритуал провел Хисамуддин, чтобы сохранить библиотеку, когда сжигал ее книги? Откуда он его узнал? Действительно ли у него была книга, которая показывала ему будущее? Кто ее написал? Где она сейчас? Есть ли книги, ей подобные? Если Отрарская библиотека оказалась настоящей, значит ли это, что и другие легендарные библиотеки существуют и их собственные Библиотекари-хранители занимаются тем же, чем и он – восстанавливают их? Можно ли найти этих хранителей? Какие способности они получают от своих библиотек?
Но самое главное – ему хотелось знать, чем же станет Отрарская библиотека, когда будет полностью собрана, и какое такое великое могущество даст своему хранителю.
Всё шло как обычно – густо-синие сумерки, падающие с неба искры вперемешку со снегом, светящаяся фигура, крылья, обхватывающие ее плотным коконом, яркий свет…
А пятнадцать минут спустя Никита с беспокойством склонился к неподвижному телу девушки, чью память он только что забрал, – ей давно бы пора прийти в себя.
Никита осторожно похлопал девушку по щекам, потом наклонился прямо к лицу, пытаясь услышать дыхание. И уже потом, чувствуя, как ужас захлестывает его, попробовал нащупать пульс. А после вскочил и отбежал на несколько шагов в сторону.
Девушка не дышала, и у нее не было пульса.
Она была мертва.
Нет, не так.
Он ее убил.
Что делать, что делать, что делать?
Никите хватило хладнокровия позвонить в скорую, но дожидаться ее он не стал – ведь с ней приедет полиция. Конечно, он мог бы сказать, что девушке стало плохо, и она упала, а он, случайный прохожий, увидев это, вызвал скорую, но… Вдруг против него найдутся какие-то улики и его обвинят в убийстве? Но он ведь не хотел! Он даже и не знал, что всё так получится!
Никита приказал себе успокоиться. Никто его в убийстве не обвинит, тем более что девушку он не убивал, это вышло случайно. Может, это и вовсе совпадение, возможно, у нее было слабое здоровье, и всё так неудачно вышло.
Несколько успокоившись, Никита, как обычно после получения чьей-то памяти, открыл ридер.
Звездочка, указывающая на новую закачку, стояла напротив файла, который оказался трактатом под названием «О сущности и возможности слов». Неизвестный автор. Неизвестный язык, который Никита тем не менее понимал.
Структурой текст напоминал комментарии к кодексам: сначала шел довольно короткий параграф, а под ним – пространное пояснение. Только вот короткие параграфы были вовсе не правовыми нормами. Единственное слово, которое пришло Никите на ум для их определения, – заклинания.
Неизвестный автор утверждал, что в заклинаниях нет ничего от волшебства и магии, это просто слова. Только вот тщательно подобранные, поставленные в определенном порядке слова действуют по-разному. Выверенные комбинации слов могут заставить человека что-то сделать. Могут заставить его что-то забыть. Могут заставить во что-то поверить. Надо только знать нужную последовательность нужных слов.
Никита даже отложил ридер, пытаясь справиться с информацией. В том, что утверждающееся в рукописи – правда, он не сомневался; слишком много уже всего случилось с тех пор, как он стал Хранителем Отрарской библиотеки, чтобы не верить.
И всё же…
«Надо проверить, будет ли действовать, – подумалось Никите. – Если слова действительно работают, это мне очень пригодится, если на меня после случившегося выйдут полицейские».
Мысль о полицейских напомнила о на время забытом убийстве. «Непредумышленном убийстве, – поправил себя Никита. – А может, и не убийстве вовсе».
Впрочем, неважно, как это называть, куда интереснее узнать, что же произошло. Почему девушка умерла?
Сформулировав этот вопрос у себя в голове, Никита подождал некоторое время, а потом стал бегло просматривать список книг, надеясь, что и на этот раз получится как раньше, что он просто почувствует, какую именно книгу надо открыть, чтобы найти ответы.
Библиотека не подвела, выдала именно то, что нужно – арабский трактат «Сущности записанных слов». Из него он узнал, что есть два вида книг: книги и Книги. И если первых – сотни и тысячи, то вторых – единицы. Такие Книги хранят тайные знания о невиданных силах мира, силах, о которых люди давно забыли, в которые давно перестали верить. Управление ими дает огромную власть и налагает великую ответственность. Немногие способны справиться с этими силами, и потому знания о них надежно упрятаны и даются лишь единицам… Память предков, читавших такие Книги, хранится в их потомках, но сила, заключенная в Книгах, столь велика, что восстановление их в библиотеке забирает жизнь самого носителя.
Закрыв ридер, Никита задумчиво посмотрел в окно. Получается, теперь всякий раз, как он получает память какого-то человека, есть крошечная вероятность того, что этот человек умрет, потому что его предок когда-то читал одну из тех самых Книг.
Хоть переставай собирать библиотеку дальше – теперь всегда будешь бояться, что человек, чью память он заберет, так и не очнется. И не считать себя при этом убийцей будет очень непросто.
Одно из Слов Никита попробовал уже на следующий день – «Слова убеждения». Он применил их к начальнику, срочно, немедленно требовавшему какой-то письменный отчет. Никита произнес Слова, и начальник спокойно согласился на то, чтобы отчет ему был предоставлен к следующей неделе.
Дальше – больше. «Слова» оказались полезнейшей книгой, и чем чаще Никита ими пользовался, тем больше ему это нравилось. Со Словами жизнь становилась куда проще, а цели, и значительные, и самые мелкие, достигались куда легче. Скажешь нужные Слова, и склочная соседка больше не требует вкрутить новую лампочку на лестничной площадке взамен разбитой, в ЖЭКе пропускают без очереди, бухгалтер охотно выдает аванс, хотя и не положено, а клиент идет косяками. Наверняка Словами можно заполучить и любую понравившуюся девушку, но тут уж вставали на дыбы внутренние моральные принципы.
И всё же Никита не отказывал себе в пользовании Словами. А почему бы и нет – он ведь никому не вредит.
После того как девушка, память которой хранила «Слова», умерла, Никита не сделал ни одного дополнения в библиотеку. Всякий раз, когда он погружался в густо-синие сумерки и видел подсвеченную фигуру, его останавливала мысль: а что, если этот человек – носитель памяти не просто книги, а одной из Книг и умрет после того, как Никита ее заберет?
Библиотека, словно чувствуя его сомнения и желая дальнейшего восстановления, подкидывала ему книги о Книгах. Никита узнал, какие еще Книги были написаны, к каким тайнам они могут приобщить, какими уникальными способностями наделить, какие необыкновенные возможности открыть.
Библиотека соблазняла.
И чем больше узнавал про них Никита, чем чаще пользовался «Словами», чем удобнее становилась от них жизнь, тем чаще он думал о том, как было бы замечательно почитать другие Книги. «О влиянии на судьбу», «Лечение неизлечимых болезней», «Все блага мирские», «Суть природы», «Власть и властвование» или, наконец, «Корень будущего», знаменитая книга, благодаря которой узнавал о грядущих событиях Хисамуддин.
Эти Книги были раскиданы по разным библиотекам мира; только некоторые из них хранились когда-то в Отрарской библиотеке. От мысли, какие возможности могут открыться тому, кто будет иметь их в своем распоряжении, голова шла кругом.
«А уж если кто-то завладеет всеми Книгами, из всех библиотек…» – внезапно подумал Никита и вздрогнул; мысль казалась чужой, словно пришедшей извне.
И очень заманчивой.
Впрочем, другие библиотеки всё равно недосягаемы. А вот Отрарская – в его распоряжении; в его силах помочь ее восстановить. Прежние хранители как один утверждали, что, полностью воссозданная, библиотека даст своему хранителю способности, которые могут принести огромное благо. Вероятно, если объединить мощь сразу нескольких библиотек со всеми их Книгами, то можно облагодетельствовать всё человечество. Впрочем, что толку мечтать об этом – воссоздать бы одно книгохранилище и воспользоваться бы его возможностями на всеобщее благо. Вероятно, ради такой значительной цели стоит пойти на риск и все-таки продолжать собирать библиотеку, несмотря на то, что у кого-то из людей вместе с нужной ему памятью Никита может забрать и жизнь.
Как это часто бывает, многократно повторенный довод о благе для всех сразу в итоге перевешивает любые соображения, которые кладут на другую чашу весов. То же произошло и с Никитой – его решимость прекратить собирать библиотеку слабела.
А когда после долгих поисков Никита нашел на ридере и другие Книги, от нее и вовсе ничего не осталось. Среди найденных Книг не было легендарной Книги, которая открывала Хисамуддину будущее, но там обнаружились «Управление погодой», «Зеркало в прошлое», «Заклинания древних кхмеров», «О силе этрусского письма» и другие. Значит, прежние Библиотекари забирали эти Книги, невзирая на цену.
Разделенная с другими вина тяготит куда меньше. И теперь решение далось Никите куда легче. Раз другие собирали подобные Книги, забирая жизни у носителей памяти о них, значит, можно и ему. Значит, не он один сделал такой выбор, он просто поступил так же, как и другие.
И Никита продолжил собирать библиотеку.
…И даже себе он не признался бы в том, что теперь, каждый раз наблюдая за тем, как очередной человек – носитель памяти одной из книг приходит в себя, где-то в самой глубине души Никита испытывал крохотное, едва заметное сожаление – он добыл просто книгу, а не Книгу.
Машину, едва не сбившую его на проезжей части и стремительно скрывшуюся с места происшествия, Никита списал на случайность.
Рухнувший едва не на него тяжелый рекламный баннер тоже подпадал под категорию случайностей. Правда, уже с большей натяжкой.
Когда оборвался один из тросов лифта, в котором ехал Никита, и кабинка чудом не рухнула на землю, стало понятно, что для случайностей это уже перебор.
Кто-то пытается Никиту убить.
И даже «Слова», решавшие все его проблемы в последнее время, тут бессильны – ведь их не на кого обратить, враг остается невидим.
Как он уже привык в последнее время, Никита обратился за помощью к библиотеке. Но на этот раз ничего и не добился – Отрарская библиотека была не всесильна. Или же это Никита просто проходил мимо ответов. Он не понимал еще слишком много языков; возможно, способ узнать, кто пытается его убить и почему, и впрямь описан в одной из тысяч книг, хранившихся на ридере, но он просто не мог ее прочитать.
После бесплодных попыток получить помощь от библиотеки, Никита с сожалением сделал вывод, что ему придется рассчитывать только на свои силы. А это значит – смотреть в оба, чтобы не пропустить очередное покушение.
Жить, не зная, когда и как на него нападут, и ожидая атаки каждую минуту, – это невыносимое испытание.
Уже неделю спустя Никита понял, что больше не может шарахаться от каждой тени и вздрагивать от каждого звука, он просто сойдет с ума. Ему нужно поменять правила игры, перестать быть мишенью. Нужно найти своего врага и встретиться с ним лицом к лицу.
Осталось только придумать, как это сделать. И, желательно, как можно быстрее, потому что враг может его опередить.
Никита не успел. Выпив чашку кофе в каком-то кафе, он попал в больницу с тяжелейшим отравлением. Несмотря на усилия медиков, с каждым днем ему становилось всё хуже и хуже. Врачи разводили руками, говорили что-то о беспрецедентном случае, необъяснимых процессах и непонятных причинах.
Но Никите всё было понятно.
И он ничего не мог изменить.
Блогер Веретенский оставил включенный диктофон на стуле, а сам уже некоторое время стоял у окна, повернувшись к Никите спиной. Дослушав историю до конца, он повернулся к кровати, затканной паутиной трубок и проводов, и сложил руки на груди.
– Вот что я тебе скажу, Никита, – сказал он с сочувствием и покачал головой. – По всем раскладам ты должен был погибнуть, но тебе просто удивительно везло. Машина, рекламный баннер, лифт. Особенно лифт – с ним я очень постарался. Но вот кафе, из-за которого ты попал сюда, – это действительно несчастный случай…
Веретенский подошел вплотную к кровати. В палате вдруг сгустились синие сумерки, в воздухе закружились яркие искры вперемешку со снегом.
– Впрочем, какая разница – как. Главное – результат, не правда ли? – с улыбкой спросил Веретенский. За его спиной появились серые кожистые крылья, лицо менялось на глазах.
– Так ты тоже… – прохрипел Никита.
Он пытался приподняться, но сил хватало лишь на то, чтобы слабо сжать руками края кровати.
– Да, я тоже, – кивнул изменившийся Веретенский. – Я – хранитель Либерии, библиотеки Ивана Грозного. И я очень не против заполучить то, что у тебя уже есть от Отрарской библиотеки.
– Но зачем тебе?.. – с трудом выдохнул Никита.
– Зачем? – Серое лицо горгульи страшно оскалилось. – Ты серьезно? Неужели тебе не понравилось пользоваться «Словами»? Неужели ты ни разу не подумал, какую власть могут дать сразу несколько Книг? Неужели не нашел эту мысль даже самую малость привлекательной?
Никита слабо качнул головой, но не смог издать ни звука.
– Ни за что не поверю, – усмехнулся Веретенский. – Мне здорово повезло, что ты еще такой неопытный и научился у своей библиотеки столь малому. Я следил за твоим предшественником, но так и не рискнул с ним схватиться, он был слишком силен. А вот ты – другое дело. Особенно в таком состоянии, – Веретенский наклонился над Никитой, за его спиной развернулись большие серые крылья и затрепетали в ожидании. – Ничего личного, Никита, я не хочу тебя убивать, но ты ведь знаешь, по-другому не получится…
Паутина трубочек и проводов над кроватью зашевелилась и запульсировала пронзительно оранжевым светом. С громким стуком захлопнулась и тут же обросла белым инеем дверь в больничную палату.
Веретенский оглянулся на резкий звук, а когда повернулся обратно, Никиты на кровати уже не было. Хранитель Отрарской библиотеки стоял у него за спиной, в обычном для густо-синих сумерек обличье, угрожающе расправив кожистые крылья за спиной. В руках у него нервно дергался, вырывался из крепкой хватки горящий огненным светом хлыст.
– С кафе ты и правда ни при чем. Это моих рук дело, – спокойно сказал Никита. – Мне нужно было узнать, кто ты, выманить тебя, заставить поверить, что я слаб и беспомощен, что я при смерти. Чтобы ты сам пришел ко мне. И ты пришел.
Веретенский попятился.
– Невозможно! Библиотека у тебя всего несколько месяцев. Ты не мог… Ты просто не мог успеть всю ее перевести… Не мог изучить все Книги…
– Не мог. Но спасибо разработчику универсального дешифратора для Блекберри плейбука. Приложение за доллар девяносто девять. Ты не представляешь, как прекрасно эта программа всё перевела. Не можешь даже вообразить, какие Книги я отыскал. Включая те, что учат находить и узнавать книги других библиотек. И просто книги, и те самые Книги… И Библиотекарей. Учат находить, узнавать – и справляться с ними.
Гибкий горящий хлыст в мгновение ока обвился вокруг хранителя Либерии, намертво стиснув его в огненных кольцах. Веретенский отчаянно дергался, но не мог вырваться.
– И ты прав, – продолжал Никита, подходя к нему вплотную. Его крылья обвились вокруг Веретенского и схватили его в плотный кокон. – Мне приходила в голову мысль о том, какую власть может дать контроль над сразу несколькими библиотеками. И она мне понравилась.
В коконе кожистых крыльев вспыхнул ослепительно голубой свет.
Когда он погас, в палате больше не кружились искры со снегом. Никита стоял над неподвижным телом Веретенского с ридером в руках и просматривал список только что появившихся книг, словно ища что-то.
Нашел. Быстро прочитал несколько страниц, а потом поднял голову и, глядя в окно, улыбнулся:
– Хранитель Александрийской библиотеки, ты следующий.
2 611 просмотров
4 комментария
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
