"Я реаниматолог. А если быть более точным, то peaниматолог­-анестезиолог. Вы спросите, что предпочтительней? Я вам отвечу: хрен редьки не слаще. Одно дежурство ты реаниматолог, другое ­ анестезиолог, но суть одна ­ борьба со смертью. Её, проклятую, мы научились чувствовать всем своим нутром. А если говорить научным языком, то биополем. Не верьте, что она седая и с косой в руках. Она бывает молодая и красивая, хитрая, льстивая и подлая. Расслабит, обнадёжит и обманет. Я два десятка лет отдал реанимации, и я устал... Я устал от постоянного напряжения, от этого пограничного состояния между жизнью и смертью, от стонов больных и плача их родственников. Я устал, в конце концов, от самого себя. От собственной совести, которая отравляет моё существование и не даёт спокойно жить после каждого летального исхода. Каждая смерть чеканит в мозгу [...] Читать далее

Здравствуйте, давайте познакомимся. Меня зовут Марина Александровна Шрайбер, я нахожусь, и уже довольно давно, в больнице, где прохожу программу реабилитации после нервного срыва, полностью разрушившего мою и без того распадавшуюся на части жизнь и подорванное здоровье. Я быстро свыклась с местным распорядком дня и меню в столовой, а персонал очень добр. Мне помогают... пережить то, что случилось. Спасибо им за это. То был не первый мой срыв, и не второй, если говорить начистоту. Но прошлые разы не шли с этим ни в какое сравнение. Долго я не находила в себе сил, чтобы записать случившееся. Даже чтобы просто вспоминать о своей утрате: меня трясло, рвало, руки непроизвольно тянулись закрыть лицо. Спрятаться в ладонях от страшного мира, прямо как в детстве. На некоторые вещи невозможно смотреть, о них невыносимо думать. Но Алексей Иванович, [...] Читать далее

Когда-то, давно, работал со мной бывший медбрат кардиологической реанимации – Толя. Работали мы на промышленном предприятии, где зарплаты были не такие, чтобы уж фонтан, посему супруга истово пилила Толю, дабы он нашел себе занятие получше, поденежней. Соответственно частенько пролистывались газеты с объявлениями (в те времена – инет был редкостью), ну и иногда там попадались весьма оригинальные объявления. И вот попало на глаза Толе объявление, крепко заставившее его задуматься. В областной морг требовался ночной сторож, по совместительству – уборщик помещений. В моргах, в виду былой работы в кардиореанимации, Толику бывать приходилось, причем не резко (сердечко – предмет тонкий, умирающих в стенах кардиореанимации было далеко не мало), поэтому, вроде как, мертвецов ему бояться было не с руки. Зарплата (наверное в виду отсутствия [...] Читать далее

С Андреем Иванычем Садовым мы знакомы давно, они с моим отцом с детства дружили, жили в соседних подъездах, и наш переезд в другой конец города не помешал – их посиделки за крепким чаем стали нечастыми, но от того не менее душевными. На мой взгляд, Садов был необычным для врача трезвенником, я неслучайно упомянул именно чай, говоря об их с отцом встречах. Необычным, если учесть его специфику – Андрей Иваныч много лет работал патологоанатомом в областной больнице, а медики его профиля, согласно стереотипу, являются одними из наиболее ярых любителей огненной воды. Так вот этот крупный мужчина с проницательными и усталыми глазами никогда на моей памяти не позволял себе ничего крепче чёрного кофе и чая, по его словам, ясность ума и аккуратность в любом деле важнее всего. Тем удивительнее для меня его непоколебимая убеждённость в [...] Читать далее

Советский союз, середина восьмидесятых, небольшой городок Ильичевск где-то в медвежьем уголке необъятной страны. Груженые авоськами, мы с Петрушей срезаем дорогу к автобусной остановке. Путь лежит через пустырь. На краю пустыря у подножия многолетних высоченных тополей горько плачет мальчик лет пяти. Сердобольный Петруша немедленно направляется к источнику громких рыданий и, опустив на землю тяжелые сумки, наклоняется к горемыке: - И кто это тут ревет на весь город? Кто тебя обидел? В сложенных книжечкой ручках малец демонстрирует Петруше окровавленный трупик птички и, захлебываясь слезами, кратко излагает суть трагедии: - Онииии...убилиии!!! - тычет он пальцем в стайку подростков с самодельными рогатками, которые стояли в стороне и посмеивались над рыдающим пацаненком. Петруша перевел взгляд на банду юных хулиганов, и на его немного [...] Читать далее

Перевод выполнила Helga специально для kriper.ru Рисунок, который вы видите – это набросок Максимилиана Шефера, преступника, поджигателя, безумца и постоянного посетителя психбольницы Гелассенхайта за пределами города Линц, Австрии. За несколько недель до самоубийства Макс жаловался персоналу на жуткого посетителя, который приходил к нему ежедневно. Со слов Макса: «от этого посетителя плохо пахнет, и характер у него такой же отвратительный, как и запах, он изводит меня». Все врачи были в курсе, что с момента прибытия Шефера, никого к нему в палату не пускали, а потому стала ясна истинная причина жалоб. Врач начал расспрашивать Макса о природе воображаемого гостя, однако, когда речь заходила о деталях, Шефер впадал в панику, не мог ничего сказать, а оказавшийся поблизости персонал попадал под «горячую руку». В попытке помочь Максу [...] Читать далее

В детстве мне несколько лет подряд приходилось по месяцу проводить в больнице облцентра, где меня лечили от жестокой аллергии, а параллельно и собирали материал для признания меня негодным к строевой службе: мать обеспокоилась этим вопросом сильно заранее, справедливо полагая, что в нашей славной армии делать ее сынуле нечего. Родители жили в области и навещали только по выходным. Заточенный в четырех унылых стенах, я с нетерпением ждал этих визитов, так как лишь под их присмотром можно было выйти на улицу на несколько минут. Попросту надеть уличную одежду, будто ты свободный человек, и глотнуть воздуха — заскорузлые фрамуги в палатах не открывались в принципе. А еще они привозили дефицитные "ништяки" — печенья, сок... Кормежка в той богадельне соответствовала всем ГОСТам детского питания. Как следствие, жрать это было нельзя. Многим [...] Читать далее

На улице самая страсть весенней поры, яркое солнце сушит асфальт, всюду спеет зелень и просыпается городская природа; старшеклассники Антон и Сергей праздно гуляют после уроков. Антон был высоким русским грузином-полукровкой, талантом и круглым отличником с прямым, правильным станом, и уже с грубой щетиной, а Сергей — низкорослым чистокровным евреем, крепким и широким в плечах, а в лице бледноватым и детским, но по натуре — истый хулиган и авантюрист, участвовал в соревнованиях по гиревому спорту, и даже имел разряд. Проходя мимо мусорных контейнеров близ дома, в котором они оба жили, Сергей неожиданно остановился. — Стой. — Чего? — Взгляни. — Сергей указал пальцем. — Выброшенный кошачий домик, вроде. — С торчащим-то проводом. Явно техника какая-то, давай посмотрим. В куче крупногабаритного мусора лежала, с выглядывающим из неё обрезком [...] Читать далее

Как-то во время школьных каникул после шестого или седьмого класса отправили родители нас с братом на Алтай. В организованную поездку через турагентство. Наша туристическая группа состояла из таких же, как мы, школяров с пятого по девятый класс. За три недели мы объездили весь Алтай, побывав на нескольких турбазах. Условия проживания на советских турбазах, естественно, спартанские. Ночевали в щитовых домиках посреди леса. Спали на железных койках-односпалках с растянутыми панцирными сетками, в комнатах на несколько человек. Конечно, перед сном в такой уютной обстановке не обходилось без страшных историй. По очереди рассказывали, кто что знал. В основном, это были обычные детские страшилки про «жёлтое пятно», «синий ноготь», «гроб на колёсиках» и прочую «жуть». Когда очередь дошла до одного мальчишки (имени сейчас уже не помню, пусть [...] Читать далее

К нам в гости приехал тесть. Геолог с сорокалетним стажем, прошедший огонь, воду и медные трубы по всем маршрутам и помногу раз, он был не из тех, кого легко удивить профессиональными байками. Но я таки сумел. Собственно, это была не байка. А простая и свежая врачебная быль, если и странная, то совсем немного. Пациент шёл на поправку и уже было понятно, что восстановится он хорошо — ни обморожения, ни многочисленные переломы необратимых последствий не оставят. Заживало всё прекрасно. Только вот бредить больной не переставал. Вообще, казалось, он просто не хочет просыпаться. Не желает очнуться. Изо всех сил цепляется за свой бред, пытаясь остаться в своей вымышленной Вселенной на подольше. Его бред был бессвязным — как и полагается типичному бреду. Но одна фраза там повторялась регулярно — «чёрный вертолёт». Услышав это, тесть резко [...] Читать далее