Часть 4 Часть 5 Часть 6 Прошло много времени с тех пор, как я переехала, нашла эту чёртову записку от прежнего жильца и открыла мир демонических мойщиков окон и мерзких крысоподобных существ, живущих в лифте.
Если вы вдруг не в курсе, кто я, меня зовут Кэт, и несколько месяцев назад я обнаружила, что живу в доме, наполненном всякими странностями. Начните отсюда, если хотите узнать подробности. Если кто-то из вас ещё помнит меня – я снова здесь, и мне нужна ваша помощь.
Даже не знаю, с чего начать. Думаю, что должна извиниться перед вами. Вы предупреждали меня, давали советы, пытаясь удержать от самой большой ошибки в моей жизни. Я не послушала. Вместо этого я позволила эмоциям взять надо мной верх. Мне так жаль, что я это сделала.
Простите, что долгое время от меня не было вестей. Мне было стыдно. Я знаю, что исчезла, не сказав ни слова, и очень сожалею об этом. И не могу винить никого из вас за сравнение меня с Пруденс.
События, последовавшие за переездом в этот дом, полностью выбили меня из колеи. Постарайтесь понять, как мне было тяжело – никто не может быть по-настоящему готов жить в таком месте. Рано или поздно оно бы меня доконало.
С моего последнего поста прошло несколько поистине адских месяцев. Но теперь я оказалась в ещё бОльшей беде. Я поймала Джейми вскоре после моего последнего сообщения. Оставила у двери горстку кошачьего корма и заманила его в квартиру. Я рискнула жизнью, чтобы поймать своего парня-мутанта – на его месте могла оказаться одна из двух оставшихся тварей.
Он был мельче, чем я думала. Я ожидала, что он будет намного больше Лайлы из-за разницы в возрасте, но он размером не превышал крупную собаку. Одним из качеств Джейми, которых мне так не хватало после его смерти, как бы это странно ни звучало, был его большой рост: он был под метр девяносто, и в его объятиях я чувствовала себя безопаснее, чем где бы то ни было.
Меня мутило от одного вида маленького, искореженного, сгорбившегося, человекоподобного существа, грызущего кошачье печенье острыми, зазубренными зубами, спрятанными под гротескным крысиным носом. Я сразу поняла, что сделала глупость, что любовь всей моей жизни невозможно вернуть. Но у этой твари были глаза Джейми, в этом я была уверена.
Внезапно мания Пруденс держать Лайлу рядом обрела смысл. Я видела в этих глазах целую жизнь, которую у меня отняли, и была слишком эгоистична, чтобы отпустить её. Наверное, в этом отношении я точно такая же, как она. Именно такая, как вы все думаете. Чудовище.
Я оборудовала ему потайное место в большом встроенном шкафу в нашей спальне. Оно не было похоже на клетку Лайлы – холодную и тесную – здесь было больше места, светильники и наши фотографии, сделанные до катастрофы.
На вид оно напоминало обычную гардеробную. Иронично, но именно она изначально и привлекла меня в этой квартире. Единственное сходство с крошечной клеткой Лайлы придавал большой висячий замок на двери.
Я перепробовала всё, чтобы пробудить маленькую частичку личности Джейми, заключенную внутри твари. Правда всё. Я сидела с ним часами, рассказывая о нашей жизни, предаваясь воспоминаниям и пытаясь накормить его любимыми блюдами. Поначалу, стоило мне заговорить, он начинал издавать ужасные звуки, кряхтеть и хрипеть, будто задыхаясь.
Я была вся искусана и исцарапана, а он отказывался есть всё, что я ему приносила, предпочитая объедки нормальной еде.
Я думала о том, чтобы убить его. Часто. Я оказалась в положении, которое не могла и представить, когда мы вместе выбирали наш первый дом. И в один момент поняла, что думаю об этом буквально каждый день. Несколько раз я даже почти была готова это сделать, но тут же сдавалась, стоило только взглянуть в его чёртовы глаза. Какая же я жалкая...
Так что я решила смириться с этим. Я окружила его всей заботой, на какую только была способна, и занимала себя, как могла. Я перезнакомилась с соседями, сидела с близнецами Терри дважды в неделю, пока она отсыпалась, и принимала активное участие в комитете жильцов.
И никогда никому не рассказывала о том, что сделала, кроме вас. На всей Земле было только два человека, которым я могла бы признаться: один из них заперт в моём шкафу, а другой, видимо, исчез навсегда.
Несмотря на это, я ухаживала за садом в надежде, что однажды Дерек вернётся. И это помогало мне не сойти с ума. Мне даже удалось оживить один из кустов, которые искромсала Пруденс, но, сколько бы любви я ни вкладывала, он никак не расцветал, и скамейка оставалась пустой.
И всё это время мои скелеты были надежно заперты в шкафу в спальне.
Несмотря на все страдания, которые это место принесло мне, больше нигде в мире я не смогу ощутить себя дома. Я никогда в жизни не чувствовала такой связи. Так что я осталась, я боролась и старалась всегда находить себе занятие.
Наша высотка сколько угодно могла быть особенной, и жители могли сколько угодно обитать в своем особенном мирке, но полностью отгородиться от внешнего мира у нас не было никакой возможности. Введение карантина ударило и по нам. Изоляция изменила наш привычный образ жизни.
Всё здание погрузилось в хаос, и я вместе с ним. Необходимость весь день быть запертой в квартире с Джейми свела на нет месяцы отрицания и попыток отвлечься. Никогда ещё я так остро не осознавала, что натворила, как в первые недели карантина.
Другие жильцы тоже переживали свои драмы. Мы регулярно созванивались с Терри по FaceTime, и я ужасно скучала по ней и детям. Она не спала неделями и выглядела всё хуже. По ночам раздавались вопли, в любое время дня и ночи что-то колотило по стенам, и, казалось, всё здание билось в конвульсиях..
Муниципалитет больше не считал мытьё окон важным делом, и это сводило нашего “мойщика окон” с ума. Он всё ещё появлялся на балконах, но вместо неустанных любезностей и просьб просто отчаянно скрёбся в стекло. Я старалась не открывать шторы, которые наконец-то купила несколько месяцев назад – просто не могла вынести его умоляющий взгляд.
Комитет жильцов пытался навести порядок, чтобы стабилизировать жизнь в доме. Мы проводили собрания в Zoom, и некоторые жильцы начали собирать предметы первой необходимости для соседей из группы риска со своих этажей. Мы общались с ними из коридора, соблюдая социальную дистанцию. Честно говоря, для меня это было так же жизненно важно, как и для пожилых жильцов... я была готова делать что угодно, лишь бы выбраться из квартиры, подальше от него.
Меня назначили заботиться о трёх соседях с моего этажа, из квартир 48, 51 и 43.
Перси и Сильвия живут в квартире 43, рядом с моей, и в общем они очень приятные. У Сильвии проблемы с дыханием, поэтому им пришлось изолироваться. Они хоть и в возрасте, но очень самостоятельные. Чаще всего им просто нужны были кое-какие покупки и не нужны светские беседы.
С мистером Прентисом из квартиры 48 тоже не было проблем. Он, сколько я его знаю, был очень скрытным человеком, и изоляция этого не изменила. Казалось, что из его квартиры чаще стали доноситься животные звуки, так что я периодически приходила справиться о его состоянии. Думаю, любые недуги обостряются, когда человек оказывается заперт надолго в собственной квартире. А с тех пор, как он растоптал Пруденс, я стала гораздо терпимее относиться к его особенностям.
Единственное новенькое, что я узнала о нём, когда ходила по магазинам, это то, что он любит выпить, и в бумажном пакете у него вместе с газетой частенько оказывается бутылка виски.
Раз в неделю он просил меня отвезти конверт с деньгами в паб "Маринованный Гном", где был завсегдатаем. Он сказал, что владелица паба – его хорошая подруга, и он беспокоится, справляется ли она с финансовыми трудностями из-за карантина. Такая забота греет мне сердце. Он очень милый человек.
Квартира 51 отличалась от других. Я никогда не встречала жильца, хотя прожила здесь уже почти год. Только видела, как молодой человек иногда входил и выходил из неё, но никогда не задерживался надолго.
В квартире жила мисс Эстер Бекман – слепая пожилая вдова. Мужчина, навещавший её, был её сыном. У него был собственный ребёнок-инвалид, и он не мог помогать своей матери во время пандемии.
Я с трудом справлялась с волнением, когда стучала к ней в первый раз. Сама не знаю почему, но мне было неловко навязываться с помощью человеку, о котором я ничего не знала. Я постучала и отошла подальше. Прошло некоторое время, прежде мисс Бекман ответила.
У Эстер были встрёпанные седые волосы, она не укорачивала их, как большинство пожилых дам, а просто позволила им расти, и они ложились эффектными волнами. Она прекрасно выглядела, и мне стыдно это сказать, но я не ожидала такого от слепого человека. На ней был атласный синий халат поверх белого дневного платья и пара удобных на вид туфель, которые идеально подходили к цвету её халата.
– Ты та девушка, насчёт которой звонила Молли? Я говорила ей, что со мной все в порядке, но старая кошёлка настояла. – Она встретила меня, роясь в кармане халата в поисках пачки сигарет. Я наблюдала, как она открывает пачку и закуривает последнюю. Её вызывающее поведение не отпугнуло меня: мне нравились люди с характером, и я не особо любила председателя комитета Молли Томпсон.
– Я Кэт. Хотя я уверена, что Молли назвала меня Кэтрин... что, кстати, вовсе не моё имя. В любом случае, я с удовольствием принесу всё, что вам нужно, и я буду неподалёку, если вы просто захотите поболтать. – Я немного запнулась при этих словах. Эстер рассмеялась.
– Вот видишь, она даже готова решать, кому какое имя носить. Мне никогда не нравилась эта женщина. – Она сделала паузу и несколько раз затянулась, поколебавшись, прежде чем продолжить.
– Мне не нужно многого. Было бы замечательно, если бы ты могла каждый день приносить мне пачку сигарет и обед для микроволновки. Я не люблю просить, но мой сын не может приходить, а я думаю, что свихнусь без сигарет. – Она ещё раз глубоко затянулась и полезла в карман, чтобы достать мелочь и двадцатифунтовую банкноту. Просьба о помощи заставила её слегка поморщиться – она явно к такому не привыкла.
– Бросьте мне пачку, чтобы я знала, какую марку брать, – ответила я.
Эстер засунула деньги в пустую пачку сигарет и кинула её мне так, что я едва поймала. Мы курили одну и ту же марку, поэтому я вытащила 3 или 4 сигареты из кармана и бросила их ей. Они упали на пол. Чёрт. "Она же слепая", - подумала я, похолодев.
– На полу перед вами валяются несколько сигарет... извиняюсь... Я как-то не подумала. Но вы курите такие же, и они должны помочь вам продержаться, пока я не вернусь. – После моих слов она впервые улыбнулась по-настоящему.
– Ты это переживешь, не так ли? Спасибо. Дам тебе небольшой совет, прежде чем ты уйдешь: иди через парк, а не вокруг него, – ответила она.
Это был странный совет, в общем-то, как и все в этом доме. Я сказала ей, что так и сделаю, и попрощалась. Лестница, которая никак не могла определиться с количеством пролётов, не была добра ко мне в этот раз. 7 этажей превратились в 18, и, когда я добралась до холла, ноги горели.
Я вышла из дома и вспомнила о словах Эстер. Дорога вокруг парка была короче, но я решила, что приятная прогулка меж деревьев позволит мне отвлечься от мыслей о Джейми, поэтому без дальнейших колебаний последовала её совету. Ноги ныли после лестницы, но погода была прекрасной.
Примерно на полпути через парк я услышала визг автомобильных шин и грохот удара. Кричали люди. Я ускорила шаг и, добравшись до конца парка, свернула за угол, направляясь к магазину и, как оказалось, источнику шума. Там была настоящая бойня. Автомобиль протаранил мотоцикл на перекрёстке возле пешеходного перехода, произошла чудовищная авария. Собралась толпа, сразу несколько человек звонили в экстренные службы.
Я была потрясена. Входя в магазин, я не могла перестать думать о бедных людях, попавших в эту мясорубку. Слова Эстер эхом отдавались в моей голове, когда я думала о том, что, выбери я обычный маршрут, вероятно, оказалась бы на том пешеходном переходе, когда это случилось.
Осознание того, что совет мисс Бекман спас мне жизнь, заставило мой мозг работать в усиленном режиме. Я знаю, что многие из вас думают, что я так ничему и не научилась после переезда, но в одном я была уверена: здесь не бывает совпадений. Она точно знала, что произойдет.
Я вышла из магазина и решила вернуться через парк. Я не хотела искушать судьбу, но немного злилась, что не могу вернуться домой быстрее. Добравшись до здания, я распахнула парадную дверь и пошла к лестнице. Она, должно быть, почувствовала, что я тороплюсь, потому что на этот раз заставила подняться только на 4 пролёта.
Я уставилась на номер на двери квартиры. 51. Почему я никогда не встречала её раньше? Почему она пряталась в своей квартире? Я поставила сумку поближе к двери, сильно постучала по ней костяшками пальцев и крикнула:
– Мисс Бекман! – Прошло несколько мгновений. Я постучала ещё раз.
– Дай мне шанс открыть дверь, Кэт. И пожалуйста. Я Эсси. Или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя Кэтрин? – Она открыла дверь и ответила, насмешливо протянув "Кэтрин".
– Откуда вы знали? – потребовала я ответа.
– Знала что?
– Вы знаете что. Вы спасли мне жизнь. Авария!
– Я не спасла тебе жизнь. Я знала, что если ты пойдёшь вокруг парка, то попадёшь в беду. Я понятия не имела, что будет авария, просто дала совет. Ты спасла свою жизнь сама, когда последовала ему, – отмахнулась она.
– Значит, вы можете видеть будущее? – спросила я, отчаянно нуждаясь в ответах.
– Вот даже не смей! Слепая женщина... ясновидение... Всю мою жизнь жители этого дома пытались свести меня к ходячему клише, и я больше не хочу этого слышать! Я ничего не вижу, я слепая с рождения. Просто у меня всегда была сильная интуиция, – яростно ответила она. Я могла понять, почему она никогда не выходила из квартиры, если другие жильцы знали о её талантах. Я уверена, что ей не давали покоя.
– Мне очень жаль. Я не хотела вас обидеть. Я здесь совсем недавно, и всё это меня до сих пор удивляет. Спасибо, что рассказали о своём предчувствии. Меня бы размазало по асфальту, если бы вы этого не сделали.
– Ну что ж, я рада, что тебя не размазало. – Она наклонилась и взяла сумку с покупками, достала пачку сигарет, чтобы закурить одну. – Спасибо за это, – сказала она, шурша сумкой. – В какой квартире ты живёшь?
– В 42й, – ответила я. Эсси улыбнулась.
– Ха! Я слышала, как кто-то сказал, что старая ведьма умерла, но не была уверена, стоит ли этому верить. Я думала, что Пруденс Хеммингс переживёт ядерный апокалипсис, как таракан, которым она и была. – Я съёжилась при звуке её имени. Я стараюсь особо не думать о ней или о том, через что она заставила меня пройти. Я пытаюсь сосредоточиться на том, что мне нравится в этом здании. Эсси почувствовала, что задела меня за живое.