Володька Смирнов пришел домой после долгого рабочего дня и с наслаждением рухнул на новенький, еще пахнущий кожей диван. Он долго лежал так, то поджимая к груди ноги на манер эмбриона, то вытягиваясь во весь рост, давая отдых усталым мышцам. Очень хотелось холодненького пивка, но за пивком нужно было вставать к холодильнику, а сил не было решительно ни на что.

Весь этот проклятый день Володька работал как ишак на палящем солнце. Он бесконечно звонил по мокрому от потной ладони телефону, просил, уговаривал, умолял перенести сроки, узнавал о статусе груза, подобострастно общался с поставщиками, угрожающе - с логистами. Не было даже времени пообедать, а уж такого Володька себе никогда не позволял. Обед - это святое!

Володька со стоном потянулся, разминая хрустнувшие суставы, и наконец поднялся. Ужин сам себя не съест, а жена опять на что-то обиделась и даже не выходит поздороваться. Только этого еще не хватало, на работе такой завал, а дома еще добавка в виде вечно недовольного лица дражайшей супруги. Володька вышел на кухню и с недовольством увидел, что жена уже поужинала - не дождалась его!

Вышеупомянутая супруга стояла в центре кухни, скрестив руки на груди и недовольно глядя на Володьку. 

- Ну что, опять? - разочарованно вздохнул он.

- Опять! А я тебе говорила. Надо батюшку вызывать, я не могу больше жить в этой квартире.

- Ну какой батюшка, Оль? Ну где батюшка, а где я, ну ты посмотри на меня! - попытался вяло отшутиться Володька. - Ну кажется тебе, я тебе точно говорю. Иди обниму, а? Ну Оль!

Жена вырвалась из его рук и отошла к окну, выпрямив худую спину.

- Ты целый день на работе и ничего не видишь, а мне тут страшно! Постоянно какие-то шорохи по углам, что-то шуршит, падает... вызывай батюшку, пусть освятит квартиру. 

- Может, лучше дезинфекторов? Мыши, может, у нас завелись?

- Да ну какие мыши в городской квартире, Вов! Что-то нехорошее у нас тут, я тебе говорю, ну почему ты такой упрямый козел-то?! - жена вконец разъярилась. - Я боюсь тут оставаться! Я целый день одна! А ты приходишь вечером и утыкаешься в свой чертов планшет, не видишь ничего кроме планшета своего, может, тебе и жениться на планшете?!

Володька начал злиться.

- Я работаю целыми днями, чтобы у нас все было, Ольга! На работе пиздец, домой прихожу - тут тоже пиздец, ну как мне жить, Оль?! Ну хоть ты-то не дави на меня, я и так же уже задолбался вкрай, прихожу домой - и тут ты со своими страхами! Ну чудится тебе все, что, я не знаю, что ли?

Володька гулко прокашлялся.

- Ну иди обниму, а? Ну Оль! -взмолился он.

Жена хранила каменное молчание, оперевшись на подоконник, и Володька понял, что тут он опять ничего не добьется.

Он был, в общем-то, не против батюшки - точнее, ему было все равно. Но как только он представлял, что он возвращается домой весь в мыле, а дома незнакомый человек с кадилом и святой водой, как сразу же становилось тошно. Отстали бы уже от него все, а? И так жизни никакой нет. Все как с ума посходили, мир летит в тартарары, а дома ужасно хочется тишины и покоя.

Володька вышел на балкон, достал помятую пачку с последней оставшейся сигаретой, чиркнул колесиком зажигалки и с наслаждением затянулся. Почему-то на балконе не было света. Володька недоуменно пощелкал выключателем - свет так и не загорелся. "Наверное, лампочка перегорела, " - раздраженно подумал он. - "Ну и ладно. Для курева свет не нужен". 

Володька курил, не замечая, что за его спиной тёмными клубами сгустился мрак. Володька поежился. Как-то сразу ощутимо похолодало. 

Володька услышал - нет, как-то даже спиной почувствовал движение сзади. "Олька вышла мириться?" - подумал он. Но за спиной молчали.

Володька обернулся и увидел черный силуэт с двумя красными точками глаз. Силуэт колыхался на сквозняке прямо за ним! 

"Вроде не пил, а гляди ж," - отстраненно подумал Володька. "- А ведь Олька была права - нехорошо что-то с этой квартирой".

Призрак перед ним - а это был именно призрак, Володька это сразу понял! - молча смотрел прямо на него. Володька обреченно затянулся. Он так устал и замучался, что ему было все равно и даже почти не удивительно. Призрак начал увеличиваться в размерах, наплывая мраком на Володьку. Внезапно почему-то заложило уши, и с улицы пропали все звуки. Не слышно было ни лая собак, ни вечно матерящегося алкаша Лешеньки, ни шума машин. Да и потемнело как-то сразу, плотная, какая-то осязаемая темнота была повсюду, и только ярко светились две красных точки.

Володька отскочил, поперхнулся и раздраженно зашипел:

- Ты чего, пугать меня вздумал?! 

Призрак остановился. В его горящих красным глазах Володьке почудилось недоумение.

- Ты думаешь, это страшно?! - ярился Володька. - Думаешь, напугал меня?! Я тебе сейчас покажу, что такое страх!

Володька холодными пальцами вытащил из кармана телефон и стал яростно тыкать в него.

Призрак растерянно, как показалось Володьке, смотрел на его манипуляции.

- Вот, видишь?! Видишь?! Доллар по сотке, видишь?! - Володька перелистнул страницу. - А вот это видишь?! Видишь, нет?! Это мой кредитный договор. Тогда еще доллар по полтосу был. Вот что страшно, брат. А это вот твоё все, - Володька неопределенно помотал в воздухе рукой, - вот этот вот весь твой цирк - это детский лепет. 

Призрак недоуменно молчал.

Володька щелчком отбросил догоревшую уже бесполезную сигарету, развернулся и ушел спать.

Призрак немного поколыхался на свежем ветерке и бесследно растворился в наступающей ночи.