Мне было 17 лет, когда Вика попросилась сыграть с нами в карты. Обычно мы рубились в «Козла» или в «Тысячу», порой целыми днями занимая столик во дворе. Вика не умела играть в эти игры, и когда мы спросили, что она может предложить, она едва слышно произнесла:

— В дурачка, может… в простого.

— Я уже и забыл, как играть-то в него. – Усмехнулся Гена, но без лишних разговоров начал тасовать карты.

— Дай подснять девушке. – Дима кивнул в сторону Вики.

— Само собой. – Гена неумело попытался сделать какой-то красивый тасовочный трюк и протянул девушке карты.

Та аккуратно коснулась колоды где-то по середине и быстро убрала руку, закусив ноготь. Гена улыбнулся подснял карты и начал раздачу.

— Ну чё ты? – Раскидывал он карты, не глядя на стол. – Успокойся, не на раздевание же играем.

Девушка молча смотрела на быстро пополняющуюся стопочку карт рядом с её руками, и никак не решалась их взять. Лишь когда раздача была окончена, а Гена торжественно объявил, что козырь «пикур» (так мы называли пики), она неуверенно подняла карты и очень медленно расправляла их, чтобы те удобно держались в руке.

— У меня семёрка. – Произнёс Вова и уже приготовил карту для хода.

Остальные назвали свои козыря, а Вика лишь молча кивнула. Игра началась.

— А давайте… - начала Вика, глядя в сторону. – Если я проиграю, то один из вас пойдёт со мной гулять. До вечера. Пока не это… не стемнеет.

— А как мы будем решать, как именно? – Поинтересовался я.

— Ну… не знаю… - Едва слышно говорила Вика. – Может, тогда вы сыграете ещё во что-то, и победитель пойдёт…

— А это… - Засмущался я. – Почему просто так не пойти погулять?

— Потому что я так хочу. – Ещё тише ответила Вика.

Что ж, спорить я не стал. Мало ли, что там у неё на уме. Вика Василевская. Невероятная милая девочка-стесняшка и девочка-грустняшка. Нет-нет, её все любили, у неё было достаточно подруг. Просто когда они шли по улице и громко смеялись, Вика плелась с краю и грустно смотрела под ноги, прижимая к груди какие-то книги и тетради. Её подруги уже не первый раз меняли парней, предлагали ей свою помощь в поиске отношений, и даже пару раз втайне от самой Вики подсылали к ней тех, кому она нравилась. Хотя, надо сказать, нравилась она многим, и вниманием парней она не была обделена. Просто… ну вот так вышло, что не могла она. Боялась, стеснялась, не была готова… наверное. На самом деле, я и сам бесчисленное количество раз, проходя мимо неё, уже открывал рот, чтобы поздороваться и начать разговор… но не решался. Ну вот никак. А на уроках (так уж вышло, что учились мы в одном классе), я больше смотрел на неё, чем в тетрадь или куда-либо ещё. И вот, когда первые карты упали на стол, я подумал – а что, если это такой способ начать уже какое-то общение с парнями. Если она выиграет – с чистой совестью пойдёт и дальше грустить, а вот если проиграет… пойдёт с кем попало. План был явно не продуман. Кажется, Вике просто надоела такая жизнь, и она решила – вот прямо сейчас, сегодня, я погуляю с парнем. Пусть даже просто пройдусь по улице, без намёков на романтику, но это будет первый шаг. С одной стороны, я поддерживал её, а с другой… ни в коем случае не хотел отдавать на растерзание Гене. Уж он бы точно отбил у неё желание от любых таких прогулок.

Я не знал, что делать. Точнее, я на ходу менял решения. С одной стороны – пусть она лучше выиграет и спокойно проведёт этот день. С другой стороны, у меня есть шанс погулять с ней. При этом даже не нужно решаться звать, и отказа точно не будет. И если Гена вполне может довести её до слёз… то я… я могу исполнить мечту, могу провести этот день так, что ей больше никогда не придётся играть в карты «на прогулку».

Конечно же, её закидали картами по полной. В конце игры у неё в руках была добрая половина колоды. О честности игры можно было и не говорить, да и неважно это было. Вика спокойно приняла поражение, и напомнила нам поскорее выбирать победителя. Начались громкие споры. Я выступал за «Тысячу», но это было бы слишком долго, Гена хотел в «Бур-козла»… но в итоге мы пришли к максимально быстрому варианту. Просто пятикарточный покер, одна раздача, одна замена карт… и вскрываемся.

Победил Гена. Я не сдержался, и ударил кулаком по столу, грязно выругавшись. Я тут же спохватился, бросил виноватый взгляд на Вику, но ей уже было не до меня. Они с Геной уже тихо обсуждали, куда пойдут гулять, быстро удаляясь от столика.

Я сидел, сжав кулаки, и шептал все возможные оскорбления. Что-то хотелось сделать – вырвать куст, растущий рядом и касающийся ветками моей спины, взять камень и раздолбать этот стол, лишивший меня шанса начать отношения с девушкой мечты...

— Да не парься ты. – Похлопал меня по плечу Вова, заметивший моё состояние. – Генка ж тот ещё мудак, она от него через 5 минут убежит.

— А если… если он что сделает? Приставать начнёт – Мой голос дрожал, а руки продолжали искать, на чём выпустить злость. – Сможет Вика убежать или по яйцам дать? Сможет?

— Ну он хоть мудак, но на преступление не пойдёт. – Успокаивал меня Вова. – Он хоть раз подобное делал?

— Да откуда я знаю, что он там делал? – Злобно смотрел я на угол дома, за которым скрылись Вика и Гена. – Блять, вот именно сегодня. Да? Вот как так? Каждый, блять, раз, нас тут пять человек, шесть… семь, блять, человек! Места всем не хватает. А сегодня где все? Какие такие у всех дела, что пришлось этого звать? Сука, да он пару раз за всё лето приходил! Пару раз! И да-а-а-а, третий раз сегодня, конечно, обязательно.

Я вскочил с лавочки и направился за ними, но меня тут же схватили за руку.

— Да хватит! – Повернул меня Вова к себе лицом. – Ничего с твоей Викой не случится. Как раз будет повод заговорить с ней, узнать, всё ли в порядке.

— А чего сразу с моей? – Смутился я. – Я просто беспокоюсь. Ты ведь знаешь, какая она.

— С твоей - с твоей. – Хитро улыбнулся Вова.

— Да в смысле моей? Я вон даже не разговаривал с ней ни разу.

— Вот именно, со всеми девчонками общаешься, а с ней – нет. С чего бы это?

— Ну… - Замялся я. – Она ведь вообще неразговорчивая, знаешь же.

— Да всё-всё, спалили тебя, давно уже. – Засмеялся Вова. – Тебя даже Колян называет «красный амур». Потому что рядом с ней всегда краснеешь, а амур – это и рыба такая, и с французского пе…

— Да понял! – Грубо перебил я и замолчал.

— А ещё, когда ты рядом ходишь, смотришь на неё, всё время листок в руках теребишь какой-то. Что там? Стихи? Стихи-и-и, да? Признавайся!

— Блять, Вован, ты следишь, что ли, за мной постоянно?

— Покажи стишок-то. – Вова ткнул меня в бок. – Ну покажи, тебе жалко, что ли?

— Отстань.

— Тогда ей покажи! В Аське вон скинь, даже лично встречаться не надо!

— Да отъебись ты от меня! – Я обиженно пошёл в неизвестно направлении.

Да, я писал стихи. Да, я всегда краснел, когда приближался к Вике. Иногда мне даже казалось, что у меня в организме какой-то датчик, и я краснел всегда, когда она была рядом. Даже когда я об этом не знал. Бумажку я носил с собой на всякий случай. Вдруг я всё-таки смогу пригласить её на прогулку, и где-то на берегу реки или в сумерках парка я вдруг начну их читать. Само собой, не по бумажке – она просто для того, что быстро взглянуть и всё вспомнить перед началом. Бумажки часто менялись. Каждый день я выдавал новое стихотворение, порой не помещающееся на этой самой бумажке. Сегодня, читая свои старые творения, я даже рад, что не показал их ей – этот тот ещё позор. Наверное, даже мрачная и грустная Вика долго бы смеялась.

С девушкой-грустняшкой я был знаком (если так можно выразиться) около года. Она перешла к нам в школу из какой-то другой. И всё, других подробностей я не знаю. Скорее всего, я видел её и раньше, мы живём в очень маленьком городе, и, думаю, не раз проходили мимо друг друга. Но именно в тот момент, когда она впервые вошла в наш класс, мой взгляд крепко застрял на её лице. Остальные девушки – весёлые, красивые, очаровательные – просто перестали существовать. И мне стыдно это признавать… но этим всё и ограничивалось. Я просто смотрел на неё, смотрел, смотрел. Как уже было сказано – даже открывал рот, чтобы заговорить, но нет, не получалось. Глядя на то, как спокойно другие парни общаются с ней, улыбаются… я был в ярости. Но сдерживать себя было легко – ведь все они получали краткий, робкий, но однозначный отказ.

Меня посещали по-настоящему ебанутые идеи. То я хотел украсть у неё тетрадь и написать там признание в стихах. Причём, блять, анонимное. То хотел бросить скомканный листочек у её дома – вдруг она поднимет его и прочитает. То надеялся, что к ней начнёт приставать какой-то мудак, а я вмешаюсь и вышвырну мерзавца из её жизни и окна. Я. Вышвырну. С моими-то 171\63. Да и вообще, при чём тут мои габариты? Я НАДЕЯЛСЯ, что к ней будут приставать? Что со мной? Может, это я самый мудак из всех мудаков?

Вот и в тот день, проиграв, я шёл в неизвестном направление (хотя в итоге пришёл домой), уже написав злобное четверостишие и во всех красках представляя расправу и Геной, если он что-то сделает с Викой. Мне представлялось, что я встречаю их в каком-то заброшенном саду, Гена прижимает её к дереву, Вика плачет. «Ну чё ты, нормально всё будет» - говорит Гена. Какой же мерзкий у него голос. Какое же отвратительное это «ну чё ты». Сколько сотен раз я слышал эту фразу, и только теперь осознал её истинную мерзость. Я бегу к Гене и изо всех бью ему под колено ногой. Он вопит, называет меня бабой, ссыклом, лохом, а сам корчится от боли. Я, недолго думая, бью его ногой в лицо, снизу вверх, пока он наклоняется, чтобы почесать, потрогать (или что он, блять, там делает с больной ногой). Крики наполняются булькающими хрипами – надеюсь, что и парой вывалившихся зубов. Я бью ещё раз. Под другое колено. Эта мразь, падает на землю, не зная, за что ему держаться. А вот хер ты подержишься, пидор. Я ломаю его левую руку в локтевом суставе, будто дрова для костра. Потом вторую. «Лапал мою Вику, пидорас? Лапал?» Кричу я, наклонившись к его лицу. «Этой рукой? Этими пальцами?» - и начинаю по очереди их ломать. Да так, чтобы после отчётливого хруста и деформации, ещё пару секунд покрутить уже сломанный палец. «Нет? Другой рукой?» - наигранно удивляюсь я. – А что ж ты не сказал? Дебил, что ли? Или, блять, мазохист?» - Повторяю те же действия с другой рукой. Гена пытается что-то сказать. Шепелявит сильно. «Чётче выражайся, мразота ебучая» - вдавливаю я пятку своего ботинка в его рот. Всё сильнее и сильнее. Хрипов уже нет. «Всё сказал, сука?» - убираю я ногу, глядя на его безжизненное лицо. После этого я подхватываю рыдающую Вику на руки и уношу прочь из этого ужасного места, прямо к себе домой. Там я долго её успокаиваю, кормлю вкусняшками, а потом живём мы долго и счастливо.

Знаете, это ведь нормально. Мы держим в своём мозге столько мерзости, столько жутких фантазий, что если бы инопланетные захватчики прочитали наши мысли перед нападением, они бы развернулись, и со словами «ну нахер» свалили бы обратно на свою планету.

Вся мерзость и ужасы, таящиеся в нас, но не выходящие наружу – это норма. Я ведь прекрасно понимаю, что никогда так не сделаю. Никогда никого не убью и не покалечу. Да я и не смогу! Я просто дрищ, мой план провалится на этапе первого удара. Но это в реальности. А то, что в моих фантазиях – только моё дело.

Вечером я ждал Гену у его дома. К подъезду Вики идти не решился. И боялся, и стеснялся.

— Ну что там? – Спросил я, едва Гена появился в поле зрения.

— Да ничё, всё заебца. – Улыбнулся он и открыл дверь подъезда.

— В смысле? – Последовал я за ним. – Как погуляли? Что делали?

— Да ниче интересного. – Раздражённо нахмурился Гена. – Просто… ходили там, гуляли. Я шутил там по-всякому, пытался её разговорить. А она в основном молчала. Короче, в пизду.

Гена махнул рукой и побежал на свой этаж. Фух… кажется, пронесло. Я вышел из подъезда и облегчённо вздохнул. Телефон бы у меня в руке, и список контактов аськи тоже уже был открыт. Написать её? Вот серьёзно? Не стихи, как советовал Вова, а просто спросить, как она там, в порядке ли… Я узнал её номер у одной из подруг, добавил… но так ни разу и не написал ей. Сейчас для этого был подходящий момент. Может, даже идеальный.

— Не ссы, чувак, в следующий раз я тебе поддамся, погуляешь со своей Викой. – Раздался с балкона весёлый голос Гены.

Я опомнился, заблокировал телефон и пошёл домой. Написать могу в любой момент. Надо наконец-то дойти до дома и успокоиться. Ревность отступила, и снова забрезжила надежда на победу. Настоящую победу, а не в каких-то там картах. Действительно ли Гена даже не пытался к ней приставать? Когда с ним такое случалось? Может, это моя жестокая фантазия как-то ментально дошла до него, и он понял, что лучше ничего не делать?

Новая игра состоялась уже на следующий день. Вика ничуть не изменилась – всё так же дрожала, трогая карты, путалась, извинялась. И, само собой, проиграла. И я тоже проиграл. Народа на этот раз было больше, победил Ванёк – тоооолстый такой парень, который тяжело дышал, даже просто вставая из-за стола. Пока я удовлетворённо представлял, что прогулка явно продлится недолго, меня поддерживали уже двое – Вова и Гена.

— Пиздец ты невезучий! – Смеялся Гена, толкая меня в плечо.

— Если честно, я тоже поддавался. – Виновато отвёл взгляд в сторону Вова.

— Э-э-э, только попробуй увести девчонку у нашего Петьки! – Грозно крикнул Гена удаляющемуся Ване.

— Да блять, тихо вы. – Прошипел я. – Она, может, и имя моё не знает даже, а вы «увести».

Хоть я и был на этот раз спокоен, но Ваню у дома всё же подождал. Он жутко испугался, когда я вышел из-за угла.

— Ну как там? Что было? – Спросил я, пытаясь сделать вид, что предвкушаю романтическую историю.

— Ну погуляли просто, и всё. – Пожал плечами Ваня и смачно отрыгнул.

— Кормила она тебя там, что ли?

— Ну чуть-чуть. – Улыбнулся Ваня.

Отставить ревность. Ну нет. Нет-нет-нет. Он же огромный. Может, он добрый, заботливый… но всему ведь есть предел. Нееееееет. Я шёл, качая головой, пытаясь отпугнуть от себя плохие мысли, но они врезались мне в голову, словно майские жуки в яркий фонарь. Как он мог выдержать такую долгую прогулку? По-любому они где-то сидели. В кафешке? В ресторане? И это она ещё его кормила? Вместо дороги перед глазами появилась картина: Приглушённый свет ресторана, тихая музыка, Вика… и этот урод, чавкающий уже, блять, третий тортик подряд. Сука, вытри хоть ебало. Вика берёт салфетку, и аккуратно вытирает эту мерзкую морду. Берёт его за руку. Сука, там эту руку я двумя обхватить не смогу, зачем ей это? Я врываюсь в ресторан. В руках у меня какой-то сверхострый гигантский топор. Что бы мне с ним сделать? Ах да, чего это я? Подойдя из-за спины – и плевать, насколько это типа трусливо – я, слегка замахнувшись, опустил лезвие ему на руку, прямо у локтя. Проскочило как сквозь масло. Эта бесформенная хуета на самом деле из масла, наверное. Жирное, блять, масло. Масло визжит. Интересно, так визжат свиньи? Я ведь слышал в детстве – это оно? Мерзкий визг. Надоел. Бью топором по голове. Ты смотри-ка, не полностью из масла – черепушка треснула. Зато заткнулся наконец.

— Вик, пойдём отсюда. – протягиваю я ей свободную руку.

Так, стоп. Какой пойдём, какая Вика? Я обнаруживаю себя с протянутой вперёд левой рукой. Нет – фантазии, конечно – это моё личное дело, в них ничего плохого нет. Но надо всё-таки держать себя в руках.

Как вы думаете, кто победил на следующий день? Воооова. Этот идеал от мира парней. Шикарный друг, не спорю. Всегда придёт на помощь, во всём поддержит, о чём угодно поговорит, смешно пошутит. Метр восемьдесят шесть, 2 года в качалке. С таким не страшно идти по тёмным улицам – он просто развернётся, и потоком воздуха снесёт негодяев. И само собой, он ни за что не поступит так со мной. Даже если Вика сама будет прыгать к нему в объятия, он откажется. Нет, он, конечно, поймает её и поставит на землю, но тут же отвернётся и скажет «прости, Виктория, судьба разводит нас по разным берегам.» И уйдёт. Ко мне, чтобы продолжить играть в карты. Да-да-да, сомнений в нём объективно не было, но… эти мысли, эти подозрения, словно ебучие мошки, влетающие в глаза, и хуй ты их оттуда вытащишь, пока не разъебёшь глаз в почти кровавое месево. Вован же прекрасен. Он всегда найдёт, что сказать даме. Вот попрутся они к пруду, он присядет, взглянет на присевшую на травинку стрекозу, и скажет: «смотри, крылышко этого чудного создания так же прекрасно переливается на солнце, но ещё и так же дрожит. Почему ты дрожишь, Вика? Думаешь, я тебя обижу?» Потом он попытается аккуратно пересадить стрекозу с травинки на руку, но ничего не выйдет. Он засмеётся, а Вика, наконец, по-настоящему счастливо улыбнётся. У меня в руках скальпель. Какой-то длинный скальпель, такой толщины, что если смотреть на его острую часть, то его будто нет. Будто он толщиной с пару атомов. Зато сука острый. Одним взмахом проходит сквозь дерево, и оно медленно сползает на землю. И вот они, обнимаются. Вова, сука, огромный, чуть ли не шире Ваньки. Где там моя Вика? Не задену ли я её? Нужно действовать аккуратнее. Силой мысли укорачиваю скальпель всего до нескольких сантиметров. Медленно подхожу к нему сзади. Ему похуй – у него обнимашки. Не заметит. Слегка углубляю лезвие в область одного из его шейных позвонков. Вова просто махнул рукой – подумал, что комарик укусил. Махина ебаная. Пропиздень раздутый. Кто-то блять годами жрёт как не в себя, качается, а всё равно дрищ дрищём. Кому-то вообще похуй. Вон, Ванька вообще молодец. А этот… стоит тут. Сильнее давлю на скальпель. Хруст. Центнер мышечного говна падает на землю. «Что, сука, всё?» Кричу я, прыгая над его лицом. Мой план сработал. Я перерезал ему позвоночник, и теперь эта мразь обездвижена. Что, Викуся, будешь теперь его любить? Будешь? Аааа, так он же речи пиздатые выдаёт, зубы тебе заговорит, и будешь за ним ухаживать до конца жизни. У, сука. У меня в руках плоскогубцы, а у этого ебаната во рту эта хуйня, которой раздвигают рот стоматологи. Что ты там мычишь, сука? Зажимаю язык плоскогубцами и тяну. Тянуууууу… Что-то хрустит, лезет какая-то белая хуета, и наконец с треском отрывается. Блять, живой всё равно. Как же ты, сука, не захлебнулся кровью ещё? Лежит, глазками хлопает. Думаешь, Вика тебя за глаза полюбит? Ты ж, блять, такой экземпляр, что может и полюбить! А вот хуй! Два точных удара какими-то тонкими железками, и вот у меня в руках глазки на шпажке – изысканное любовное блюдо. Я даже прикасаюсь к одному из них языком, но останавливаюсь. Я же не совсем ебанутый. Как там Вика? Как всегда. Прекрасна, беззащитна и заставляет меня успокоиться. Я медленно встаю, упираясь в колено. Блять! Забыл про скальпель, слегка порезал кожу. Ну ничего, ранка тонюсенькая и не глубокая. Завтра и не вспомню.

Все уже разошлись. Столик опустел, хотя на горизонте виднелись мужички с бутылкой и парой свёртков из газет. Что ж, настало ваше время. А в Воване я и не сомневался. Поэтому ограничился вечерним «норм?» в аське.

На следующий день мы снова сыграли. Вани, Гены и Вовы не было. «Не будут хоть издеваться» - подумал я. Снова Вика проигрывает без боя, снова я с боем проигрываю. Кто там с ней сегодня? Димон? А, так ему уже 23, он женат, дочке 3 года. Тут-то чего беспокоиться? Даже ждать его у входа не буду.

Или эта сука изменяет жене? А тут такая удача? Тащи её куда хочешь, соблазняй, опыт-то есть уже. А Вика – стесняшка, хрен кому расскажет. Блять, ну вот и куда они пошли? Беру телефон, звоню Димону. Ну конечно, блять, без звука у него вечно. Суууууууукаааааа. Перед глазами кровать. Какой-то шикарный номер, рядом два бокала вина. Подмешал ей туда что-то, пропиздух гнилой? Выбиваю ногой дверь, ебашу этого пидора шокером – прикинь, у меня теперь есть шокер. Такой, стреляющий, с проводком, как в фильмах. Эта мразь трясётся, дёргается, а я просто пиздошу его ногой пах. Чувствую, что моя нога уже стала мокрой, а смотреть на состояние его органов боюсь – кровь там или что. Но суке точно больно. Вот он уже отошёл от шокера, и слабенькими ручками пытается спасти то, что там осталось.

— За что? – Жалобно стонет Димон.

— За что? ЗА ЧТО?? – Хватаю я его за волосы. Вечно, сука, причёски свои наводит.

Вспоминаю сцену из одного мультика. Тяну за волосы сильнее и резко перекручиваю вместе с шеей. Хрустит – значит, получается. А Вика стоит рядом, как всегда. Смотрит в пол. Я хочу уже протянуть ей руку, но стоп! Это же фантазия!

Димон погулял с ней без приключений. Тоже что-то рассказывал, а Вика просто кивала головой. Через полчасика и это надоело – Димон человек женатый и верный, Вика ему была не нужна.

И вот я всё играааааю, играааааю. Уже даже не стыдно постоянно проигрывать. Уже даже интересно, что это такое вообще? День за днём, вечер за вечером. Убийство за убийством, ага. На этот раз в игре какие-то незнакомые мне лица. То вот мужик за пятьдесят – кто он вообще? Живёт где-то здесь? Или что? А, стоп. Сегодня семнадцатое уже. Вчера Кирилл выиграл, до этого Серёга, а до него ещё один Серёга… блять, я теряюсь, сука, во времени. Но один хуй – кто эти люди?

— Бля, мужики, дайте выиграть, я вам заплачу. – Шепчу я, когда Вика очередной раз собрала половину колоды.

— Ишь блять чего удумал! – Получаю я подзатыльник от того мужика. – Честной играй, или пшёл отсюда.

Ну честно – так честно. Я уже думал, что именно этот мудак выиграет, и тогда я точно пойду за ними, и хоть слегка, но набью ему морду. Вика увидит, но что поделать. Я всё равно не знаю, где он живёт, чтобы подкараулить.

Кто там выиграл? Кто это, блять? Какой-то пиздюк, младше меня года на три. Ему-то что там делать? Ну тут фантазия простая – догоняю их, пиздюка швыряю в сторону, пусть живёт и знает, что Вика моя. Блять, не рассчитал. Головой ударился, сдох. Да и хуй с ним.

Так-так-так. А сегодня у нас что? А правильно – никаких знакомых лиц. Где Вован? Гена? Куда они пропали-то?

— Алло, Вован, ты? – Набрал я номер друга.

— А кто ж ещё.

— Чего тебя давно не видно? Чего в карты не приходишь играть?

— Так мы щас с пацанами на трёхе играем. Думали, ты нас кинул.

— В смысле, блять, кинул? – Возмутился я. – Вы там щас? Давай я бегом к вам, только Вику позову.

— Не, Петь, не надо Вику.

— Почему? – Искренне удивился я.

— Ну с ней только в дурака и играем. Тебе самому-то не надоело?

— Если бы, блять, хоть раз выиграл… - начал я и замахнулся телефоном, едва не бросив его на щемлю.

Так, надо взять себя в руки. Зачем я всё это терплю? Я вот настолько стеснительный, что не могу просто у неё спросить? Просто сказать «а можно я сегодня с тобой погуляю?» Я ведь лучший вариант, чем эти деды и пиздюки…

— Нет, надо играть честно. – Едва слышно выдавила Вика, когда я всё же решился спросить.

Молча сел и взял карты. Не, ну как вы думаете, кто выиграл? Опять какой-то пацан, которого я первый раз вижу. Кто это? В маленьком же городе живём, и ни одного знакомого лица уже столько времени. Недели две? Три?

Всё, хватит! Завтра я просто не приду. Я пойду к Вовану и остальным. Да, я влюблён в Вику, но эта ебанутость просто надоела. Перетерплю, блять, как и все.

Этот выигравший парень обнял её за талию. Совсем охуел, что ли? Я сидел за этим ебучим столиком, когда все давно разошлись. Я рвал карты, которые остались здесь. Я шёл вслед за ними, на берег озера. Какое нахуй озеро в наших краях? Ладно, допустим. Они сидят на берегу. Вика снимает футболку. Пацан уже был без верхней одежды, поэтому вскочил и снял свои ебучие зелёные портки. Они полезли в воду. Сука, идеальная красота – солнышко светит, вода блестит, рядом, блять, водопад шумит. Водопад, сука. «А не слишком ли пиздат пейзаж?» - кричу я и выхватываю из воздуха огромную удочку. Забрасываю крючок – точно в ебальник этого мудака. «Подсекай» - кричу я сам себе, и вот эта туша уже прыгает по земле, точно как рыба. Щас, подожди, всё будет нормально. Я беру весло и ебашу ему по голове. Раз, два, три… Вспарываю ему брюхо. Всю лишнюю мерзость на землю – пусть птички поклюют да ёжики пожуют. О, сердечко-то ещё бьётся, живучая падла. Откуда-то летит чешуя, прямо как голова с плеч. Руки, ноги, тулово – надо нарезать, а то не влезет в котёл. Знатная уха получится, ох знатная. Вика стоит и молча смотрит вниз, прижав к груди какие-то тетради или книги.

— Всё, хватит с меня фантазий. – Я разорвал ещё одну карту. Смахнул остатки со стола и пошёл домой.

Я ведь уже почти ёбнулся. Уже почти пошёл за ними и почти брызнул перцем в лицо одному из её «кавалеров». Я ведь уже почти. И нихуя не почти не понял, что это вообще было? Думаю, даже вкратце пересказывать не надо. Вот это всё – что? Пойду напишу об этом стишок и швырну этой Вике под ноги.

На следующий день я уже рубился в Козла, чувствуя себя самым счастливым человеком. Весь этот бред остался позади – пусть она там играет, пусть ищет других дебилов, чтобы поиздеваться над ними.

— Чепыря! – Радостно крикнул Гена, швырнув на мою трефовую даму трефовую шестёрку.

— Блять! – Кинул я оставшиеся карты на стол. – Задумался. Ладно, восемь – ноль.

— Что там у вас с Викой? – Спросил Вова, собирая карты в кучу.

— Ничего. – Развёл я руки в стороны.

— В смысле? – Усмехнулся Вова. – Ты ни разу не выиграл, что ли?

— Прикинь! – Раздражённо воскликнул я. – Там против меня заговор какой-то. Бред вообще.

— Бля, зуб даю, я ни в каком заговоре не участвовал. – Щёлкнул пальцем по зубам Гена. Остальные последовали его примеру.

— Ну сначала правда проигрывал, а потом издеваться начали. – Отмахнулся я. – Раздавай уже, хватит об этой хуйне говорить.

— Значит, с Викой всё, конец? – Спросил Вова.

— Ну а как ты себе представляешь не конец? После такого количества позора и ебанутости, мне прости пойти и предложить ей, блять, погулять?

— Ну а чё, девушки любят настойчивых. – Улыбнулся Гена.

— Сам-то чего не настоял?

— Ну я это… - Замялся Гена. – Ты же мой друг, вообще-то. Как я могу?

Я улыбнулся. И вот уже его фразочки перестали быть такими неприятными, и вот уже Генка – тот самый мой дорогой друг, которого я бы никогда не променял ни на что. А фантазии… пока мы не выпускаем их из головы – это норма.

— Ни разу не следил за ними? – Спросил Ваня.

— Бля, Вань, ты здесь, что ли? Не заметил. – Усмехнулся я. – Похудел, что ли?

— Ну да, на 32 килограмма. – Ответил он со смесью удивления и гордости. – Забыл, что ли?

Я внимательно посмотрел на Ваню. Вроде такой же толстый. Сколько он там весил? 170? Ну, тогда тридцать можно и не заметить.

— Не следил, в общем. – Соскочил я с неудобной темы и уставился в карты.

— Почему?

— Вика сказала, что нужно играть честно.

— Бля, да ты сам говоришь, что против тебя там заговор, какая к херам честность? – Гена от негодования расслабил руку, и Вова, сидящий рядом, невольно подсмотрел его карты.

— Давай, братан, сходи. – По-доброму ткнул меня в спину Ваня, а я чуть не улетел под стол.

— Так а нахуя? – Поднял я руки и тоже спалил свои карты. – Я для себя всё решил. Пусть они там хоть сразу женятся и детей рожают. Всё, заебало. Я, блять, чуть крышей не поехал из-за этой херни.

— Ну а странности эти? Не хочешь узнать, ради чего всё это?

— Вань, поверь, лучше психологического спокойствия ничего не бывает. – Я похлопал его по плечу.

— Ну один разик. – Вмешался Вова. – Мы тоже с тобой сходим.

— Да зачем хоть? – Кинул я карты на стол. – Вот вы сами с ней гуляли, и что? Что интересного?

— Ну… - Гена по очереди посмотрел на Ваню и Вову. – На самом деле, была одна странная хуйня.

— Пиздец. – Я округлил глаза. – А мне типа не надо было сказать?

— Так мы ж думали, что ты выиграешь и тоже пойдёшь. – Голос Вани слегка задрожал.

— Что там? – Забыв про игру, уставился я на него.

— Знаешь там, за гаражами, кусты? Мы туда в детстве постоянно ходили.

— Ну.

— Короче… шли мы с Викой, молча, она как обычно в пол смотрит, а я что? А как я заговорю? Мне рядом-то стыдно находиться…

— Бля, Вань, вот не поверишь, я не ревную, к делу давай.

— Ну и короче, когда к кустам подошли, она такая «пойди сюда», и в кусты лезет. Ну а я ж это, - Ваня похлопал себя по животу, - пока пригибался, перелезал и всё такое, в глазах аж потемнело. И прикинь, не светлеет. Я в шоке, говорю «Вика, мне что-то плохо совсем», а она такая «Так и должно быть, подожди». И голос уже такой, не скромный. Обычный такой. И вот стою я так в темноте, минут 10, наверное, и она такая: «всё, пошли.» Куда пошли, спрашиваю. «Обратно», говорит. И тут вот такая жесть была… ты щас точно не поверишь…

— Я, блять, в теории заговоров уверовал, давай уже.

— Херня твои теории. Идём мы обратно, она аккуратно из-за угла выглядывает. Ну я тоже высунулся, а там, вот те зуб, сидим мы и играем! И я играю, и она! Понимаешь?

Я лишь молча теребил подбородок, пытаясь и поверить, и не поверить одновременно.

— Короче. – Продолжил Ваня. – Она говорит: «погуляй где-нибудь до вечера, в травке там поваляйся, поешь а потом домой иди. В десять. И если кто спросит, то ты с мной гулял.» И суёт мне пакет. Я правда, я не знаю, откуда она его уже взяла. Полный пакет жратвы. Я молчу, я в шоке, не знаю, что говорить вообще. Ещё раз хочу выглянуть, посмотреть на нас, а она меня за волосы оттащила и говорит: «если тебя хоть кто-то заметит, то вот» и показывает мне тетрадку свою. А там типа фотка. Я валяюсь где-то, без руки и голова вся в крови.

— И ты поверил? – Спросил я, хотя что-то мне уже это напоминало.

— Ну блин, кто знает, вдруг правда что будет. – Ваня, кажется, заново переживал тот страх. – Ну я бегом, как мог, через поле, в посадку. Сел там на траву и жрал. Каждого шороха боялся.

— А потом вернулся домой, встретил меня… да? – Уточнил я.

Ваня кивнул.

— И с вами так же было? Посмотрел я на остальных.

Они синхронно кивнули.

— И каждому она показывала тетрадку?

Снова беззвучное согласие.

— Что у тебя было? – Посмотрел я на Вову.

— Пиздец, друг, лучше не спрашивай. – Вова закрыл лицо рукой. – Вместо глаз дыры, язык вырван и рядом валяется…

— Ну охуеть. – Выдохнул я. – Вообще бред, блять.

— Во-во. – Согласился Ваня.

— Ну так это… пойдём? – Гена нарушил молчание.

Я развёл руками, пытаясь найти подходящие слова. Наверное, лучше её не трогать. Больше. Не приближаться даже. Сменить школу, город, страну, да хоть планету, блять. Но уж точно не следить за ней теперь, когда я такое знаю.

— А у тебя что было? – Спрашиваю я у Гены, пытаясь тянуть время.

— Валяюсь весь переломанный, пальцы, блять, в разные стороны, рот разорван… - Гене явно было неприятно говорить это.

— Ну? И что? – Спросил я, после долгого глубокого вдоха. – Точно нужно за ней следить? Или ну её нахуй?

— Ну интересно же. – Неуверенно сказал Ваня.

— Вообще пизда как интересно. – Издевательски посмотрел я на него. – А если она нас там всех поубивает? А? А на наше место других пришлёт?

— Ну не убила же ещё никого. – Всё так же робко ответил Ваня.

— Вань. Вот смотри. – Закрыл я глаза и начал объяснять. – Ты уходишь с ней куда-то в темноту, а потом возвращаешься в прошлое, где видишь себя, играющего в карты. Ещё не пиздец? Ладно. Она показывает тебе фотку, на которой ты – труп. Всё равно мало?

— Ну а вдруг она меня наоборот спасла от чего-то? – Не унимался Ваня.

— А других. – Указал я на друзей. – Других тоже спасала, играя в карты? А у Димона вы спрашивали? У Серёги? Всех спасала? Вот так?

— Ну так чего плохого? Она же добро делает. – Ваня продолжал попытки меня убедить.

— Спасает всех, показывает фотки мертвецов. – Покачал я головой. – Играет в карты, а победителя спасает. Это добро? Может, вообще нахуй такая ебалыга не нужна, в которой всех спасать надо? Может, проще жить вот так?

— Так-то оно проще. – Кивнул Вова. – Но уж точно не интереснее. Ты ж прикинь, мы точно стали свидетелями чего-то фантастического. Это уже не точки в небе на ноль пять мегапиксельной камере.

— Хорошо. – Хлопнул я в ладоши. – Идите. Вы вообще чего у меня разрешения спрашиваете? Интересно вам – пиздуйте. Только потом не жалуйтесь. Если сможете, ага.

— Бля, ты единственный, кто ещё не выигрывал и не ходил с ней. – Грубо сказал Гена. – Заговор же, да? Отрицаешь, что ты здесь в одной из главных ролей?

— Вот смотри. – Повернулся я к нему. – Щас я встаю, разворачиваюсь и иду домой. Не туда, где она в карты играет. А домой. Всё. Больше я в этом фильме не появлюсь.

— Или в этой серии. Или сезоне. – Хмыкнул Ваня.

Я приподнял бровь, не в силах отрицать его слова.

Ещё несколько раз отказавшись, я ушёл. Сначала в сторону места, где играла Вика. Только вот она не играла. Столик был пуст, и не было ни намёка, что кто-то собирается сыграть в ближайшее время.

— Вот так-то. – Удовлетворённо кивнул я и окончательно решил больше в это не ввязываться.

А вечером кивнул ещё раз, когда получил сообщение от Вовы: «Мы сходили в кусты. Ничего там нет».

Иногда я посматривал на тот столик, ожидая и боясь увидеть там толпу игроков во главе с Викой. Иногда я смотрел на неё в школе, пытаясь оторвать свой взгляд, который был будто приклеен. Таким специальным клеем против крыс и мышей. Вляпаешься в такой пальцем, и он тяяяяяяяяянется, пока не превратится в ниточку, толщиной с волосок. А на пальце останется пятно, которое так же будет растягиваться, будто до бесконечности. И хрен ты отмоешь этот клей. Хрен от него избавишься. Но потом ты идёшь на улицу, пару раз приземляешься рукой в пыль, грязь, землю. Вся эта хрень прилипает к пятну клея, и через некоторое время спокойно отваливается, не оставив следа. Прошло несколько месяцев, пока моё пятно окончательно отвалилось. Вика была всё та же – милая и грустная девочка, которую хотелось прижать к себе в абсолютно любой момент. Плевать – влюблён ты в неё или нет. Просто хотелось. Как и хотелось многого другого. Новых знакомств, новых (в общем-то, первых) отношений. Поцелуев, романтики… Но как-то, начав диалог с очередной красоткой, всё время рядом оказывалась она. В коридоре школы, на улице, на соседнем месте в списке контактов. Я вот уже почти, правда. Почти избавился от неё. Я даже выбросил из головы эту жесть, которая произошла летом. Вот выбросил и всё. Мало ли у людей бывает жесть? У кого-то настоящая, грустная, с последствиями. А у кого-то вот такое – типа мистическое, но ты попробуй докажи.

Меня раздражало, что Вика не меняется. Она ни с кем не общалась, всё так же ходила рядом с подругами, будто отдельно от них. Скромно отказывала парням, которые пытались с ней заговорить. Какого хрена? Я избавился от своей влюблённости, а она? Почему она не может найти себе парня, чтобы я уже мог выдохнуть и идти дальше?

Я думал, что уже всё. Что даже если она прибежит ко мне и прыгнет в объятия, я просто слегка похлопаю её по плечу и спрошу «что случилось»? И после этого оттолкну её и уйду, даже если она будет рыдать. Но следующим летом мне пришло сообщение.

«с днём рождения». Да, таких пришло много, и я даже не сразу заметил, что одно из них было от того самого контакта.

И вот тут всё переклинило-перекосоёбило. Да, ага, конечно. Избавился я, блять. Тот, кто избавился, не пиздит об этом с каждым другом и не думает каждую ночь.

«спс» - Я ответил вот так. Чтобы вдруг не продолжить диалог.

«а у меня завтра» - Ответ всё же пришёл. И ещё какой.

«ясно» - Написал я, так как заранее поздравлять вроде как не принято…

Да какого хрена ты объявилась? Что, опять в дурачка захотелось поиграть с дурачком? А вот нихуя, я лучше буду козлом, чем дураком. Сука. Нет, это самое ебанутое состояние. Когда всё прошлогоднее уже выдохлось, когда вся эта ебучая мистика – а хуй знает, может и приснилась вообще. Только Вика всё та же. Всё та же стесняшка-грустняшка, девочка моей мечты. Копировать-вставить. Копировать-вставить. Хотя бы один стишок. Прям щас. Или завтра, написать новый, с поздравлением. Я ведь не удержусь.

«с днём рождения, Вика» - Отправляю я, и скопированный текст уже готов для вставки.

«спасибо!» - Нихуя себе. Восклицательный знак. Это она типа рада? Тогда вот тебе, получай!

Отправляю ей стишок, над которым работал весь вечер и большую часть ночи. Всё равно свою днюху не праздновал. Это потом. Когда все приедут. Вырубаю к хуям телефон. Не хочу видеть реакцию. Пока что. Дайте мне отойти, блять! Минут так десять или сто! Я продержался где-то две. Ответа ещё нет. Либо в ахуе, либо ржёт.

«офигеть! Спасибо огромное! Это точно будет самый лучший подарок!» - Ответ прекрасен, что тут скажешь. А правда – что скажешь?

«да не за что» - Вот и всё.

«мне 18 исполнилось» - А я типа не догадывался? И что? К чему это? Типа теперь-то можно? Нееееет, я, блять, романтик, со мной так не прокатит. Или взявшись за руки по бережочку, или нахуй иди.

«мне тоже» - Ну а что я ещё мог ответить? Типа – ураааа, приезжай скорее ко мне, у меня дома никого?

«будешь отмечать?» - Напрашивается или где?

«буду. скоро вот все соберутся, и тогда буду.» - Вот хер знает, приглашать её или как.

«а не хочешь пока вдвоём отметить? Ну так, чуть-чуть» - Бляяяяяяяяя. Вот именно этого я и ждал. Сука, год мучений, чтобы выпизднуть тебя из головы, и вот, здрасьте.

«а как и где?» - Щас по-любому поглуять предложит.

«ну можно сначала погулять, а потом посидим где-нибудь.» - А кто, блять, сомневался-то! Это я вот в голос заорал.

Я не собирался начинать с милашностей и цветочков. Никаких обнимашек и проявлений симпатий. За этот год я вырос, как физически, так и психологически. И она тоже. Только хуй знает, как ещё. Может, щупальца отрасли или теперь может чужим разумом управлять.

— Привет. – Мой грубое приветствие стало для неё неожиданным, она даже опустила руки, всё ещё прижимающие эти тетрадки.

— Привет. – Тихо и испуганно ответила она.

— Слушай, не надо. – Мой голос зазвучал ещё грубее. – Ты прекрасно знаешь, что я о тебе мечтаю, но в то же время я тебя боюсь. Ты ведь не думала, что прошлогодние события не считаются? Типа было и прошло? Да я бы с радостью, если бы так, вот только что? Что это было?

Ебанись. Вот это речь я выдал. Не ожидал.

Вика взяла меня за руку и потащила. Куда? Конечно же, в те кусты. Вот он, ответ. Не знаю, выживу ли я после этого, но как же, сука, интересно. И как же, блять, я её люблю. Это чувство сильнее инстинкта самосохранения.

А тут действительно совсем темно. Ну должен же хоть крошечный лучик света пробиваться, со стороны эти кусты выглядят далеко не такими густыми. Бах! Как по заказу включился свет. Бах! Как-то неожиданно подкосились ноги и страх стал потихоньку вытеснять любовь. Вокруг валялись горы… хот нет – холмики трупов. Какие-то в виде скелетов, какие-то ещё даже до конца не разложились. Но вот запаха не было. Точнее, он был, но какой-то приятный. Быстро берём себя в руки. Мы ж уже не эти самые. Не лохи какие-то. 18 лет всё-таки. Поворачиваюсь к Вике, жду объяснений.

— Я нашла его. – Потоптавшись пару секунд, наконец заговорила девушка.

— Кого? – Задал я единственный логичный в данной ситуации вопрос.

— Место твоих фантазий.

— Ааааа, вот оно что. – Наигранно сделал я вид, что понял, и продолжил как бы в шутку, - А вот там, это Ванька ещё за год не сгнил, да? Года для такой туши мало.

— Нет, он где-то там. – Абсолютно серьёзно указала Вика в сторону.

— Фантазии, значит. – Оглядывался я по сторонам. – И… и что мне делать?

Я действительно растерялся. Осознание того, что это место можем найти только мы, немного расслабило, но трупы вокруг были вполне реальны.

— Ну, что хочешь. – Улыбнулась Вика.

Она улыбнулась. Она правда по-настоящему улыбнулась. Какие нахер трупы вокруг, когда Вика улыбается. Я бросился к ней и обнял. «бля» - размышлял я, прижавшись к ней. – «я всегда думал, что это она меня обнимет. И точно не среди трупов» Стало даже немного смешно. — А что у тебя в тетрадках? – Спросил я, не отпуская девушку.

— Ну фотки. – Скромно ответила Вика.

— Покажешь?

Вика робко попыталась освободиться от объятий, и я отступил.

— Вот. – Протянула она мне все свои тетради.

Я быстренько их полистал. В основном трупы, растерзанные, изуродованные. О, вот и Ванька.

— Слушай, а он правда так визжал, как я представлял? – Показал я ей фотку.

— Да! – Не сдержала смех Вика.

Она смеётся. Смеётся. Нет, вы понимаете, что это для меня значило? Как бы снова не обнять. Держись, Пётр, у тебя ещё всё впереди.

— Слушай… - Внезапно задался я вопросом. – А зачем ты всё это фоткаешь?

— Мне… мне нравится.

— Нравится фоткать?

— И фоткать, и смотреть.

Я слегка округлил глаза.

— Ну подожди, подожди. – Схватила она меня за руку. – Ты ведь сам говорил, что никого не касается то, что у нас в фантазиях. Это ведь нормально!

—Да, но эти тетрадки ты с собой таскаешь не только здесь, верно?

— Ну и это как бы не настоящие люди.

— И не поспоришь. – Вздохнул я. – Но… ты ведь водила их сюда. Настоящих же людей.

— Это всё было продумано, никто бы не пострадал! Смотри! Я вызываю у тебя злость, уходя гулять с другим человеком. Привожу его сюда, и мы ждём. Картинка включается, ты его убиваешь, я перематываю в самое начало, и выталкиваю его отсюда.

— Перематываешь? Серьёзно?

— Ну да. – Опустила взгляд Вика. – Это же как фильм, видимо… ну и вот, я выталкиваю его отсюда, и получается так, что он выходит в тот момент, когда ещё ничего не началось. Когда здесь было темно, вы играли в карты, а ты всё ещё надеялся победить. Как бы вместе с твоей фантазией я перематываю и время в целом.

— Нифига себе. – На тот раз я реально был ошарашен. – Это же мы можем воспользоваться этим для всякого.. для выгоды…

Я размышлял довольно долго. Представлял, что можно вытворить, обладая такой способностью.

— Так, подожди… - Новая мысль влетела мне в голову, словно косточка не в то горло. – Если этих ты выталкиваешь в прошлое, то те, которые ещё сидят за столом, потом опять приходят сюда…

— Да, они уже умирают совсем, наверное. Или нет. Я не знаю… – Стеснительно отвела взгляд Вика.

— А если их тоже вытолкнуть?

— На самом деле, я не понимаю, что происходит. – Выдала неожиданный ответ Вика. – Я ведь вот выталкиваю человека, выхожу сама… и там, за столиком, уже другая я. И уже как бы не я веду людей сюда. И правда, честно не знаю, что они тут делают. Может, то же самое? Только где тогда остальные люди. Эти… все…

Вика посмотрела на меня жалобными глазами, стараясь не заплакать.

— Прелесть. – Не сдержал я улыбку и прижал её к себе.

— Не злишься? – Спросила она.

— Восхищаюсь.

— Чем?

— Тем, что в моём мозге, возможно, рождается бесконечное число миров, в которых милашка Вика наслаждается кровавыми расправами. Снова и снова. Снова и снова. Каждый раз, когда я со злостью швыряю на стол карты, где-то вспыхивает новая вселенная и перематывается в это самый момент. Может, у нас уже нет будущего и прошлого, может мы застряли где-то здесь, в этом наполненном кишками и костями куске пространства, из которого с бесконечной скоростью выстреливают пушечные ядра, создающие где-то те самые большие взрывы. Может, я и есть создатель всего?

— Да шучу я. – Погладил я её по голове, после небольшой паузы. – Тобой я восхищаюсь. Только тобой.

Вика вцепилась пальцами в мою кожу. Я невольно зажмурился, но не подал виду. Я мечтал об этом, возможно, не пару лет, а всегда. Вообще всегда.

— Так у нас это… свидание? – Набрался я смелости спросить.

— Да! – Вика опять заулыбалась и, кажется, даже слегка подпрыгнула.

— Что ж. – Деловитр осмотрелся я вокруг. – Я так понимаю, что весь мир наш? Чего изволите, сударыня?

Вика снова застеснялась, но счастливая улыбка не покидала её лицо.

— Может, убьём кого-нибудь? – Развёл я руками.

— Нет! – Вскрикнула Вика. – Сейчас я хочу настоящее свидание. Красивое.

— Жду Ваш заказ. – Сделал я вид, будто записываю на ладони.

— На море хочу. – Твёрдо произнесла Вика. – И чтобы всё включено. И чтобы только мы одни.

— Будет исполнено!

— Кстати! – Спохватился я, когда всё вокруг стремительно менялось. – Почему я ни разу не выиграл-то?

— А это мой маленький секрет! – Весело подмигнула Вика и потащила меня в сторону пляжа.