Автомобиль тряхнуло, проехали по лежачему полицейскому. Тимофей приоткрыл глаза, с заднего сиденья он видел скучающего таксиста, яркий навигатор и вечернюю дорогу, освещённую фонарными столбами.

 «Надеюсь мы уже подъезжаем», — сказал про себя Тимофей и приподнялся, чтобы достать из кармана мобильный телефон.

 — Выспались? — спросил приободрённый таксист.

 — К несчастью нет, — на выдохе произнёс Тимофей. — Мы вообще близко уже?

 — Да, осталось немного.

 Пассажир кивнул. Настроение у него было ни к чёрту: сокращение на работе, смерть собаки, теперь ещё и переезд. Пропала возможность снимать свою прошлую квартиру, поэтому Тимофей был вынужден переехать в другую, подешевле и подальше от центра. Голова побаливала с непривычки, потому что на новой работе заметно прибавилось часов.

 «Надо избавляться от манеры ездить на такси и пересесть на автобус, иначе к концу месяца мне даже за отопление платить будет нечем, если оно появится, конечно», — рассуждал он, наблюдая за жилыми домами, которые один за другим исчезали из поля зрения.

 Писк домофона, поднятие по ступенькам и вот — квартира №10, пример доступного жилья, правда без базовых, по мнению Тимофея, удобств. Он вставил ключ в замочную скважину и повернул, деревянная дверь со скрипом открылась и уставший мужчина вошёл в прихожую, пытаясь нащупать ладонью выключатель. Щелчок, лампа загудела, озаряя своим светом древние обои болотного цвета, зеркало, вонючий коврик для обуви и дверь в туалетную комнату. Разувшись и сняв с себя куртку, Тимофей взглянул в зеркало на угрюмого, сутулого мужчину.

 После ритуала он поспешил в спальню, где быстро переоделся и накинул на себя халат, потому что от холода, царящего в квартире, стучали зубы. Батареи во всех комнатах были ледяные, как и нос квартиросъёмщика. Это его совсем не удивило, ведь отопление в этой квартире было крайне непостоянным явлением. Странно в этом деле было то, что трубы, идущие к батареям, были тёплые и порой можно было даже услышать как по ним тихонько течёт вода. Временами ему казалось, что нормально течь воде мешают куски грязи, плотные как камни.

 «Завтра выходной, побеседую об этом с соседями», — решил Тимофей.

 На интернет или книгу у него не было сил, поэтому после кружки ромашкового чая его ждала уютная кровать и два одеяла.

 — В смысле? У меня там морозильная камера! — жаловался Тимофей.

 — Слушай, если ты нам не веришь, то зайди и убедись сам, батареи горячие, — убеждал сосед сверху. — Да на них яичницу можно пожарить.

 — Нет, простите за беспокойство, я чувствую, что из вашей квартиры идёт тепло, — к своему удивлению заметил Тимофей. — Я пожалуй пойду.

 Вернувшись в квартиру, он очень удивился, поскольку услышал громкий звук воды, текущей по трубам. Тронув батарею он выпучил глаза — она тёплая. Вздохнув с облегчением Тимофей взял ноутбук и сел спиной к согревающей трубе. Несмотря на то, что вечером он ощутил движение воды в батарее и она не грела часа два выходные обещали быть очень хорошими.

 На следующей неделе он проснулся от ужасного холода и действующего на нервы звука — кто-то стучал по батарее. На дворе была глубокая ночь и Тимофея это особенно раздражало. На работе выдался тяжёлый день, а голова болела пуще прежнего. Несмотря на скверное состояние, он поднялся с кровати, вышел на лестничную клетку и стал обходить соседей. С некоторых подозрения отпали сразу, потому что они, подобно ему, в полусонном состоянии были в подъезде. Тут очередь дошла до его соседа сверху, к которому он ранее обращался по поводу отопления. Дверь открыл тот же мужчина в майке и полосатых шортах, он не выглядел сонным.

 — Это вы стучите? Безобразие какое! — причитала пожилая женщина с третьего этажа.

 — Что? Зачем мне это? — защищался сосед, — делать мне нехрен — стучать по батарее! С ума посходили что ли? Мне на работу рано вставать.

 — А чего это ты не спишь? — заметил мужчина с лысиной на голове, — нас шум недавно поднял, а ты вон, как будто уже давно бодрствуешь, странная ситуация, не находишь?

 — Бессонница у меня, а таблетки купить забыл, поэтому и не сплю! — оправдывался сосед сверху.

 Вопросы и обвинения в сторону мужчины не прекратились до тех пор, пока он не закрыл входную дверь. После этого все ещё немного поворчали и толпа рассосалась. Тимофей был недоволен поведением соседа сверху и не верил ему, потому что звук было слышно очень хорошо. Однако в квартире стало тихо и ему удалось спокойно поспать, укутавшись в одеяла.

 Выходные запомнились ему тем, что во время вечернего чтения, с кухни стал доноситься странный звук, переходящий из скрежета в ритмичное постукивание и обратно. Тимофей тихо прошёлся по квартире, его сердце ушло в пятки. Рисуя в своей голове ужасные картинки, где на него из угла комнаты пялится чудище, он аккуратно заглянул в кухню. К счастью, там никого не оказалось. Не успев вздохнуть от облегчения, его тело покрылось мурашками, а сердце стремительно заколотилось. Звук неизвестного происхождения теперь доносился из спальной комнаты. Холодок пробежался по спине Тимофея, он не чувствовал себя в безопасности. Несмотря на это, он стал направляться к источнику звука, но не успев сделать и пары шагов по гостиной, на кухне снова раздался скрежет. Ему хотелось убежать, открыть дверь и рвануть в подъезд, но он понимал, что это было бы безрассудно. Тогда он принял решение закрыть двери в спальню и кухню, а заночевать на диване в гостиной. Ночь была тяжёлая, скрежет, чередующийся с постукиванием доносился то из спальни, то из кухни. Тимофей крепко закрыл глаза и укрылся одеялом с головой. Звук не давал ему покоя, он уже не понимал от чего дрожит его тело: от холода или от страха. С великим трудом ему всё-таки удалось уснуть.

 Ещё неделя спокойной жизни, но ночью со среды на четверг дом снова потревожил стук. Когда Тимофей вышел в подъезд, его встретила дюжина ужасно замученных людей, пытающихся просверлить своими взглядами дыру у него в голове.

 — Что такое? — сквозь зёв спросил он.

 — Да вот, проснулись, понимаешь, посреди ночи, — с наездом сказал кто-то из толпы.

 — Потому что кое-кто по батареям тарабанит! — подметил женский голос с лестницы.

— Вот так же прошлый жилец десятой тарабанил, пока батарею не прорвало, — возмущался старик с нижних этажей. — И главное съехал сразу, всё побросал!

— А потому что совести нет, воспитание не то! — поддакнула ему пожилая женщина в белой ночной рубашке.

 Тимофей осмотрел их, среди людей не было соседа сверху. Тогда он сказал:

 — Так это наверное снова тот мужик, который надо мной живёт, — указал взглядом наверх Тимофей.

 — Ага, дистанционно? — язвительно задал вопрос парень с верхних этажей. — его скорая забрала ещё в понедельник, плохо стало.

 — А я как по-вашему должен стучать по батарее, если стою здесь?

 Перешёптывания и переговоры жильцов стихли. Воцарению тишины по-прежнему мешал стук, доносящийся из квартир.

 — Что ж, видимо и правда не ты. Извини.

 — Ничего, я понимаю, все на нервах, — устало сказал Тимофей.

 Он запер дверь и вернулся на диван. Ночевать в спальной комнате ему было не по себе, скрежет и стук нередко повторялись, но утихали в течение часа. Смелости проверить что это ему не хватало — чудищ в этих комнатах нет, на том спасибо. Но вопрос о том, кто же стучал по батареям в этот раз не давал ему покоя, поэтому уснул он сильно позже желаемого, под звук громко текущей по трубам воды, иногда прерывающейся из-за «камушков».

 Замученный и еле передвигающийся Тимофей поднимался по лестнице. Подъём на каждую следующую ступеньку воспринимался в его голове как подвиг. Он добрался до своего этажа и вошёл в квартиру. В ней было удивительно тепло, но привычная тишина отсутствовала. Вместо неё из спальной комнаты было слышно громкое шипение и журчание. Не разуваясь и не снимая куртку, Тимофей ворвался в гостиную. В ней он увидел, что лужа чёрной как смола воды становится больше и больше, вытекая из спальни. Ему стало страшно, холод пробежался по спине и застрял в голове. Переступая через грязную лужу, он вошёл в спальную комнату и широко открыл рот — батарея была разорвана на части, будто кто-то взорвал в ней шашку динамита. Посмотрев вниз, он заметил странные куски, плавающие в чёрной воде. Прищурившись он разглядел в них обглоданные кости, часть из которых была разломана на куски поменьше — вот и «камушки»... Дыхание Тимофея прервалось и он вздрогнул, кончики пальцев ног ощутили страшный холод и вся кожа покрылась мурашками. Сердце бешено заколотилось, а тело перестало слушаться и застыло от ужаса. С потолка упал оторванный палец в чёрной жиже, за которым последовало бурление.