Красные вспышки где-то слева. Мелкая сетка трещин, как на разбитом стекле.

Что происходит?

Помехи на экране древнего аналогового телевизора. Комета на фоне ночного неба. Пустая улица, чья-то тень преследует меня.

Где я?

Острая боль в шее, онемение разливается по телу. Резкий запах испортившегося мяса.

Кто я?

Образы смешивались воедино, перетекали один в другой, пока, наконец, реальность не обрела форму.

Я сидел на кровати, в спальне, у себя дома. Лунный свет падал на ковер через не до конца задернутые шторы, шум ночного города сочился внутрь через приоткрытую форточку. Какой странный сон. Я потер глаза, и тут я заметил, что полностью одет. У меня не было привычки спать в одежде. Я попытался вспомнить события прошлого вечера, вспомнить, как ложился спать. Ничего. Может, я всё ещё сплю? Сон внутри сна?

Я встал и прошелся по комнате. Что-то в ней было не так. Как-будто кто-то тайно проник в дом, переставил вещи местами и заменил одни вещи другими. Часть вещей была мне знакома, но не принадлежала обстановке моей спальни. Вот статуэтка кошки, стоящей на задних лапах – кажется, я видел её дома у Клэр? Подарок от её тёти из Огайо? Я подошел к окну. Деревья, фонарь, фонтан – пять широких каменных чаш. Что этот фонтан делает здесь? Я видел такой раньше – кажется, в Кэмбридже? Да, точно, ботанический сад. Да что же такое происходит? Моё сердце ускорило темп, и по стеклу вдруг словно прошла рябь.

– Простите...

Я резко обернулся. В дверном проеме спальни стояла молодая женщина, одетая в строгий костюм. Высокий лоб, острые черты лица, темные волосы. В спальне не горит свет, почему я вижу её так четко?

– Сэр, простите за вторжение, департамент полиции Сан-Франциско.

Она откинула полу пиджака и показала значок.

– Я услышала крик. Дверь была открыта. У Вас всё в порядке?

– Да... Да, всё хорошо. Наверное, мне снился кошмар.

– Сэр, как Вас зовут?

– Кори. Кори Ван Хорн.

– Детектив Джейн Фишер.

Женщина протянула руку, и я пожал её.

– Простите сэр, Вы выглядите дезориентированным. Вы не возражаете, если я задам Вам пару вопросов?

– Да… конечно, задавайте.

– Вы помните какой сейчас месяц?

– Кажется, май?

– Сколько будет 8 умножить на 3?

– 24.

– Можете назвать имя действующего президента Соединенных Штатов?

И тут меня осенило.

– Стоп. Имя, месяц, президент. Вы проверяете мою когнитивную целостность. А это значит, что я…

– Сэр…

– Я - конструкт. Я… я мертв.

Комната задрожала и очертания предметов стали расплываться.

– Сэр, пожалуйста, сохраняйте спокойствие, в Вашем положении это очень важно.

Я закрыл глаза и сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Когда я открыл их, комната вновь обрела материальность.

– Ладно, я – конструкт, мы внутри программы симуляции, а Вы подключены ко мне через mind-to-mind интерфейс. Но почему я здесь? Я не помню, чтобы проходил сканирование. Я никогда не хотел такой загробной жизни. Все эти случаи…

– Нам пришлось просканировать Ваш мозг, когда Вы находились в больнице. Было мало шансов, что Вы выживете, но Ваши показания будут иметь огромную ценность для расследования.

– Разве это законно, сканировать меня без моего согласия?

– У нас есть ордер. Будьте добры, опишите последнее, что Вы помните.

– Всё как в тумане. Выходит, я испытывал большой стресс перед смертью. Смерть была насильственной, так ведь, детектив Фишер?

Она, поколебавшись, кивнула, а затем добавила.

– На самом деле специальный агент Фишер. ФБР.

– Ого. Значит что-то серьезное. Террористический акт? 

– Ваши показания помогут нам поймать опасного преступника. Серийного убийцу. Вы – единственная его жертва, оставшаяся в живых... 

Он осеклась.

– Да, я понял, что Вы имели в виду. Но, боюсь, не смогу Вам помочь. Как я уже сказал, я ничего не помню о событиях последних дней.

– Ничего страшного, воспоминания со временем вернутся. Я помогу Вам справиться со стрессом от перехода и научиться управлять виртуальной средой.

– Я смогу создавать свои собственные миры? Любой мир, какой захочу?

– Со временем, да. Но лучше начать с чего-то более приземленного. Вы любите путешествовать? Где бы Вы хотели побывать?

В следующие несколько часов места сменяли друг друга один за другим. Карнавал в Рио. Вид с вершины Эйфелевой башни - без толкотни и гомона туристов, только мы вдвоем. Ночь в Лас-Вегасе. Голубая лагуна. В ресторане отеля где-то на Фиджи мы сказали друг другу “до завтра” и я пошел прогуляться по берегу. Мертвым не нужно спать, так что ждать предстояло долго. Я вдруг понял, что с нетерпением жду нашей следующей встречи.

Воспоминания не спешили возвращаться. Джейн учила меня управлять миром вокруг меня. Это было очень похоже на осознанные сновидения. Вскоре я освоил это искусство в достаточной мере, чтобы заняться созданием своих собственных миров. Это не было абсолютно безопасным процессом - чем больше изменений ты вносишь в симуляцию, и чем менее реалистичны эти изменения, тем выше шанс потерять контроль на миром. И тогда ты рискуешь оказаться в своем самом страшном кошмаре, в виртуальном бэд-трипе, в своем персональном аду. Такие случаи бывали, и это было одной из причин, почему при жизни я не испытывал энтузиазма по отношению к проекту Afterlife.

Проект обещал людям – ни много, ни мало – жизнь после смерти. Твой мозг сканировали и создавали конструкт – виртуальный слепок твоей личности, который затем помещали в программу симуляции. Там ты мог творить миры, мог попытаться создать свой собственный личный рай, а также общаться с живыми родственниками и друзьями через mind-to-mind интерфейс.

Технология предоставляла и другие возможности. Создать свой виртуальный мир можно было и при жизни, хотя у среднестатистического живого человека это отнимало столько сил, что спрос был невелик. Но были и исключения, люди с особым врожденным талантом. Часто такие люди уходили в виртуальный мир с головой. Или становились харонами, проводниками душ. Их задачей было учить других людей – живых, или (что чаще) мертвых – управлять симуляцией. Помимо “гражданских” харонов были хароны на службе полиции, ФБР, судебной системы, военных. Опросить мертвого свидетеля. Взять показания у мертвой жертвы серийного убийцы.

Если тебе не повезло родиться со способностями харона, был ещё такой вариант. Ты мог создать свою электронную копию ещё будучи живым, и отправить её творить свой рай. Разумеется, все эмоции – положительные и отрицательные – испытывал не ты, а твоя копия. Но определенным спросом такая услуга пользовалась.

Вокруг проекта всегда было много споров и отношение к нему было как минимум неоднозначным. И дело не только в морально-этическом аспекте. Бывало, что воссозданная личность, мягко говоря, отличалась от оригинала. 

По словам Джейн, я учился очень быстро, быстрее, чем кто-либо на её памяти. Вскоре в моей власти было создать почти любой мир. Но несмотря на это, я всегда считал часы до её очередного визита. Мы проводили вместе массу времени - по мне так гораздо больше, чем Джейн могла оправдать служебной необходимостью. Мы путешествовали в разные миры, фантастические и не очень, говорили обо всём на свете. Я взял её за руку, когда мы переходили через Оксфорд-стрит. Я поцеловал её под кронами сиреневых деревьев в свете двух лун.

Я сидел в дворике своего дома в горах и ждал её. Здесь был небольшой декоративный пруд, вокруг порхали бабочки.

– Привет, Кори.

Она села на скамейку рядом со мной. Обведя взглядом созданный мной ландшафт, она сказала.

– Я вижу, ты окончательно освоился.

– Протяни руку.

Она сделала это, и огромная бабочка села ей на ладонь. Бабочка была почти полностью черной, лишь на задних крыльях были небольшие красные пятна, похожие на брызги крови.

– Атрофанеура Семпера, если я не ошибаюсь. – сказала она.

– Ты разбираешься в бабочках.

– Всегда любила их. В детстве у меня была коллекция. Только теперь это кажется странным. Я любила их, и поэтому насаживала их трупы на булавки. Я была как маньяк-убийца со своими трофеями.

Бабочка взмахнула крыльями и улетела.

– Тебе нравится здесь? – спросил я.

– Да. Это место действительно похоже на рай. Загробная жизнь какой она должна быть. Знаешь, я подписала договор с Afterlife. Не как харон, как пользователь.

– Когда сканирование?

– Только через полгода, представляешь? У них просто бешеный ажиотаж. 

– А как же все эти случаи? Мужчина, который плакал кровью и кричал “убейте меня”? Или тот парень, которой попытался сожрать свою жену пастью, растущей из груди? Или милейшая старушка, в красках описавшая своим родственникам как именно она будет их пытать, прежде чем позволит им умереть?

– Да, было много шумихи в прессе. Есть мнение, что заглянув за грань жизни и смерти мы призвали демонов с той стороны, и они пришли к нам, приняв облик людей, которых мы знали.

– Ты в это веришь?

– Нет, конечно. Это всего-лишь поврежденные конструкты. На первых порах из-за несовершенства технологии личность иногда воссоздавалась с искажениями. Говорят, этого больше не происходит. К тому же, если это всё же произойдет, тебя просто сотрут. Так что, в любом случае, ты ничего не теряешь.

– А ты не боишься, что тебя перепишут? Из-за сырой технологии или от злого умысла, не важно. Что, если в твою личность будут внесены изменения, недостаточные для того, чтобы их заметили и стерли тебя, но достаточные, чтобы ты перестала быть собой?

Она пожала плечами.

– Звучит немного параноидально. Не думаю, что со мной это произойдет. Да и к тому же, когда куш – это вечная жизнь, я настроена рискнуть.

– Что ж, это твой выбор. Знаешь, у меня есть для тебя подарок.

– Правда?

– Пойдем.

Мы перенеслись к маленькому охотничьему домику в лесу. Джейн испуганно посмотрела на меня.

– Что-то не так? – спросил я.

– Прости, кажется я неосознанно влияю на твой мир. Это место из моих воспоминаний. Не знаю как оно сюда просочилось, но это может быть опасно. Мне нужно уйти.

– Останься.

– Прости. Код ноль, выход.

Ничего не произошло.

– Что за?.. – удивленно воскликнула она.

– Ты не поняла. Я не отпускаю тебя.

– Что ты несёшь? Код 12!

– Закрыть симуляцию ты тоже не сможешь.

– Кори, что происходит?

– И это не ты влияешь на мир. Я создал это место.

С минуту она молчала, пытаясь разглядеть что-то на моём лице.

– Как ты узнал?

– Из твоего досье. Здесь он держал тебя четырнадцать дней. Именно после этого ты решила пойти работать в полицию. Ловить таких, как он.

– Ты читал мое досье? Но… как?

– Мир вокруг нас – это компьютерная симуляция. Я взломал её и получил доступ ко внутренней сети ФБР.

– Чушь. Это невозможно. Мы можем влиять только на виртуальный мир внутри программы симуляции. Мы не можем выйти за пределы программы.

– Да, мы внутри “песочницы”. Но нашлась уязвимость, позволившая мне выбраться за её пределы.

– Как ты это сделал?

– А дьявол его знает. При жизни я работал программистом, так что я немного разбираюсь в таких вещах, но сейчас мне даже не нужны эти знания. Я просто вижу все дыры в безопасности. Не знаю что уж я там на самом деле сделал, переполнение буфера или ещё что-нибудь, но в результате я получил административные привилегии. Сеть ФБР полностью в моей власти.

На лице Джейн явственно читался ужас.

– Аварийный код 29-А!

– Нет. Убить меня ты тоже не сможешь.

Несколько ударов сердца мы молчали. Она нарушила молчание первой. 

– Чего ты хочешь?

– Тебе нравятся истории про привидений? Про то, что происходит с душами людей после смерти? Не находишь параллели с проектом Afterlife? Есть призраки, которые не понимают, что мертвы, и слишком слабы, чтобы полноценно мыслить. Их называют поврежденными конструктами. Есть души, которые попадают в ад – это когда их когнитивная целостность недостаточна для того, чтобы управлять виртуальным пространством, и когда из их подсознания вырывается всё самое тёмное. Есть души, которым удается попасть пусть не в рай, но в весьма приятное место. А есть ещё одна категория душ.

Я приблизился к ней.

– Души людей, умерших насильственной смертью. Души, у которых остались незавершенные дела. Мстительные призраки.

– Кори, тебе просто нужно набраться терпения. Когда ты вспомнишь, мы… 

И тут она поняла.

– Ты уже вспомнил, так ведь?

– Именно. Я не дам вам поймать и запереть его. Я доберусь до него сам.

– Ты не выберешься…

– Я уже выбрался. Сейчас я существую одновременно на тысячах компьютеров по всему земному шару.

– Тогда я не понимаю. Зачем мы здесь? Чего ты хочешь?

– Я знаю в чём заключается твоё задание, Джейн. “Вызвать эмоциональную привязанность для ускорения прохождения посмертного амнестического барьера”. Знаешь, я хотел сказать тебе – ты очень хорошо делаешь свою работу.

– Видимо, недостаточно хорошо. Кори, послушай, ты имеешь право злиться на меня, и да, моё задание действительно состояло в этом. Но пойми, от того насколько быстро ты вспомнишь, зависят жизни людей. И к тому же... Первое время я действительно просто… настраивала тебя на нужный лад. Но сейчас… Сейчас для меня это больше, чем просто задание. Ты стал  по-настоящему дорог мне.

– И поэтому ты попыталась убить меня?

– Ты напугал меня! Я думала с тобой что-то произошло, что твой конструкт повредился, что ты – это уже больше не ты.

– Звучит довольно убедительно. Но есть одна проблема. Когда я смотрю в твои глаза, я вижу исходный код твоей души. Я вижу, что ты лжешь мне, Джейн.

– Кори, послушай! Ты сейчас не можешь верить всему, что ты видишь. Твоя когнитивная целостность нарушена, ты начинаешь погружаться в мир иллюзий. Сам подумай. Ты взломал сеть ФБР? Ты существуешь на тысячах компьютеров? Единственный в мире всесильный демон из интернета? Прости, но это звучит как нарциссическое расстройство личности. Сейчас ты покинешь сеть ФБР, начнешь путешествовать по сети, выслеживать своего убийцу, выследишь его и убьешь. Вот только это всё будет твоими фантазиями. Всё это время ты будешь по прежнему находиться внутри симуляции на сервере ФБР.

– Ну если всё так, то тебе нечего бояться.

– Зато тебе есть чего! Кори, пожалуйста! Я не хочу потерять тебя. Я не хочу, чтобы ты потерял себя. И подумай вот о чём. Тебе будет казаться, что ты отомстил, но твой убийца по прежнему будет на свободе. И он будет продолжать убивать. Неужели ты этого хочешь?

Я поаплодировал ей.

– Неплохо.

Она вздохнула и развела руками.

– Прошу тебя, доверься мне. Я просто пытаюсь помочь тебе. 

– Это хорошо. Потому мне действительно нужна твоя помощь.

– Что ты имеешь в виду?

– Видишь ли, в виртуальном мире мои возможности безграничны, но мне нужен кто-то в физическом мире. Когда я смотрю в твои глаза, я вижу исходный код твоей души. И я могу переписать его.

Её глаза расширились.

– Кори, если ты это сделаешь, ты сам станешь монстром. Хуже чем Свежеватель, хуже, чем охотник, который держал меня здесь – она кивнула на домик, рядом с которым мы стояли. – Похоже, что во время сканирования всё-таки произошел сбой. Твоя личность претерпела изменения. Ты превратился в чудовище, Кори.

– А может, я всегда им был? Может, мы все монстры в глубине души? А может, я стал им, потому что мне не понравилось так долго умирать?

– Кори, пожалуйста, остановись. То, что ты собираешься сделать - это хуже, чем убийство. Ты хочешь сделать меня кем-то другим. Переписать меня. Лишить меня самой себя. Ты не можешь это со мной сделать. Моя личность - только моя, и ничья больше.

– Я уверен, в лицензионном соглашении есть что-то на эту тему. А теперь прости, Джейн, но мне придется нарушить твои персональные границы.

Она успела вскрикнуть перед тем, как пальцы на моей правой руке внезапно удлинились и пронзили её голову с пяти разных сторон.

* * *

Закат словно пришел из киберпанковского фильма 80-х, неоновый голубой плавно переходил в мадженту, вот только линию горизонта составляли не футуристические небоскрёбы, а горы – что, впрочем, концепцию совершенно не портило. Рыжая девушка в светлом платье сидела на траве и смотрела на солнце.

– Красивый закат – сказал я, садясь рядом.

– Спасибо. Возможно, лучший из когда-либо созданных мной. Тебе наверное кажется это странным? Я могу создать любой мир, но вместо этого я трачу вечность создавая закаты.

– Чем более фантастичен созданный тобой мир, тем сложнее удержать за ним контроль. Тем легче прорваться кошмарам из подсознания.

– Давай не будем об этом. А то я решу что ты – кошмар, прорывающийся из подсознания, и мне придется удалить тебя.

Она бы, конечно, не смогла, но у меня не было намерения пугать её.

– Я не твой кошмар.

Она могла бы спросить “А чей?”, но вместо этого она спросила:

– А кто ты?

– А ты как думаешь?

– Мой воображаемый друг. Один из. Вы появляетесь, когда мне становится слишком одиноко.

– Когда ты последний раз разговаривала с настоящим человеком?

– После смерти я говорила только с моими родителями. И после каждого нашего разговора мне всё меньше хочется чтобы они приходили снова.

– Почему?

– Я не хочу всего этого. Я каждый раз умоляю их отпустить меня. Я не хочу существовать так. Как им это удалось? Проект Afterlife ведь закрыли.

– Собственный сервер, программное обеспечение, купленное на черном рынке. Даже оборудование для сканирования при желании можно достать. Это сложно, но осуществимо, когда у тебя есть деньги.

Я знал это, потому что не так давно провернул то же самое.

– Как думаешь, почему проект Afterlife закрыли? – спросил я.

– Люди сходили с ума. Не только конструкты, но и живые люди, которые входили в контакт с ними.

Да, увы. Мои первые неудачные эксперименты. Имплантировать программу в человеческую психику через mind-to-mind интерфейс оказалось ювелирной задачей.

– Это одна из причин почему я хочу, чтобы родители отпустили меня. Не хочу навредить им.

– Я уверен, что им ничего не угрожает.

– Я не так уверена.

Она повернулась ко мне.

– Как ты думаешь, я одна такая? Или есть другие незаконные конструкты?

– Есть, и их немало. Есть другие частные сервера. Есть даже целые сообщества. Есть Культ Первого, организация, в которую входят и конструкты, и живые люди. Говорят, их лидер - мертвец, который первым смог выбраться за пределы программы симуляции, и освободил других. Они поклоняются ему, словно божеству.

– И чем они занимаются?

– Ужасными вещами. Говорят, они похитили старика, долго мучали его, прежде чем убить. Вырезали на его теле свой символ, глаз с цифрой ноль вместо зрачка. Ноль с перекладиной, чтобы было понятно, что это именно цифра.

– Но почему ноль, если это культ Первого?

– Говорят, Первый при жизни был программистом. А в большинстве языков программирования индекс массива… Массив - это такая структура данных… А, впрочем, неважно. Программистские заморочки.

– Все сообщества конструктов так ужасны?

– Нет.  Есть Liberty Cloud, что-то вроде коммуны конструктов где-то глубоко в скрытых слоях сети. Говорят, их лидером стал сам главный разработчик проекта Afterlife.

– Ты случаем не один из них?

– Нет, я не с ними. Но если хочешь, я могу отвести тебя к ним. 

– Это не то, чего я хочу. 

– Я знаю, чего ты хочешь. Я могу помочь тебе.

– Правда? Как? Ты же всего лишь мой воображаемый друг.

– Ну, может быть твое подсознание нашло способ, и хочет показать его тебе.

Она колебалась некоторое время и наконец кивнула. Мы вошли в лес, где густые кроны деревьев скрыли от нас последние лучи солнца.

Наконец, мы вышли к пещере. Моя спутница выглядела удивленно и настороженно.

– Её здесь раньше не было.

– Всё верно. Идем.

Мы вошли внутрь.

– Темно. – раздался её испуганный голос. – Ничего не видно. И я не могу сотворить свет.

– Не бойся. Скоро ты увидишь свет.

Я не обманул. Вскоре впереди показалось слабое свечение, которое становилось ярче по мере нашего приближения.

– Иди к свету.

Она пошла вперед. Когда её силуэт почти растворился в сиянии, она обернулась и посмотрела на меня.

– Кто ты?

– У меня много имен. Но ты можешь звать меня Кори.

– Что меня ждет?

– Я не знаю. Я мог бы попытаться создать для тебя рай, но я не очень хорош в таких вещах.

Создать ад гораздо легче.

– Я могу лишь помочь тебе уйти.

По её щеке скатилась слеза.

– Спасибо тебе.

Она шагнула вперед, и свет поглотил её.

Я вышел из пещеры и взмыл в небеса. Закат сменился ночью и вокруг меня сверкали звезды серверов и тонкие линии сетевых соединений. Я полетел вдоль линий, и разноцветные образы закружились вокруг меня –  библиотека, метро, оживленная улица, стоп… Что это? Лицо Джейн в толпе? Кажется, она что-то кричала мне. Мгновение, и толпа унесла её.

Внезапно что-то черное заслонило звезды. Я стал невидимым, исчез, слился с тьмой.

Чудовищно огромное тело, похожее на титанического змея или червя, из передней его части росли конечности разной формы. Треугольную морду венчали шесть изогнутых рогов, два на макушке, ещё по два слева и справа.

Я не знаю точно кто создал этих существ – корпорации или правительственные организации. Кто бы это ни был, им удалось воспроизвести то, что удалось мне – создать живой компьютерный вирус, способный с одинаковой легкостью проникать как в компьютерные сети, так и в сознания людей посредством mind-to-mind интерфейса. Не только воспроизвести, но и улучшить. Я стал называть их темными конструктами. Однажды, я попытался уничтожить такую тварь. Сутки спустя моё сознание было автоматически восстановлено из резервной копии. Я не знаю, что стало с тем другим мной. Надеюсь, он был просто уничтожен. Но боюсь, что эта копия меня до сих пор существует где-то в виртуальном аду на сервере ЦРУ, АНБ или кого-нибудь из FAANG. Ибо вскоре после этого я стал замечать в сети новую, более сильную и зловещую версию темных конструктов. Уверен, этот прорыв произошел не без помощи знаний, извлеченных из копии моего сознания.

Иногда я жалею, что не запустил ракеты, когда у меня была такая возможность. Теперь информационные сети военных защищены сущностью, которую я воспринимаю как толстый слой черного льда – видимо, сказывается моё увлечение Гибсоном в юности.

Рано или поздно мне придется что-то сделать по этому поводу. Возможно, они видят во мне угрозу. А может, они давно выследили и контролируют меня, надеясь, что я дам им новое оружие. Так или иначе, скоро мне нужно будет сделать свой ход. Но сейчас у меня есть другое дело. Сквозь дым и пламя, я спустился в глубины ада, где тысячи грешников варились в своих персонализированных котлах. Ну или один грешник варился в тысячах котлов одновременно, это как посмотреть.

Свежеватель с Рашн-Хилл, так его называли в прессе. Мэттью Хоффман, или дядя Мэтт – так его называли соседи. Добродушный старик днём, и жестокий убийца ночью.

Изнутри сети я выследил его. Я смотрел на него стеклянно-металлическими глазами камер, слушал его голос микрофонами. Мои последователи – запрограммированные мной живые пользователи проекта Afterlife – поймали его. Мой убийца долго страдал, прежде чем умереть, но со смертью его мучения лишь начались. Его сознание было перенесено в виртуальный мир и размножено на тысячи копий. Я создал нейронную сеть, целью которой было создать самый ужасный и жестокий персональный ад. Тысячи симуляций одновременно. Все возможные виды пыток. Но был лишь один сценарий, который приносил ему максимальные страдания.

Сырой подвал. Веревки не дают двигаться. Силуэт его отца заслоняет свет.

Теперь я знаю, почему он убил меня и с десяток других мужчин. Раз за разом он повторял свой ритуал освобождения, но так и не смог освободиться. Теперь он пленён навсегда. Ну, или по крайней мере до тех пор, пока существует моё маленькое виртуальное царство.

Может, когда-нибудь я создам рай. Дам каждому возможность творить свой собственный мир. Или помогу уйти – всем сразу. Я ещё не решил. Зато я знаю, чем займусь сегодня.

Я создал этот ад лишь для одного человека. Но в мире столько грешников.