Мой сын очень боялся спать один в тёмной комнате по ночам и однажды, лёжа в кровати перед сном, он спросил меня: «Папа, а Дьявол существует?».

Это был неожиданный вопрос. Надеюсь, сын не заметил, как я вздрогнул и как затряслась моя рука. Ответить на этот вопрос честно, я не мог. Сын вопросительно глядел на меня. Внезапно на меня накатили такие жуткие воспоминания из детства, что ноги стали ватными и я чуть не потерял равновесие. Страх сковал моё сердце прямо как тогда, в прошлом.

-Нет, - быстро ответил я, стараясь не выдать волнения и включая светильник на ночь. Сын не мог спать в полной темноте. – Ложись спать. Дверь я оставлю открытой.

Той ночью я не мог уснуть. Я ворочался и не мог закрыть глаза, желание уснуть никак не приходило. Как будто мой мозг хотел вспомнить, хотел открыть эту дверь в те жуткие воспоминания, но я активно сопротивлялся. Потому что за той дверью мрак, настоящий кошмар, который мне так и не удалось забыть, хотя это произошло, когда мне было всего 12 лет. Несмотря на работу с психологом и даже со священником, которые убеждали меня, что всё это мне привиделось, в глубине души я знал, что это не так. Всё было по-настоящему. Я искренне хотел поверить в то, что из-за стрессового расстройства я всё выдумал, но не мог. Наконец, я сдался и предался самому худшему воспоминанию из своей жизни.

Когда мне было 8 лет родители развелись, и я стал жить с отцом и его новой семьёй в городе. Моя мать жила в деревне Бутрахты в Республике Хакасия вместе с бабушкой. Каждое лето я проводил у них, и это было самое лучшее для меня время. Деревня находилась у подножия горы, окруженная зелёной светлохвойной тайгой. Место удивительно красивое. 

Тайга величаво раскинулась по всей горе. Свежий пряный запах хвои и грибов, тонким ароматом как покрывалом окутывал всю деревню. Я обожал это место. 

Самым увлекательным для меня были походы в тайгу с мамой по грибы и ягоды в августе, когда был сезон. Лес – это невероятное место, место, дарящее силы и бодрость. До сих пор в моих воспоминаниях осталось то светлое воспоминание, как мы с мамой весело бегали по лесной тропе, собирая вокруг шампиньоны, подосиновики и лисички, если повезет. 

- В этом году пойдём с тобой в настоящий поход. Подальше от деревни. - сказала мама как-то вечером, перед сном, когда мы сидели все вместе на кухне. Бабушка в это время месила тесто на пирожки. – С палаткой и костром. 

Я очень обрадовался, так как ранее я никогда не ходил далеко в тайгу. Бабушка была категорически против, чтобы мы с мамой заходили за пределы протоптанной деревенскими грибниками тропинки.  

И в этот раз она нахмурилась, услышав слова мамы.

- Катюш, куда это вы собираетесь? – спросила она, отвлекаясь от теста и повернувшись к нам. 

-Не стоит по ночам гулять в тайге, – добавила она на удивление обеспокоенно. – Сходите просто по грибы, но не оставайтесь на ночь.

-Почему? – спросил я.

Бабушка не ответила мне, отвернулась и продолжила мять тесто. Мама лукаво улыбнулась бабушке и ответила:

-Да всё будет хорошо, мама. Я возьму с собой аэрозоль от медведей и фонарики. Еду мы спрячем подальше от палатки. Ничего не случится.

Бабушка хмыкнула, и больше они об этом не говорили при мне. Ночью после вкуснейших пирогов мы все легли спать. Проснулся я от приглушенных голосов, доносящихся из кухни. Это были мама с бабушкой. Я подкрался и стал слушать.

- Послушай, не нужно идти далеко двоим. Там в тайге медведи, волки и вообще очень опасно. Я знаю, о чем говорю. – говорила моя бабушка и голос её задрожал от страха. Я удивился. Никогда я ещё не слышал страха в голосе своей бабушки. Это была сильная крепкая женщина с железным характером.

- Я же знаю, что дело не в этом, мама, - ответила моя мама раздраженно. - Всё будет в порядке, мы не пойдем настолько далеко в глубину. ИХ там нет.

«Кого это их?» - подумал я. Я не знал, что в лесу ещё кто-то живет.

-Ты не понимаешь. Я знаю, я видела. В глубине леса обитает зло! – чуть ли не закричала бабушка. Но мама шикнула на неё, чтобы она говорила тише. 

Я задрожал, услышав это. Что-то в голосе бабушки заставило меня нервничать. Я немного приоткрыл дверь, чтобы лучше слышать и видеть их лица. Бабушка бледная сидела на стуле и вглядывалась в лицо моей мамы, взяв ее за руку.

- Я знаю, что ты веришь в злых горных духов, мама, - сказала моя мама бабушке немного приглушенным голосом, но так что я мог расслышать. - Об этом все соседи знают. Всё детство надо мной смеялись сверстники, потому что я единственная, кого не пускали в походы с ночевой в тайгу.

- Ты просто не понимаешь, - ответила бабушка в отчаянии. – Я расскажу тебе, что там случилось тогда, если ты забыла. 

- Я не забыла, ты каждый раз об этом напоминаешь, - ответила мама, закатывая глаза.

- И тем не менее я напомню тебе, - голос бабушки был тихим и спокойным, когда она начала свой рассказ.

Я с твоим дедушкой ходила по грибы каждое лето точно также как ты и твой сын. Это случилось днём. Мы заблудились и стали искать путь назад в деревню. Тайга вдруг сжалась и как будто стала враждебной, каждое дерево стало похоже на другое. Исчезли заливистые голоса птиц, исчезло привычное стрекотание кузнечиков и прочей живности. Вокруг стояла мёртвая тишина, мой отец не показывал страха и успокаивал меня, как мог. Говорил, что сейчас мы найдём выход и что мы его уже почти нашли, но мы всё также бродили среди деревьев. Только сейчас я понимаю, насколько на самом деле мой отец был напуган. Лицо его было бледным, улыбка натянутой, он бесконечно говорил со мной, чтобы я не плакала.

И тут мы услышали голос, звучащий вдали. Из самой глуши лесной чащи. Там стоял человек в черном костюме, что было невероятно странно. Я никогда не видела, чтобы кто-то носил костюм в лесу, он был уместен разве что на похоронах. Человек зазывающе махал нам рукой и улыбался. 

Мой отец обрадовался, помахал ему в ответ и потянул меня за собой. Мы пошли к человеку навстречу. Мы шли и шли, деревья рядами тянулись возле нас, свешивая на нас свои ветки, почва под ногами становилась всё более влажной. Идти стало тяжелее. Человек вдали всё улыбался и махал нам, зазывая. Но вот странность, сколько бы мы ни шли, расстояние между нами будто бы не уменьшалось. Наоборот, оно скорее увеличивалось, хотя человек ждал нас и стоял на месте. Я более не могла идти, мой отец взял меня на руки и шатаясь пошёл в сторону того человека. Неожиданно, совершенно чудесным образом прямо из чащи перед нами появились 2 охотника с ружьями за спинами и горным козлом на плече. Они смотрели на нас во все глаза, и были явно испуганы. Обрадованные неожиданной встречей мы присели отдохнуть и рассказали им, что заблудились и очень голодны, в ответ они покормили нас тушенкой с хлебом. Тот из охотников, что постарше, с бородой, спросил у моего отца, почему мы шли именно в ту сторону.

- Там человек махал, - ответил отец и повернулся к чаще. Удивительно, но там больше никого не было. Никакого машущего человека в черном костюме.

Охотники мрачно переглянулись. 

- Странно, - сказал мой отец - Он вот только что был там, я думал он тоже грибник и заблудился. Пойдемте поищем его.

Старый охотник резко одёрнул его за руку и сказал:

- В лесу нельзя доверять своим глазам и уж тем более идти куда-то по зову. Я уже давно здесь живу и охочусь, знаю все места, как свои пять пальцев. В том месте куда вы шли, и откуда вам махал человек это болото. Там столько людей уже сгинуло. Вы бы погибли, если бы ушли туда.

- Но там был человек, - тихо сказал мой отец. Я, дрожа, прижалась к отцу, и он крепко взял меня за руку.

-Может быть и был, - ответил резко старый охотник, взваливая обратно тушу мертвого козла - Но теперь его там нет, так что возвращаемся, пока не стемнело. На ночь я здесь ни за что не останусь.

И мы пошли за охотниками, которые по сути спасли нам жизнь, ведь мы шли прямиком в болото. По дороге старый охотник рассказывал моему отцу, как мне тогда показалось, сказку о лесных демонах, которые обитают в глухой тайге и выходят в основном по ночам. Они несут смерть всем, кого встретят, притворяются людьми и смеясь заводят прямо в чащу на погибель. Бывает, пропадёт грибник, который возле деревни бродил, а находят его истерзанное тело спустя много дней далеко-далеко в тайге, и все удивляются, как он сюда забрёл. И думают, что медведь утащил. 

- Но я вам так скажу. Медведей здесь не водится. – сказал второй охотник помоложе, который молчал всё это время. – Я думаю, они чего-то боятся, обходят стороной эту территорию. За всё время в тайге я ни одного не встречал. 

- Вам ещё повезло, что этот ваш машущий человек был один, - сказал старый охотник - Иногда их бывает много. Моя семья давно живет в соседней деревне Чиланы и у нас из поколения в поколение передается история как мой молодой прапрадед пошёл со своей первой невестой в лес по грибы, а вернулся без неё. Весь седой, хотя ему не было даже 20 лет, дрожащий от ужаса, он вернулся из леса один и говорил, что их с невестой окружили какие-то люди, схватили девушку и утащили в глубину леса. Естественно, ему не поверили и подумали, что это он её убил и закопал. Тело её так и не нашли, хотя некоторые грибники рассказывали жуткие истории о том, как видели эту девушку, гулящей в лесу в белом платье, она бегала по лесу и смеялась. Моего прапрадеда сочли сумасшедшим и упекли в психушку на долгие шесть лет. 

Бабушка закончила свой рассказ и тяжело вздохнула. Я затаив дыхание стоял за дверью. Между моей мамой и бабушкой воцарилось длительное молчание. Бабушка погрузилась в свои мрачные думы, а мама не перебивала ее.

- Этот старый охотник вас обманул, - наконец, сказала она печально. – Пошутил над вами. А тот машущий человек провалился в болото и утонул. Всё гораздо проще в реальной жизни.

- После того случая, отец больше не ходил в лес и я тоже, - ответила бабушка, как будто не слыша мою маму и всё еще находясь в своих мыслях. – А люди пропадают каждый год, Катя. Каждый год кто-то пропадает. Иногда находят изуродованные тела, все думают, что это либо медведь, либо волк. Но чаще никого не находят. Что-то там обитает, я уверена. Не знаю, что именно, знаю только, что оно ждёт… там, в глубине леса. Ждёт потерявшихся людей, отстающих от группы, слабых людей, которые решили подышать свежим лесным воздухом. Там обитает что-то очень злое. И я не хочу, чтобы моя дочь и внук пошли туда с ночевой. 

- Ну всё, мама! – вдруг резко взорвалась моя мама. Она выдернула свою руку из бабушкиной и сложила их на боках. – Я всё детство слушала оскорбления от своих сверстников про то, что моя мама спятившая, верит в духов. Ты знаешь, что я одна никогда не ходила в лес в детстве? Раз там обитают злые духи, почему никто из моих одноклассников не пропал? Все они ходили в походы с ночевой. Все, кроме меня!

- Потому что ОНИ не нападают на большую группу людей, - ответила бабушка. Они охотятся на одиночек. 

- Всё мама, разговор окончен. Завтра я с сыном пойду в поход. И с нами ничего не случится, также, как со всеми моими одноклассниками. И не вздумай рассказать ребёнку эту жуткую историю, -строго сказала мама. Было ясно, что она хочет закончить этот разговор. 

- Не со всеми твоими одноклассниками всё хорошо. Антон Иванов пропал в прошлом году, - тихо добавила бабушка.

Я увидел, как моя мама вздрогнула и отшатнулась, как от пощёчины.

- Я знаю, вы очень близко дружили, - торопливо забормотала бабушка, видимо испугавшись реакции дочери.

- Он утонул в реке, - ответила мама холодно. 

- Но тела так и не нашли, - парировала бабушка тихо.

- Спокойной ночи, мам. Я достаточно услышала. – сказала чуть не плача моя мама. 

Они обе встали со стульев, и я резко отошел от двери, чтобы меня не заметили. Каждый молча пошел в свою комнату.

Эту ночь я спал очень плохо, мне всё снился тот машущий человек в черном костюме. Я бежал за ним, но никак не мог догнать. Он все отдалялся и отдалялся, пока я не оказался по пояс в трясине. Вдруг, кто-то резко схватил меня за руку. Я истошно закричал.

Оказалось, что это была мама, она пришла разбудить меня и позвать к завтраку. Она улыбалась и выглядела, как обычно милой и приветливой. Более того, она подчеркнуто вежливо общалась с бабушкой, и та отвечала ей взаимностью. Казалось, ночью между ними и не было никакого разговора про злых духов. Признаться честно, меня здорово испугала эта история, но задать вопросы казалось ещё более страшным, ведь это значит признаться, что я подслушивал.

Всё утро мы с мамой провели в сборах. У каждого из нас был большой походный рюкзак. Палатку, спальники, горелку с газовым баллоном и фонарики мама сложила в свой рюкзак, также, она положила туда спрей от комаров, теплое одеяло, 2 баллончика от медведей и компас. Я должен был нести продукты (бабушка дала нам в дорогу пирожки, пачку сухого супа и 2 банки тушенки), также, мы взяли спички, дождевики и аптечку. Весь день я выслушивал от мамы и бабушки наставления и правила поведения в тайге. Ни на шаг не отходить от мамы, если заблудился стоять на месте и всё в подобном роде. К полудню мне это в конец надоело, и я попросил больше ничего мне не говорить.

Наконец, около двух часов дня сборы были окончены, солнце светило ослепительно ярко, погода была безоблачной и в самый раз подходила для похода. Дядя Вася, наш сосед по просьбе бабушки пообещал подбросить нас на своем Уазике куда сможет по протоптанной лесной дороге, ну а дальше мы должны будем идти по карте в глубину тайги, куда не добираются машины. Итогом нашего путешествия должна была стать стоянка школьных палаток, находящаяся в 5 километрах в глубине леса, где обычно останавливались с ночевкой школьники, грибники или охотники.

Когда мы уже садились в машину, загрузив предварительно вещи в багажник, бабушка подошла к маме с бутылкой воды.

- Перед сном я прошу тебя полить палатку святой водой и вокруг неё, - сказала она тихо и печально. – Я не хочу, чтобы вы оставались там на ночь. Прогуляйтесь до стоянки школьников и обратно.

- Мама, мы уже это обсуждали, - ответила моя мама, всё-таки протягивая руку к бутылке. – Если тебя это успокоит, я возьму бутылку и сделаю как ты сказала. 

- Будьте осторожны! Никому не доверяйте!

Мы с мамой сели в машину, и дядя Вася завел машину. Всё время пока мы отъезжали от дома и пока не скрылись за поворотом, бабушка стояла и смотрела нам вслед. Одинокая, она стояла и жестами крестила машину, будто хотела уберечь нас. Я тоже смотрел на неё и мне показалось, что в конце она заплакала. На душе стало очень тяжко.

Мама всего этого не заметила, так как она уже не смотрела назад, стала проверять всё ли мы взяли. На её лице светилась радость, как будто она так долго этого ждала и, наконец, ее желание сбылось.

Мы завернули за угол и поехали по асфальтированной дороге, которая располагалась в самом центре деревни и длилась всего километр до того, как опять перейти в грунтовую. Погода была чудесная, солнце яркими лучами освещало гору, покрытую зелеными лесами, у самого подножия которой как раз и находилась деревня. Когда я открыл окно автомобиля и вдохнул свежего лесного воздуха, все сомнения как рукой сняло, я, наконец, стал наслаждаться поездкой. 

Ехали мы достаточно долго. Сперва проехали деревню по грунтовой пыльной дороге, окно все это время было открытым, так что в салоне стало пыльно. Дядя Вася всё время молчал и напряженно смотрел на дорогу.

Скоро мы отъехали от деревни достаточно далеко и перед нами уже была лесная дорога, огибавшая гору и ведущая в глубокую тёмно-зеленую тайгу. Мы стали трястись в машине, по бокам уже виднелись лиственницы и березы, лучи солнца ярким светом освещали кроны деревьев и зеленые листья. Но дорога была достаточно тяжелой, то и дело дядя Вася тяжело вздыхал, когда мы переезжали очередную кочку, подпрыгивая. 

- Ну всё, дальше я не поеду, - сказал он хриплым голосом, спустя минут 40 после погружения в тайгу. – Дальше идите по дороге 2 километра, свернете на право и там будет небольшая зеленая полянка для ночлега и ручеек подальше. Сейчас сезон, грибов много наберёте. Возможно, кто-нибудь оставил посуду для костра, там часто бывают школьники.

- Хорошо, - ответила мама. – Сможете завтра с этого же места нас забрать? Часов в 9 утра. 

- Да, без проблем, - ответил дядя Вася и было видно по лицу, что он хочет добавить что-то ещё, но не решается. Он подошел к ближайшему дереву и перевязал его какой-то красной тряпкой.

- Это будет метка, сюда и подъеду завтра к 9 утра. Только не опаздывайте - сказал он сурово. – Мне ещё за хозяйством смотреть и по огороду дела нужно сделать.

Мама взяла бутылку воды, которую дала ей бабушка и мы вышли из машины. Дядя Вася помог нам вытащить рюкзаки из багажника и сел обратно в свой Уазик.

- Будь храбрым, мальчик – сказал он мне напоследок и, подмигнув, развернулся на машине и поехал. Мы с мамой остались вдвоем на пустынной лесной дороге.

- Ну всё. Наше приключение началось, - улыбнулась мне мама и погладила по голове. 

Когда Уазик дяди Васи превратился в маленькую точку на горизонте, мама взяла самый большой рюкзак, в котором были спальные мешки и палатку. Второй рюкзак поменьше и продукты пришлось взять мне. 

- Нам идти два километра, - сказала мама, смотря на карту и указывая на точку под названием «Школьная стоянка». Мы оглянулись вокруг.

Стояла прекрасная погода, время было примерно 5 часов вечера и тени от деревьев стали длиннее. Вокруг щебетали, переливаясь заливным голосом, птицы, дул лёгкий свежий ветерок. Тайга, казалось шумела и жила полной жизнью. Мы стояли и слушали голос тайги, завороженные её таинственностью. Деревья, обрамляющие лесную тропу как будто расступались перед нами. Настроение поднималось.

Тропа была с кочками, местами заросшая мхом и травой, но отчётливо просматривающаяся невооруженным глазом. Мы взяли вещи и начали свой путь к школьной стоянке. Идти было не тяжело. Мама шла впереди меня, и я почти не видел её из-за рюкзака, который, как мне казалось, был размером почти с ее рост. Она постоянно разговаривала со мной, спрашивала всё ли у меня хорошо. Иногда мы останавливались, когда мама видела что-то интересное, она рассказывала мне про деревья, которые растут в лесу и про лесных животных и птиц. Чем дальше мы углублялись в лес, тем солнечный свет становился тусклее, лесная тропа превратилась в тропинку и идти стало немного тяжелее, деревья обступали нас со всех сторон и иногда я даже натыкался на них. Мы с мамой остановились у тяжело свесившей свои листья березы.

- Осталось немного, - сказала мама, выдыхая и смотря на свои ручные часы. Было видно, что она устала нести наши вещи, но лицо её все еще было радостным. – Давай по пути смотри грибы, как я тебя учила. Добавим их в суп, будет очень вкусно.

- Хорошо, - ответил я и весь путь теперь смотрел перед собой на тропу и по бокам. Мне удалось заметить несколько шампиньонов и мама, похвалив меня, положила их в рюкзак.

Мы шли достаточно долго и мне начала в голову приходить мысль, что лучше бы мы просто погуляли в лесу и вернулись домой, как хотела бабушка, но я не решался ее озвучить, так как видел, что маме, несмотря на все трудности, нравится идти. 

Наконец спустя где-то час нашего одиночного пути, мы резко вышли на небольшую зеленую полянку. Было удивительно, что именно в этом месте не росли деревья.

- Здесь каждый год убираются и вырывают деревья, которые успели вырасти, - как будто услышав мой мысленный вопрос ответила мама, опуская вещи и присаживаясь прямо на зеленую траву. – Именно сюда ходят школьники в походы.

- А ты в свое время ходила сюда в походы? – спросил я её, притворяясь будто не знаю ответ.

- Я – нет, - ответила грустно мама.

- Но почему? – спросил я, надеясь, что мама расскажет историю, которую я подслушал ночью. Но мама сделала вид, что не услышала вопрос, взяла вещи и сказала идти вперед.

Полянка была не прям круглая, скорее продолговатая. Недалеко от нее располагался небольшой ручеек, откуда мы взяли воду для найденных кастрюль. Дядя Вася был прав и мы нашли оставленную школьниками посуду (кастрюли, ложки, вилки) и вообще это оказалось идеальное место, чтобы расположиться с ночлегом. Для костра уже была готова ямка, обложенная кирпичами и рядом лежали накрытые разорванными пакетами и приложенные камнями дрова для розжига костра, так как у нас была горелка мы быстро справились с задачей разведения костра. 

Гораздо тяжелее оказалось справиться с палаткой. Она была двухместная, но так как мама никогда не ходила в походы она весь вечер провозилась с ней, читая инструкцию под светом фонарика. В итоге мы разложили палатку, когда время уже было почти семь часов, начинало темнеть и мы видели только то, на что падал свет от костра или фонарика.

По-быстрому приготовив ужин на костре: ароматный суп с грибами и тушонкой, мы разложили спальные мешки в палатке, рюкзак с баллончиками от медведей, фонариками и аптечкой мама решила забрать с собой в палатку. Наступала ночь.

Поужинав вкусным ароматным супом и погасив костёр водой из ручья, мы пошли к с таким трудом расставленной палатке. Мне не терпелось лечь спать, так как я очень устал и потерял много сил, всё-таки поход тяжело дается любому ребенку. Мама расстегнула палатку и запустила меня в нее первым, потом она взяла бутылку с водой, которую ей дала моя бабушка и опрыснула ею палатку, она обошла её вокруг, поливая землю. Когда на донышке оставалось совсем немного воды, мама положила бутылку в рюкзак, зашла в палатку, положила рюкзак себе под ноги и легла рядом со мной во второй спальный мешок. 

- Будет холодно скажи, - прошептала она тихо и обняла меня.

- Хорошо, - ответил я и, едва произнеся эти слова, провалился в глубокий сон.

Я проснулся, как мне показалось, глубокой ночью. Вокруг стояла мёртвая тишина, не было видно абсолютно ничего вокруг. Только кромешная тьма. Я посмотрел на маму, но не увидел ее лица. Она уже не обнимала меня и крепко спала, посапывая. Я захотел в туалет. 

- Мама, - прошептал я тихо. Но она не ответила.

Почему-то мне стало жаль её будить. Она с таким трудом готовила пищу, ей было тяжело расставлять палатку, она несла тяжелые вещи. И всё это ради меня. Трусишки, который без мамы даже в туалет не может сходить ночью.

Я поднялся и посмотрел вперёд в кромешную темноту. Что будет страшного, если я возьму фонарик и ненадолго сбегаю в туалет? Абсолютно ничего. Минутное дело и готово. Я успокаивал себя как мог, но не мог сдвинуться с места. Страх почему-то сковал моё сердце, как это бывает со всяким ребёнком, который боится темноты.

Наконец, с трудом начав двигаться, так как терпеть уже не было сил, я нагнулся и нащупал рюкзак под ногами у мамы (она дернулась во сне от моего прикосновения) и вытащил маленький фонарик. Когда я включил его, желтый свет резко озарил палатку и мне даже пришлось прикрыть глаза, пока они не привыкли к яркости. От света фонарика на душе стало спокойнее.

Я полностью вылез из мешка и тихо подкрался к выходу из палатки. Надев свои кроссовки, я расстегнул палатку и вышел из неё. Из тьмы на меня подул свежий лесной ветерок. Я вышел с фонариком и посветил вперед себя - на полянку. Ничего не изменилось. Всё осталось так, как было. Впереди виднелся уже потухший костёр и если прислушаться, то можно было услышать тонкий звон ручья вдали. Я взглянул на ночное небо, звезды ярко сияли на небосводе и их было не счесть. Но самым ярким на небе светилом была луна, она освещала всю полянку своим сиянием, и когда глаза привыкли к темноте, я уже мог разглядеть её всю. На душе стало невероятно спокойно и даже смешно, что я так боялся.

Я решил отойти от палатки и костра подальше. Почему-то мне было неудобно делать свои маленькие дела близко к месту, где мы спим и где мы ужинали.

Дойдя примерно до середины полянки и повернувшись лицом в лес я взял фонарик в зубы и расстегнул ширинку джинс. Сделав свои дела и, наконец, облегчившись, я застегнул ширинку и собрался было уходить, как вдруг услышал легкий шорох из лесной чащи прямо передо мной. 

Я посветил туда фонариком. Там стояла девушка в белом платье и смотрела прямо на меня. 

Я опешил и встал, как вкопанный. Девушка стояла там одна в темноте, в самой глубине лесной чащи и улыбалась мне широкой белоснежной улыбкой, показавшейся мне неестественной.

Неожиданно она стала двигаться по направлению ко мне. Я стоял и смотрел на то, как она приближается ко мне странной хромающей походкой, её качало в разные стороны.

И тут она приблизилась настолько близко, что я смог разглядеть её лицо в свете фонарика. Я закричал от ужаса во весь голос. У неё были чёрные, как тьма глаза и спутавшиеся в комки грязные волосы цвета земли. Неестественная белоснежная улыбка застыла на её белом мертвенно-бледном лице, похожим на восковую маску.

Я в страхе бросил фонарик, бегом сорвался с места и побежал в сторону палатки, всё ещё дико крича от ужаса и страха. Прямо в кроссовках я залетел в палатку и быстро ее застегнул. Скованный смертельным страхом, я нащупал в кромешной тьме маму. Она мирно спала.

Я сидел застывший и слушал. Мертвая тишина вдруг окружила нас. Как будто тьма опустилась на лес и больше не собиралась пропускать свет. Я больше не слышал звуков леса, рокота бегущего ручья вдали.

Сквозь эту мертвую тишину я услышал только шаркающие приближающиеся шаги.

Я запаниковал и начал изо всех сил толкать маму. Мама проснулась и испуганным сонным голосом сказала:

-Сынок, ты что…

-Мама! –закричал я – Там девушка! Я ее увидел в лесу, когда ходил в туалет, она стояла там в темноте. Она теперь идёт сюда!

Мама замолчала, и я почувствовал, как она вопрошающе смотрит на меня и прислушивается. Вокруг стояла идеальная тишина.

- Ты уверен? – тихо спросила меня она, поднимаясь и наклоняясь к рюкзаку. – Почему ты пошёл в туалет один?

- Я не хотел тебя будить. – ответил я. Спокойный голос моей мамы успокоил меня. Да и звуков шагов не было слышно более.

«Это потому что она уже здесь, - предательски подсказал внутренний голос. – Она уже подошла и стоит прямо возле входа.»

Мама нащупала второй оставшийся фонарик и, включив его, направила на меня. 

- Боже, какой ты бледный, - сказала она с испугом и потрогала своей теплой рукой мой лоб. – Да ты весь горишь, у тебя температура.

И она начала быстро рыться в рюкзаке, ища аптечку.

- Держи, выпей. И ложись срочно спать, – сказала мама, направляя рукой таблетку парацетамола мне в рот. – С такой температурой тебе всё, что угодно могло показаться.

Я выпил таблетку и мама, направляя на меня фонарик, положила трясущегося меня обратно в мой спальный мешок и укрыла одеялом. 

- Всё хорошо, сынок, ложись спать, - спокойным и тихим голосом сказала она, выключая фонарик и ложась рядом со мной. Она снова обняла меня своей рукой. Тишина снова окружила нас, но мой слух был напряжен, а глаза устремлены на вход палатки. Там у входа в палатку кто-то стоял.

Я в страхе крепко зажмурил глаза, накрыв себя с головой верхней частью спального мешка и крепко схватил маму за руку. Тело дрожало, а сердце бешено колотилось в груди.

«Это глюк, мне померещелось, у меня температура, - шептал я себе мысленно, а перед глазами всё стояла улыбающаяся девушка в белом легком платье с черными глазами и жуткой белоснежной улыбкой.

- Мама, - сказал я таким голосом, что она вздрогнула. Её рука дернулась в темноте. – Пожалуйста, посвети на вход палатки. Мне кажется, что там кто-то стоит.

-Хорошо, но после этого ты пообещаешь мне, что ляжешь спать? – тихо спросила она, включая снова фонарик.

-Да, - ответил я, высовывая голову из-под одеяла и смотря на лицо мамы. Она выглядела уставшей и сонной.

- Ну вот смотри, - сказала она и направила свет фонарика на вход палатки.

Желтый яркий свет, направленный на вход ярко осветил внутреннюю ткань палатки и отчётливо обрисовал человеческий силуэт снаружи за тканью. Прямо возле входа стоял человек.

Я в ужасе вскрикнул и скрылся под одеялом. Мама замерла и молча смотрела на вырисовавшийся силуэт.

- Вы кто? – спросила она дрогнувшим голосом. 

Ответа не последовало. Фигура продолжала безмолвно стоять возле входа.

- Кто бы вы ни были немедленно уходите, - сказала мама строгим голосом. – Иначе завтра мы вызовем полицию. И вас арестуют. Вы пугаете моего ребенка.

Она посветила на рюкзак и, открыв его, достала оттуда один из перцовых спреев от медведей. 

-У нас если что есть средства самозащиты, - твёрдо сказала мама, снова повернувшись ко входу и крепко держа в руках спрей и фонарик.

- Извините, - неожиданно раздался звонкий и приятный голос с той стороны. Это был голос молодой девушки. – Простите, что испугала вас. Но я заблудилась и случайно наткнулась на вас. Могу я переночевать с вами?

- Нет! Немедленно уходите, - ответила резко мама, направляя спрей на вход. – Прямо сейчас!

Девушка неожиданно громко заплакала.

- Я не могу найти дом, я потерялась. Пожалуйста, помогите мне, - рыдала фигура и было видно сквозь свет фонарика, как трясутся её плечи от рыданий. Незнакомка приблизилась ко входу и попыталась прикоснуться к нему рукой, но как только её ладонь коснулась ткани девушка вдруг перестала плакать и резко отпрянула от входа, так что её тени не стало видно. 

- Ах вот как. – сказал голос снаружи уже без тени плача. Голос, от которого у меня мурашки пробежали по коже.

- А ну уходи!, - прикрикнула мама. Девушка не ответила.

Я вжался в спальный мешок, не в силах даже пошевелиться или подышать. Мама молчала и, смотря на вход, продолжала с силой сжимать фонарик в одной руке и спрей в другой.

- Выходииите - прозвучал на удивление веселый голос молодой девушки, откуда-то сбоку, мама перенаправила фонарик в другую сторону. Незнакомка начала двигаться по кругу нашей палатки - Я хочу кое-что показать вам.

Мы услышали шуршание позади нас. Мама посветила фонариком назад и увидела, как девушка начала водить руками по задней части палатки, но потом опять резко отпрянула.

Я закричал, но мама зашипела на меня и показала пальцем молчать. Она была напугана. Она приподнялась, собираясь расстегнуть палатку и выйти, но я вскочил и мёртвой хваткой вцепился ей в руку.

- Не выходи! Только не выходи, - умоляющим голосом просил я.

- Она может украсть наши вещи, - неуверенно ответила мама. Лицо ее было бледным и покрылось потом. – Нужно её прогнать.

- Нет, мама, только не выходи, - просил я, умоляюще глядя на неё. – Я видел её вблизи, у неё черные глаза. Это не человек.

Снаружи мы услышали шум и непонятное движение. Шуршание пакетов.

- Я прогоню её - сказала мама, отодвигая меня. 

- Нет мама! – закричал я таким голосом и схватил её так крепко, что она вздрогнула и перестала делать попытки открыть палатку. – Только не выходи!

Мама внимательно на меня посмотрела. Она была испугана и напряжена, и я почувствовал это и мне стало жутко.

- Катя! Это ты? – вдруг раздался радостный мужской голос снаружи.

Мама вскрикнула и посветила фонариком на вход. Там уже стояла мужская фигура, тень от которой была больше. Я в ужасе отшатнулся.

-Антон? Антон Иванов? – спросила моя мама тихим голосом. 

- Да! Это я, - ответил мужской голос и замолчал, продолжая стоять перед нами.

Мама тоже молчала шокированная и продолжала светить фонариком.

-Что ты там делаешь? – спросила она удивленно.

- Жду, когда ты выйдешь, чтобы показать кое-что, - ответил жуткий голос с улыбкой.

- Но ты пропал много лет назад, - сказала мама, чуть не плача. – Ты утонул в реке.

- Я не пропал, Катя. Я переехал в другую деревню, живу неподалеку. Вот с девушкой пошли в поход и потерялись в лесу, представляешь, - ответил голос спокойно. – Можешь выйти и показать нам путь? Мы очень долго уже бродим по лесу.

Мама молчала и не могла вымолвить ни слова.

-Ты пропал, и последний раз тебя видели у реки. Если бы ты переехал в другую деревню, то тебя бы не считали пропавшим без вести, - ответила моя мама, и мне показалось, что она убеждает в этом саму себя.

Жуткий голос помолчал и засмеялся. От звука его смеха мое сердце обдало холодом.

- Ты же как никто знаешь моих родителей. Я сбежал от них, с ними было невозможно жить. Я всегда помогал тебе с домашней работой или ты забыла? Забыла своего друга, который столько раз тебя выручал? Не забывай, что ты у меня в долгу.

Мама молчала и продолжала смотреть на тень, глаза у неё были расширены от ужаса.

- Всё чего я прошу это дать нам карту и немного еды. Прошу тебя, Катя. – сказал вдруг голос умоляюще. – Здесь холодно и мы можем погибнуть.

Мама пошевелилась и прошептала мне тихо: «Я передам им карту и оставшуюся банку тушенки и они уйдут.» Глаза у неё были как у безумной. Круглые и как будто бессмысленные, не осознавающие реальность.

- Нет, мама! – крикнул я, приподнимаясь и вылезая из мешка.– Ничего им не давай и не выходи! Я умоляю тебя! 

- Катя, - перебил меня голос снаружи. Голос звучал жалобно. – Только карту и немного еды. Почему ты не веришь мне? Я же спас тебя тогда или ты забыла? Ты позволишь мне умереть?

- Это Антон Иванов, - сказала моя мама мне уверенно и выдохнула, как будто успокоившись. Как будто её видение мира было ненадолго пошатнуто, но теперь снова восстановлено. – Успокойся, сынок. Дадим им карту до деревни и еды.

У меня перед глазами всё ещё стояла девушка с черными, как смола глазами и жуткой улыбкой на восковом лице, поэтому я лишь шёпотом сказал маме: «Пожалуйста, только не открывай палатку». Но она не услышала меня, она положила спрей от медведей и стала быстро рыться в рюкзаке, ища карту с тушенкой.

- Ты выходишь? – спросил голос, и на этот раз в нём чувствовалось нетерпение и даже какая-то злость.

-Да, - ответила мама, взяла тушонку с картой в руки, и расстегнула палатку.

Снаружи никого не было.

Мама в ужасе застыла и посветила перед собой. На полянке не было ни одной живой души, кроме нас.

- Закрой! Закрой! – в панике закричал я и снова залез в мешок. – Умоляю тебя закрой!

- Только не выходи ни при каких обстоятельствах, - сказала мама тихо, поворачиваясь ко мне, и вышла из палатки. На лице её было удивление. Она пошла прямиком к костру и оставленным там пакетам, посветила вокруг. Я молча наблюдал за ней из палатки. 

Неожиданно, со всех сторон появились какие-то люди, они вышли прямиком из леса. Я отчетливо увидел, как они стали быстро приближаться к моей маме, пока она судорожно проверяла наши пакеты и всё ли на месте. Мой язык, казалось, онемел, я не мог кричать, не мог ни слова из себя выдавить. Я видел, как все фигуры приближались к моей маме. Все, кроме одной. Одна голова была повернута в мою сторону, в сторону открытой палатки. Это была фигура девушки с черными глазами, она широко улыбнулась и пошла в мою сторону. Я вскрикнул и одним движением резко застегнул палатку.

Когда я услышал громкие крики моей матери, разорвавшие мертвую тишину леса, я закусил свою губу и заткнул уши. Я почувствовал железо во рту, так как я до крови искусал свои губы. Я начал громко плакать и выть от страха, когда палатку окружили незнакомцы. Почему-то я знал, что они не могут войти, из-за бабушкиной воды. Они прикасались к палатке и резко отскакивали, но не входили. Я потерял сознание.

Проснулся я уже утром. Солнце уже встало, и я услышал пение птиц. Но самым прекрасным было то, что я услышал тихое пение моей матери снаружи, у костра. Она готовила для нас завтрак.

- Вставай, сынок, на завтрак. Дядя Вася нас уже заждался, наверное, - сказала она веселым голосом.

Я приподнялся и попытался что-то ответить, но не смог. Мой голос охрип от криков, я едва дышал. Я не мог поверить в своё счастье. Всё это оказалось страшным кошмаром. И мама вот здесь, со мной. Мне не терпелось рассказать ей этот ужасный сон.

- Мама, - громко позвал я её, резко вставая, и она подошла к палатке. 

-Что сынок? - спросила она меня ласково через палатку.

- Мне приснился такой жуткий кошмар, - сказал я, вглядываясь в неё, через палатку. – В ней тебя убили монстры.

Голос снаружи засмеялся. 

- Давай к завтраку быстрее. Мы опаздываем - ответила она и снова ушла. 

Я был весь мокрый от пота и дрожал. Я приподнялся и начал собирать свой и мамин мешок. Когда я сложил мешки я вдруг заметил мамин рюкзак. Он был открыт. Внутри меня всё похолодело. Сердце словно налилось свинцом, и я впервые начал молиться про себя: «Пожалуйста, будьте там!». Я схватил рюкзак и начал судорожно искать карту и тушонку. Но их там не было. Только аптечка, полупустая бутылка с водой, спрей от медведей, но карты и тушонки не было.

Я всхлипнул, закрыл голову руками и закричал от ужаса и горя.

Мама подошла к палатке. Я вздрогнул, увидев тень от её фигуры. Она стояла перед входом и молчала.

- Сынок, - наконец, сказала она ласково, и наклонилась прямо ко входу. – Что такое?

- Ничего, - ответил я быстро. – Я тут кое-что в рюкзаке потерял. Можешь зайти и помочь?

Мама молчала и продолжала сидеть перед входом.

- Давай сначала позавтракаем, а потом найдём все, что нужно, - проворковала она. 

Я тяжело сглотнул и приблизился ко входу в палатку, немного приоткрыл замок, так, чтобы хоть немного видеть, и выглянул. 

Мама сидела на коленках перед входом в палатку и разглядывала меня своими мертвыми чёрными глазами. Она улыбнулась неестественно широко, лицо превратилось в гримасу, и я увидел застывшую тёмно-алую кровь у неё на зубах. Я закрыл палатку. 

- Ничего, я сейчас приду. Ты пока иди и готовь,- вдруг ответил я, как мог беззаботным тоном, хотя внутри всё сжалось от страха. Я почувствовал, как у меня немеют пальцы ног и рук. Я готов был снова упасть в обморок.

- Я сейчас соберу свой мешок и выйду,- быстро ответил я, стараясь говорить непринужденно.

Мама продолжала сидеть возле входа и улыбаться своими кроваво-белыми зубами.

- Ты пока готовь, я подойду, - сказал я, отворачиваясь и дрожа, думая, что делать. Мама привстала и снова направилась к костру. До сих пор не понимаю, откуда у меня появилась смелость в тот момент, но я почувствовал, что действовать нужно быстро и что времени у меня нет. На глаза попалась бутылка с бабушкиной водой, которая защитила меня ночью, я подумал, что если она будет внутри меня, то я буду тоже защищён. Я залпом выпил её остатки, мне хватило на пару глотков, надел кроссовки, резко открыл палатку и побежал, что есть сил в сторону от костра и палатки. Позади я услышал злобный вопль и крик.

Я бежал, что есть сил прямо в лесную чащу, я бежал и плакал, пытаясь найти тропу к дороге. Я боялся обернуться и остановиться даже на секунду. Наконец, каким-то чудесным образом я увидел протоптанную тропинку и побежал по ней, спотыкаясь и еле волоча ногами. Никогда ни до, ни после этого случая я так не бегал. 

Когда я добрался до основной лесной дороги, которая была уже шире, чем простая тропинка, я уже выбился из сил, ноги мои были забиты и я еле передвигал ими, я мог только спокойно идти по дороге вперед. Шатаясь и не смотря по сторонам. Я смертельно боялся увидеть пустую дорогу в деревню возле дерева, помеченного красной тряпкой. Я боялся, что дядя Вася так и не дождался нас, и я останусь тут, в глубине тайги, когда до деревни ещё так далеко. 

Но дядя Вася стоял там. Его старый разваленный Уазик показался мне явлением Божьим, я поверил в Бога навеки и поклялся, что буду всегда верующим и никогда не буду грешить, я буду хорошим мальчиком.

- Господи, парень, что с тобой случилось? – воскликнул дядя Вася, когда увидел меня. От удивления у него выпала сигарета из рук, но он тут же поспешил закурить новую – Где твоя мать?

Я подбежал к нему обнял изо всех сил и заплакал. Дядя Вася обнял меня в ответ и потом взглянул на меня. В глазах у него читался сверхъестественный страх. Он ничего не понимал, и это ему не нравилось.

- Где твоя мать? Что случилось? – переспросил он меня, но я продолжал всхлипывать и весь накопившийся ужас начал выходить из меня этими рыданиями. Я не мог остановиться и только плакал. Я с трудом рассказал всю историю дяде Васе и по его глазам понял, что он либо не понял меня до конца, либо не поверил.

- Ладно, ладно, успокойся малыш. Всё будет хорошо, садись в машину. – сказал он, быстро вытирая мои слезы и глядя на дорогу позади меня. 

- Так вон же она! - воскликнул он радостно, выдыхая от облегчения, глядя куда-то вдаль, мне за спину. Я обернулся и вскрикнул. Вдали от нас, метрах в пятиста шла моя мама.

 Дядя Вася улыбнулся ей и замахал своей рукой. Мама вдали замахала ему в ответ.

- Скорее, уезжаем! – закричал я дяде Васе и что было сил начать дергать его за руку. – Это не моя мама! Это монстр!

- Мальчик успокойся, - ответил дядя Вася испуганно глядя на меня. Я понял, что внушаю ему ужас. 

- Умоляю вас, поедем сейчас же!, -  сказал я таким жалобным голосом, как мог, продолжая тянуть дядю Васю за руку.

Тем временем, моя мама приближалась, и её улыбка становилась всё шире. Видимо, дядя Вася увидел что-то такое, почему резко передумал и глядя на меня со страхом сказал: « Ну ладно, она может и сама дойти, тут по дороге недалеко. Садись в машину и поехали». 

И мы быстро заскочили в машину. 

Мы рванули вперед, и мне показалось, что дядя Вася выжимает из своего Уазика максимум, он напряженно смотрел на дорогу и всё давил на газ. Я посмотрел в зеркало заднего вида. Мама остановилась и, продолжая улыбаться, махала нам рукой вслед, пока не скрылась совсем. Я вспомнил бабушку, как она точно также провожала нас в лес, умоляя не оставаться там на ночь. Слёзы отчаяния снова накатили на меня и всю дорогу в деревню я рыдал не переставая, а дядя Вася всё молчал. Он выглядел так, как будто увидел свой самый страшный ночной кошмар.

- Какого цвета глаза у твоей мамы? - неожиданно спросил он, поворачиваясь ко мне.

- Зеленые, - ответил я и дядя Вася судорожно сглотнул. Всю дорогу до деревни мы ехали в гробовой тишине, прерываемой только моими всхлипываниями.

-Сынок, послушай меня, - сказал он, когда мы уже въехали в деревню и остановились возле дома моей бабушки. – если не хочешь пролежать всю жизнь в психушке, советую рассказать историю, как на вас напала группа людей. Ты меня понял?

Я кивнул. Мы с дядей Васей зашли в дом к бабушке, и пока он ей всё рассказывал, я свалился в глубокий сон. 

После заявления о нападении группы людей на стоянку школьников, туда перестали ходить деревенские люди. Следователи всё обыскали, но так и не нашли следов борьбы и следов моей матери. Она исчезла, остались только наши вещи и пустая палатка. Спустя полгода мою мать объявили умершей. Однако, у деревенских старожил была своя версия произошедшего и она получила большое распространение среди местного населения. В лесу стало запрещено находиться в малых группах, грибникам запретили ходить по одному, школьникам гулять по лесу. Постепенно из деревни уехала вся молодежь, и остались только пожилые люди.

С тех пор прошло 23 года. Моя бабушка умерла от сердечного приступа через год после событий в лесу, она так и не смогла оправиться от потери моей матери, и винила себя в ее смерти. Теперь мне 35 лет, у меня семья, двое детей, любимая работа. Со стороны всё кажется таким благополучным, ведь я никогда и никому об этом случае не рассказывал, даже жене. Никто не знает о том, что до сих пор я иногда просыпаюсь в слезах от кошмаров, которые преследуют меня с 12 лет. В них я нахожусь в той лесной палатке и кричу и кричу, зову маму и снова просто истошно кричу, даже после того, как голос хрипнет. А снаружи кто-то злобно смеётся и зовёт меня выйти, поговорить с мамой. С тех я больше никогда не приезжал в ту деревню. Более того, ни в один лес я никогда не ездил. Жена смеялась надо мной, не понимая причины этого страха, я говорил, что у меня аллергия на клещей. На этом она и успокаивалась. 

Да, я соврал сыну прошлой ночью, сказав, что Дьявола не существует. Он существует, и эти твари были порождением его воли. Они забрали мою мать и многих других тоже. Иногда я в ужасе представляю, как она ходит с ними, смеётся и охотится на отсталых лесных путников, потерявшихся в лесах людей и других одиночек, которые оказались не в том месте и не в то время, машет заблудшим путникам и заводит их в трясину, из которой они никогда не выберутся живыми.