Есть у меня один из настоящих друзей, точнее уже был, так как перестали общаться, после случившегося и увиденного мною. Но об этом позже. Зовут его Шамиль. Учились с первого класса, в одной школе. Сидели за одной партой, вместе гуляли, играли в футбол и были, собственно говоря, настоящими друзьями. После девятого класса собирались даже в один колледж поступать.
К сожалению, наши пути резко разошлись, хотя по-прежнему мы дружили. Ходили друг к другу в гости, обзавелись семьёй. Шамиль к моему удивлению, сколько я его знаю, подался в мусульманство. Стал частенько посещать мечети, вести подобающие мусульманам обычаи, молиться три раза в день, не важно даже где находясь. Мог общаться со мной, потом резко встать, разложить ковёр и начать молиться. Для меня это было дикостью, так как я его таким никогда не видел, он всегда придерживался либеральных взглядов, по разговорам был настоящим атеистом. В школе он, будучи уже в осознанном возрасте, смеялся над верующими и поговаривал про них нелицеприятные вещи. Со мной он никогда не делился, почему так резко решил стать верующим и не просто здороваться со всеми «Салам алейкум», молясь понятное дело по три раза в день, к тому же соблюдая самые жёсткие законы Шариата. Например, в его доме была запрещена любая музыка, кроме священной. Мне было не по себе от его новых правил, в том числе, если он приходил ко мне в гости. Просил мою супругу одеваться при нём скромнее, желательно в платке, сильно не красится.
Я повиновался ему, думая, что нас такие правила не разлучат. В конце концов, главное, что не пьёт, не курит, наркотики не принимает, ведёт здоровый образ жизни, ежедневно посещает спортивный зал. Внешне он выглядел как подобающе выглядеть мусульманину – борода, тюбетейка. Это конечно был его личный выбор, значит ему так нужно. Я по-прежнему оставался таким же разгильдяем в душе, что и тогда, в наши добрые школьные времена. Несмотря на то, что я оставался атеистом и не очень признавал богов, мы продолжали хорошо общаться, Шамиль не навязывал мне свою веру, а я ему не навязывал своё восприятие мира. По сути, мы так и продолжали общаться как раньше, только с некоторыми, небольшими изменениями. Ходили в гости друг к другу каждые выходные. Моя супруга не очень признавала нравоучения Шамиля, но ради меня делала вид, что её всё устраивает. Попыталась даже пообщаться с его женой. Жена у Шамиля пока что одна, на вторую ещё не хватало денежных средств, да и как он сам заявлял, что со второй женой пока не торопится, дальше видно будет. Жена его была полностью с ног до головы окутана в чёрное. Одета в бурку или более распространенное название – паранджа. Даже глаза были закрыты. На руках чёрные перчатки. Она при нас умудрялась принимать пищу в таком наряде, заталкивая в рот лапшу, через множество тканевых препятствий. Мне было жалко её, но Шамиль, мой один из самых лучших друзей когда-то, наотрез отказывался показывать нам её лицо. Я уже и так, и сяк с ним, но не в какую. Уже объяснил ему: пойми у меня есть супруга, я даже в мыслях не собираюсь флиртовать с твоей женой. Нет и нет, хоть убейся. Что уже говорить про на людях, в жаркую погоду. Чёрт с ним, подумал я, не мне его учить уму разуму. Для нас, жителей России, большая часть из которых, с европейским воспитанием, чуждо привыкнуть к новым, диковинным традициям других народов.
Потихонечку я заставлял себя привыкать. В следующую нашу встречу, моя супруга заболела, после проведённого совместного отпуска со мной. Была очередь идти к Шамилю в гости. Она осталась, сопливая и уставшая на постели, отправила меня насильно развеяться со своим другом, заодно рассказать, как провели замечательно отпуск. Нехотя я всё-таки отправился к нему, хоть и хотелось остаться и морально поддержать свою супругу, но она настаивала. Добравшись до квартиры Шамиля, находящейся кстати не далеко от нашего дома, он жил по-прежнему в том же районе где родился, но в съёмной квартире, отдельно от родителей. Приехал я немного пораньше, чем договаривались изначально. Открыл он дверь мне сам, явно не ожидая моего раннего визита. С недовольной мимикой упрекнул меня, мог бы и позвонить. Я ступил на порог, увидев стоящую в углу его жену, одетую в бурку. Даже перчатки на ней не были сняты. Я был ужасно удивлён, как же так, даже в присутствии единственного находящегося в доме мужчины, она не может ходить без бурки? Я не был спецом в мусульманских традициях, но знал, что их жёны при мужьях могут ходить, чуть ли не голыми в помещении, в собственном доме. Шамиль мне на это ничего не ответил и, выдержав паузу, лишь улыбнулся. На его лице явно чувствовалась тревога. Не были бы мы такими давними друзьями, наверняка выгнал бы меня пинками из своего дома. К счастью обошлось.
Хотя говорят в народе, что дружба длиться до четырнадцати лет. Я по правде говоря, в этот миф не верил, стараясь всячески его разрушить. Вот нам уже за тридцать, а мы до сих пор не разлей вода. Шамиль пригласил меня к столу. Стол был наполовину накрыт, но основные блюда, уже стояли. Плов с бараниной, самса, армуду и заварочный чайник, с восточными росписями на арабском. Мы сели и принялись пробовать вкусности, что приготовила жена Шамиля. Она по-прежнему стояла где-то в углу кухни и смотрела куда-то в сторону. Я спросил, не желает ли она присоединится к нам, на что она лишь покачала головой. Что удивительно, её голоса я никогда не слышал. Детей у них тоже пока что не было. Что кстати странно, учитывая, что живут они уже не первый год вместе. Может Шамиль не может иметь детей или его жена? А, опять я лезу не в своё дело.
Попытавшись снова проявить своё воспитание, пригласив хотя бы присесть рядом, Шамиль резким взмахом и ударом по столу кулаком, приказал не разговаривать мне с его женой. Испачкавшись аджикой от удара по столу, Шамиль пробурчал что-то на своём и пошёл отмываться в ванную. Как только он вошёл и включилась вода в душевой, его жена резким движением повернулась в мою сторону. Медленно, но уверено сняла перчатки, в начале с одной руки, потом со второй. Теперь я понял почему она носила перчатки. Её руки все были в ожогах, одного указательного пальца не было на правой руке, другого, среднего пальца не было на левой руке. Может быть детская травма? Подумал я вначале, но ответ последовал незамедлительно, после того, как она сняла с себя никаб. Её лицо всё было в ожогах, один глаз был вытекшим, видимо недавно, так как рана была свежей и сочилась красным. Носа просто не было, одни только две дырки виднелись. Ротовая полость, если её можно так назвать, была сплошным мясом, разорванным на куски, оставаясь щелью на лице. На голове волос практически не осталось, только пару чёрных прядей свисающих, как сопли вниз. Оголив тело, она показала на отвисшие, изуродованные груди, в порезах и ссадинах, на одной был отрезан сосок. Остальное тело всё было в шрамах и синяках. От увиденного, я не сразу смог прийти в себя и сказать хоть слово. Достав из внутреннего кармана, своими оставшимися пальцами на руке бумажку, девушка развернула и открыла рот. Во рту у неё ни зубов, ни языка не было. Этим она мне дала понять, что разговаривать она не может. На бумажке, было криво написано, но разборчиво, только одно слово «помоги».
Внезапно из ванной бешено выбежал Шамиль, взяв меня за шиворот своей огромной рукой и выкинул словно ребёнка на лестничную клетку, махом закрыв дверь. От испуга я выбежал на улицу. После такого зрелища, мне трудно было дышать, я никак не мог прийти в себя. Трясущимися руками набрал по мобильному полицию и попросил, чтобы они выслали наряд, женщине срочно нужна помощь. После этого случая, я перестал общаться с Шамилем. На районе он больше не появлялся. Возможно переехал в другой округ. До конца я не верил, что Шамиль на такое способен, но как оказалось, в жизни всё бывает непредсказуемо, даже от друзей детства.странные людиквартиражестьбез мистикичто это было