Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Деревня Тихое. Оборотни. финал. Пропавшие легионы
© MoranDzhurich11 мин. Страшные истории Radiance15 7-11-2020, 15:47 Источник Принял из ТК: Radiance15
Часть 2
Часть 3
… и опыт, сын ошибок трудных… А.С Пушкин.
Вы замечали, как быстро люди могут превращаться в животных, не обладая при этом настоящими оборотническими способностями? Вроде только что был человек, ан нет, смотришь - уже свинья, бездумно гадящая там, где живет. Или вот недавно был друг, смотришь, а это уже шакал, что который только и ждал момента прихватить тебя зубами за пятки. Или в детстве ты считал это существо своей мамой, а когда вырос,то в какой-то момент понял, что прожил полжизни с крокодилом, который проливая фальшивые слезы жрал твои ноги, медленно, с наслаждением пережевывая их, лишая тебя свободы, возможности двигаться вперед, ограничивая тебе доступ к разным желанным для тебя вещам.
Но особенно удивляет превращение некоторых людей пенсионного возраста в тасманского дьявола. Видели этого посланца ада? Нет? Посмотрите. Его воплям позавидует пожарная сирена. Вот только что в автобус кряхтя и горбясь заполз “божий одуванчик”, но стоит ему увидеть или услышать что-то, что не укладывается в его ограниченных, сморщенных с юности мозгах, как тут же вместо него появляется орущий тасманский дьявол, готовый порвать того, кто посмел быть для него непонятным, странным.
Причем такие метаморфозы происходят в основном с людьми, не приобретшими опыт который бывает, когда им дают отпор. С небитыми. С теми, кто за свои хамские поступки и борзоту не получил больно по щщам. Те, кто хоть раз выхватил за то, что решил, что он тут самый смелый, сильный и неуязвимый, никогда больше не решатся повторить действия, кого-то оскорбляющие. Ну, если эти люди умны. Дураки, конечно, и на своем опыте не учатся. Поэтому опыт, приобретаемый через боль - самый важный в жизни людей. Самый быстроусваиваемый. Не бойтесь наступить на хвост тасманскому дьяволу. Это будет ценный опыт как для него, так и для вас.
***
Саня сидел на лавочке возле дома, распаренный после бани, легкий, словно наполненный гелием, и наслаждался ощущениями. Как все-таки хорошая парилка может сделать жизнь лучше. Ты словно сейчас полетишь. Смотрел на колышущиеся багряные листья рябин в палисаднике и не заметил, как подкрался дед.
— Сашка! — парень подскочил от неожиданности. — Чего, бездельник, жопу просиживаешь? Там мать курей щипет, иди помогать.
— Дед, ну сколько раз просил, не делай так!
— А чего, когда враги подкрадутся, ты холодцом на лавке будешь прикидываться?
— Ну какой холодец, какие враги… Ушами свиными прикинусь. Вечно ты придираешься. — молодой оборотень поправил сползшую с плеч куртку.
Дед, стоявший напротив, близоруко прищурился, глядя на Сашкину грудь. Через секунду глаза его растерянно округлились, кустистые брови взметнулись вверх.
— Вот уж не знал, что ты, внук, решил к вечно виноватой во всем нации переметнуться. И как же теперь тебя звать? Изя Шниперсон? Шапочку уже носишь? Может, тебе скрипочку купить, как порядочному мальчику?
Сашка непонимающе хлопал глазами. С дедом явно нехорошо. Решил на старости лет антисемитом стать? Так причем тут Саня?
— Марта! Мартаааа!! — заорал дед в сторону дома. На крыльцо вышла Сашкина мать в фартуке, измазанном кровью. В волосах у нее торчали куриные перья. — Ты погляди на этого засранца! Ты глянь, чего на груди носит!
И дед обвинительно ткнул пальцем в висящий на Сашке медальон.
Когда братья Горкины вернулись с заброшенного рудника, где рогатый бог их то ли обматерил, то ли поблагодарил, и подарил по вещице в виде шестиконечной звезды, то не стали никому ничего рассказывать. Лешка свою звезду положил на полку шкафа, под трусы, а Саня нашел кожаный шнурок , продел в дырочку и носил амулет с удовольствием, изредка разглядывая непонятные руны на нем. Ему даже стало казаться, что звезда как-то влияет на его сны. Они стали интереснее, ярче, все было прямо как в кино. А теперь дед до нее докопался.
— Деда, это не то, что ты думаешь! Мама!
Санька стал оправдываться, потому что мать сказала, что если он вознамерился тайно посещать синагогу, то ему придется постараться. Ближайшая - в Челябинске.
Пришлось все рассказать. Все равно секретное общество из двух человек никуда не годится. Что знают двое - знает и свинья. Лучше всего создавать тайное общество с одним членом. Причем сразу этого члена ритуально и умертвить. Тогда точно никто ничего не узнает.
Пока Саня рассказывал, дед задумчиво ерошил волосы. Когда они стояли уже дыбом, и дед больше напоминал седого Сида Вишеса, мать сказала:
— Ты, вот что, сынок. Медальон пока сними, неизвестно, что это, может нам такого носить нельзя. Этот, с рогами, какой-то древний бог или дух, что то место охраняет, мог и не с добрыми намерениями это дать. Думаю, надо тебе к лесной ведьме сходить, пусть посмотрит, что за вещь. Она столько на свете живет, что и вообразить сложно. Может, она знает, для чего эта звезда.
Дед Иван согласно закивал. Сашка поднялся с лавки, снял медальон. В ладонь словно что-то кольнуло, когда он положил его в карман штанов. Как будто маленький электрический разряд, даже пальцы немного онемели.
— Таак, а теперь в дом, сейчас про Шерлока Холмса кино начнется. — дед похлопал внука по спине. — Пойдем, Изенька, скрипки нет, на баяне нам сыграешь.
Дед запел музыкальную тему из фильма, скаля зубы и сдавленно посмеиваясь.
Наутро Сашка пошел к древней.
В ведьмином лесу было душно, тепло и влажно. Туман стелился по земле, опутывал ноги белой сладкой ватой, приглушая шаги, лип к одежде, замедляя движения. С елей постоянно капало, и пока Сашка дошел до домика трех ведьм, вымок весь. Еще ему не повезло, и стая черепоголовых птиц, что вечно сидели на черном корявом дереве, высматривая кто идет к ведуньям, решили вдруг размять крылья. Сорвавшись в едином порыве, птичья туча стала кружить над тропой, сверкая гнилушками в глазницах голых черепов, оглушительно вереща и гадя, сбрасывая белые вонючие бомбы прямо на голову оборотня.
С капюшона куртки стекало. Саня вонял и матерился. Видимо, громко, потому что его встречали.
Древняя ведьма стояла на крыльце дома, сложив морщинистые руки на животе. В открытых дверях маячила Оша, ведьма, лицо которой никто никогда не видел. А может маска из черепа оленя, украшенная ветвистыми рогами и была ее лицом. Никто этого не знал. Сашка низко поклонился.
— Здравствуй, мудрая, всеведующая, позволь принести дары свои. Весть о знаниях твоих облетела наши края, — завел положенные речи парень, — ведаешь ты про все, что творится в мире подлунном и подземном, о тайнах…
— Да-да! — перебила его ведьма, видно было, что этот ритуал ей порядком надоел, — давай, чего принес и болтай дальше.
Саня выгрузил из рюкзака на ступеньки две жирных курицы, прибитых накануне, здоровый окорок и бутыль дедовой самогонки. Еще мать передала два льняных полотенца, в которые были завернуты еще теплые пирожки с грибами. Из избы вывалилась Оша, стукнувшись рогами об косяк, сгребла все в подол длинного платья и понесла в дом. Когда платье задралось, Санька успел заметить узкие белые щиколотки, заканчивающиеся собачьими лапами. Синеватыми, со вздувшимися венами и черными когтями. Ему стало не по себе.
Глаза древней требовательно сверлили молодого оборотня, он немного замялся, но потом, собравшись, наконец-то выдавил, зачем пришел. Рассказывая о том, что произошло на руднике, он заметил, что лицо старухи приобретает удивленное выражение, совершенно ему не свойственное. Сашка уже был тут с матерью пару раз и знал, что старую ведьму чем-то удивить и озадачить невозможно.
— Ну и вот. Посмотрите, что это за медальон он дал. — протянул на раскрытой ладони золотую звезду.
Ведьма осторожно взяла амулет за шнурок, прищурилась, разглядывая символы, выгравированные на нем. Озадаченно хмыкнула.
— Ну надо же, никогда такого не видела. Но прочесть могу. Тут написано “ Опыт предков”. Язык этот мертв уже пару тысячелетий.
Она озадаченно покрутила медальон перед глазами, поковырялась мизинцем в ухе, и вытерев его о платье, спросила:
— Тот, с рогами, говорил тебе что-то?
— Говорил, но я не понял. Что-то типа “ ишшара, ишшара”... Мне так страшно было, что я особо не запомнил.
— Ишшара? — старуха внезапно захохотала, — Ишшара, ой, косточки мои…
Смеялась ведьма так, что эхо стало вторить, густой лес зашумел, с елей посыпались сверкающие капли, словно дождь начался.
— Илля, Оша! Идите, гляньте! — заорала древняя и как из-под земли появились две ведьмы. Молодая красивая девушка с мертвенно-бледным лицом и та, с собачьими лапами.
Молодая поправила венок из красных маков на голове, сурово нахмурилась.
— Куда смотреть, тут никого нет. Только мелкий волчонок. Чего смеешься?
— Вот этот приволок штучку на шнурочке, которую ему дал тот, кто в руднике заброшенном спит. Кто он, я не ведаю, но говорит на языке богов. Так вот он их долбое.. фетюками лободырыми обозвал. Да дал то, что дырку во лбу залатает.
— И чего смешного? — гулко рыкнуло из-под черепа оленя.
— Да люди всегда смешные. Будем сейчас амулет испытывать. Все такие вещи по одинаковому принципу работают. Ну-ка, волчонок, садись сюда. — старуха хлопнула по верхней ступеньке лестницы, ведущей на крыльцо избы.
Садясь на ступеньку, Сашка подумал, что может вообще не стоило все это начинать. Выкинуть тот медальон надо было и все. Делу конец.
— На вот, возьми свою звезду, да зажми ее между ладоней, сильно. Держи так и закрой глаза. А теперь вдохни поглубже и подумай о тех, благодаря кому ты пришел в этот мир, о тех, кто был до тебя, тех, кто уже далеко-далеко, кто сто раз успел родится и умереть, кто дал тебе часть своей души, кто дал тебе часть своей плоти...
Слушая голос ведьмы, зажимая звезду в ладонях, Сашка думал о матери, об отце, о деде, и его потихоньку стало словно кружить в темном водовороте. Сознание уплывало, он растворялся в черноте, накрывшей разум. В ней было все и ничего.
Яркая вспышка солнечного света вырвала его из тьмы, как будто выплыл на поверхность воды после ныряния, парень глубоко задышал и стал смотреть. Он сидел на поваленном стволе дерева, в каком-то лесу, солнце пронизывало ветви дубов светящимися стрелами, теплый ветер дул прямо в затылок, набрасывая длинные волосы ему на плечи. Ведьм и в помине не было. Но, напротив него стоял человек, который ему что-то говорил.
Рослый мужчина в кожаных доспехах, надетых поверх туники, с коротким мечом, болтавшимся в ножнах. Вьющиеся темные волосы были подстрижены коротко, на римский манер. Про себя Саня удивился, откуда у него такие познания в прическах, но дальше стало еще страннее.
Мужчина разговаривал на непонятном лающем языке, словно ругался, но через пару минут до сознания стал доходить смысл сказанного, а потом Саня и вовсе ответил ему. Вот так прямо открыл рот и ответил. И понял, что он тут всего лишь наблюдатель, тот, кто сидит тихонько в голове другого, смотрит его глазами на мир и все. Подселенец в сознание предка. Было похоже что Саня играет в шутер от первого лица, но управляет персом не он, а кто-то другой.
— Армин, ты же знаешь, великий Маробод хоть и обещает помощь, но сколько раз он уже обманывал нас? Собрать силы против легионов Вара мы сможем, только если против римлян пойдут все роды, и даже те, кто живет в самой глуши Тевтобургского леса. — ответил Сашкин предок человеку в тунике.
— Ты мог бы уговорить ваш род содействовать нам. И племя беролаков тогда, глядя на вас, помогут нам. На нашей земле не должно быть римлян с их законами. Мы должны быть свободны. Я уже договорился с хаттами и бруктерами, они пойдут с нами. Я близок с Квинтилием Варом, он доверяет мне. Все-таки мне дали римское гражданство и конницу под мое командование. Я теперь всадник, это второе после сенаторов сословие. Он пойдет тем путем, который я ему укажу. Понимаешь? Горих, он ест из моих рук, этот пресыщенный увалень. Ненавижу ублюдка. — Армин нервно заходил перед сидящим на поваленном дереве Горихом.
Так, подумал Саня, Горих - это мой предок, а если речь о римлянах и племенах хаттов, то дело происходит в Европе, на территории нынешней Германии, хрен знает каких годов нашей эры. Что-то в самом начале, точнее Сашка вспомнить не мог. Историю надо было учить лучше. Когда там было римское завоевание? Меж тем двое продолжали разговаривать, и вот уже Армин сулит за содействие чуть ли не золотые горы.
— Мы же друзья с детства, Горих, верь мне. Если вы выступите с нами, ты получишь трофеи с римлян, их обозы, женщин, рабов. А еще я обещаю, что моя сестра Ингер будет тебе женой. Я знаю, что тебе она люба. Мы породнимся родами. Тебе не придется брать в жены свою двоюродную сестру. Римляне говорят что от таких союзов дураки родятся и уроды. А Ингер родит тебе сыновей крепких, умных, настоящих воинов.
Саня почувствовал, как у Гориха сладко заныло где-то в паху и середине груди. Видать и вправду любил он эту Ингер.
— Ладно, я уговорю старейшин. Все же не последний человек в роду. Но как мы будем действовать? Три легиона в полных доспехах, с ними телеги, в них женщины, дети, римские судьи, чтоб они были навеки прокляты. Их слишком много! Они просто перебьют нас.
— Вчера Вар сказал мне : “ Арминий, мы идем в зимний лагерь, но вот тут у нас местные бунт устроили, надо быстро успеть - и мятежников задавить, и на зимовку дойти. Как ты мыслишь, сможем мы это сделать?” И знаешь, что я ему ответил? Что сможем, если пойдем через Тевтобургский лес. А там - сам знаешь. Овраги, дорога одна и узкая. Римляне растянутся, как кишка, все эти войска, телеги с рабами и провизией, бабы, скот, они по лесу будут идти медленно, а еще там топи есть. После переправы через Висургий им обратно дороги не будет. Так вот. Через три дня ждите у Черной топи. Рядом будут хатты. Мы ударим с головы, с флангов нападете вы, еще бруктеры, если приведешь беролаков, получишь большую долю от трофеев, ваше племя ни в чем не будет нуждаться. Что скажешь?
Горих встал, хлопнул по раскрытой ладони Арминия в знак согласия. У Сашки словно на секунду закрылись глаза, стало опять темно. Когда он снова увидел свет глазами Гориха, то в мыслях своих заорал от неожиданности и отвращения.
Шел дождь. На земле, которая превратилась в месиво, разливались багровые лужи, тела убитых людей в римских кирасах устилали дорогу в лесу, разорванные лица, ноги, хлещущая из распоротых шей кровь, стоны и крики о помощи, смятые шлемы с грязными цветными гребнями, мечущиеся кони без всадников - все смешалось в пахнущий потом, железом и смертью смерч.
Римляне падали, утыканные дротиками, копьями, несущимися из лесной чащи, из-за деревьев выбегали воины со щитами, в одних набедренных повязках, длинные волосы их были зачесаны набок и закручены в замысловатые узлы над ухом. На ходу они оборачивались в зверей, вокруг мелькали волчьи лапы и хвосты, медвежьи оскаленные морды, слюна и кровь летела с клыков. Они давили римских легионеров, потрошили, как лососей в нерест, обдирали кожу, мясо до костей, распарывали животы под кожаными нагрудниками, вываливая сизые кишки наружу, втаптывая в раскисшую землю жизни захватчиков их территорий.
— Слава Вотану! — орали где-то вдали.
— Донар! С нами Донар! — доносилось с другого конца леса.
Горих метался от одного легионера в к другому, не давая шанса замахнуться мечом, вцепляясь в руки, перегрызая запястья, толкая мощными лапами в грудь, опрокидывая противника. Из леса на дорогу вывалился огромный кабан, спина которого была зеленой от проросшего мха, метровые клыки снесли проскочившую мимо лошадь, всадник упал, и тут же был растоптан. Кабан врезался в строй римлян, которые пытались оградить своего командира. Тела повалились, словно кегли, и стало видно, что командир легионов Квинтилий Вар ранен. Он еле держался в седле.
Вар медленно сполз с коня. Его окружили пара беролаков и несколько родичей Гориха. Кабан оглушительно фыркал и рыл землю копытом, высоко вскидывая клыкастую голову.
— Сдавайся! — крикнул Горих. — Теперь ты наш раб. Побудь на нашем месте, Вар.
Командир римских легионов неторопливо вытащил свой меч из ножен, и воткнул его рукоятью в землю. Пара центурионов последовала его примеру. Сдаются, наверное, подумал Сашка. Ну и Горих… Как он всех.
— Я предпочту вашему плену смерть. — и римский легат бросился на свой меч. Его примеру последовали центурионы, с размаху насадив себя на собственное оружие. Саня погрузился во тьму.
Снова яркий свет. Горих смотрит сквозь красную пелену гнева. Арминий насмешливо кривит губы.
— И ты, жалкий урод, думал что моя сестра будет твоей женой? Она свободная женщина и вправе выбирать себе мужа. Ну и что, что я обещал? Она не хочет тебя. Правда, Ингер?
Из-за спин мужчин в плащах выходит низкорослая девушка. Длинный нос, вытянутое, “лошадиное” лицо, узкие губы и блеклые глаза навыкате. Ну и вкус у тебя, предок, думает Сашка. Он чувствует, как Гориха накрывает волна боли, злобы и бессилия. Девушка, растянув губы в фальшивой улыбке, плывет к оборотню. Она все ближе. Горих смотрит на нее, внутри все болит, так болит, сердце разлетается на сотни кусочков. Не моя.
Ингер плюет ему прямо в лицо. Дерзко глядя в глаза.
— Я не хочу рожать щенков, мне нужны нормальные дети. — говорит она.
Опять темнота.
Снова лес. Но уже ночью. Горих и его родичи куда-то бегут. На привале по обрывкам разговоров, Сашка понимает, что Арминий, объединил много племен под своим началом, и идет на могущественного вождя Маробода. Племена оборотней он объявил предателями, воевавших за римлян. Мол, волколаки еще и сестру его требовали, чтоб за сына вождя выдали замуж. А медведи убили два поселения мирных родов. И нет им больше места в Тевтобургском лесу. Многочисленное племя бруктеров начало охоту на оборотней.
Темнота.
Светлый лес, сосны, меж ними домики из тонких стволов, обмазанных глиной. Соломенные крыши. Красивая светловолосая девушка в тканом сарафане стоит у стены дома и улыбается.
— Вы, пан Горик, горазды же с лестью к девицам захаживать. Но ваши бусы я не приму. Хоть и хороши. Не любы вы мне.
На ладонях очередного предка красные стеклянные бусы, весело отбрасывают солнечные зайчики, слепят глаза. А внутри больно. Так больно. Не моя.
Темнота.
Большая поляна, окруженная густым ельником. Вечереет, на поляну , где толпятся люди в кафтанах, меховых одеждах, стеганых куртках поверх длинных рубах, падает легкий первый снег. Кружится невесомыми хлопьями, укрывает землю тонким пуховым одеялом, торопится защитить от наступающих морозов.
Посреди поляны стоит высокий пожилой мужчина, в седых длинных волосах, в бороде, запутались снежинки. Одежда у него богато украшена вышивками, посох с сияющим камнем в навершии. Глаза его черны и бездонны, он смотрит как будто сразу на всех собравшихся.
— Великий бог Велес, прими нас под свое покровительство. Обещаем служить тебе верой и правдой, до скончания наших дней. — старейшина в меховой шубе низко кланяется, приносит дары. Велес благосклонно кивает.
— Да будете вы слугами моими, племя волколачье, и под моим покровительством. А Беры пусть живут на земле моей и помогают, по мере сил. Знаете, я и сам своего рода бер. Будьте как дома, вы теперь в семье нашей. Берегите эту землю, дети мои. Я призову вас, как будете надобны.
Племена волколаков и беров бьют земной поклон. Предок Сашки тоже кланяется, прикладывает к земле свою руку. На снегу остается отпечаток ладони. Человеческой ладони. В первую очередь - он человек.
Темнота.
Сашку трясут за плечо, кричат что-то в ухо.
Парень вскинул голову, огляделся с безумным видом. Три ведьмы стояли вокруг, старая трясла его, Оша била по плечам, Илля кричала.
— Очнись, волчонок, очнись!
Оказалось, что парень почти сутки сидел так, зажимая звезду, дающую опыт предков, ладонями. Парень попытался подняться, отмахиваясь от ведуний. Все тело затекло, ноги были как деревянные. Сунул медальон в карман, получив на прощание разряд током в ладонь. Больно.
— Эээ... Благодарю, пойду я. — промямлил Саня, и под внимательными взглядами трех ведьм стал переставлять ноги в противоположную от избы сторону.
— Чего хоть понял-то? — спросила древняя. — Какой опыт был?
— Не доверяй людям. — Саня вспомнил плевок в лицо. — И не влюбляйся в людских женщин.
— Ой, вот новость-то! — фыркнула Оша и потерла глаз, просунув палец в глазницу черепа.
— Ну, для него новость, — пробурчала древняя, — молодой еще. Все приходит с опытом. Надеюсь, что ему стало все яснее теперь.
Ноги несли все быстрее и быстрее, в голове крутились мысли, всплывали картинки, увиденные глазами предков. Получалось, что племя волколаков, от которых пошел род Горкиных, изначально проживало на территории нынешней Германии, а потом из-за предательства Арминия бежало на восток. А потом все дальше и дальше. И в Речи Посполитой жили, и черт знает еще где, пока не добежали до Руси, где бог Велес взял их под свое крыло. Горих, пан Горик, Горкин. Его предки, воюющие, доверяющие, ошибающиеся. Делающие выводы из своих ошибок. Теперь-то понятно, почему мать говорит, чтоб на девушек из деревни сильно не западал. Что невесту искать в лесу надо, в полнолуние. Эти девушки - люди. Не поймут его, не захотят щенков рожать. Каждая в рожу плюнет, когда узнает, кто он на самом деле.
Выбравшись из леса, Санька потопал через кладбище на центральную улицу. В деревне Тихое занимался рассвет. Даже первые петухи еще горло не драли. Парень остановился посреди улицы, вытащил из кармана медальон. Еще раз рассмотрел руны, так и не ставшие понятными ему. Он просто знал, что там написано “ Опыт предков”.
— Сохраните боги ваши души, Горих, пан Горик и другие мои родные… — прошептал над звездой Сашка. — Я теперь знаю больше, низкий вам поклон. И тебе, рогатый, спасибо.
Бережно положил медальон обратно и пошел домой. Первые лучи солнца красили крыши домов в розовый цвет, на забор бабки Беровской взлетел петух и заорал во все горло.
— Ах, ты ж, паразит, внучат мне побудишь! — раздалось из-за забора, и петуха метко сбили галошей. Черная резиновая тапка плюхнулась в пыль возле застывшего Сани. Над забором появилась голова бабки - круглое лоснящееся лицо с маленькими, глубоко посаженными глазками, мясистый нос и короткие каштановые волосы, торчавшие дыбом.
— Ой, Санька, ты чего так рано тут? Подай галошку. Ишь, горлопан наш, распелси. А мне внучат привезли, так шоб не будил, саданула его. — Беровская улыбнулась, мелкие желтые зубки мелькнули между мясистых губ. — Погодь, чичас тебе меду дам, такой духовитый в этом году.
Пока Саня стоял с протянутой рукой, передавая галошу за забор, Беровская протопотала до летней кухни и обратно.
— Вот тебе, и деду тоже. Мое почтение передай еще. — ему в руки всунули две банки с золотисто-коричневым медом.
Сложив подарки в рюкзак, парень пошел к дому. В голове всплыли слова Велеса: “ Беры пусть живут на земле моей и помогают, по мере сил.” Беровские. Горкины. Сколько таких еще на этой земле, нашедших дом именно здесь, на Руси? И все стараются жить в мире и согласии, потому что дальше бежать некуда. Разве что в Австралию. Да там и своих странных существ хватает. Тасманский дьявол, например.
Сане уже перед домом показалось, что его кто-то зовет, словно отдаленный голос в его голове. Он оглянулся.
Заря вставала, рисуя в небе на облаках перламутром, клен возле дома соперничал с рябиной глубоким багрянцем, вдали орали петухи, слышался крик бабки Беровской: “Заткнись, паразит!”
И он понял, что зовут его голоса предков, которые слышно только на заре, когда еще тихо и все спят. Они хотят, чтобы он их услышал, узнал их историю и не совершал их ошибок. Они хотят поделиться своим тяжким опытом, для того, чтобы ему жилось легче. И теперь у него есть для этого инструмент. Он будет слушать. И станет умнее. И проживет свою жизнь так, чтобы не было больно. Ведь история для того и создается - чтобы потом не совершать ошибок предков.
Но, это только чутким людям доступно. Услышать голоса на заре. На заре...
Памяти Олега Парастаева.
10 925 просмотров
4 комментария
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
