Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Не такие
© Roomith4.5 мин. Страшные истории Roomith 1-10-2020, 10:43 Указать источник! Принял из ТК: - - -
-Что такое? Магазин, что ли, сгорел? - пробормотал отец, когда впереди их “Ауди” замаячило что-то чёрное и закопченное. Отец замедлил ход, чтобы получше рассмотреть то, что раньше представляло собой ветхий, но исправно работающий сельмаг. Магазинчик посмотрел на них своими зияющими провалами вместо окон, а затем остался позади: пейзаж за тонированными стеклами снова сменился скучной серо-коричневой степью с мёртвой, засохшей травой. В салоне снова повисла неприятная тишина, лишь отец периодически влажно чмокал зажатой в зубах истерзанной зубочисткой.
- Ой, небо какое! - нарушила тишину мама, излишне наигранно удивившись нависшему над приближающимся селом странному пурпурному облаку.
Тимофей сидел, вдавив затылок в заднее сиденье, и удрученно изучал глазами бурый шершавый потолок машины. В багажнике что-то грузно перекатывалось, пока их машина делала последние повороты, в салоне что-то тикало. Солнце прятало свою огромную голову за горизонтом, из-за чего тот самый странный цвет неба становился ещё темнее и насыщеннее.
В животе Тимофея словно бы сплелись в тугой клубок несколько толстых змей: от воспроизведенного усилиями долгосрочной памяти резкого запаха водки ему становилось дурно. Он впился ногтями в обивки сидения, и принялся машинально расковыривать маленькую дырочку, превращая её в большую и толстую дырку - и это вызвало недовольство отца.
- Обивку ногтями не дери! - повысил голос он, уловив краем уха тихий звук. Изжеванная зубочистка вылетела из его рта и стукнулась о лобовое стекло.
“Так вот, Тима, алкашами и становятся” - прозвучал в голове Тимофея хрипловатый голос бабушки. “Сначала по полбутылочки в компании. В следующий раз уже бутылочку выпьют. Потом уже покрепче, водочки будут наливать. Вот с этого, Тима, всё и начинается. Люди-то спиваются.”
С того дня, после последних посиделок с родственниками у них дома, жизнь Тимофея превратилась в постоянное отслеживание выпитого родителями. Стоя в дверях гостиной, он пытался сосчитать имеющиеся на столе сосуды и ёмкости с пивом, водкой и джин-тоником.
- Мда-а-а-а, - протянул отец, когда машина наехала на огромную, хорошо знакомую кочку на убогой грунтовой дороге. - Тот дом же год назад строить начали. И что-то всё замерло.
Вытянувшись вперёд, мать уставилась на возвышающийся вдали огромный дом с наполовину обложенной кислотно-синим шифером. - Может, подкопить решили. Отстраиваются люди потихонечку… - мягко ответила она.
Тимофею взгляд мамы показался незаинтересованным и отсутствующим.
Посёлок неумолимо накрывала сине-фиолетовая тень, но лишь очень редкие фонари спешили зажечь свои спасительные яркие “глаза”. Отец, подъезжая, чертыхался:
- Грёбаная дырень. Вообще, что ли, цивилизация не в моде у них стала?
- Не ругайся, - поправила его мама.
Они остановились на знакомой, излишне крутой подъездной дорожке. Фары, осветившие жёлтым ворота дядиного гаража с облупившейся краской, потухли.
Тимофея утешало, что здесь будет дядя Семён. Высокий, широкий, с мягким животом, колыхающимся под длинной футболкой.
Раздалось три хлопка автомобильной двери, и последний, как всегда, прозвучал тише, чем остальные.
- Сильнее, - скомандовал отец, и Тимофей попробовал ещё раз, но не смог открыть.
- Вот! Нажимаешь и открываешь! Забыл, что ли? - спросил отец, надавливая на ручку двери. Затем снова закрыл ей.
- Пробуй ещё.
Тимофей был готов к этой ситуации, потому что она, как ритуал, повторялась каждую поездку. Обычно дядя Семён протискивался через калитку ещё до того, как они выходили из машины, и внимание отца сразу же переключалось на рукопожатие с братом и обмена приветствиями. Но на этот раз никто из родни почему-то не спешил выходить.
- Ещё давай, сильнее! Тимофей, воспитывай в себе силу!
Тимофей, скрючившись от голоса отца, схватил дверь обеими руками и закрыл с такой силой, что задрожали стёкла.
- Слишком сильно! - отец опять был недоволен. - Ну что, сложно? - теряя терпение, он снова открыл дверь и захлопнул именно так, как ему надо.
- Ну что ты к парню пристал! - громыхнул знакомый голос, и с сердца Тимофея словно бы свалился огромный камень. Дядя Семён с силой пнул ногой хлипкую калитку и вышел к ним, под жёлтый свет включившегося уличного фонаря. Он казался ещё больше, хотя племянник за свои почти семь лет жизни не видел человека крупнее и толще, чем дядя Семён. Его обычно мягкая и безволосая часть груди, что виднелась из растянутого выреза майки, густо заросла чёрными курчавыми волосами, а мясистую шею почти полностью скрывала такая же густая борода.
- Чего до пацана докопался? - спросил он вместо рукопожатия, с шумом выдыхая воздух из ноздрей, и толкнул отца кулаком в грудь. От природы щуплый, он коснулся лопатками края крыши машины.
- Учу быть мужиком его!..
Тимофей обнял дядю, ожидая погружения в его мягкий живот, но его руки нащупали вместо дряблой плоти что-то твердое и упругое. Семён некоторое время оценивающе смотрел на него, и этот взгляд показался Тимофею странным, чужим и...нетаким. Холодные, жесткие глаза вместо привычных дружелюбных карих щелочек. Но ведь он был единственным, кто оставался собой. Единственным, кто не пил.
***
Мама, всегда сдержанная и приличная, стала веселее и развязнее после пары рюмок. Её язык, которым она обычно манипулировала очень обдуманно, сейчас пустился в пляс. Начиная с третьей его было уже не остановить. Её щеки налились кровью, лицо взмокло. Лицо и шея отца тоже покраснели, желваки на шее напряглись, словно вот-вот лопнут, забрызгав его кровью.
- А мне легко, Лёша? Мне легко, думаешь? - кричала она, пока дядя Семён, положивший свою огромную руку ей на плечи, аккуратно сжимал и разжимал пальцы, словно делая ей расслабляющий массаж. Её лицо чудовищно деформировалось во время криков, и это приводило пятилетнего Тимофея в ужас. Мама никогда так себя не вела. Она не такая, не как обычно...Кадык отца, взмокшего, оскалившегося, ходил туда сюда, пока он брызгал слюнями во время ответного залпа словами. Они так непохожи на себя. Вдруг они съедят его?..
***
Отец помрачнел, не ожидая подобного приветствия от брата, но потом тот всё же протянул руку и сжал с такой силой, что отцовская рука покраснела. Отец постарался не подавать виду, что ему больно. Походка дяди Семёна тоже изменилась: вместо забавной, словно бы пингвиньей неуклюжей поступи, он стал двигаться стремительно, будто ловил плечами потоки воздуха.
- Пойдёмте в хату, - рыкнул он, оглядывая улицу там, где свет фонаря был бессилен. Тимофею показалось, что его глаза как-то странно блестели.
- В хату, Сём? - улыбнулась мама, сжимая руку шурина чуть выше запястья и явно удивляясь странному выбору термина. - Ты же всегда говоришь “моя обитель” или что-то в этом духе.
Семён посмотрел на неё с непониманием, и его верхняя губа слегка приподнялась.
Двор казался наполовину заброшенным. Трава, зеленая снизу и бурая начиная с середины, знатно разрослась, поглотив грядки с помидорами, перцем и баклажанами. Будка, где раньше сидел пёс Баскер, валялась, ощетинившаяся наполовину отломанными досками, прямо возле летней кухни. Клетки с кроликами были навалены одна на другую, словно разграбленные. Под ногами расстилался ковёр из втоптанного в землю мусора, сквозь который тоже пробивалась трава.
Дед появился на пороге дома, словно тень, голый до пояса и в порванных грязных штанах.
- Пап, у вас что здесь? - махнул рукой отец, но дед лишь издал лишь глухое рычание. На сморщенной старческой коже виднелись грязные разводы и чёрные пятна, словно от сажи. Его волосы, росшие лишь на висках, отрасли и свисали белыми шматками до плеч.
- Жрать приготовить..., - буркнул Семён, ловя двумя руками пробегающего мимо кролика. Схватив дрыгающее лапами в воздухе животное за уши, он достал из мастерской с валяющейся рядом дверью толстую дубинку и принялся бить неистово кричащее животное по голове. Шокированная, мама отвернулась и зажала рот руками, а Тимофей кинулся в сторону, словно желая спрятаться ото всего в высокой траве. Он споткнулся о что-то мягкое, сбив в кровь ладони. В траве, растянувшись животом вниз, лежал человек. Он был надежно скрыт за высокой травой. Волосы его спутались, формируя шапку, склеенную запекшейся кровью. Он зажал рот руками, словно мама, а затем встал, попятился и снова упал в опасной близости от забора. Тимофея обдало холодным потом, когда чей-то взгляд вперился в его затылок. Он медленно повернулся голову, видя, как лохматая старуха с поблёскивающими в темноте глазами перелезает через забор, сжимая в руках молоток.
- Ах ты сука! - раздался сзади крик бегущего дяди Семёна. - С сучёнком своим скоро встретишься!
Старуха нанесла ему удар молотком прямо в плечо, но тот словно бы даже не почувствовал. Схватив её за сморщенную шею, он протащил её через забор, насаживая на торчащие гвозди, и кинул на землю. Одного удара в лицо хватило, чтобы череп женщины хрустнул, а глаза наполовину вылезли из орбит.
На Семёна, несясь с бешеным воплем, накинулся сосед с ножом, и футболка дяди мгновение окрасилась чёрным.
- Тима, беги! Беги, а, сука-а-а-а...ААА!
***
Под странным небом, всегда кислотно-пурпурным, Тимофей, наконец, начал что-то понимать. Что-то внутри него изменилось, что-то росло внутри. Что-то дикое, настоящее, первобытное. Он научился добывать еду: валяющиеся в сарае каждого дома молотки, грабли и мотыги помогали ему добывать мясо. Кажется, он всё-таки стал мужиком.
2 733 просмотра
8 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
