Игра в лево-право, часть пятая » Страшные истории на KRIPER.NET | Крипипасты и хоррор

Страшные истории

Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
{sort}
Возможность незарегистрированным пользователям писать комментарии и выставлять рейтинг временно отключена.

СЛЕДУЮЩАЯ СЛУЧАЙНАЯ ИСТОРИЯ

Игра в лево-право, часть пятая

© NeonTempo
17.5 мин.    Страшные истории    Radiance15    25-02-2021, 15:59    Источник     Принял из ТК: Radiance15
К предыдущей части
 
Всем привет.

Долгая выдалась неделька, но я-таки добрался до компьютера и теперь могу запостить следующую часть. Пришлось поработать сверхурочно, чтобы разом втиснуть в бюджет и лондонскую квартплату, и подарки на Рождество. Приятного мало. Ладно, как бы там ни было, мне особо нечего сказать, кроме того, что эта часть — одна из самых длинных. Постараюсь поскорее выложить следующую.

Спасибо за помощь.


Игра в лево-право [ЧЕРНОВИК 1] 11/02/2017

Наутро всё было по-прежнему.

Странно. Обычно мы не обращаем внимания на размеренную, рутинную повседневность в нашей жизни, по-настоящему замечая её лишь тогда, когда что-то меняется. И всё же что я действительно замечала, размешивая медовый завиток на поверхности овсянки и глядя на людей вокруг меня, так это отсутствие всяких перемен.

Атмосфера предыдущего вечера сохранилась практически без изменений. Осталось прежним поведение каждого члена группы. Ночь с треском провалила свою миссию великого меридиана, разделяющего прошлое и будущее, и не принесла с собой ни конца "вчера", ни надежды на завтра. Всё было так, словно вчерашний день разлился опрокинутой чернильницей в нынешнее утро, окрашивая его всё теми же страхами и раздорами.

Лилит и Ева скрестив ноги сидели друг против друга на расстеленной по земле клеёнке. Обе молчали — и у обеих была на это своя причина. Лилит всё ещё негодовала по поводу вчерашнего разговора с Робом, а Ева явно была сильно напугана, хоть она и пыталась не подавать виду. Девушки и пальцем не тронули стряпню Роба — полагаю, это решение Лилит приняла за обеих.

Напротив меня сидели Аполлон, Бонни и Клайд. Аполлон задавал тон беседе, пытаясь вернуть к жизни свой привычный славный юмор. Бонни и Клайд, как могли, помогали ему, смеясь над остротами и улыбаясь его байкам.

Блюджей всё утро не выходила из машины, дистанцировавшись от группы, и завтракала своим провиантом. Я встретилась с ней глазами, и она язвительно отвела взгляд.

А Роб? Роб нашёл, чем себя занять: приготовил завтрак, затем заправил Вранглер одной из канистр с бензином. Рутина приносит ему умиротворение. Думаю, таким образом он нередко борется и с другими проблемами. Отрешается от них. Роб превратил себя в рабочий инструмент, который слишком занят для того, чтобы чувствовать скорбь, и который вряд ли выйдет из этого состояния, пока эта скорбь не отойдёт на второй план.

Не самый полезный для психики копинговый механизм. Уж я-то знаю. Я занялась примерно тем же.

АШ: Клайд, можно тебя на пару слов?

Клайд, немного удивлённый, оторвался от тарелки.

Клайд: Меня?

АШ: Ну да, если тебя не затруднит.

Клайд: О, нет-нет, ничуть. Хочешь прямо сейчас? Я не особо голодный.

АШ: И я. Да, давай сейчас. Ты не против, если мы немного отойдём?

Клайд кивнул. Отложив миску, я встала и отвела Клайда к яблоням. Никто не уделил нам особого внимания.

Клайд: Ты как, Бристоль?

АШ: Более-менее. А ты?

Клайд: Я, эм-м… справляюсь.

АШ: Я хотела спросить… Клайд, почему вы с Бонни взяли такие позывные?

Клайд: Хм, ну, нам не пришлось долго над этим думать. В детстве мы любили играть в “разбойников”. Как-то раз Бонни ограбила банк.

АШ: Правда?

Клайд: Да нет, конечно! Это был магазинчик с мороженым. Но Бонни притворилась, будто это банк, и забежала внутрь, сложив из пальцев пистолет. Сказала миссис Гилфорд, что это ограбление.

АШ: Ого, а по ней и не скажешь.

Клайд: Она была тем ещё сорванцом. Что ни день — то приключение. В общем, после успешного “ограбления” мы получили по рожку с сиропом от миссис Глиффорд и по новому прозвищу от соседей. Когда Роб сказал, что нужно придумать позывные, это было первое, что пришло нам в голову.

АШ: Отличный выбор.

Я сделала паузу, чтобы дать предыдущей теме разговора улечься. Учитывая обстоятельства, это мог быть последний раз, когда бы мы с Клайдом вот так по-дружески болтали.

АШ: Бонни сказала мне, что говорила с автостопщиком.

Его лицо переменилось. Только услышав мои слова, Клайд вмиг весь напрягся и широко открыл глаза. После недолгого молчания моя догадка в один момент подтвердилась.

Клайд: Ког… когда сказала?

АШ: Прости, Клайд… Она не говорила. Ты сам только что сказал.

Я почти увидела булыжник, что ухнул в самое нутро Клайда. Почти ощутила мучительный стыд человека, что так легко попался на крючок, так легко выболтал сокровенную тайну. Впрочем, я себя чувствовала ничем не лучше. Наврать Клайду, увести его подальше от Бонни под предлогом интервью... Не считая чудовищности с чисто человеческой точки зрения, это так же чудовищно шло вразрез и со всеми моими профессиональными идеалами.

Клайд не мог выдавить из себя ни слова, так что я решила поднажать.

АШ: Мне кажется, лучше всего будет позвать сюда Бонни.

Невнятно кивнув, Клайд молча поковылял обратно к Бонни и зашептал ей что-то на ухо. Бонни положила руку ему на плечо, чтобы подняться с земли. Что бы там ни сказал ей Клайд, она присоединилась к нам в тени яблонь, ничуть не сердитая.

Бонни: Я не хотела неприятностей, и... и Клайд так долго ждал эту поездку. Я просто не могла допустить, чтобы нас отправили домой. Прости.

АШ: Что там было, Бонни?

Бонни: Всего пара слов. Я не заговаривала с ним, всё, как Роб велел, но потом он... Я просто сказала: "Будьте здоровы". Только и всего.

АШ: И всё?

Бонни: Ну, я... он сказал "спасибо", и потом он, знаешь... стал такой общительный, и я подумала, ну, всё равно ведь я уже не сдержалась, словом меньше, словом больше — невелика разница, ведь так?

Клайд: Она, вообще-то, больше ничего и не сказала.

АШ: А что автостопщик? Он сказал что-нибудь?

Бонни вдруг улыбнулась — точь-в-точь как прошлой ночью. Той же мечтательной, восторженной улыбкой, полной приятных воспоминаний.

Бонни: Он рассказал мне о том чудесном местечке. Правда ведь, там чудесно, Мартин?

Клайд: Господи, Бонни...

Бонни: А что такого? Почему мне нельзя об этом поговорить?

Я оглянулась на Клайда — сжатые губы, ни мускул не дрогнет. Он силился удержать что-то в себе — что-то, что предательски лезло наружу, выдавая тревогу.

Клайд: Ты только о том и болтаешь, Бонни. Сперва ты упомянула об этом всего пару раз... но после Джубилейшен уже не умолкала.

АШ: Вы, ребята, часом, не про Винтери-Бэй?

Услышав это название, Клайд скривился, а Бонни расплылась в улыбке.

АШ: Скажи, Бонни — мы ведь туда едем?

Бонни: Автостопщик сказал, что да. Жду не дождусь, так хочется посмотреть!

Я не могла сказать того же о себе, и Клайд, судя по всему, был со мной солидарен. При мне Бонни упоминала Винтери-Бэй всего пару раз, но, как видно, в моё отсутствие она занималась этим куда чаще. Мне стало жаль Клайда, когда я представила, каково ему приходится. И всё же я не могла не заметить немыслимую безответственность его поведения.

АШ: Роб знает?

Клайд: Знаешь, я не хотел...

АШ: Не хотел его беспокоить? Или не хотел, чтобы он отправил вас домой?

Бонни: Да всё в порядке, честно.

АШ: Так или иначе, вы должны всё рассказать Робу до отъезда.

Клайд беспокойно поёрзал.

АШ: Я не собираюсь делать это вместо вас. Но неужели мало того, что уже случилось? Эйс... тут опасно, понимаете? Сейчас нельзя ничего скрывать друг от друга.

Мне оставалось лишь надеяться, что Клайд не заметит, насколько иронично это звучит после того, как я скрыла от него свои истинные намерения всего пять минут назад. Он кивнул, взял Бонни за руку, и они медленно побрели к "Вранглеру". Роб загружал в машину последние складные стулья. Говорили они недолго. В конце Роб просто опустил руку Бонни на плечо и отправил брата и сестру восвояси. Не похоже было, чтобы он очень уж взбесился. Может, потому, что его голова была занята другим.

Уже второй раз за сегодня я повела себя совершенно не по-журналистски. Я должна была быть лишь сторонним наблюдателем в этой истории, беспристрастно документировать ход событий и не позволять себе как-либо вмешиваться. Хотела бы я, чтобы так было и впредь. Но слишком многое уже поставлено на карту, и, хоть секреты пошли бы на пользу моей будущей статье, безопасности нашего маленького отряда они сулили только вред. А после случившегося с Эйсом непредвзятость истории волновала меня несколько меньше, чем возможность вернуться домой, чтобы рассказать её.

Роб, судя по всему, готовился изречь своё обычное утреннее послание к народу. Члены отряда — кто-то с большей, а кто-то и с меньшей охотой — подошли к "Вранглеру".

Роб: Что же, перво-наперво хочу сказать вот что... эм... Все мы чутка погорячились прошлой ночью. За себя я прошу прощения. Спасибо вам всем, что забрались со мной так далеко, и, в общем, ежели кто хочет повернуть обратно сейчас — то ничего дурного тут нет.

Никто не шелохнулся.

Роб: На случай, если решите вернуться. Поедете поодиночке — всегда держите радио включённым, не сходите с маршрута и следуйте тем же правилам, что и раньше. А теперь те, кто едет со мной, поднимите руки.

Я окинула взглядом своих сотоварищей. Конечно, руки поднимут Бонни и Клайд, для себя они уже всё решили. И Блюджей — она уверена, что на этой дороге бояться нечего. Аполлон, кажется, колебался, а у Евы и Лилит назревал раскол. В целом выходило, что прямо здесь и сейчас наш небольшой отряд мог уменьшиться почти вполовину.

Блюджей лениво подняла руку. Следом, само собой, подняли Бонни и Клайд. После недолгих колебаний к ним присоединился и Аполлон.

Аполлон: Ну, досюда-то я ведь доехал.

Остались лишь Лилит и Ева. Быстро переглянувшись с подругой, Лилит вздёрнула руку, и Ева последовала её примеру, хотя и довольно робко.

Я была удивлена, что даже после вчерашнего никто не собирается возвращаться, но ясно было, что причины у каждого свои. Мне не хотелось прощаться ни с кем из них. Я только-только приступила к мысленному гаданию на кофейной гуще, пытаясь выяснить эти самые причины, как вдруг поняла, что все смотрят на меня.

АШ: Ой, извините. Да, конечно, я... ну, это... еду дальше.

Я вытянула руку в сторону дороги, и ещё зачем-то подняла вторую вверх.

Роб: Ну, что же. Я так понимаю, все в деле. Путь нас сегодня ждёт долгий, но не особо богатый на достопримечательности. Просто следуйте правилам, а там будь что будет, пожалуй.

Как только мы выехали на дорогу, я начала немного ёрзать. Сидячая жизнь путешественника брала своё, и я стала замечать, что наше знакомство с пассажирским сиденьем Вранглера становится слишком уж близким. Вчера ночью я не могла нарадоваться возможности размять ноги.

Следующие пять часов оконные пейзажи были захвачены Елисейскими полями кукурузы. Поворотов было мало, и мы проезжали приличное расстояние между ними, но Роб не расслаблялся. Лишь с большим трудом мне удалось привлечь его внимание.

АШ: Разве джипы не жрут топливо, как бешеные?

Роб: Что есть, то есть. Поэтому я всегда беру в дорогу бензин.

АШ: Знаешь... А ведь стрелка указателя топлива почти не сдвинулась с самого утра.

Роб: Ха-ха, заметила, а? Я всё ждал, заметишь или нет.

АШ: С чего вдруг? Что ты с ней сделал?

Роб: Ничего. Это всё дорога. Заставляет бензин выгорать медленнее.

АШ: Серьезно?

Роб: И не только. Ты как, смогла доесть свой завтрак утром?

АШ: Нет... А что?

Роб: Да никто не смог, разве что один Аполлон. Чем дольше едем, тем меньше нам требуется еды.

АШ: Постой-ка. Ты ведь говорил — дорога будет мешать ехать дальше.

Роб: Ага.

АШ: А теперь ты говоришь, что она, вроде как, помогает нам.

Роб: Ага.

АШ: Выходит, она настроена против, но в то же время как бы подстёгивает нас? Звучит очень странно, как по мне.

Роб: Звучит очень жизненно, как по мне. Всегда есть "за" и "против".

Пожалуй, в этом есть логика. Несмотря на свою ставшую притчей во языцех одержимость загадками дороги, Роб как-то до причудливого терпимо относился к таинственным законам и принципам, по которым она существовала. Он словно бы и не нуждался в понимании того, как и почему всё устроено — или, по меньшей мере, пока не нуждался.

Купаясь в потоках свежего загородного воздуха из открытых окон, я растворилась в убаюкивающей бесконечности полей, расстилавшихся вдоль дороги. Мне хотелось знать, многим ли довелось увидеть эти бескрайние просторы. Хотелось знать, где мы — не на карте, нет — где мы в другом, куда более широком смысле. До сих пор ли мы в том месте, которое я знала, как “наш мир”? Или мы уже за его пределами? Или выше него, или ниже? Или, может, мы просто просочились через трещины во что-то, лежащее между мирами?

Роб сбросил скорость, как он обычно делал перед поворотами. Я перевела взгляд на салон Вранглера и, наконец, остановилась на зеркале заднего вида.

Позади нас что-то было. Человекоподобный силуэт, едва различимый на таком расстоянии. Раскачиваясь, он быстро двигался в нашу сторону, причём двигался — хоть у меня не было в этом большой уверенности — на своих двоих.

АШ: Роб, что это?

Роб: Что-то новенькое.

Роб схватил радио. Но прежде, чем он успел что-то сказать, динамик захрипел и донёс до нас полный ужаса голос Евы.

Ева: Ребята, я что-то вижу сзади... ребята? Что-то идёт за нами! Блюджей, ты видишь?

Блюджей не отвечала. По-видимому, она не считала, что стоит тратить на это время. Из приёмника опять зазвучал панический писк Евы.

Ева: Это ведь не из Джубилейшен? Ребята? Ребята?!

Роб: Всем отставить панику. И прибавить газу.

Роб чуть сильнее нажал на педаль. Вранглер мягко ускорился, и вслед за ним с нетерпением набрал скорость весь конвой.

Аполлон: Эй, Роб, это ещё кто?

Роб: Не уверен точно, но скоро поворот. Посмотрим, последует ли он за нами, когда свернём.

Силуэт, шатаясь, приближался. Его руки криво торчали по бокам, как ветки, и теперь, когда он приблизился, я вдруг поняла, что с его лицом что-то не так.

Ева: Ребята, пожалуйста, скорее. Пожалуйста.

Лилит: Успокойся.

Ева: Оно гонится за нами!

Я легко могла понять панику Евы. Сама-то я имела роскошь ехать в голове. Именно я первой оказалась по другую сторону той чёртовой сосны, когда она повалилась на дорогу. А Ева теперь — вторая с конца, и ей остаётся лишь полагаться на скорость трёх машин впереди. Эйс вынужден был ждать, пока мы всё проедем, и это стоило ему жизни. Теперь Ева и Лилит стали на одну машину ближе к месту, которое занимал он.

Ева: Его лицо... О, Господи! Боже мой. Ребята, пожалуйста!

Блюджей: Иисусе, да заткнись ты уже!

Аполлон: Эй, это не работает! Роб, что-то эта штука быстрая, нам лучше...

Роб: Нам лучше держаться курса. Он нас пока не нагнал, только...

Ева: О, боже. Боже-боже-БОЖЕ!

Указания Роба потонули в визге покрышек. Ева резко вывернула из строгой линии конвоя и рванула в зазор между машинами и обочиной. Обогнала Бонни и Клайда. Обогнала Аполлона.

На миг наши окна поравнялись.

Лилит кричала на Еву, чтобы та успокоилась. Ева просто визжала, ведомая безудержным страхом. Их машина пронеслась мимо нас и помчалась дальше по дороге. Роб выругался и взялся за радио.

Роб: Паромщик — Еве и Лилит. Остановитесь сейчас же.

Лилит: Ева, сбрось скорость!

Роб: Ева, чёрт тебя дери! А ну...

Сквозь лобовое стекло я увидела, как их машина остановилась. Не медленно, постепенно сбавляя скорость, а буквально встала как вкопанная. Еву и Лилит с силой швырнуло на приборную панель.

АШ: Роб, что происходит?

Роб: Я велел им быть осторожнее!

АШ: В чём...

И вдруг в ответе пропала нужда. Он был прямо у меня под носом, выгравированный в обочине дороги. Крохотный просвет в бесконечных рядах золотистой кукурузы, лишь немногим шире кузова Вранглера. Дорожка грязи уходила влево метрах в десяти впереди нас — и примерно в пятидесяти метрах позади Лилит и Евы. Теперь я поняла, почему был так осторожен Роб и почему Еве стоило следовать его примеру.

Они пропустили поворот.

Роб: Паромщик — всем машинам. Я нашёл поворот, пошевеливайтесь. Ева и Лилит — ждите в машине. Я вернусь за вами.

Роб включил поворотник, готовя группу к резкому повороту влево, и вдавил педаль газа. Как только мы нырнули в отворот, Лилит и Ева скрылись за стеной кукурузы. Роб продолжал движение, пока сзади не освободилось достаточно места для остальных.

Как только все спустились с дороги, Роб забрался в кузов Вранглера, схватил ружьё и спрыгнул на землю. Я мигом выкарабкалась вслед за ним.

Когда мы вышли на дорогу, силуэт уже преодолел значительное расстояние и теперь находился достаточно близко, чтобы я могла увидеть, что именно не так с его лицом. В определённой точке, начиная с самой макушки и заканчивая строгой линией за щеками и под челюстью, голова просто-напросто кончалась. Словно важнейшая часть черепа была срезана, а лицо вогнуто внутрь и укрыто в тени оставшихся черепных костей. Жуткий живой капюшон, который казался куда глубже физически возможного предела.

Так или иначе, это было ещё не всё. Его вытянутые руки были изогнуты в нескольких местах. На каждом неестественном изгибе цвели лиловые пятна, как если бы руки были многократно сломаны. Одна нога была также выгнуты в одну сторону — именно поэтому его походка, которая до сих пор несла его к нам, была такой неровной.

Вскинув ружьё к плечу и увещевая фигуру повернуть назад, Роб дрожал.

Существо игнорировало его требования и продолжало двигаться. Даже когда пуля ударила его прямиком в грудь, оно ничуть не замедлилось. Мы были вынуждены отскочить в сторону с его пути, а Ева и Лилит съёжились в своей машине, ожидая его приближения.

Страх превратился в недоумение, когда существо пробежало мимо них и продолжило свой путь по дороге. Как если бы оно вовсе и не заметило нас.

Роб облегчённо выдохнул, опустил ружьё и побежал к остальным. Как только он ушёл, я вдруг заметила кое-что очень странное. Наистраннейшее, учитывая всю потусторонность убегающего существа: в его облике было нечто знакомое. А именно — его предпочтения в гардеробе.

Футболка, покрытые грязью джинсы. Они не отличались от тех, что я нашла в коричневом кожаном рюкзаке вместе с бруском взрывчатки.

Я полезла в карман, выудила телефон и пролистала контакты. Глядя, как человек судорожно ковыляет по дороге, я набрала номер, записанный прошлой ночью. Тот, что был в списке входящих на Нокиа. Номер, который, возможно, принадлежал тому, кто собрал бомбу — и кто был за рулём машины в тот день.

В следующее мгновение безмолвное шествие существа нарушил звонок. Я сбросила, внезапно осознав, как опрометчиво это было с моей стороны, и молясь, чтобы странная фигура не расценила мой звонок как повод развернуться.

Мне повезло — по крайней мере, на этот раз. Мелодия звонка оборвалась, и фигура продолжила свой шаткий марш к горизонту.

Следующим, что я услышала, был крик.

Оглядевшись в поисках его источника, я увидела ногу Евы, выставленную из открытой двери машины. Ногу, которую Ева отчаянно пыталась оторвать от асфальтового покрытия — по всей видимости, безрезультатно.

АШ: Ева, что с тобой?

Дрожащими пальцами Ева неуклюже развязала шнурки и втянула ногу обратно в машину. Её ботинок остался на месте, и дорога под ним, кажется, стала немного эластичнее — судя по образовавшемуся углублению в асфальте. Медленно, но верно вся подошва ботинка растворилась в дорожном покрытии. Ева смотрела, как тёмный асфальт медленно засасывает её ботинок, обволакивая каблук и утягивая его под землю.

Мы с Евой разом подумали об одном и том же. Наши взгляды пересеклись на задней части машины, где точно такие же мягкие вмятины постепенно проступали под покрышками.

Вопль ужаса Евы оказался заглушен рёвом двигателя. Я спрыгнула с дороги к машинам, которые время задним ходом выезжали мне навстречу. Блюджей, Бонни и Клайд, Аполлон и, наконец, Роб как попало припарковались вокруг меня. Роб выскочил из машины и приблизился ко мне.

Роб: Они что, до сих пор не выбрались?

Едва задав вопрос, он увидел торчащее из дорожного покрытия голенище ботинка Евы, которое продолжало тонуть в асфальте. Дорога медленно, но ненасытно вспенивалась вокруг шин, поглощая резину и заглатывая нижнюю кромку протекторов.

Среди всей этой немыслимости всё, что я могла сказать Робу:

АШ: Они пытаются.

Лилит и Ева что есть мочи жали на газ. Двигатель рычал на дорогу, пытавшуюся свести его усилия на нет, а шасси скрипело и стонало от страшного механического напряжения. Колёса, впрочем, не проворачивались ни на дюйм. Шины теперь принадлежали дороге, захваченные неведомой силой, что продолжала втягивать их вглубь земли.

Сражённый двигатель заглох, и я увидела Еву, кричащую с прижатыми ко рту кулаками, пока дорога спокойно делала своё дело.

Роб: Чёрт дери, мы не можем до них достать. Скажи, чтобы лезли на машину.

Аполлон: Что за... что тут творится, Роб?

Роб: Бристоль! Скажи им, чтоб лезли на крышу!

Роб пошёл к Вранглеру. Остальные сгрудились на дороге, в одну линию с левым поворотом, где, как мы считали, было безопасно стоять. Все, за исключением Блюджей, наблюдали в тревожном молчании.

АШ: Ева! Лилит! Забирайтесь на машину, ладно? Девчонки, слышите?

Ева: Мы тонем! Пиздец... пиздец, мы...

АШ: Ева! Я пытаюсь помочь. Роб что-то придумал, но вы должны залезть на крышу машины. Ни о чём другом не думайте. Откройте дверь, опустите стекло и взбирайтесь, как по лестнице.

Ева впала в ступор. Лилит не колебалась. Одной рукой она взялась за верхний край открытой двери, поставила ногу на открытое окно и ухватилась свободной рукой за крышу. Дверь пошатнулась на петлях под её весом. Одним мощным усилием Лилит качнула дверь обратно и взобралась на крышу.

Машина уже погрязла в битуме по самое шасси. Ева смотрела, словно загипнотизированная, как дорога утягивает её ещё глубже.

Лилит: Сара, посмотри на меня!

Лилит подползла по крыше, протянув руку к Еве. Голос подруги, видимо, был единственным, что могло разрушить пугающее единение Евы с ожидающей её бездной. Она оглянулась и увидела ладонь Лилит в паре сантиметров от своего лица.

Лилит: Залезай.

С глазами, полными слёз, быстро и обрывисто дыша, Ева схватилась за руку Лилит. Та ухватилась покрепче за край своего дверного проёма и, дрожа от напряжения, потянула Еву на крышу машины. Ева взвизгнула, когда дверь отъехала, и целиком положилась на силу хватки Лилит.

Ева присоединилась к подруге ровно в тот момент, когда дорога поглотила нижний край дверей, заливаясь внутрь салона, словно лава.

Роб: Чёрт, они слишком далеко.

Роб вернулся от Вранглера, быстро распуская длинный моток голубого альпинистского троса. Я не раз видела его в кузове машины, но мне и в голову не приходило, что когда-нибудь он пригодится.

Роб продел конец троса в карабин и закрепил тугим узлом. Держа его в руке, он закричал Лилит и Еве.

Роб: Так, слушайте, у нас всего одна попытка. Я бросаю вам крюк, а вы ловите его и натягиваете, ясно? Потом цепляете крюк за что-нибудь и лезете к нам по тросу. Только не навернитесь. Лады?

Лилит побледнела. Она кивнула, а затем поднялась на ноги и встала на заднем краю крыши. Ева наблюдала, обхватив колени руками.

Роб: Ладно, была не была.

Роб начал раскручивать трос над головой. Широкий волнообразный круг разом выровнялся под весом карабина. Я инстинктивно вжимала голову в плечи, когда трос проносился над моей головой, вращаясь всё быстрее и быстрее. Сжав зубы и покраснев от натуги, Роб одним мощным броском метнул трос, и тот, словно леска удочки, описал дугу в воздухе в направлении протянутых рук Лилит.

Я следила, как он пролетает перед ней, и как блики солнца играют на карабине, пока он стремительно летит вниз.

Она поймала трос и крепко ухватилась за него дрожащими руками.

Несмотря на эту победу, лицо Лилит внезапно исказилось от захлестнувшей её паники. Она держала трос высоко над головой, дико таращась на асфальт между машиной и нами. Я проследила за её взглядом и обмерла. Она поймала трос, но не натянула его достаточно быстро.

Хоть Роб всё ещё держал свой конец троса над головой, он имел слишком большой запас, когда упал в руки Лилит. Трос превратился в вялую дугу, нижний край которой коснулся асфальта. Несколько драгоценных секунд — и Лилит уже не могла свободно тянуть трос. Он уходил под землю. Верёвка начала выскальзывать сквозь пальцы Роба, и ему пришлось её бросить.

Роб: Чёрт! Ладно... Что бы ещё найти. Что-то, чтобы положить на асфальт.

АШ: Пустые канистры? Они могли бы насту...

Роб: Слишком ненадёжно, и пришлось бы бросать их очень уж метко. Ладно... ладно.

Дорога уже претендовала на добрую половину машины, сожрав номерной знак и утягивая её всё глубже и глубже. Лилит беспомощно наблюдала, как мы совещаемся, Ева тонула в слезах позади неё.

Клайд: Мы можем взять подстилку.

Роб: У нас нету такой, которая тянется.

АШ: А как насчёт...

Аполлон: Я пойду.

Заявление Аполлона застало нас врасплох. Повернувшись, я отметила полную прямоты и силы уверенность в его позе.

Аполлон: Они долго не протянут. Есть одно короткое мгновение перед тем, как дорога за тебя берётся, поэтому они заехали так далеко прежде, чем встали. Я проеду к ним, они прыгнут на мою машину и мы вместе выкарабкаемся обратно по верёвке.

Роб: Нет у меня больше никаких верёвок.

Аполлон: Но у тебя ведь есть лебёдка, так? Если я поеду, держа трос на коленях, он точно не провиснет. Потом я зацеплю крюк за свой верхний багажник и мы свалим оттуда нахрен.

Роб: Твоя машина подходит лучше всего. Но за руль сяду я.

Аполлон: Тебе нужно сидеть на лебёдке. А Бонни и Клайд не смогут выкарабкаться обратно по тросу.

АШ: А я? Я легче, мне будет гораздо проще.

Аполлон: Но ты не сможешь помочь им перебраться на мою крышу. Мы зря тратим время, ты ведь знаешь, что это хорошая идея.

Роб замер на миг, изо всех сил стараясь придумать лучшее решение.

Роб: Лучше бы тебе вернуться оттуда, Аполлон.

Аполлон: Даже не думай там прохлаждаться, Роб.

Аполлон ухмыльнулся и со всех ног рванул к своему Роверу. Роб, не теряя ни секунды, подбежал к лебёдке, переключил её в ручной режим и стал разматывать, сбрасывая наземь новую и новую порцию высокопрочного автомобильного троса.

Я повернулась к Лилит.

АШ: Лилит, ты всё слышала?

Лилит прижалась к Еве, пытаясь утешить её, в то время как фары их машины уже исчезали в асфальтовой бездне. Услышав меня, она резко обернулась.

Лилит: Что... В чём дело?

АШ: Аполлон идёт к вам. Вам нужно будет перепрыгнуть на его машину и выбраться по верёвке, поняла?

Лилит: ...Поняла!

Она поспешила обратно к Еве, взяла её за плечо и объяснила наш план.

Роб: Ладно, должно хватить.

Роб слез с капота Вранглера. Он вывел кабель лебёдки через раму для фар на крыше, убедившись, что расстояния до земли хватит на пути туда и, что ещё более важно, на пути обратно по кабелю. Другой конец кабеля уже торчал из бокового окна машины Аполлона, со стороны водителя.

Бонни и Клайд помогали выбрасывать вещи из багажника Аполлона на дорогу за машиной. Чем меньше он вёз с собой в эту рискованную поездку — тем лучше.

Роб: Всё готово.

Аполлон: Отлично. Увидимся на той стороне, Роб.

Аполлон вдавил педаль газа. Рэндж-Ровер рванул вперёд и быстро разогнался до предельной скорости. Под рёв двигателя он пролетел левый поворот и помчался по участку дороги к Лилит и Еве. У него были считанные секунды, чтобы пересечь этот участок и приблизиться к двум напуганным до смерти девушкам. Кабель струился из окна — и вдруг резко натянулся.

Аполлона швырнуло вперёд — машина бескомпромиссно встала в каком-нибудь метре от Лилит и Евы. Выглядело жёстко, однако Аполлон каким-то образом сумел сохранить и кабель, и — что совсем уж немыслимо — своё чувство юмора.

Аполлон: Вряд ли моя страховка такое покрывает.

Неуклюже, всё ещё ощущая на себе последствия резкой остановки, Аполлон рывком открыл дверь и начал выбираться из машины.

Аполлон: Натяни потуже, Роб!

Не сводя глаз с Аполлона, я услышала механический гул ожившей лебёдки. Выбравшись на крышу машины, Аполлон прицепил крюк на конце кабеля к одной из поперечных балок верхнего багажника и надёжно закрепил. Через пару мгновений кабель туго натянулся.

Аполлон сошёл на капот своей машины, протянув руки к девушкам. Прыгать было недалеко, но высоко: багажник их машины уже тонул в дорожном покрытии.

Аполлон: Так, давайте, я вас поймаю, надо спешить.

Лилит поднялась на ноги, помогла Еве, и обе встали на быстро исчезающий багажник.

Лилит: Так... Ладно...

Лилит с визгом прыгнула к Аполлону. Та нога, что была впереди, приземлилась на капот его машины, но вот вторая осталась болтаться в воздухе. Аполлон схватил её за руки и затащил на машину, прижав к себе, пока она пыталась найти опору в гладком металле капота. Как только Лилит приняла устойчивое положение, он дал ей забраться на крышу, откуда она немедля уставилась на Еву.

Аполлон: Видишь, Ева, ничего такого. Давай.

Руки Евы дрожали, она отступила, обдумывая прыжок. Борясь с воплем собственного инстинкта самосохранения, Ева встала на край багажника и с визгом прыгнула. Носок её ступни оторвался от багажника за жалкую секунду до того, как он потонул в мутной, смолистой черноте дорожного покрытия.

Ева недопрыгнула лишь чуть-чуть. Одна её рука, судорожно пытаясь уцепиться хоть за что-то, достигла руки Аполлона, в то время как её ноги били и скребли по решётке радиатора, пытаясь нащупать какую-нибудь точку опоры. Приземление Евы дёрнуло Аполлона в сторону, а неожиданно приложенный вес её тела совсем вывел его из равновесия. За секунду, заставившую кровь застыть в жилах, когда Аполлон подтягивал Еву к груди, обхватив её своей рукой, его центр тяжести вышел за край капота.

Падение длилось целую жизнь. В объятиях друг друга Аполлон и Ева неумолимо приближались к выжидающему, ненасытному дорожному полотну. За долю секунды до того, как упасть, Аполлон использовал последний дюйм опоры, чтобы придать себе вращение. Поворот продолжился в падении, и теперь Ева смотрела на дорогу, а Аполлон — в светлую синь неба. Одним последним усилием Аполлон оттолкнул талию Евы от себя и поднял её на вытянутых руках.

Спина Аполлона глухо стукнулась об асфальт, и следом в него звучно врезалась его голова. Оглушённый, оцепеневший, он всё-таки сумел удержать Еву над собой, защитив всё, кроме её стоп, от удара о земную твердь.

Аполлон: Наверх... живо наверх.

Обратив к Аполлону лицо, искажённое страхом, сожалением и виной, Ева посмотрела в его глаза и заплакала. Наконец, собравшись, она оттолкнулась от него, выдрав ногу из шнуровки и оставив в асфальте ботинок с носком, и вскарабкалась на капот Рэндж-Ровера. Дрожащими губами она, не переставая, молила Аполлона о прощении.

Аполлон: Всё хорошо. Всё хорошо. Лезь. Всё хорошо.

Он повторял эти два слова снова и снова, до тех пор, пока я не перестала уже быть уверена, кому он их говорит. Дорога обтягивала его, утаскивала в свои недра. Ева обернула к нему лицо, перекошенное страданием.

Бонни зарылась лицом в Клайда, не в силах смотреть на то, что будет дальше.

Ева: Прости! Мне так жаль!

Аполлон: Это... это ничего. Просто двигайся дальше, ладно? Это не больно... совсем не больно, честно.

Уровень дороги теперь был выше его ушей. Входя в новый мир совершенного безмолвия, Аполлон понимал, что конец уже близок.

Аполлон: О, боже. Роб! РОБ!!!

Я не буду описывать его последние секунды — ради вас и, в конечном счёте, ради него. Перед тем, как утонуть в дороге, Аполлон попросил Роба кое-что сказать его семье. Он просил передать родным, что любит их. Роб кивнул, сознавая, что Аполлон уже не может услышать его ответ.

Короткий вскрик панического отчаяния — и глаза и рот Аполлона обволокла дорога. Его крик потонул в густом асфальте.

Ева смотрела, как оставшиеся части его тела погружаются в дорогу, пока Лилит пыталась вытянуть её на крышу за рукав.

Лилит: Давай, надо идти. Сара, надо идти!

Ева: Прости.

Прошептав последнее трогательное извинение пустоте, Ева поднялась к Лилит, и теперь они вместе смотрели на кабель.

АШ: Ладно, девчонки, просто двигайтесь вдоль верёвки, пока не повиснете на ней, и потом перебирайтесь на нашу сторону.

Лилит: Поняла! Ты готова?

Ева глянула на подругу.

Ева: Я... Я не...

Лилит: Просто повторяй за мной, хорошо? Держись сразу за мной.

Колёса Рэндж-Ровера уже исчезли. С каждой секундой расстояние от кабеля до земли сокращалось, а наклон между верхним багажником машины и фарами на крыше Вранглера становился всё круче. Им нужно было идти сейчас или никогда.

Ева окидывала взглядом всю длину верёвки. Я почти видела, как яростно её разум сопротивляется перспективе куда-то по ней лезть.

Ева: Я не могу.

Лилит: Сара... нам, блядь, придётся, ясно? Давай за мной.

Лилит обхватила Еву обеими руками, заключив в объятия её остолбеневшее, дрожащее тело, а затем отпустила её и поползла под кабелем, медленно, но верно продвигаясь к цели. Цепко сжимая его руками и надёжно обхватив обеими ногами, она подтягивала себя вдоль него, и с каждой секундой её ноги задирались всё выше над головой. На полпути к нашей крыше она задержала взгляд на мне.

Лилит: Она ползёт за мной?

Асфальт уже поглотил шасси Рэндж-Ровера. Ева не шелохнулась. Полоса чёрного асфальта была для неё всё равно, что бездонной пропастью, Большим каньоном. Одна мысль о том, чтобы повиснуть над этой пропастью, приводила её в ужас.

АШ: Сара! Сара, это не так страшно, как кажется, пожалуйста! Пожалуйста, давай к нам!

Лилит преодолела самую нижнюю точку. Её кулаки побелели от силы, с которой она цеплялась за кабель. Роб протянул к ней руки и помог подтянуться на крышу — теперь он успокаивал её, говорил, что она в безопасности, и убеждал разжать пальцы.

Наконец её ноги коснулись твёрдой поверхности, и Лилит рухнула на машину, рыдая от перенапряжения.

Лилит: Сара! Ну пожалуйста, давай!!

Ева: Я не могу! Я не могу... Я...

Лилит: Пожалуйста, Сара... Иди ко мне.

Часто дыша, дрожа от волнения, Ева спустилась к кабелю и ухватилась за него. Медленно, но верно, покуда асфальт пожирал номерной знак меньше, чем в метре под ней, Ева повисла на кабеле и начала отчаянно и неуклюже ползти по нему.

Она опоздала. Её спина висела в сантиметрах от алчущей поверхности, пока она кое-как волокла себя к нам, поднимая ноги, скребя ими по кабелю и изо всех сил сжимая его руками, чтобы удержаться.

Ева: У меня не получается!

Лилит: Получается! Двигайся дальше!

Совершенно лишившись равновесия, Ева попыталась подтянуться выше. Но, так или иначе, коснувшаяся тёмной смолы нога не позволила бы ей сохранить такое положение. Перевернувшись, она упала на дорогу.

Лилит страшно, надрывно закричала. Ева зарыдала, влепившись одной стороной головы в асфальт, который тут же скрыл её щёку.

Ева: Прости. Прости.

Лилит: Нет. Нет. Пожалуйста, не извиняйся!

Ева: Я... тебя люблю. Я люблю те... тебя, Джен.

Лилит: Я тоже тебя люблю... Прости, что я не... Прости!

Ева пыталась ответить, но половину её рта уже намертво запечатал всепоглощающий асфальт. Быстрое дыхание в конце концов перешло в один глубокий вдох, и её нос со ртом окончательно ушли под дорогу.

Единственный оставшийся глаз бросил последний мимолётный взгляд на Лилит — а затем исчез и он.

Я отвернулась от того, что пока не утонуло. Всё, что было важно, уже ушло.

Лилит опустилась на колени, и из её разрывающихся лёгких вырвался протяжный, полный скорби вой. Роб стоял, как вкопанный, и, как видно, искал какое-нибудь дело, чтобы в него зарыться. Бонни и Клайд, отвернувшиеся от Рэндж-Ровера, выглядели совершенно потерянными.

Меня удивила реакция Блюджей. Она вытаращилась на асфальт, и ухмылка уже исчезла с её лица, сменившись ошеломлённым взглядом. Она всё бормотала что-то себе под нос, что-то, похожее на:

"Это всё не по-настоящему… не по-настоящему".

Казалось, мы простояли так целый год, под звуки ветра и медленно утихающие рыдания Лилит. А когда она начала понемногу справляться со своей скорбью, и её крики перешли в мёртвую тишину.

Роб первый сделал попытку подступиться к ней:

Роб: Я... Я мог бы отвезти тебя домой, если ты хо...

Лилит: Нет... Нет.

Лилит утёрла слёзы с глаз, хоть они и продолжали струиться по её щекам. Когда она повернулась, её лицо горело яростью.

Лилит: Нет. Я еду. Я еду до конца.

Роб: Только знай, что я без понятия, когда будет этот конец.

Лилит поднялась на ноги и посмотрела сперва на Роба, потом — на Бонни и Клайда.

Лилит: Вы как? Едете? У вас есть свободное место?

Брат и сестра переглянулись. Бонни кивнула.

Клайд: Можешь ехать с нами, если хочешь.

Лилит: Дверь не заперта?

Клайд: Э-эм, нет.

Лилит: Тогда какого хуя мы всё ещё здесь торчим?

Лилит уверенно прошла к Форду Клайда и села на заднее сиденье. Всем своим видом выказывая нетерпение, она ожидала нас.

Роб: Может, кто-нибудь хочет повернуть назад?

Роб смотрел на меня и на Блюджей. Блюджей ответила ему взглядом, полным презрения, и пошагала к своей машине.

Роб: Бристоль?

Рэндж-Ровер окончательно затонул. Дорога вернулась к своему прежнему твёрдому состоянию. Вряд ли Роб ещё предложит отвезти меня домой, и каждой клеточкой тела я чувствовала, что следует принять это предложение сейчас, пока не поздно. Но слишком много вопросов ещё оставалось без ответа, впереди было слишком много неразгаданных тайн, вплетённых в полотно нашего пути. Поверни я сейчас — это было бы не возвращение, но позорное бегство.

АШ: Я еду.

Через пару минут три оставшиеся машины покатили по грязному отвороту в поле. Оставляя позади ещё одну непостижимую, чудовищную ошибку. Часть меня не могла поверить, что я всё ещё еду по этой дороге, но ещё большая часть была поражена тем, что назад не повернул никто.

Когда Роб взял следующий поворот, и ещё один за ним, я вдруг поняла, что у всех нас есть на то свои причины. Я стала одержимой поиском истины, и то же — по-своему — было с Блюджей. Бонни толкали вперёд её собственные мотивы, загадочные и тревожные, а Клайд не собирался бросать её одну. Лилит решила направить свою тлеющую злобу и скорбь на саму дорогу и теперь собиралась искать избавления там, где она кончится. А Роб? Для него с самого начала существовал только один вариант.

И всё же, думая обо всех горестях, свалившихся на нас, и о неописуемо страшной участи, которая могла ждать нас всех впереди, я сознавала, что никто не решился бы продолжить этот путь, будучи в здравом уме.

Но, возможно, никто и не был.

К следующей части

дорога другой мир перевод странные люди за границей
2 025 просмотров
Предыдущая история Следующая история
СЛЕДУЮЩАЯ СЛУЧАЙНАЯ ИСТОРИЯ
0 комментариев
Последние

Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
KRIPER.NET
Страшные истории