В первом же предложении у меня к вам будет просьба. Если вы боитесь, если вы не хотите связывать себя с чем-либо, что не сможете преодолеть остановитесь. Всё это выглядит как бред, сотни и сотни раз описанный, но я попрошу вас. Обычно, когда я читал подобное, то задавался вопросом: зачем автор пишет, если не хочет кого-то покалечить? Здесь проблема ответственности, которую я собираюсь переложить на вас. Я надеюсь освободиться и, только рассказав всё, возможно вернусь назад, в свою прежнюю жизнь с именем.  Надеюсь это «перекинется» на кого-то из вас. Простите. Но я успокаиваю себя тем, что моё дело лишь предупредить. Дальнейшее прочтение - это полностью ваша ответственность.
Я правил этот текст сотни раз. Подбирал подходящие слова, выражения, фразы, но в итоге так и не смог добиться конкретики. Можно сказать, что это мой черновик. Больше не хочу ждать и, мне приходится изложить всё в неотредактированном виде. Вся проблема изложения была в сложности подбора правильных слов, поэтому, возможно, этот текст никогда не будет законченным. Трудно выбрать точку начала моей истории, так как для каждого она субъективна. Раз так, то, пожалуй, начну со своей точки.
Я всегда пытался скрыть своё имя. Если была возможность, то указывал первые пришедшие в голову имя и фамилию. Моё желание стать анонимным порой доходило до фанатизма. У меня были друзья, которые не знали моего настоящего имени, девушка, о простых знакомых я даже не говорю. Паранойя или фанатизм? Не знаю, как это точно назвать, скорее нечто среднее. Мне не нравился сам факт, что в полиции, военкомате, в разных государственных учреждениях знали моё имя. Моё желание сохранять полную анонимность выражалось в поисках всё новых ухищрённых способах скрывать данные о себе. Пока я не обнаружил тот текст. Это была скорее история, брошенная на одном интернет ресурсе. Не помню, как я нашёл её, ибо она затерялась в сотнях других способах сохранить анонимность. Не буду пересказывать, ибо мой случай практически копирует её. В тот день я поздно заснул и мне приснился один очень отвратительно-правдоподобный сон. Попытаюсь пересказать его.
Я нахожусь в квартире своей бабушки. Одновременно эта квартира является той, в которой живу сейчас. Такая своеобразная обстановка свойственна всем снам. Я узнаю, что приезжает мать моей девушки. Находясь в той же комнате, тем не менее, она посылает мне различные сообщения. Большие сообщения. Я стараюсь на них ответить, понимаю, что мои аргументы «…» адекватны, но сообщения всё равно приходят. Позже она начинает рассказывать о преимуществах «…» пластических операций. Как они благоприятно влияют на здоровье и что одна из них мне «крайне» необходима. Не понимаю почему, но её аргументы мне кажутся убедительными, и я соглашаюсь. Следующим воспоминанием является картина, как я придерживаю правой рукой одну половину лица, осознавая, что вторую только что пришили. Мне объясняют, (не помню кто), что «…» пластическая операция требует времени. Длительного времени. Этот факт я воспринимаю абсолютно спокойно, даже с некоторым пониманием. Далее следует кадр, как девушка хочет поцеловать меня в щёку, но я отстраняю её, аргументируя, что лицо может в любой момент отойти. Всё это время я придерживаю правой рукой часть лица, так как боюсь, что оно отслоится. Следующим кадром, отложившимся в моей памяти, является сцена, в которой я сижу за большим столом, похоже на каком-то «…» празднике. За этим столом также сидят все мои родственники, а также некоторые из друзей. Проблемой той ситуации была невозможность принимать пишу, ввиду «страха» потери своего лица. После всеобщего празднования ко мне подходит всё та же мать моей девушки и рассказывает, что нужно продолжить операцию. Она берёт хирургическую иглу и начинает прокалывать мне губы. То есть пришивает лицо. Всё это происходит постепенно «…», а после в комнату забегают два человека. Я не могу точно их опознать. Кто-то из друзей. Они сообщают, что все находящиеся в комнате желают расправы надо мной. Я «…» и стараюсь убежать от всех присутствующих с моими новыми спасителями. Хватаю вилку и, орудуя ей, периодически совершаю удары в шеи атакующих родственников. После мне удаётся сбежать. Я сажусь в машину к своим спасителям, и мы уезжаем. Позже я осознаю опасность того, что нас так или иначе могут схватить. Я замечаю сотрудника полиции, требующего, чтобы мы остановились, но водитель игнорирует требование. Также водитель отреагировал и на предупреждение другого полицейского. В следующем кадре, я нахожусь в спортивном зале школы, где когда-то учился и прошу своих спасителей сдаться властям и сообщить им о случившемся, на что они отвечают мне, что в этом нет необходимости. Заключительным кадром я вижу то, как все лица, охотившиеся за мной, заходят в этот спортзал и насильно пришивают новое лицо.
Дальше я проснулся. Я лежал на спине и не мог пошевелиться. Я был в абсолютно тёмной комнате, и услышал звук поворота ключа в замочной скважине. После «этот кто-то» зашёл в комнату и стал разговаривать на непонятных мне языках. Невозможно было даже «…» повернуть голову. Было ощущение того, что я принимаю участие в какой-то игре вроде русской рулетки, где периодически движется «…» барабан, с каждым поворотом которого кто-то погибает. Я знал, что буду следующим и понимал что умираю. После «…» заснул. В дальнейшем я прочитал, что это был обычный сонный паралич.
Я проснулся и, с ужасом вспомнил события минувшей ночи. Как обычно встал с постели и направился в ванную. Посмотрев в зеркало, я не узнал себя. На месте лица было «…» изображение абсолютно «…» морды. Вместо привычного рта торчала «…» чёрная пасть. Вместо глаз «… …» впадины. Уши отсутствовали.
Я начал кричать, хотя был дома один. Никто не слышал. Дальше я начал судорожно перебирать варианты того, что необходимо сделать. Было два варианта: звонить кому-то из знакомых, чтобы сообщить о том, что со мной приключилось, либо врачам. Но каким врачам? Ко мне приехал мой близкий друг. Такой близкий и давний, что даже знал моё имя. Я встретил его обёрнутый красным платком, предупредил, что со мной случилась «…» странная вещь, и попросил не пугаться. Предупредил, что увиденное может его поразить, поэтому он пообещал не кричать. Я снял платок.
И ничего не произошло. Друг просто спросил: «И что?». Всё оказалось хуже, чем я думал. Он видел моё обычное лицо. Ничего странного ему не показалось, но посмотрев в зеркало я увидел того же «…» урода. Я попросил его, чтобы всё, что произошло, осталось между нами. Всегда боялся, что стану больным психическим расстройством. Возможно, это был именно тот случай. К этому вела ещё одна предпосылка. В его речи проскакивали невнятные слова, смысл которых я не мог различить. После просьбы повторить непонятную фразу, ничего не изменилось. Это был просто ряд неизвестных слогов. Самым пугающим был ответ на вопрос «…». Он ответил, что эти неясные звуки, есть моё имя.
Мы договорились, что забудем этот неприятный инцидент. Сославшись на то, что мне нездоровится, я выпроводил друга за дверь. После мои мысли поглотил вопрос: какое «…». Ответ был таков, что я не помню своего имени. Судорожными руками я начал искать паспорт в больших карманах куртки, чтобы взглянуть на своё имя. На месте, где обычно чёрным под глянцевым виднеются имя, фамилия и отчество «…» мутное пятно. Я начал «…» искать другие документы, где есть упоминания о моём имени и фамилии, но результат был один. Мутное пятно.
Это было «…». Я поведал о происходящем со мной моей девушке. Вроде бы она поверила, но не придала проблеме особого значения. Возможно, отнесла это к моим очередным странностям. Я не было зол, так как воспринял бы это также. Если бы случилось не со мной. Тем не менее «…».
Следующей странной вещью было отсутствие снов. Раньше, каждый раз просыпаясь, я вспоминал причудливые ситуации в которые попадал, грезя в неведении. Теперь была абсолютная темнота. Нет, вру, если была темнота, это бы означало, что хоть что-то было, а в моих снах не было абсолютно ничего. Я начал судорожно искать историю, которую прочёл перед произошедшим со мной инцидентом, но всё было тщетно. Она «…» пропала. Оставалось лишь перебирать варианты того, что я могу сделать в такой ситуации. К психиатрам я не хотел идти в любом случае, но необходимо было разобраться с произошедшим, ибо страх взглянуть в зеркало и некоторые проблемы с отсутствием имени, буквально, не давали мне жить. Если до этого, я стремился к полной анонимности, то теперь не знание своего имени сулило ряд проблем в ситуациях, когда оно было действительно нужно.
Решение я нашёл нестандартное. В этом, честно говоря, нет ничего удивительного, так как нестандартные проблемы требуют нестандартного решения. Я решил найти проблему внутри сна. Нужно было вновь погрузиться в тот сон, ибо иных причин моего помешательства я не наблюдал. Далее было изучение различных техник вхождения в осознанное сновидение.
Самым тупым советом было наблюдение за обстановкой во время сна. Ничего бредовее я не слышал, так как проблемой является не странная информация о мире сна, а то, как ты к ней относишься, как воспринимаешь. Распространенным советом являлось закрыть рот и нос и, если дыхание будет продолжаться, значит, вы находитесь во сне. Как мне кажется, это всё является таким бредом, так как во сне сознание может обосновать любую фантастику. А во-вторых, такие методики мне бы не подошли, так как я не видел снов вообще. Тем не менее, я нашёл способ, он заключался в пробуждении за пару часов до того, как обычно просыпаешься. Ничего не изменилось. Почти.
Я ничего не увидел нового, не услышал отголоски «…», не увидел отражения «…». Всё было то же самое. Но проснувшись, я обладал новыми знаниями, если это можно так описать. Это невозможно объяснить словами, но я постараюсь. Это невозможно передать, но я попытаюсь.
Чтобы описать «…», нужно начать с устройства сознания. А именно с такого свойства, как давать наименования всем предметам в мире. Это основано на том, что все окружающие объекты отражаются в нашем сознании. А раз они отражаются в нашем сознании, то мы автоматически даём им имя. Но что бывает с тем, у чего нет названия? Получается, что если нет названия, то нет и «…»? Получается так. Да, как вы могли догадаться у «…» нет названия. У моей проблемы нет названия. Как это случилось?
Это больше похоже на какую-то древнюю притчу, на былину или можете назвать, как хотите, но чтобы хотя бы приблизительно передать суть необходимо прибегнуть к подобным средствам. Если это притча, то она имеет такую древнюю историю, что становится сложно выразить в годах. Чтобы представить насколько «вещь» о которой я говорю древняя, необходимо обратиться к тёмным и неизученным тысячелетиям. К тысячелетиям, вызывающим споры учёных, вокруг загадки происхождения первого человека. Считать и задумываться об этом я стал, после того осознанного сна. Итак, давайте определимся с объективной точкой начала становление современного человека. Такого человека, как мы с вами. Когда его сотворил Бог? Когда обезьяна взяла в руку палку? Когда начала трудиться? Какой точки придерживаться? Я придерживаюсь той точки зрения, что животное, впервые обособившее себя от окружающего мира, может именоваться человеком. И когда эти первые люди осознали, что есть «Я», а есть «мир», появилась необходимость дать ему название. Нет, не для того, чтобы общаться между собой, а для себя. Для обособления. Они дали название лесам, рекам, воде, небу и всему что видели. Но существовало «…», которое не желало называться. Не желало иметь имени. Не хотело быть заключённым в оковы букв и слогов. Не знаю как «…» назвать. Я назову это силой, сущностью, явлением и всё будет неверно. Трудно даже на малую толику подобраться к описанию «…». Но пусть я буду называть это ложными словами, ибо оно заслужило. Итак, это сопротивлялось самому понятию «названности», но тем менее, желало существовать, хотело «быть», жаждало «иметь лицо» и сопротивлялось обособлению от чего то. В том числе от человека. На протяжении миллионов лет так и не нашлось ни символов, ни букв для «…». И, всё таки, почему сон? Почему именно таким образом? Ответ кроется в жалких способностях нашего мозга «познавать». В его немощности и страхе перед неизвестным, перед неподдающимся описанию.
Я слышал, что когда Колумб впервые доплыл до нового континента, местные жители не увидели кораблей. Их сознание просто неспособно было воспринять такую простую для нас вещь, как парусный корабль. Какие возможности наше сознание может тогда противопоставить «…». Поэтому необходимо обратиться к такому устаревшему термину, как «подсознание». Только блуждая в грёзах, своим «…» подсознанием мы можем, хотя бы на немного, соприкоснуться с этим. Только блуждая во сне. Только в этих неподдающимся обоснования загадочных картинах есть маленькая толика возможности столкнуться с этим. Считаю ли я это злом? А «…» считает меня злом? Считает ли «…» злом такое понятие как «имя?» Иногда, в минуты раздумий я представляю «кто?» придумал ту самую штуку с тремя обезьянами. Я даже представляю этот момент, когда обезьяна стала человеком, назвав себя, но «…» выдало: «не говори со злом», «не слушай зло», «не смотри на зло». И так и осталось неназванным и отстранённым.
Полагаю, мне уже пора завершать своё «проклятие», которое вы в данный момент читаете, навлекая на себя сами того не подозревая огромную беду. Вам интересен механизм. Вам интересно, что нужно сделать, чтобы такая «забавная» по вашему мнению «штука» приключилась. Так, что нужно сделать? Ничего. Вы уже всё сделали. Ваше сознание, как и моё склонно к тому, чтобы давать впервые увиденным вещам названия, тем самым обособляя эти объекты. Ваше сознание склонно вспоминать информацию, усвоенную днём. И когда в глубоком сне, в моменты дремлющего разума ваше подсознание будет искать «…», чтобы дать имя, моё проклятие сбудется. И «…» найдёт новое лицо.