Меня зовут Антон. И всё, что я хочу сейчас сделать, — это забыть. Забыть тот лес и всё, что с ним связано. Кошмары снятся мне каждую ночь, поэтому я попробую излить всё на бумагу. Может быть, тогда отпустит...

Всё началось с глупой, почти детской радости. Мы, четверо студентов — я, Никита, Саша и Света, — только что сдали адскую сессию и решили рвануть в поход в горы. Поезд трясся несколько часов, но нам было не до сна — мы смеялись, делились планами и строили маршруты по старой, потрёпанной карте.

Конечной точкой была маленькая, затерянная в предгорьях деревушка. Оттуда с нами должен был пойти егерь, дядя Миша, с которым мы договорились о походе ещё месяц назад. Но едва мы выгрузились на пыльную грунтовку, нас встретил незнакомец.

Он представился Артёмом. Парень лет тридцати, с улыбкой до ушей и пронзительными, слишком спокойными глазами.

— Дядя Миша прихворнул, — без тени смущения объявил он, подхватывая самый тяжёлый наш рюкзак. — Так что вашим провожатым буду я. Местные тропки знаю как свои пять пальцев.

Мы, уставшие с дороги и обрадовавшись тем, что нас встретили, не стали придавать этому особого значения. Артём помог донести вещи до двух скрипучих избушек на краю деревни, которые служили чем-то вроде гостевых домиков. По пути он без умолку рассказывал байки о местных жителях, но деревня показалась мне подозрительно безлюдной.

Перед сном Никита, мой сосед по комнате, подошёл ко мне.

— Слушай, Антон, — прошептал он, глядя в тёмное окно. — А тебе этот Артём не кажется... странным?    

— В смысле?

— Не знаю. Слишком уж он... правильный. Слишком настойчивый. И глаза у него... пустые. Как у чучела.

Я отмахнулся, списав всё на усталость и впечатлительность Никиты.
Утро началось идеально. Артём приготовил нам на костре шикарный завтрак, а затем мы бодрые и весёлые тронулись в путь.

Лес был густым и древним. Воздух звенел от тишины. Первое, что нас насторожило, — это деревья. На коре некоторых из них были высечены странные, угловатые символы. Словно кто-то выжег их раскалённым железом.

— Что это? — спросила Света, проводя пальцем по шершавой древесине.

Артём усмехнулся.

— Местные шалуны балуются. Я их постоянно отгоняю, а они опять набезобразничали! Не обращайте внимания.

Первый день прошёл без происшествий. Мы дошли до живописной поляны, разбили лагерь, разожгли костёр. Сумерки сгущались, превращая лес в подобие чёрного бархата.

Внезапно костёр начал быстро угасать. Артём резко вскочил со своего места, его спокойное лицо исказила какая-то непонятная тревога.

— Надо подбросить дров, — буркнул он. — Иначе к полуночи замёрзнем.

— Я с тобой, — вызвался Саша, уставший от безделья.

Они скрылись в чаще. Минуты шли, а их всё не было. Прошёл час. Может, полтора. Мы начали нервничать. И вот, наконец, из темноты вышли две фигуры.

Артём был всё так же спокоен и улыбчив. А вот Саша... С него будто выжали все соки. Лицо было серым, безжизненным, взгляд пустым и устремлённым в никуда. Он тащил на спине охапку дров, но выглядел так, будто втащил на гору целый вагон.

— Сань, что с тобой? — кинулась к нему Света.

Саша просто отмахнулся, словно от назойливой мухи.

— Устал. Всё нормально.

Он не стал ужинать, молча залез в палатку и застегнул молнию. Больше мы его в тот вечер не видели.

Утром завтракать Саша не вышел. Никита же, сжалившись, пошёл его будить и через мгновение выскочил из палатки весь бледный.

— Палатка пуста! Его нет!

Артём, помешивая кашу в котелке, лишь пожал плечами.

— Наверное, по нужде отошёл. Вернётся.

Но Саша не возвращался. Час, второй... В лагере воцарилась паника. Под нашим напором Артём нехотя согласился на поиски.

— Разделимся, — сказал он. — Так будет быстрее. Никита со Светой — на восток. Я пойду на запад. Антон, проверь южный склон.

Я брёл по лесу, оглашая окрестности криками Сашиного имени. Лес в ответ же молчал. Спустя три часа безуспешных поисков я побрёл обратно в лагерь, уставший и одновременно испуганный.

То, что я увидел там, вогнало ледяной штопор мне прямо в сердце. Лагерь был полностью уничтожен. Палатки изорваны в клочья, рюкзаки разбросаны, техника сломана. Словно здесь пронёсся смерч невероятной силы. И тогда я увидел его.
Саша. Он лежал ничком у подножия сосны, вся его спина была исполосована глубокими, страшными ранами. Я подбежал, пытаясь перевернуть его, понять, дышит ли он.

— Ан...тон... — хрип вырвался из его горла. Глаза закатились, в них не было ничего, кроме животного ужаса.

— Не двигайся, всё будет хорошо! — залепетал я, сам не веря в свои слова.

— Он... не человек... — просипел Саша, сжимая мою руку. — Я видел... его настоящее лицо... в лесу... когда за дровами ходили... Беги... Беги, пока можешь...

Его пальцы разжались. Свет в глазах погас. В этот момент где-то в глубине леса, метрах в двухстах, раздался звук. Звук, от которого кровь застыла в жилах. Это был не животный вой и не человеческий крик. Это была какофония, адская симфония, в которой смешались хрипы, скрежет, рёв и что-то ещё... Крики моих друзей...

Внезапно я всё осознал. Всё, что сказал Саша, что шептал тогда мне Никита... Но друзьям уже не помочь.

Я помню, как бежал. Кусты хлестали меня по лицу, ветки цеплялись за одежду, но я летел вперёд, подгоняемый всепоглощающим страхом. Бежал по памяти, по едва заметной тропке, по которой мы шли всего два дня назад. Лес тянулся за мной, словно живой, и складывалось ощущение, что он как будто не хочет меня отпускать.

Я выбежал к деревне, когда солнце уже практически село. Задыхаясь, истекая слезами и потом, я постучал в первую же избу. Мне открыли пожилые мужчина и женщина. Увидев моё окровавленное, дикое лицо, они отшатнулись, но всё же впустили внутрь.

Рухнув на лавку, и, захлёбываясь, выпалил им всё: про поход, про пропавшего егеря, про Артёма, про смерть Саши и про тот рёв.

Старики слушали молча, не перебивая. Когда я закончил, они переглянулись. В их глазах не было удивления.

— Сынок, — медленно сказал старик. — Тот, кого вы встретили... это не человек. Это — Дух Леса. Хозяин этих мест.

— А деревня... — прошептала старуха, крестясь. — Та деревня, из которой вы ушли... её на картах нету. Она... не в вашем мире. Иногда он заманивает к себе путников. И отпускает обратно лишь одного.

Я сидел, не в силах вымолвить ни слова. Вся моя реальность в этот миг рухнула...

Я не пошёл в полицию. Что я бы им сказал? Что мои друзья были убиты лесным духом? Меня бы точно упекли в психушку. Я вернулся в город, к своей старой жизни. Но это уже был не я.

Сегодня, ровно через год после той поездки, я получил странную посылку. Без обратного адреса. Внутри лежал мой старый, испачканный грязью походный дневник, который я потерял в том лагере. И фотография. Нас четверых — улыбающихся, счастливых — на фоне гор, в первый день похода. А сзади, из-за деревьев, на нас смотрит Артём, но его улыбка уже не кажется дружелюбной.

К посылке была прикреплена записка. Всего несколько слов, написанные тем же угловатым, будто высеченным на камне почерком, что и руны на тех деревьях:

"Лес помнит тебя... и ждёт, когда ты вернёшься."