Пару месяцев назад мне довелось взять интервью у одной почитаемой актрисы - Татьяны Туманиной. Она всю свою жизнь отдала театру, а последние пару десятков лет жила при нём же. На работе организовали встречу, и в назначенное время я уже был на входе в театр. Там меня встретила девушка, представившаяся Анной. Она должна была проводить меня до той самой актрисы. По пути моя спутница дала мне пару наставлений, как вести себя с 73-летней Татьяной, среди которых было особо мне запомнившееся: не принимать все её слова за правду. Как сказала Анна:
- Она очень погружена в свой талант, думаю вы слышали, что играя, она будто проживает свою роль. У Татьяны Евгеньевны есть своё объяснение на этот счёт, по-моему мнению являющееся старческим маразмом. Она слегка нелюдима и возможно выдумала это от скуки, а потом поверила.
На этой ноте наш разговор оборвался и я зашёл за своей спутницей в одну из десятков дверей длинного коридора.
Комната, в которую мы попали была небольшой. Почти половину её занимал большой книжный стеллаж, подле которого стояла аккуратно заправленная кровать. Напротив входа было большое окно, завешенное тяжёлыми шторами. Другую половину комнаты занимал письменный стол, два стула и кресло, в котором и сидела Татьяна Туманина. Она выглядела гораздо моложе своего возраста. Цепким взглядом журналиста я осмотрел её и не заметил ничего примечательного: чёрные, скорее всего крашеные, волосы были собраны в тугой хвост на затылке, пронзительные голубые глаза внимательно изучали меня, одежда -  простое, явно домашнее платье.
Анна представила нас друг другу, а затем тихо скользнула за дверь, оставив наедине.
Татьяна сразу произвела на меня впечатление. Она говорила очень грамотно, с расстановкой, а также употребляла довольно сложные и старые слова, что делало её речь особо привлекательной. Поговорив о её детстве, отрочестве, юности и карьере, я решил задать заключительный вопрос:
- Я наслышан, что вы очень талантливая актриса, как думаете это какой-то дар свыше или же результаты упорной работы?
Она промолчала, а затем как-то по особому начала говорить:
- Знаете, историю своего таланта я раньше рассказывала многим. Но люди мне не верят, и наверняка вас уже предупредили, о том, что я местная сумасшедшая. Однако это не так. Когда-то давно, в возрасте двадцати лет я пожелала стать гением в своём деле...
                             * * *
В тот день я узнала, что буду играть главную роль в известнейшей пьесе Шекспира "Ромео и Джульетта". В то время, за глаза меня называли актрисой погорелого театра, и я бы никогда не получила роль, если бы не вмешался случай. Накануне спектакля, девушка, играющая роль Джульетты, слегла с ужасной простудой. Она не могла даже встать с кровати, что уж говорить о работе. И тогда роль дали мне, считая что хуже уже не будет, и показ обречён на провал. В ночь перед спектаклем я учила слова до раннего утра, и перед тем, как лечь спать вышла на балкон, дабы привести себя в чувство. Полная луна меня очаровала, и я попросила у неё, как у последней надежды, успеха в предстоящем показе.
На следующий день авации длились дольше получаса. Зрители были в восторге, а я никак не могла прийти в чувство. Как только всё кончилось и я наконец осталась в одиночестве, страх и любопытство захватили мой разум. Дело в том, что, играя Джульетту, я настолько отдалась роли, что сначала не заметила отсутствие зрительного зала, кулис и декораций. Слова, которые я должна была говорить, словно лились из самого сердца. Никаких других мыслей в голове не было, и на время постановки я даже забыла о том, кто я. В тот день я была Джульеттой. Действие моего волшебного таланта кончилось, как только занавес упал на сцену. Я тут же поняла, где нахожусь и что происходит.
Коллеги и зрители восхваляли моё тонкое артистическое чутьё и искренне восхищались моей игрой. Я была счастлива. Эта способность погружаться в жизни моих героинь могла сделать меня знаменитой, что она и совершила. У меня появились сотни поклонников и обожательниц. Кем бы я не была: Розалиндой, Имодженой или Дездемоной, каждый новый спектакль я погружалась в новую жизнь.
Поначалу это меня очень радовало, затем же превратилось в кошмар. Все эти Имоджены и Дездемоны не давали мне покоя, воспоминания стали смешиваться с их воспоминаниями. Они приходили ко мне даже во сне. Я решила взять перерыв от работы на какое-то время, взяла отпуск и уехала на юг. Но даже там они преследовали меня ночами, их силуэты мерещелись мне в тёмных коридорах, за окнами и в отражениях зеркал. Я была вынуждена вернуться в театр и переехать туда жить. Мне выделили эту самую комнату, в которой я тут же завесила окна шторами, сняла все зеркала и продолжила жить в полном страхе и одиночестве. Никто не воспринимал мои страхи всерьёз, а когда я смирилась с неизбежным и попыталась поделиться своей историей с кем-нибудь, ни один человек не поверил мне. В результате, я перестала рассказывать об этом, и теперь моя история передаётся из уст в уста, обрастая домыслами и слухами, которые я не собираюсь опровергать. Они ужасно меня раздражают, поэтому, я стараюсь как можно меньше с ними контактировать, лишь бы этот кошмар поскорее кончился. Какое-то время я обдумывала самый простой выход - самоубийство. Но вскоре поняла, что не способна на такое, и решила просто покорно ожидать избавления.
Монолог актрисы кончился. Она замолчала и задумчиво смотрела куда-то сквозь меня. Я задал мучивший меня вопрос:
- Почему же вы доверились мне? Вы упомянули, что перестали рассказывать свою историю.
- Вы очень галантный молодой человек и вызываете у меня доверие, поэтому я хочу, чтобы вы услышали это из первых уст и опубликовали правду, а не слухи других людей, только и всего.
Я поблагодарил её за уделённое время и покинул театр. Это была наша первая и единственная встреча, потому как совсем недавно она скончалась в доме престарелых, в который отправилась по своей воле. Об этом сообщила мне Анна и передала небольшое письмо, которое Татьяна Евгеньевна написала перед переездом и велела передать мне после своей смерти. Не прошло и пары недель, как она скончалась от инфаркта в своей комнате, окружённая едва знакомыми стариками. Таким образом, моя повесть осталась без рассказчика.
Опустив приветствие и пару приятных слов я передаю вам содержание того письма, адресованного мне актрисой:
"Мне хотелось бы умереть в доме престарелых. Там, где все играют в домино, шашки и шахматы; смотрят телевизор и обсуждают последние новости.
Раньше мне хотелось покинуть этот мир в одиночестве, среди книг и, желательно, подальше от цивилизации. Теперь же я наоборот рвусь к ней, при этом зная, что она будет меня раздражать.
Но это раздражение - часть жизни. Она говорит о том, что ты всё ещё существуешь.
С моей жизнью оборвётся и раздражение, и это будет знаком того, что земная жизнь окончена."