Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Смерть добирается автобусом
© Галиновский Александр6 мин. Страшные истории archive 5-11-2020, 15:55 Указать источник! Принял из ТК: rainbow666
Андреев кивнул:
— Да. Учились вместе. В школе.
Вновь и вновь он всматривался в черты знакомого лица, пытаясь уловить что-нибудь узнаваемое, но натыкался на одни ссадины и ушибы, которым было не место на этом юношеском лице.
Парень лежал на спине, руки раскинуты в стороны. На рубашке в клеточку выступили широкие кровавые пятна, такие же были на коленках и под самым подбородком. Там, где шея соединялась с корпусом тела, наружу вылезла кость — Андреев не знал, какая именно — вроде бы ключица, а может, и первое ребро.
— Виноват водитель, — прокомментировал собеседник, — Здесь поворот глухой, ничего не видать из-за деревьев.
Андреев отвлекся от трупа и посмотрел на ту сторону дороги, где работники ГАИ и милиционеры допрашивали водителя грузовика. На срезанном плоском капоте «Мерседеса» виднелись пятна крови. Спустя секунду взгляд Андреева самопроизвольно упал на лицо мертвеца. Да, они учились в школе — с пятого по десятый класс. Леня Марченко. Такой тихий, забитый был, с рыжей копной волос и темными веснушками, как на пережаренном блине. Помнится, всегда ходил в дурачках. Из плохой семьи, недалекий, плохо одевался. И всегда ездил на своем велике.
Сейчас покореженный велосипед лежал в пяти метрах на дороге.
«Он почти не изменился, — подумал Андреев, — Сколько лет прошло? Десять? Двенадцать?»
После школы они виделись всего один раз. Оба не посещали вечера встреч выпускников, но однажды столкнулись на улице. Бурной встречи не было. Они просто кивнули друг другу — Андреев спешил на работу, а Леня гнал на своем велосипеде. Что у него за страсть была такая к двухколесному транспорту?
Андреев встал. Его собеседник, старший лейтенант Будков, почтительно отошел в сторону.
— Скажи медикам, чтобы забирали тело. Нам здесь делать больше нечего.
— Хорошо.
Андреев пошел к машине. Какая вероятность того, что тебя вызовут на место автомобильной аварии, где погиб твой бывший одноклассник? Очень небольшая. Или, может быть, очень высокая, поскольку городок маленький? Он думал об этом, пока не дошел до машины. В отражении стекол были видны врачи в белых халатах, которые грузили изуродованный труп на носилки. Позже его отвезут в морг и определят в одну из холодильных камер. Вскрытия, понятно, не будет — причина смерти и так ясна.
Андреев попытался вспомнить, были ли у Марченко родственники. Кажется, он жил вдвоем с матерью, от кого-то уже после школы он слышал, что Леня так и не учился нигде, не женился и не обзавелся детьми. Он работал кем-то вроде курьера, гоняя на своем велике по городу. Это подтверждала и толстая сумка, набитая рекламными проспектами, которую они обнаружили на месте происшествия.
Андреев мотнул головой, будто пытался выбросить дурные мысли из головы. Знал, ну и что с того? Мало ли кого я знаю в этом городе? А что, если они все погибнут как этот парень — что тогда? Если по каждому неудачнику в этой стране сокрушаться, можно очень быстро уйти на пенсию.
Садясь в машину, он твердо решил сегодня больше не вспоминать о происшествии.
С работы Андреев поехал прямо домой. Все равно до конца рабочего дня оставалось не больше часа. Дома он разулся, скинул с себя рубашку и стянул неудобные брюки, затем залез под душ. Бьющие в лицо и грудь струи горячей воды расслабляли. Андреев оставался в душе около получаса, предоставив воде возможность смывать с кожи грязь дня. Пальцы еще слишком хорошо помнили прикосновение к холодному трупу, а последовавшая за этим дрожь до сих пор бродила по телу.
Каково оглянуться на тридцать лет назад, подумалось ему. И действительно, теперешний Леня Марченко так сильно напоминал тогдашнего Леню, что казался сошедшим с фотографии, запечатленной в шестом классе. На секунду Андрееву подумалось, что он даже видел край пионерского галстука, выпирающий из кармана, и абсурдная мысль «он снял его, прежде чем врезаться в этот фургон», — забилась в мозгу. Андреев добавил горячей воды, и напор стал сильнее. Струйки пара окутывали его ноги, поднимаясь по телу выше, до самой макушки. Он стоял в живом и трепещущем коконе из призрачного материала, отрешившись от всего окружающего мира, и старался не думать больше о мертвеце. Однако мысли лезли в голову сами собой.
«Ты видел когда-нибудь на той дороге машины? И почему водитель «Мерседеса» сказал, что не заметил никого на перекрестке?» Андреев выдавил на ладонь несколько капель шампуня и принялся тщательно тереть голову, будто надеялся перетасовать мысли, как это с кубиками делают игроки в кости.
Леня. Леня Марченко. Это имя всплыло на поверхности сознания, как всплывает утопленник, раздутый трупными газами. Дима Гробов, Леша Сосковец, Кирилл… черт, как же его звали-то?
Внезапно Андреев понял, что стоит под струями кипятка. Его кожа стала красной, как у вареного рака, наиболее чувствительные участки обжигало огнем. Он поспешил прибавить холодной, но, казалось, из крана вместо воды вдруг полилась кислота. Он смыл остатки пены с тела, завернул оба крана, и вылез из душа.
Уже в комнатах, обернутый полотенцем, Андреев прохаживался из угла в угол и курил. С такой работой, какая у него наличествовалась, трудно было оставаться сентиментальным, да он и не стремился. В доме хранилось не больше десятка фотографий — почти все семейные, и только две из них школьные. Именно на этих фотографиях был запечатлен класс, начиная от пятого и заканчивая девятым. Только где они лежали? Андреев порылся в письменном столе, затем в прикроватной тумбочке — ничего, потом вспомнил, что когда-то небрежно бросил снимки в антресоли, где хранился всякий хлам.
Там они и нашлись. Десяток глянцевых фотографий, завернутых в простой лист бумаги.
Нужная фотография оказалась третьей по счету. На ней — около двух десятков лиц, в которых Андрееву сложно было узнать даже самого себя. Шестой класс. Разве этот ушастый мальчишка — и есть он? Улыбка скользнула по серьезному лицу следователя. Рядом — такие же детские неоформившиеся физиономии Димы Гробова, Лешки Сосковца, Кирилла… как его там по фамилии-то? В нижнем ряду — девочки и пара мальчиков в старомодных школьных костюмах, третий справа…
У Андреева перехватило дыхание. Леня Марченко. Ворот пиджака потрепан, галстук болтается, как веревка на шее висельника, нестриженые волосы торчат в разные стороны. Даже сейчас его внешний вид внушал отвращение.
— Ну и урод! — Андреев не заметил, как слова сорвались с языка.
В спальне он надел свежее белье, натянул трико и майку. В домашней одежде было намного уютнее, словно ткань излучала спокойствие и размеренность быта. Через десять минут он уже сидел перед телевизором, потягивая холодный «Вайс». На экране несколько подростков задиристого вида преследовали другого — тощего и неуклюжего мальчишку, гнавшего на велике во весь опор.
Андреев переключил канал. Затем еще. Ничего интересного. При этом мысли его постоянно крутились вокруг одного-единственного имени, нетрудно догадаться, какого. Леня Марченко.
Тридцать с лишним лет назад они заперли в холодильнике на свалке Мурку — Ленину кошку, а самого мальчика заставили прокатиться на велосипеде по крутому склону. В результате тот сломал себе обе ноги и руку, а кошка, не продержавшись и нескольких часов, задохнулась.
Имена тех, кто был тогда с ним, Андреев не вспоминал целых три десятка лет, но теперь они пульсировали в его сознании как старое больное сердце, вдруг давшее слабину. Дима Гробов, Леша Сосковец, Кирилл Как-его-там…
На телеэкране разворачивалось бурное действие — шел какой-то очередной бандитский сериал. Минуту-другую понаблюдав за развитием сюжета, Андреев отвлекся на свои мысли. Пиво в банке незаметно кончилось, и он откупорил еще. Хорошо, что предварительно захватил из холодильника весь блок.
Их никто не ругал за то, что они сделали. Леня так никому и не рассказал. Последнюю четверть шестого класса, все лето и осень он провел в больнице, заново учась ходить и двигать поврежденной рукой. Все забылось.
Нет, не забылось.
Андреев скомкал в руке банку и отшвырнул ее в сторону. С глухим звуком та шлепнулась о ковер.
Теперь Леня Марченко лежал в морге, только на этот раз не было крутого склона, а была дорога, где на скорости восьмидесяти километров в час его сбил тяжеленный грузовик, груженый напитками в пластиковых бутылках. Что это? Невезение?
Пиво уже достаточно сильно ударило ему в голову, так что между тем, как телефон зазвонил в первый раз, и тем, когда он наконец-то добрался до аппарата, прошло не менее десяти вызовов.
— Алло?
Бывают два варианта тишины. Первый — это когда в трубке абсолютно глухо, звонок не прошел, соединение не установилось и все такое прочее. И другой — когда не слышишь собеседника, но явственно ощущаешь, что он там. Именно это сейчас и происходило.
— Кто это? Алло?
Молчание.
— Вас не слышно.
Андреев уже собирался повесить трубку, как вдруг собеседник на том конце провода заговорил:
— Привет.
Это был детский голос. Мальчик лет одиннадцати-двенадцати, может быть, старше.
— Ты ошибся номером…
— Не ошибся, Денис.
«Алкоголь, сигареты, все эти кровавые дела — я просто устал. Какой-нибудь ребенок шутит или ошибся номером…» Андреев посмотрел на часы. Десять. В такое время другие дети уже спят, а этот нарушает покой мирных граждан.
— Отдай Мурку. У тебя моя кошка. Ты ее взял. Отдай.
— Послушай, мальчик…
— ОТДААААЙ! — мальчик захныкал.
— Хватит шутить, парень. Я сейчас позвоню твоим родителям, и они тебя хорошенько выпорют.
Внезапно голос на том конце трубки стал необычно серьезным. Убийственно серьезным, если говорить о двенадцатилетнем мальчике:
— Никуда ты не позвонишь, Денис Андреев. Пока не отдашь мне кошку.
Мороз пробежал по коже Андреева, пальцы, сжимавшие трубку, похолодели.
— Кто это?
— А ты не знаешь?
Он знал.
— Догадайся, кто должен мне две ноги и руку?
— Послушай…
— Ты знаешь, ОТКУДА я звоню?
АОН. Определитель! В самом деле, он же глядел на цифры — красные, горящие, словно глаза дьявола. Семизначный номер. И какой-то знакомый…
Андреев понял, что инстинктивно сжимает в кулаке мошонку, чтобы не обмочиться. Член съежился и похолодел, яйца безвольно болтались.
Это был телефон городского морга. Множество раз Андреев набирал этот номер, чтобы уточнить детали следствия.
— Я еду к тебе, Денис. Автобус скоро будет.
Андреев не успел ничего ответить, в трубке раздались гудки.
Автобус! Сорок первый или двадцать четвертый — как раз до его дома. На минуту у следователя закружилась голова. Мертвец, едущий в общественном транспорте, уже вскрытый, зашитый, обернутый в саван. С остекленевшим взглядом, улыбающийся. Конечно, он будет добираться на автобусе, ведь его велосипед превратился в металлолом.
«О чем я думаю, черт возьми? Неужели я верю во все эти глупости? Просто какой-то мальчишка решил подшутить…»
Однако такое объяснение казалось чуть ли не более фантастическим. Дрожащими руками Андреев нашарил пачку сигарет. Закурил. Немного успокоился.
От морга до его дома было полчаса езды на сорок первом автобусе, и около тридцати пяти-сорока минут на двадцать четвертом. Дело в том, что маршрут второго пролегал через длинный бульвар, в то время как первый автобус заворачивал, до него не доезжая. Какой из двух выберет мертвец? Ясно, тот, что придет первым. В любом случае у него полчаса времени.
Андреев бросил взгляд на часы. Пока он курил, минутная стрелка переместилась на восемь делений вправо. Значит, он потерял почти треть отведенного ему времени…
Когда они заставляли Леню сесть на велосипед и проехать на нем вниз по крутому склону, мальчик заливался слезами. Дима Гробов, Леша Сосковец, этот «Кирилл», фамилии которого Андреев уже не помнил — все стояли и смотрели, как велик катится под уклон, заваливается на бок, переворачивается, подминает под себя тщедушное Ленино тельце, оба летят вниз, ударяясь о выступающие из земли острые камни… В это время кошка в холодильнике задыхается и орет, как сумасшедшая…
Андреев опять бросил взгляд на часы. Семнадцать делений.
Его рациональный мозг пытался найти объяснение. Как же другие? Те, которые были тогда с ним?
— Засунем тварь в железный ящик, — сказал Димка.
Кошка выла, изворачивалась, пыталась царапаться, но все без толку. Ржавая дверца, которую не открывали уже лет сто, захлопнулась с оглушительным грохотом…
Неужели все эти люди мертвы? Убиты?
«Я еду к тебе, Денис. Автобус скоро будет». Нет, ерунда. Какая все-таки это ерунда. Вообразить, что мертвецы могут звонить по телефону, ездить в автобусах, угрожать расправой… Нет, фигня все это. Просто литр пива, немного больше сигарет, чем обычно, и небольшое напряжение на работе. Примитивная шутка ночной смены морга. Идиоты чертовы.
Как бы невзначай Андреев бросил взгляд на часы. Половина.
И как раз тогда в дверь позвонили.
2 588 просмотров
1 комментарий
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
