Глава 3

Гроза отгремела, и сейчас за окнами слышался лишь шум предвечернего дождя. Сначала шум был резким агрессивным, а затем дождь перешел в сильный, но мягкий и бархатный шелест, под который Петр заснул, сидя в кресле. Газета с тихим шорохом выскользнула из ослабевших пальцев и легла на ковер. Бывший учитель спал один в квартире под шум дождя, который вскоре прекратился. Выглянуло закатное солнце, окунув город в алые краски. В сумрачной квартире удлинились тени, сделавшись причудливыми и гротескными.

Петр проснулся в сумерках. Он сидел в кресле до тех пор, пока не понял, что в дверь стучат. Мужчина с кряхтением поднялся, чувствуя, как мысли тонут в тумане, который еще не развеялся в голове после сна.

- Иду, иду! – прокричал он, направляясь в коридор. В дверь снова постучали.

Петр глянул в глазок и тут же в страхе отпрянул, мгновенно просыпаясь. Весь организм пришел в готовность бежать. Сердце погнало волну горячей крови, что затопила мозг.

В сумерках подъезда виднелась абсолютно белая выбритая голова мужчины, одетого в черный то ли плащ, то ли балахон. Контраст бледного лица и сумерек был столь ярким, что Петру вначале показалось, что за дверью в воздухе висит белая голова.

Петр выдохнул, опираясь об косяк и тяжело дыша, пережидая вспышку страха.

- Кто?! – крикнул он хрипло. Слова продирались сквозь сухое горло как сквозь лесные заросли.

Ответа не последовало. Петр сглотнул, осторожно заглядывая в глазок.

Никого.

Мужчина прислонился к двери, держась рукой за грудь.

- Спросонок показалось, - пробормотал он, согласно кивая самому себе, - собственно…Чего я испугался-то?

Качая в недоумении и легкой досаде головой, он прошел на кухню, где поставил чайник. Шум газа и закипающей воды развеял тревожную тишину пустой квартиры. Петр сел на стул, чувствуя, что нужно срочно выпить кружку чая и тогда, возможно, пройдет эта мерзкая гнетущая тревога, отдающаяся где-то в желудке тянущим ощущением.

Чайник закипал. За незашторенным окном летние сумерки налились густой синевой. Не было слышно детей, обычно в это время они еще играли во дворе и родители только-только начинали загонять их домой. На стене стрелки часов показывали половину девятого. Петр вздохнул, побарабанил пальцами по столу, затем поднялся, подходя к окну.

За окном в сумерках едва угадывались очертания двора. Древними чудовищами застыли металлические горки, шведские лестницы, барабаны, которые надо было крутить ногами. Вдалеке горел единственный подъездный фонарь, одиноко пытаясь разогнать мрак надвигающейся ночи. Петру вдруг стало очень неуютно в тихой квартирке. В чайнике, наконец, забулькало, и минутой позже Петр сделал себе чай.

Когда он сидел за столом, окно находилось у него справа. Боковым зрением он заметил что-то. Синеву сумерек нарушало нечто бледное, притаившееся в нижней части оконной рамы. Бледное и овальное. Петр окаменел. Он сидел, уставясь на цветочные обои, а боковым зрением видел и понимал, что овальное и белое очень сильно напоминает…

Он резко повернулся. Ничего не было. За окном лишь синева сумерек. Конечно же, это была просто какая-нибудь бумажка, прилепившаяся к стеклу. Может, соседи сверху выкинули что-нибудь из окна?

- Как же сильно это было похоже на… - пробормотал Петр, чувствуя, как страх ерошит волосы на затылке.

- Человеческое лицо, - прошептал он, ощутив целую орду мурашек по всему телу.

- Так, - сказал он твердо, вставая на ноги, - пожалуй, надо валерьянки выпить.

Петр прошел к шкафчику, что висел над раковиной, открыл его, потянувшись к коробке с лекарствами.

И тут снова краем глаза заметил, что в синеве сумерек снова что-то появилось. Внезапно Петр почувствовал себя маленьким мальчиком, который остался один дома. Маленьким мальчиком с очень богатым воображением. Он вспомнил, как однажды родители оставили его на всю ночь одного дома. Петр был очень самостоятельным, и родители были уверены, что он себе и кушать разогреет, и вовремя поест, и спать ляжет тоже почти вовремя. Они только не учли богатого воображения маленького Пети. И вот, оставшись дома, он сидел в кресле, вцепившись руками в деревянные подлокотники и слышал, что в соседней комнате тяжело, хрипло дышит кто-то страшный. Из темноты, в которой тонул коридор могли вот-вот вылезти длинные, изогнутые руки с длинными когтями, а деревья, что покачивались за окном были не деревьями. Огромные костлявые великаны столпились возле окна и покачивались, глядя из темноты блюдцами глаз.

Петр Владимирович Нестеров – заслуженный учитель и пожилой человек с багажом накопленных жизненных знаний почувствовал, как мелко задрожали руки. Коробочка с лекарствами упала с шуршанием и грохотом в раковину, разбросав пластинки с таблетками и пару пузырьков.

Петр всхлипнул, приложив трясущуюся руку ко рту. Его сознанием завладела только одна эмоция – ужас. Где-то издалека звучал голос разума, говоривший, что это все расшалившиеся нервы или даже паническая атака. Однако, страх, накатывающий волной, глушил все. Он понял, что весь его жизненный опыт сегодняшним вечером не стоит и ломаного гроша. Страх набирал обороты и требовал от трясущегося организма немедленной реакции. Петр выскочил из кухни в коридор, молнией миновал освещенный безопасный участок квартиры, пушечным ядром влетая в темноту зала. Рука судорожно хлопнула по стене, ища выключатель – мимо! Мужчина, зажмурив судорожно глаза и до ужаса боясь их открыть, на память нашел диван и упал на него. Рука сдернула накидку, Петр как в детстве укрылся, закутался в накидку с головой. Замер.

Ему казалось, что шевельнись он сейчас, и тотчас же толпы чудовищ увидят его. Пока не шевелишься, ты в безопасности, подсказывали отголоски детских страхов. Воздуха было мало. Закутанный с головой, он дышал нагретым им же выдыхаемым воздухом и чувствовал, как по лицу катятся капельки пота.

- Это просто паническая атака и ничего больше, - шептал он в жесткую махровую ткань покрывала, - что я как маленький…

Петр почувствовал, как кружится голова. В следующий миг он потерял сознание.

Проводив вечером маму на работу, Коля прошел в зал и выглянул в окно. Утопающий в зелени двор жил привычной вечерней жизнью. С работы возвращались взрослые, вдалеке, на крохотном засыпанном бурым песком пятачке, малыши играли - перебрасывались мячом. За ржавым столиком сидели дед Иваныч и несколько мужиков. Оттуда изредка слышался мощный удар по столу костяшкой домино. Иногда долетал смех. Во двор заехала «девятка», паркуясь рядом со ржавым запорожцем – это были единственные машины в их дворе. Минутой позже из «девятки» вышел высокий, подтянутый мужчина в котором Коля узнал главу семьи Гавриленко – отца Арнольда. Одетый в деловой костюм, он прошагал мимо мужиков, попутно кивнув им и скрылся в подъезде.

Вечерело, и двор пересекали длинные тени. Красное солнце било с левой стороны по глазам. Деревья шелестели листьями, которые после ливня выглядели особенно свежо и зелено.

Коля включил телевизор. Время – семь часов. На экране ползли танки, бежали солдаты. Шел репортаж из Чечни. После новостей должен был начаться бразильский сериал, по другим каналам ничего интересного не было. Коля выключил телевизор и взялся за книжку. Читать не хотелось. Он думал о том, что произошло возле дома Петра Владимировича. Это было за пределами понимания. При мыслях о существе, в которое превратился Костя дурачок, накатывал страх, усиливаемый тем, что Коля сидел в кресле возле окна, в которое ночью постучалась рука. Было обидно, что друзья не поддержали его. 

Коля не хотел думать о том, что будет, когда стемнеет. Скорее всего, нужно будет занавесить окна, включить везде свет, телевизор и сидеть так до утра.

- Просто нас как-то загипнотизировали, - озвучил Коля попытку рационально объяснить увиденное ими перевоплощение Кости – дурачка.

Массовый гипноз давал более менее разумное объяснение увиденного. Массовый гипноз или воздействие какого-нибудь вещества, например, газа. А то, что рассказал Петр Владимирович про всех этих страхолюдей, змей-горынычей – это всего лишь сказки.

 В комнате начали сгущаться сумерки. С улицы раздавались крики играющих детей. Коля подошел к окну, с трудом толкнул на себя двойную деревянную раму. Две створки с грохотом открылись, впустив в сумрачную комнату свежий запах летнего вечера. Тот запах, та свежесть и безмятежность, которая бывает летними вечерами. Гроза отгремела и ушла, а двор наполнился шумом играющих детей, двух разговаривающих женщин под окном. Все это слышалось на фоне шелестящей листвы. Коля в странной тоске оглядел двор. Он со вздохом закрыл окно и задернул штору, проследив за тем, чтобы ни сантиметра оконной поверхности не выглядывало из-за плотной ткани.

В комнате работал телевизор, расцвечивая сумерки всевозможными цветами. По первому каналу показывали бразильский сериал.

В общем, все шло в установленном порядке и впечатления сегодняшнего дня и вчерашней ночи понемногу сошли на нет. Коля плюхнулся в кресло, начал щелкать пультом по каналам.

Звонок, прозвучавший в квартире, резанул по нервам. Коля испуганно уставился на дверь. Затем на часы – половина восьмого. Резкий звон повторился. Коля с колотящимся сердцем подошел к двери. Нужно было глянуть в глазок. Но глазок – это маленькое отверстие в двери, выглядел сейчас очень зловеще. Как отверстие в другую, мрачную реальность. Коля вдруг понял, что по ту сторону двери притаилось зло. И заглянув в эту реальность, можно увидеть нечто жуткое. В дверь трезвонили.

Коля прильнул к отверстию глазка, чувствуя, как сердце проваливается куда-то вниз. Воображение нарисовало бесформенное чудовище, глядящее на него и скалящее острые, тонкие иглы клыков.

Секундой позже Коля, ощущая, как с плеч соскользнула целая горная гряда, открыл дверь, пытаясь в то же время сохранить несколько равнодушное выражение лица. За дверью его ждали Цыган, Арнольд и Степа.

- Острый, блин, ты чего?! – воскликнул Арнольд, - мы же слышали, как ты там елозишь. Чего не открывал-то?

- Да так… - Коля прокашлялся, пропуская друзей, - зайдете?

- Пожалуй, - проговорил Цыган, первым заходя в квартиру.

Минутой позже они расселись на кухне. Точнее, стульев хватило только Коле, Арнольду и Степе, который, отпихнув Цыгана, уселся сам. Цыган, треснув Пузо по плечу, присел на подоконник.

- Значит, пацаны, вы все-таки решили мне помочь, - проговорил Коля, пытаясь сохранить спокойствие, но в глубине души ликуя от радости. 

- Мы же друганы, - проговорил Цыган, - как же по-другому-то?

- Для начала, Острый, нам надо разобраться, в чем тебе помочь? – поднял палец Арнольд.

- Короче, пацаны, - проговорил Коля, - нам надо понять, что вообще происходит. Все мы видели, что стало с Костей-дурачком. То есть, можно предположить, что Костя никакой не человек, а чудовище, так?

- Пожалуй, так, - кивнул Арнольд.

- Хорошо, - проговорил Коля, - теперь наш с вами любимый подвал. Что это за ход в подвале, о котором знаем только мы, знает дядя Слава, знают, как я понимаю, друзья дяди Славы. Они знают про этот ход, но никто во дворе про это не говорит. То есть, бабушки на лавочке не говорят, я о нем услышал только вот недавно от дяди Славы. Похоже, не знают о подвале и слесари там разные. Но, видимо, знает Синий. Из этого следует вопрос, как Синий узнал о нем?

 - И еще один вопрос, - вмешался Цыган, - ну очень интересный. Если Костя-дурачок превращается в чудовище, то может и Синий не совсем человек?

- Ну если хочешь в багажнике до леса прокатиться, то можешь спросить у Синего, - проговорил лениво Степа.

- Ладно, идем дальше, - продолжил Коля, - мы видели Костю – дурачка, как он превратился в монстра. Мы видели что-то в подвале. Я еще кое что видел,- и Коля рассказал про случай с рукой.

- Ну, блин, жуть, - покачал головой Цыган, - хорошо, что я в соседнем доме живу.

- Вот такие дела, пацаны, - закончил Коля, - и мне кажется, что те сказки, которые нам Петр Владимирович рассказывал, не совсем сказки. Какая-то правда в них есть. Просто надо узнать. Я хочу это узнать не потому, что мне на каникулах заняться нечем. Потому что меня это пугает. Я боюсь, что эти монстры или кто там в подвале живет, однажды вырвутся наружу, и тогда я не знаю, что может случится.

- Ничего хорошего, - пробурчал Степа.

- Ты считаешь, Острый, - нахмурился Цыган, - что в подвале живут чудовища? То есть, все те стремные вещи, что мы видели, не глюки?

Коля кивнул.

- Я считаю, что Костя когда-то залез в подвал, но вышел оттуда уже не Костя. Костя остался там. В подвале что-то есть, что-то очень плохое. Кроме того, я чувствую постоянный страх. И этот страх, как бы вам сказать…Не простой… То есть, да я боюсь, что увижу Костю в облике чудовище, я боюсь руку, которая опять постучится в окно. Но еще у меня такое чувство, что этот страх мне как бы…

- Насылают, - проговорил Арнольд.

Коля кивнул.

- Да, точно, как будто моим страхом кто-то управляет.

- Что ты предлагаешь? – спросил Цыган, скрещивая руки на груди и выжидательно глядя на Колю исподлобья.

- Я предлагаю снова сходить к Петру Владимировичу и все выяснить.

Степа застонал, схватившись за голову.

- Опять к нему тащится, - протянул он.

- Похоже, придется, - задумчиво сказал Арнольд, - ладно, в подвале нам просто померещилось со страху, но то, что мы видели сегодня… Как Костя превращается в чудовище, это уже явно не глюк. И чтобы дальше жить спокойно, нам надо разобраться в этом.

- Идем сейчас? – с надеждой спросил Коля, глядя на друзей.

- Да ты что, - усмехнулся Цыган, - время сейчас восемь доходит. Пока мы будем зависать у старикана, сколько натикает? Предки нам такое устроят! Все лето будем безвылазно по домам сидеть.

- Да, - кивнул Пузо, - у тебя Острый мать-то в ночной смене сегодня, ты можешь. А мне матушка уши оторвет. Батя – то ничего не сделает, он, по-ходу, бухой сегодня придет.

- Я один не пойду, - осторожно произнес Коля.

- А тебя никто и не заставляет, - усмехнулся Арнольд, - завтра, утром сходим и все выясним.

- Нам надо как следует расспросить старикана, - сказал Цыган, - пускай выкладывает все, что знает про свои городские сказки и про всяких змеев-горынычей. А там, может быть, что-нибудь придумаем.

- Давайте, в натуре, завтра, - взмолился Степа, - вы, пацаны, совсем что ли! У нас тут жуть такая творится, а мы сейчас на ночь попремся в гости.

Цыган повернулся к окну. На улице стало темнее. Коля протянул руку, щелкая выключателем. На кухне зажегся свет.

- Давайте-ка, пацаны, по домам сейчас, - пытаясь скрыть тревогу в голосе, сказал он, - а завтра утром сходим.

- Да, - Арнольд толкнул рассевшегося Степу, - давай, пухлый, чай дома попьешь!

Степа лениво поднялся, хлопая Колю по плечу, отчего тот, встававший проводить гостей, снова плюхнулся на табурет.

- Давай, Острый, до завтра.

- Пока, Пузо, давайте, до завтра.

Друзья столпились в прихожей, толкаясь и надевая кроссовки. Коля вышел проводить их, чувствуя в животе некий вакуум, отдававшийся в сердце каким-то тоскливым тягучим чувством.

Пузо, а за ним Цыган вышли в коридор.

- Слушай, Арни, - остановил Коля выходящего Арнольда, - а может посидишь чуток?

Арнольд повернулся, подумал пару секунд, закусив губу.

- Лады, Острый. К себе заскочу, отпрошусь у предков на ночевку.

Коля радостно кивнул.

Трое мальчишек устремились по лестнице вниз. На нижней лестничной клетке горел свет и тени друзей мельтешили, смешиваясь с темнотой, перед которой стоял Коля.

- Дорогу, жирный! – раздался вопль Цыгана, скрипнула пружина, удерживающая дверь в подъезд, дверь грохнула, закрываясь и все стихло. Коля поспешил закрыть дверь.

Арнольд через четверть часа вернулся, удачно отпросившись у родителей. Вдвоем они полночи смотрели телевизор, затем каждого из них сморил сон. Коля уснул в кресле, а Арнольд заснул, лежа на диване, где обычно спала мама Коли.

Когда наступило утро, Арнольд ушел к себе. Коля дождался возвращения мамы. Вместе они позавтракали, после чего мать отправилась отсыпаться после смены. Полчаса спустя, заявились в полном составе друзья.

Они шли дворами к дому Петра Владимировича. Погода стояла по-летнему прекрасная. Город жил своей жизнью. За каменными стенами жилых домов доносился шум машин, скрип тормозов. Мимо прошел дворник с метлой в руках. В песочнице возились малыши, возле которых стояли две мамы с колясками. Было тихо и безмятежно, но за кажущимся спокойствием таились вещи, не позволяющие четверке друзей расслабляться. И речь шла не только о тех жутких делах, которые произошли этим летом.

- Вот здесь осторожнее, - проговорил Цыган, глядя по сторонам, - здесь аргентинские могут тусоваться.

- Они вроде вчера мне попались, - сказал Коля, - я сломился от них.

- Ничего, по роже получат, если полезут, - с неожиданно прорвавшейся злостью проговорил Степа.

- Ничего-о-о, - протянул Цыган, - у нас Шварценеггер есть, если что.

В этот раз долговязый Арнольд не стал пускать в ход руки, а лишь покачал головой.

Несмотря на замечание Цыгана по поводу аргентинских, все временами оглядывались, ища одного человека – Костю-дурачка. Вот кто в настоящий момент вызывал у них чувство тревоги. Тем не менее, несмотря на все опасения, приближался дом, в котором жил Петр Владимирович, а летнее утро продолжало быть безмятежным, тихим летним утром, какое они и должно быть, когда тебе двенадцать и на дворе каникулы.

Поднявшись на нужный этаж, ребята оказались перед знакомой дверью. Коля нажал кнопку звонка, за дермантиновой дверью глухо зазвенело.

- Короче, - сказал Арнольд полушепотом, - сейчас заходим и просим его рассказать все, что он знает про наш город. Все свои сказки и легенды пускай выкладывает.

- Где же он? – пробормотал Коля, вновь нажимая на кнопку. Ребята ждали, когда за дверью послышится шарканье тапочек и щелканье открывающегося замка. Однако, было тихо.

- Может, в магазин ушел? – предположил Цыган.

Степа трагически вздохнул и прислонился к покрашенной синей краской стене подъезда. Цыган попробовал постучать по прибитой к дермантину табличке с номером квартиры.

- Может, позже придем? – предложил Пузо, - может, он в магазин ушел, может еще куда по делам?

- Жаль, - пробормотал Коля, уже не убирая пальца с кнопки – за дверью звонок не прекращал трезвонить, изредка прерываясь. Цыган в свою очередь решил постучать кулаком.

- Ладно, давайте возле подъезда подождем, - предложил дельную в данной ситуации мысль Арнольд.

Удрученные, ребята начали медленно спускаться по лестнице. Внезапно щелкнул замок. Все обрадованно оглянулись, но это открылась дверь соседней квартиры. Из глубины чужого жилья на них смотрела небольшого роста старушка в цветастом халате и с платком на голове.

- Ребята, - позвала она дрожащим голосом, - а вы к кому это?

- Да мы к Петру Владимировичу, - громко сказал Коля, поднимаясь, - вы не знаете, он куда ушел?

Старушка печально вздохнула.

- В больнице, Петр, - произнесла она, - с сердцем плохо стало. А вы кем ему будете-то?

- Да мы… - замялся Коля.

- Он учителем у нас в школе работал, - перебил друга Цыган, - мы к нему в гости пришли.

- А-а, - протянула старушка, подозрительно оглядывая ребят, - вчера вечером позвонил он ко мне. Я дверь открываю, вижу - стоит Петр весь бледный, за грудь держится. Еле говорит. «Вызовите, говорит, скорую, баба Лена, плохо мне чего-то». А сам на дверь свою оглядывается, как будто есть там кто-то. Я смотрю, нет никого. Я уж спрашивать не стала, человеку плохо. Уложила его на диван, вызвала скорую. А он мне говорит: «Баба Лена, придут ребята, четверо их будет, вы им ключ дайте. Друзья это мои. Пускай зайдут в квартиру, - говорит, - и сами что нужно посмотрят». Вот так он сказал, - закончила баба Лена, продолжая рассматривать друзей подозрительным взглядом.

- Нам на дом задание дали, написать сочинение про наш город, - заговорил Коля, - историю там, про знаменитостей разных, какие были. А Петр Владимирович хорошо историю города знает, вот мы и договорились, что к нему будем ходить и материал собирать для сочинения.

Видимо, старушка решила этому заявлению поверить, потому что взгляд ее потеплел.

- Ну раз Петр сам попросил вас пустить… - она сунула руку в карман халата, зазвенела там ключами, - вот, держите.

Коля взял из скрюченных рук бабы Лены ключи.

- Только не хулиганьте там, - строго добавила старушка.

- Нет, не будем, спасибо, - ответил Цыган.

Пока Коля разбирался со связкой, подбирая подходящие ключи к двум незамысловатым замкам, баба Лена не собиралась закрывать за собой дверь, а все рассматривала друзей, словно пытаясь убедиться, что Петр, попросив ее дать ребятам ключи, не совершил ошибку и что четверо ребят, стоящие перед ней, именно те, кому хозяин квартиры оказал такое доверие.

Наконец щелкнул, открываясь, последний замок. Коля открыл дверь. Друзья, поблагодарив старушку, зашли в чужую, опустевшую квартиру.

Здесь царила звенящая тишина. Хозяина не было и казалось, что вся старенькая мебель замерла в ожидании его возвращения. Ребятам отчего-то хотелось разговаривать шепотом.

- Ну чего встали, проходите, - прошептал Коля, первым скидывая обувь и заходя в зал.

- Что будем искать? – задал вопрос Цыган.

- Пацаны, - взял инициативу в руки Коля, - ищем книги, вырезки из газет, все, что касается нашего городка. Ребята рассредоточились по квартире. Коля подошел к книжному шкафу, Арнольд к письменному столу, где не без робости воспитанного человека, начал выдвигать ящики. Цыган рассматривал газетные заметки, висящие в рамках на стене, а Пузо двинулся было на кухню, но Коля шикнул на него и позвал к шкафу.

Коля в особенности смотрел на книги, лежащие поверх ряда книг, что значило, их могли недавно читать. Несколько усложняло, что в шкафу книги стояли на трех полках в два ряда и приходилось вынимать один ряд, чтобы глянуть на корешки книг, стоящих за первым рядом. Коля работал за двоих, пересматривая различные научные труды, художественную литературу, скользя пальцами по потрепанным пыльным корешкам, изучая оглавления и перелистывая страницы. Пузо лениво пересматривал книги, вытягивая по одной и лениво пролистав, запихивал обратно.

Арнольд швырялся в каких-то записях, квитанциях за ЖКХ. Выдвинув последний ящик стола, прошелся рукой по груде карандашей и ручек и разочарованно задвинул ящик обратно.

Коля перебрал почти все книги, когда подошел к последней полке. Там он обратил внимание на большую папку, что лежала поверх книг. Он с интересом достал ее.

- Что тут у нас? – пробормотал он.

- Пацаны! – минуту спустя крикнул он, - по ходу, что-то есть.

Внутри картонной папки лежали скрепленные скоросшивателем газетные вырезки. Вытащив из металлического зажима, ребята стали перебирать их. Газетных вырезок было довольно много. В основном фигурировали статьи из местных газет: «Таинственное и необъяснимое», «Рабочие и труд», «Районное обозрение». Ребята сгрудились вокруг Коли, который с задумчивым видом рассматривал пыльные статьи. Отложив последнюю вырезку, Коля снова вернулся к просмотренной стопке и начал уже раскладывать их каждую отдельно.

- Ну что, Острый, что скажешь? – нетерпеливо спросил Цыган.

- Погоди, - прервал его Коля.

Арнольд попытался взять одну статью, но Коля оттолкнул его руку.

- Погоди, Арни, дай подумать.

- Давай, Острый, ты у нас самый умный, - прошептал Цыган в нетерпении.

Заметками заинтересовался даже Степа, внимательно разглядывающий каждую разложенную на диване газетную вырезку.

Разложив, наконец, все и заняв половину дивана, Коля, нахмурившись и почесывая подбородок, встал и принялся разглядывать вырезки газет, изредка водя пальцем по тексту какой-нибудь статьи. Ребята тоже старались увидеть в разложенных статьях что-нибудь общее, некую подсказку, которая смогла бы подтолкнуть их к решению загадки с подвалом.

Наконец, Коля неуверенно протянул руку к заметке «Московское общество «Поиск» организовало выезд в город Краснознаменск с целью изучения местного самобытного фольклора» (газета «Вести науки», 1976 год).

- Смотрите, пацаны, - указал Коля на статью, - даже из Москвы заинтересовались. И газета не нашенская.

Далее Коля отобрал из разложенных вырезок следующие статьи:

«Клуб любителей старины обнаружил в лесу неподалеку от нашего города интересную находку» (1968 год). В статье говорилось о том, что в лесу нашли скульптуру, вырезанную из дерева, изображающую некое змеевидное многоглавое существо. Фотографий в статье не было. Зато была подчеркнута красным фломастером фраза «… некоторые участники экспедиции со смехом признавались, что под впечатлением от увиденного им даже снились страшные сны».

«Остатки древней деревни были найдены в нескольких километрах от города». (1952 год). Обведена фраза: «во многих избах найдены рисунки, изображающие странных существ, которые, по всей видимости, являлись персонажами местного фольклора».

Следующая заметка из газеты «Таинственное и необъяснимое» называлась так: «Страшные сказки Краснознаменска. Легенда о костяном человеке».

Коля поднес статью к глазам друзей.

- Что-то новое, - сказал он.

- А вот, смотрите, - проговорил Арнольд, доставая очередную вырезку,- «Из истории нашего города» (1991). Вот тут фломиком обвели: «Среди членов городского исторического общества существует весьма правдоподобная гипотеза о том, что на месте нашего города существовало ранее древнее поселение, скорее всего являющееся храмом грандиозных размеров».

- Пацаны, - прошептал Цыган, беря в руки вырезку, - смотрите.

Статья была совсем свежей, датировалась 1996 годом и называлась «Дворовые легенды Краснознаменска».

- Слушайте, - сказал Цыган, - «любопытная легенда существует среди подростков нашего города. Дворовая страшилка о костяном человеке…Стоит отметить, что упомянутый костяной человек в некотором смысле состыковывается с персонажем местного городского фольклора, появившийся в 15-16 веках…Что интересно, среди детей существует версия, что так называемого костяного человека можно увидеть в заброшенном доме по улице Заречной…».

- Поняли? - поднял палец Цыган, - я слышал про этот дом.

- Заречная улица… - наморщил лоб Пузо, - это же далеко.

- Но при чем тут подвал и этот костяной человек? – пожал плечами Арнольд.

- Не знаю, - покачал головой Цыган, - но мне кажется, что в нашем городе все эти сказки, легенды связаны между собой.

- И ты предлагаешь пойти в этот дом? – спросил Коля.

- Надо у местных пацанов поспрашивать, - задумчиво произнес Цыган.

Коля вдруг задумался, глядя в сторону книжного шкафа.

- Подождите-ка, - проговорил он, срываясь к книжным полкам.

Он пару секунд постоял, вспоминая и водя рукой по корешкам книг, а затем вытащил одну из них.

  - Вот смотрите, - сказал он, - «Легенды и народный фольклор».

Коля открыл оглавление и стал искать нужную главу. Несколько секунд спустя он воскликнул:

- «Легенда о костяном человеке»!

Ребята мгновенно собрались возле книги, а Коля, открыв нужную страницу, начал читать.