Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Холод и кровь
© Nik Feral22 мин. Страшные истории Feral 18-12-2020, 14:39 Указать источник! Принял из ТК: Radiance15
«Еще слишком рано, чтобы вставать в школу» - подумал Олег, а затем осек себя: - «Какая, блин, школа? Сегодня же тридцать первое! Новый год! Выходной день».
Он оглядел свою комнату, темноту которой рассеивал желтоватый свет уличных фонарей, льющийся в окно и придающий привычному и знакомому окружению причудливые образы и формы.
«Окно закрыто» - отметил Олег. - «Почему же так холодно?».
Выбравшись из под одеяла, он ощутил, как ледяной ветерок лизнул его щиколотки, и без труда определил источник - дверь. Мороз проникал в комнату сквозь щель под дверью.
«Кто-то заснул с незакрытым окном?» - предположил Олег.
Быстро нашарив ступнями тапочки, он сунул в них ноги и, поднявшись с постели, отправился на поиски источника холода. Выглянув в коридор, Олег собирался было пройти в кухню, так как считал, что именно оттуда расползается по квартире мороз. Днем его отец выходил курить на лестничную клетку, но ночью, иногда, мог позволить себе подымить на кухне. Олег предполагал, что он просто забыл спросонья закрыть окно, но быстро понял, что ледяное дыхание зимы исходит из приоткрытой двери напротив - комнаты его младшей сестры. Уже в тот момент он ощутил какую-то неясную тревогу. Что-то было не так, нечто пугающее крылось в этом темном узком проеме между дверью и косяком, за которым таился мрак с ледяным дыханием.
Полушепотом окликнув сестру по имени, Олег подошел к ее двери и заглянул внутрь. Прозрачные белые занавески колыхались от дуновения ветерка, проникающего в комнату сквозь открытую настежь балконную дверь, и, подобно крыльям какого-то призрачного ночного создания, то и дело вздымались над кроватью.
«Она что, совсем с ума сошла? Спать в таком морозе!» - в глубине души Олег уже начал осознавать, что в причине происходящего кроется нечто жуткое и противоестественное. Об этом ему словно бы шептала сама комната, своей звенящей тишиной и холодным зимним воздухом, в котором Олег различил неприятных запах сырой земли. Чувство тревоги возросло, стало преображаться в страх, подмывающий его закрыть эту чертову дверь и позвать на помощь родителей. И от этого порыва Олегу стало так неприятно и совестно, что он поступил с точностью наоборот. Парень сделал два шага к кровати своей сестры, и в тот же самый миг, когда понял, что она пуста, услышал как скрипнула за спиной дверь и, с глухим щелчком, закрылась.
По его телу пробежали мурашки, ком ужаса застыл в горле. Он резко развернулся всем телом, готовый дать отпор кому угодно, кто стоит за спиной, таков уж был его боевой характер, унаследованный от отца. Но увидев глаза, голубые и холодные, словно осколки льда, и будто бы светящиеся изнутри, Олег вдруг застыл, скованный ужасом. Из темноты к нему шагнула высокая, худая фигура, и прежде чем парень успел хоть что-то предпринять, или, хотя бы просто закричать, тонкие ледяные пальцы зажали ему рот. В лицо ударило зловонное гнилостное дыхание.
***
Старенький, видавший виды внедорожник «Тайота», остановился на обочине пустой дороги, прямо напротив кладбищенских ворот. Молодая девушка, сидящая за рулем, заглушила мотор, и с минуту неподвижно сидела в тишине, слушая завывания ветра, закручивающего в воздухе крупные хлопья снега, и неотрывно глядя на кованные ворота старого кладбища, освещенные одним единственным фонарем. Снег проносился в его лучах, отбрасывая тени, которые наполняли небольшой светлый пяточек беспорядочным мельтешением черных мушек. Левее, за границей света, вырисовывался в полумраке силуэт старой церквушки с небольшой колоколенкой, кажущейся одинокой и покинутой, под стать той земле, на которой ее возвели.Узкая дорога словно бы разделяла собой два мира. С одной ее стороны располагался город наполненный светом и жизнью, обитатели которого вот-вот готовились встретить наступление нового года. С другой стороны, за забором царила темнота кладбища, где не было ни радости, ни ожидания, лишь ледяное безмолвие смерти. Никому за этими воротами не было дело до смены даты в календаре, ведь время для тех, кто поселился там, остановилось навсегда.
Резко вспыхнувшая, острая боль в плече, сорвала с Алисы тяжелое покрывало воспоминаний и мрачных мыслей о смерти, возвращая в реальность. Она стиснула зубы и сунув пальцы под ворот серого свитера, коснулась глубокого шрама на коже. И тогда боль утихла так же быстро, как и появилась, но до конца не исчезла, не давая Алисе забыть, для чего она сюда явилась.
Девушка убрала свои длинные, огненно-рыжие волосы в хвост, и потянулась к бардачку, но заметив, как дрожит ее рука, замерла.
- Черт тебя дери, Лис... - проговорила она самой себе. - Ты должна это сделать, понимаешь? Ты обязана.
Алиса откинулась на сидение, и достала из кармана своей кожаной куртки пачку сигарет и зажигалку. Прикурив одну длинную черную сигарету и сделав глубокую затяжку, она повернула зеркальце заднего вида так, чтобы в нем отражались ее зеленые глаза, обрамленные россыпью веснушек на коже.
- Ты не можешь сдрейфить, ясно? - сквозь зубы прорычала она этому, преисполненному ужаса взгляду. - Не имеешь, сука, права свалить отсюда! Хоть плачь, хоть вой, хоть ссы в штаны, но делай дело! Иного не дано.
Салон машины наполнился табачным дымом с легким вишневым ароматом. Алиса курила быстро, длинными затяжками, разминая пальцами свое правое плечо в области шеи. Старый шрам зудел и ныл вот уже несколько дней, не давая ей спать, не позволяя отвлечься. А мысли о том, что может означать эта боль, подпитывали холодный и липкий ком страха, поселившийся в груди Алисы.
Девушка даже не заметила, как сигарета кончилась, пока та не обожгла ее пальцы. Тогда, быстро затушив окурок в пепельнице, и не придавая никакого значения наливающимся краснотой маленьким ожогам, Алиса снова протянула руку к бардачку, на этот раз решительно и резко, и извлекала оттуда пистолет модели «Глок 21». Проверив магазин и убедившись в том, что тот полностью заряжен, девушка сняла оружие с предохранителя, приведя его в боевое положение. Затем она вышла из машины и, бросив взгляд на сияющий окнами домов город за своей спиной, быстрым шагом пересекла дорогу, направляясь в царство смерти.
Ворота, как она и ожидала, оказались заперты на замок. Решив, что перелезать через них будет не слишком удобно, и можно поискать иной путь, Алиса пошла вдоль забора. Высокие армейские ботинки, в которые были заправлены ее черные джинсы, при каждом шаге утопали в хрустящем под их подошвами снегу. Но идти оказалось недолго. Уже метров через двадцать Алиса нашла то, что искала: двух прутьев не хватало и в заборе образовалась дыра, достаточная для того, чтобы девушка смогла пролезть в нее без труда, что она и сделала.
Всего один шаг отделял мир живых от мира мертвых, и преодолев его, Алиса вдруг ощутила, словно бы даже сам воздух здесь изменился. А свет окон высоких домов, обступивших кладбище со всех сторон, стал каким-то неестественным, далеким и чуждым.
Алиса направилась вглубь территории, даже не пытаясь скрываться. Едва ли местные сторожа будут устраивать обход этим вечером. За час до нового года они навряд ли еще способны стоять на ногах. Тем лучше. Ей нужно было сделать дело, которое только она одна и могла совершить, и свидетели ей не нужны. Если все удастся, она спасет жизни, а если нет...
Алиса вспомнила фотографии пропавших детей в сводках новостей. Они были похищены из своих кроватей ночью. Похитители не оставили никаких следов. Родители в слезах, полиция в поисках, но они ничего не найдут, Алиса точно это знала. Только она сможет отыскать, только здесь и только сегодня, пока еще не поздно. И пусть ей настолько страшно, что едва удается сдерживать слезы, вспоминая глаза детей, глядящие на нее с фотографий, она просто не могла позволить себе сбежать.
***
Тьма отступала медленно, нехотя. Веки были тяжелыми, голова гудела. В свои четырнадцать лет, Олег еще не успел познакомиться с похмельем, но симптомы очень с ним схожие испытывал сейчас. Не без труда он открыл глаза, и несколько секунд пытался понять, где находится и что происходит. Он лежал на холодном, грязном, каменном полу, и из одежды на нем были только серые боксеры и выцветшая черная майка с затертым принтом группы «Rammstein». Свет был слабым, дрожащим, ему непривычным, а в нос бил отвратительный смрад сырой земли и гнили, вперемешку с запахом мочи и испражнений. Олега замутило и ком тошноты подступил к горлу. Он попытался пошевелиться, но все тело закоченело, и конечности разгибались с трудом.Как только он начал двигаться, тут же услышал чей-то крик. Оклик. Кто-то звал его по имени. Высокий голос быстро вернул ему трезвость мысли. Это была сестра, и она вновь и вновь выкрикивала его имя, срывая голос. И Олег тут же вспомнил все: разбудивший его холод, темноту за соседней дверью, развивающиеся занавески, пустую пастель, и... глаза. Голубые, холодные и жуткие, наполненные одной только злобой глаза, которые просто не могли принадлежать человеку.
- Олег! Олежек! Олег! - продолжала звать сестра, и подняв голову, Олег обнаружил себя лежащим в клетке.
Со всех сторон его обступили ржавые стальные прутья. Клетка была примерно метр на полтора, и такая низкая, что Олегу в ней никак не удалось бы встать. Здесь он был один, но по соседству стояли другие такие же клетки. Всего парень насчитал десять штук, расставленных вдоль стен по периметру полукруглого зала, освещенного несколькими свечами, окружающими какой-то каменный прямоугольный постамент в центре. Большинство клеток были пусты. Его сестренка, - хрупкая девочка одиннадцати лет, облаченная в белую, испачканную в грязи и земле ночнушку, - звала Олега из клетки, расположенной через одну от его. И прежде чем ответить ей, Олег убедился в том, что действительно заперт. Просунув руки меж прутьев он нащупал и подергал громадный навесной замок. Металл был таким холодным, что почти обжег его пальцы, а на ладони остался след ржавчины.
- Олег! Олег, я здесь! - продолжала голосить сестра.
- Как ты?! - отозвался он.
- Я... мне... очень страшно! Олег, придумай что-нибудь, пожалуйста! Мне так страшно! Мама... Мама с папой нас найдут?!
- Тихо, тихо! - попытался угомонить он сестренку. - Успокойся, хорошо? Я здесь, я с тобой.
- Я думала... - она начала громко всхлипывать, и ручьями хлынувшие по щекам слезы мешали ей выговаривать слова. - Думала... ты... умер.
- Я не умер. Видишь? Я живой. Все в порядке. С нами все будет хорошо.
- Я видела. Олег, я видела, как он... как он...
- Ты видела, того кто нас забрал?
- Видела... - плачь девочки перерастал в тихую истерику, и Олег не знал как ее предотвратить. Да что там, он и сам был на грани паники, и каждая попытка осознать ситуацию приводила его в еще больший ужас. Их похитили из дома, заперли в клетках, в каком-то зловонном подвале, возможно ли было переоценить весь кошмар происходящего? Но он должен был сохранять стойкость, не мог позволить себе поддаться страху, ведь от него сейчас зависела не только собственная жизнь, но и жизнь сестры. Он должен был, во что бы то ни стало, вытащить их отсюда.
- Успокойся. Дыши. Все будет хорошо. Я верну нас домой, слышишь?
- Ты... ты... обещаешь?
- Обещаю. Но ты должна прекратить лить слезы, поняла?
Несколько всхлипов, затем тихий ответ:
- Поняла. Олег, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... я хочу вернуться домой.
- Я тоже этого хочу, больше всего на свете.
- Хочу увидеть маму... и папу...
- И мы увидим. - Отвечая сестре, Олег продолжал осматривать комнату, и не находил ничего, что могло бы им помочь. В одной из клеток кто-то лежал. Кто-то живой, как понял Олег, по едва различимым признакам дыхания. Похоже, это тоже был ребенок, но он лежал слишком далеко, чтобы Олег смог определить точнее. В нескольких клетках он, к своему ужасу, различил очертания костей, и в одной точно разглядел человеческий череп.
«О, Боже! Господи, помоги нам! Пожалуйста, умоляю, помоги!» - взмолился Олег, чувствуя как ужас заполняет все его тело, лишает возможности оценивать ситуацию, призывает к тому чтобы закрыть глаза, отречься от жуткой действительности, и погрузившись в объятия отчаяния, оплакивать свою жизнь. Но Олег был сильнее этого страха. Должен был быть сильнее него.
- Ты видела, кто нас похитил? - спросил он у сестры, понимая, что рискует снова всколыхнуть в ней, едва не разразившуюся истерику, но этот вопрос, от чего-то, казался ему очень важным.
- Я видела... как он... кусал...
- Что?! - изумился Олег. - Он что-то тебе сделал?!
- Нет. Не мне. Ему, - сестра показала пальцем на клетку, в которой кто-то лежал.
- Кто там?
- Не знаю. Я проснулась, а он уже был там. Плакал. Звал маму. А потом.... потом... пришел монстр, и схватил.... - всхлипы становились все громче, и Олег видел как маленькая фигурка его сестренки дрожала, едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания. - Он... кусал!
- Успокойся. Тихо. Хватит. Не вспоминай об этом, хорошо? Прости меня, я не должен был спрашивать. Не вспоминай.
- Было... было так... страшно...
- Я знаю. Но он ушел, да? Ушел, его здесь нет. И теперь я с тобой. Подумай о доме. Подумай о маме с папой. Подумай о подарках, которые они тебе приготовили на новый год, - Олег старался вспомнить самые добрые и приятные вещи, не только ради сестры, но и для себя. Ее слова приводили парня в еще больший ужас. Что-то нужно было делать, и делать сейчас, пока тот, как посадил их в эти клетки, кто бы это ни был, не вернулся.
Девочка умолкла, и лишь тихонечко поскуливала, словно перепуганный щенок. И этот звук рождал в Олеге лютую злость, гнев и желание защитить, не дать в обиду самого близкого в мире человека. Как бы часто они не ссорились, как бы не обзывали друг друга там, дома, сейчас это было не важно. Олег любил сестренку чисто и искренне, и только теперь, в этом смердящем сыром подземелье, осознал свою любовь, что придала ему сил к действию, прочь отгоняя страх.
Он стал ощупывать прутья своей клетки, и вдруг...
«Неужели?!» - он сам не поверил в то, что так быстро отыскал их шанс на спасение.
Один из прутьев шатался. Клетка была старой, ржавой, неудивительно, что она начала утрачивать свою целостность. Но для Олега это стало такой неожиданность, что он на несколько секунд замер, тупо глядя на стальной прут и не веря в свою удачу. А затем, вдруг ожил, и принялся с силой расшатывать его из стороны в сторону. Он дергал за прут с такой силой, что рассадил ладонь, но не придал этому ни малейшего значения.
Прут шатался и скрипел, но не поддавался. Тогда Олег откинулся на спину, и стал бить по нему обеими ногами. Это было весьма болезненно для босых стоп парня, но успех возымело, и потому Олег не останавливался, пока проржавевший прут не отвалился, наполнив победным звоном всю комнату.
Не без труда Олег протиснулся в образовавшийся проем. На груди и спине остались длинные полосы кровоточащих царапин, и все же он выбрался. И тут же бросился к клетке сестры.
- Олег! Вытащи меня, скорее! Пожалуйста! - заголосила девочка, увидев брата рядом с собой.
- Тихо, тихо. Я тут. Я же обещал, что вытащу. Тихо. Мы уже почти выбрались. - Олег сам поверил в это. Они были почти свободны. Он с легкостью выбрался из своей клетки, осталось только освободить сестру и бежать прочь, домой, к родителями, подальше от этого страшного подземелья. Надежда придала ему сил и уверенности в удачном исходе событий.
Однако с клеткой сестры все оказалось сложнее. Олег дважды ощупал каждый прут, но не нашел ни одно шатающегося.
- Олег, только не бросай меня! Не бросай меня тут, умоляю!
- Ты что говоришь, дура?! Никогда я тебя не брошу. Я сейчас тебя освобожу. Только помолчи, и дай мне подумать.
Он огляделся по сторонам, в поисках хоть чего-то, что могло был им помочь. Затем встал и обошел комнату. Это позволило Олегу совершить два открытия. Во-первых, он обнаружил старую деревянную дверь, прежде скрытую от его клетки постаментом. Проверять, заперта ли она парень пока не стал.
«Будем решать проблемы по очереди» - решил он, в действительности просто боясь признаться самому себе, что если эта дверь окажется заперта, то все их надежды на спасение рухнут. А ему очень была нужна эта надежда, и топить ее раньше времени было бы губительно для и без того вопящего от ужаса сознания.
Во-вторых, Олег понял, что постамент в центре, ни что иное как каменный гроб, или саркофаг, похожий на те, что им показывали в учебниках истории, пару лет назад, когда проходили древний мир. Он был покрыт какими-то непонятными парню символами и надписями на незнакомом языке. Впрочем разбираться в них Олег и не собирался, ведь в том не было никакой возможности вытащить сестру из клетки.
Приблизившись, в своих поисках, к клетке с еще одним ребенком, одетым в белую пижамку с нарисованными на ней красными и синими гоночными машинками, Олег позвал его полушепотом:
- Эй! Эй, ты жив? Ты слышишь?! - протянув руку, Олег повернул паренька к себе лицом, и в ужасе отпрянул.
Мальчуган, который был едва ли старше его сестры, все еще оставался жив. Но он был бледен как мел, на коже выступили крупные капли пота, а с правой стороны, на шее виднелся громадный след от укуса, и кровавые разводы покрывали плечо его пижамы.
«Нужно бежать! Нужно бежать как можно скорее!» - завопил себе Олег мысленно, едва сдерживая, застывший в горле вопль.
Он решил больше не тратить времени впустую, подобрал выбитый им стальной прут, и стал с силой лупить по замку на клетке сестры.
«Этот чертов замок такой же ржавый, как и сама клетка!» - убеждал себя Олег нанося удар за ударом. - «Возможно его удастся сбить! Я должен его сбить!»
Иных вариантов он не видел, и потому продолжал наносить удары снова и снова, выплескивая на замок весь свой гнев и страх, и остановился только когда услышал истошный вопль сестры.
- Он здесь! Олег, он здесь! - кричала девочка, вжавшись в дальний угол клетки, и неотрывно глядя брату за спину.
Резко обернувшись, Олег увидел, что дверь распахнута, и в черном проеме стоит нечто. Нечто, с голубыми, светящимися изнутри глазами, которые взирали на него с холодной злобой и ненавистью.
***
На кладбище царила тишина. Алиса медленно пробиралась меж оград, вглядываясь в очертания надгробных камней и старых склепов. Но доверяла она больше не собственным глазам, которые видели только черные силуэты крестов и памятников с фотографиями умерших и эпитафиями о них, укрываемые падающим с небес белым снегом. Глазами она искала лишь зацепку, которая могла пробудить ее память, и прислушивалась к тем глубинным чувствам, еще не до конца изученным наукой, что должны были, подобно компасу, указать ей верное направление. И она шла вперед, сжимая до боли в пальцах рукоятку пистолета, окутанная густой аурой скорби и траура. Над могилами нависали скрюченные скелеты деревьев. Порывы ветра приводили их ветви в движение, и те скребли своими кривыми тонкими пальцами по стальным оградам, от чего девушка испытывала обманчивое ощущение присутствия. А может не такое уж и обманчивое?Где-то далеко прозвучала канонада трещащих взрывов, истошно залаяла собака и раздался громкий, заливистый смех. Где-то там, за пределами этого царства смерти, люди уже начинали праздновать, хоть часы еще и не пробили полночь. Но знание того, что там, казалось бы совсем недалеко, кипела жизнь, ничуть не придавало сил Алисе, а лишь усиливало страх, ведь девушке казалось, что с каждым шагом она все дальше уходит от той реальности, куда-то во всеобъемлющую тьму, что ожидает всех за гранью смерти.
И вдруг... вот оно. То самое чувство, или правильнее будет сказать предчувствие, столь же древние, как жизнь на земле, зашевелилось в ней. И тут же вспыхнула боль в плече, да такая сильная, как будто время повернулось вспять и старый шрам на ее теле вновь превратился в свежую, кровоточащую рану.
- Где-то здесь, - пробормотала Алиса, еле шевеля губами. - Где-то здесь, я точно знаю.
Алиса и сама не заметила, как оказалась в самой старой части этого кладбища, где никого не хоронили уже много десятилетий. Едва ли сюда еще кто-то приходил, и может статься даже так, что из живых и не осталось никого, кто помнил бы о погребенных здесь людях. Девушке трудно было поверить в то, что в глубине большого современного города, жизнь в котором бурлит и мчится вперед со скоростью тысяч гигабайтов информации, распространяющейся по мировой сети, может сохраниться такое вот место, где от каждого камня веет чем-то старым и забытым, где время замерло, и призрачные тени минувшего все еще ждут тех, кому смогут рассказать свои секреты. Но именно здесь пробудилось ее чутье, именно здесь ожил старый шрам. Значит Алиса у цели и, если подумать, то где еще могла она найти то зло, которое искала, как не в этом, забытом богом и людьми месте? Максимально близко к современному миру, и при том в абсолютной безопасности от него.
Продвигаясь вперед все медленнее, идя на поводу у собственных чувств и борясь с перехватившим дыхание ужасом, Алиса наконец остановилась у старого склепа, обнесенного ржавой стальной оградой. То было каменное строение, с массивными дверьми, надпись над которыми затерлась до полной неузнаваемости, и девушка смогла прочесть лишь год смерти: «1890»
Кто мог прийти к столь старому склепу? Но кто-то приходил, совсем недавно, менее получаса назад, так как Алиса все еще могла различить следы, ведущие к дверям, хоть их уже почти занесло снегом.
- Это здесь, - вновь проговорила она вслух, и двинулась к склепу.
Калитка скрипнула, когда Алиса толкнула ее вперед. Девушка прошла по следам к дверям, и потянула за железное кольцо. Тяжелая дверь поддалась и распахнулась. В нос ей ударил знакомый запах сырой земли и гнили. Воспоминания о пережитом много лет назад кошмаре сдавили грудь, сжали ледяной хваткой сердце.
Там, в глубине склепа, из под сдвинутой с пола каменной плиты пробивался слабый дрожащий свет. Алиса подошла к плите, поставила на нее ногу и сдвинула, готовая тут же отскочить назад и выстрелить в того, кто может появиться из под земли. Но никто оттуда не выпрыгнул, и ее глазам предстали лишь каменные ступени лестницы, уходящей вниз. И пока Алиса собиралась с духом, чтобы шагнуть на них, продолжив свой спуск в загробный мир, оттуда, из под земли, раздался истошный детский крик. Вопль, преисполненный ужаса и отчаяния.
- Нет! Нет! Нет! - закричала Алиса, словно прикованная к месту. - Нет! Боже, дай мне сил! Я должна!
И, собрав всю волю в кулак, Алиса наконец вернула контроль над собственным телом и ринулась вниз.
***
Тварь, глядящая на Олега своими мертвыми голубыми глазами, лишь отдаленно напоминала человека. У нее было две руки, две ноги, глаза, нос и уши, но на том все сходства и заканчивались. Сквозь бледную, лишенную волос кожу, просвечивал желтоватый череп, в который ввалились глаза, синими огоньками пылающие в черноте глазниц. Губы были изорваны, от них практически ничего не осталось, так как острые зубы торчали из десен вперед в совершенно хаотичном порядке. В некоторых местах они прорвали даже щеки, от чего пасть твари казалась непомерно огромной. Все тело этого создания было завернуто в какие-то грязные лохмотья, а на плече оно несло бездыханно тело еще одного ребенка.Олег не мог сказать, сколько длилась эта немая сцена. Вопль сестры, глаза существа, явившегося в этот мир из ночных кошмаров. Олег неотрывно смотрел в эти глаза, а тварь в свою очередь не сводила их с паренька, выбравшегося из своей клетки. Наконец монстр скинул с плеча тело, с глухим стуком ударившееся об пол, и пошел на Олега.
Как же ему захотелось в ту секунду бросится прочь, куда угодно, лишь бы подальше от этой клыкастой пасти и от этих глаз. Но Олег остался на месте. Сжимая в руке стальной прут, он вжался спиной в клетку, и не сделал ни шагу. Позади кричала сестра, и он должен был ее защитить, во что бы то ни стало.
Тварь нависла над ним, пасть открылась и существо издало какой-то набор гортанных звуков, едва напоминающих людскую речь. Синий, изуродованный язык ворочался во рту, но видимо огромное количество зубов, не дающее пасти закрыться до конца, мешало твари говорить.
Олег не собирался сдаваться и, понимая, что сама смерть нависла над ним, он все же нашел в себе смелость дать ей отпор. Парень закричал, но не от страха, а от ярости, и занес прут для удара. Однако опустить не сумел. Тварь схватила его руку, сомкнув на запястье длинные пальцы с острыми, белыми ногтями. Второй рукой монстр схватил Олега за шею и с легкостью поднял в воздух.
Их лица оказались на одном уровне. Тварь шире раскрыла пасть, и по подбородку потекла желтовато-бурая, смердящая гнилью слюна. Но монстр не вцепился ему в лицо, как ожидал Олег. Он перевел взгляд ему за спину, и некоторое время смотрел на девочку, которую защищал парень. Затем снова глянув на Олега, он, прилагая громадные усилия, произнес, растягивая буквы и слога:
- Шмммаатхрии... яяааа... уда... есссщщть... еоо!
За этими словами прозвучал утробный, жуткий хрип, в котором можно было различить злорадный смех.
С силой тварь отбросила Олега в сторону. Тот покатился по полу и с грохотом ударился плечом о прутья одной из клеток. На мгновение в его глазах потемнело, но сознание быстро вернулось. Весь мир кружился, плечо саднило, на шее он все еще чувствовал цепкую хватку ледяных пальцев, и хриплый кашель рвал горло. По щекам побежали горячие слезы. Но истошный вопль сестры быстро привел Олега в чувство.
Он не видел, откуда тварь извлекла ключи, но должно быть откуда-то из своих лохмотьев. Главным было то, что выбрав тонкими пальцами один ржавый длинный ключ, висящий с десятком других на связке, монстр вставил его в замок и отпер клетку. Резко распахнув ее, тварь протянула длинную лапу, и не обращая ни малейшего внимания на истошный крик и сопротивление девочки, схватило ее за обнаженную ножку, и потянула к себе.
- Не смей! - заорал Олег, срывая голос. - Не трожь ее, урод! Выродок! Мразь! Не смей к ней прикасаться!
Но монстр уже выпрямился, держа девочку за плечи, прямо перед собой. В его лапах она казалась невероятно маленькой и, прекратив кричать, замерев, стала похожа скорее на куклу, чем не живого человека.
- Фффсскууушшсссннооаа... - прошипела тварь и со стремительностью кобры впилась своими желтыми, мерзкими клыками в детскую плоть.
Олег завопил и, ощутив, что все еще стискивает пальцами стальной прут, резко вскочил и кинулся на монстра. С размаху он вонзил прут в спину твари и та издала столь ужасающий вопль, что парень отшатнулся и упал, а сердце его чуть не остановилось.
Монстр выпустил из рук девочку и стал метаться по комнате, пытаясь достать руками торчащий из спины прут. Осознав, что это их единственный шанс на спасение, Олег кинулся к сестре, схватил ее за руку и потащил за собой. Девочка была в сознании, но ни на что не реагировала. Ноги ее заплетались и она то и дело падала, разбивая колени в кровь, но Олег подхватывал ее и снова тянул за собой, к распахнутой двери и дальше, по темному коридору, прочь от вопящего монстра.
- Беги! Беги! Беги! - кричал он то ли себе, то ли сестре. - Беги! Беги!
В темноте он не увидел ступеней лестницы и, споткнувшись об них, расшиб себе локоть и бровь. Теплая кровь заструилась по виску вниз. Но руку сестры Олег не выпустил и, с силой протащив девочку мимо себя, он закричал ей практически на ухо:
- Беги! Беги домой! Беги!
И она ринулась вверх по ступеням, туда, откуда веяло морозным но свежим воздухом, а значит там, наверху, была свобода. Сам Олег, превозмогая боль, приподнялся и пополз следом за сестрой. Но тут холодная ледяная хватка сцепилась на его икре, и монстр с силой потянул парня к себе, утаскивая обратно в темноту зловонного подземелья.
***
Алиса сбежала вниз по ступеням, и промчалась по коридору к единственному источнику света который видела впереди, за приоткрытой дверью. Она уже различила свечи, окружающие древний саркофаг. Страх заглушил гнев. Столько лет прошло, но их словно и не было, и вот она снова ребенок, похищенный страшным чудищем. Вся ее последующая жизнь была искалечена, изуродована, как плоть в том месте, где тварь вцепилась в ее тело своими клыками. Все двенадцать лет, которые прошли с тех самых пор, как она очнулась в том мерзком подземелье, вели ее к этому моменту. Круг должен был замкнуться. И теперь она все закончит или погибнет, третьего не дано.Алиса ворвалась в зал с клетками, и увидела тварь, которая держала в руках ребенка. Она вскинула пистолет, готовая стрелять. Существо обернулось. Сверкнули голубые глаза. Палец лег на спусковой крючек, но не нажал его. Алиса застыла, пораженная увиденным. Она была готова к чему угодно, но только не к этому.
«Как? Нет! Господи, нет! Этого не может быть!».
Глядя в лицо клыкастой твари, они едва шевелящими губами произнесла, словно выдохнула:
- Олег...
***
Тварь притащила Олега обратно в комнату. Он больше не сопротивлялся. Силы оставили его. Все тело болело, кружилась голова. В висках стучала только одна успокаивающая мысль:«Она жива! Алиса жива! Я спас ее! Она бежит домой, к родителям! Она будет жить».
Он, как мог защищал жизнь сестры, и смог отбить ее из лап монстра. Но на спасение собственной жизни сил уже не оставалось.
Тварь подняла его в воздух, и Олег ощутил резкую боль, когда острые клыки впились ему в шею. Но это быстро прошло. Он закрыл глаза в ожидании скорого конца. Однако смерть не пришла к Олегу. Тварь не выпивала из него жизнь, совсем наоборот, она отдавала парню что-то. Нечто холодное словно лед проникло в него и стало разливаться по телу, струиться по венам.
Когда Олег осознал, что происходит, этот холод уже сковал его изнутри не давая шевельнуться. Он понял, что тварь положила его в гроб. Живого, не убитого. И от этого осознания Олег пришел в ужас.
«Нет! Только не так! Не оставляй меня здесь!» - хотел закричать он, но не мог вымолвить ни слова.
Монстр некоторое время взирал на него своими ледяными глазами, и на этот раз Олег не увидел в них злобы. Они и не казались ему уже такими чуждыми. В них светилось что-то родное. Он не мог этого понять, но чувствовал. Так же как чувствовал и то, что монстр, взирающий на него, словно был чем-то болен, силы оставляли его. А затем Олегу показалось, что он прочел страх в этих глазах, и с каким-то ледяным спокойствием пришел к выводу, что даже такая, противоестественная и мерзкая тварь, кажущаяся ему воплощением ночных кошмаров, как и все прочие живые существа страшится смерти.
Затем монстр задвинул тяжелую крышку гроба, и Олег остался в темноте. Он кричал, плакал, умолял убить его быстро, а не оставлять одного во мраке, но только мысленно, ведь теперь собственное тело принадлежало уже не ему. Что-то холодное поселилось внутри, и Олег чувствовал как оно шевелиться, как скребется в его черепе, словно бы проводя чистку в его сознании.
Он не мог сказать, сколько времени прошло до того момента, как крышка гроба открылась снова. Он увидел лишь тень, склонившуюся над ним, а затем ощутил как что-то теплое, густое и соленое, с таким приятным стальным привкусом, полилось ему в горло. Он не сразу понял, что это кровь, а поняв, ничуть не испугался. Кто-то кормил его, и Олег жадно вкушал свою новую пищу.
Так повторялось несколько раз, и с каждым разом кровь становилась все вкуснее, тело наливалось приятной силой, а из сознания вытеснялось все ненужное, как например страх, воспоминания о доме и о родителях, и все прочее, что не касалось этого дивного вкуса.
А потом, вдоволь насытившись, он погрузился в сон. Долгий. Может быть вечный? Он спал в своей могиле многие годы, блуждая по образам давно прошедшей людской жизни. Школу, дом, Маринку Соловьеву, мать и отца, даже собственное имя Олег практически забыл, и что значат все эти слова и образы он больше не понимал, перестав чувствовать к ним что-либо. Только один из них засел в его голове: образ маленькой, напуганной девочки, которую он должен был защитить. Почему? Он не знал. Но чувствовал, где-то в глубине скованного льдом сознания, что любит ее. И даже не мог понять, что значит это слово, но подобрать иного просто не сумел.
Затем он проснулся. Или ожил. Вернулся в мир и ощутил голод. Невероятный сильный, сводящий с ума голод.
Выбравшись из своего гроба, он обнаружил рядом скелет в изодранных лохмотьях. Между его ребер, со спины, застрял стальной прут. Этот прут о чем-то напомнил Олегу, но о чем именно, тот понять так и не смог. А вот что он понял точно, так это то, что теперь зловонный склеп принадлежал ему.
Найдя спички он зажег свечи, и обнаружил связку ключей, висящих на стальном крючке рядом с дверью. Он легко вспомнил, что отпирается этими ключами, а затем вспомнил и для чего запираются замки. Чтобы никто не сбежал, чтобы вкусные, наполненные ароматной кровью детки, оставались в своих клетках. Но сейчас детей в клетках не было, и следовательно, ему предстояло их туда посадить. Все это было так логично, так просто и легко, что Олегу не составляло никакого труда составить такую причинно-следственную цепочку. Ничто другое же его не интересовало. Что было до долгого сна? Кем он был прежде? А было ли вообще что-то прежде? И мог ли он быть кем-то, или всегда был никем, пока не пробудился и не ощутил голод? Какая разница? Главное, что он страшно голоден.
И тогда Олег отправился на охоту. Он выбрался из старого склепа и направился в город, чем-то ему смутно знакомый, что только облегчало задачу.
***
Воспоминания Алисы ожили и в один краткий миг, вновь пронеслись перед глазами. Зловонный подвал, жуткая тварь, вцепившаяся в ее плечо, и брат, который вырвал ее из лап монстра. Они бежали в темноте. Затем она бежала одна. Олег остался там, внизу, а она выбежала в зимнюю ночь. Ноги обжог снег, и она помчалась куда глаза глядят. Перепуганная, одиннадцатилетняя девочка, она бежала мимо старых могил, мимо оград, до забора, и протиснувшись между прутьями ворот помчалась дальше. Бежала, пока чьи-то сильные руки не остановили ее. Сначала она подумала, что это тот самый клыкастый монстр, все же настиг ее, и принялась кричать, кусаться, царапаться и отбиваться. А затем вдруг увидела лицо мужчины, и только тогда наконец осознала, что кошмар кончился, что все позади. Только много часов спустя, когда за ней в отделение приехали перепуганные родители, Алиса поняла, что в этом самом кошмаре остался ее брат. Он не сбежал с ней, он не выбрался.Алису долго опрашивали следователи, но ей удалось вспомнить только кладбище. Она бежала мимо могил, но откуда именно, девочка сказать не могла. Позже ее привозили на это кладбище, и водили по нему несколько часов, но Алиса так и не сумела указать даже направления, в котором стоит искать. Она ведь была так напугана. Просто бежала и все, спасая свою жизнь и не предавая значения окружению. А теперь это окружение, тем более при свете дня, казалось ей совершенно незнакомым.
В итоге, так ничего и не найдя, следователи пришли к выводу, что она бежала откуда-то еще, и просто пересекла старое кладбище, что и врезалось ребенку в память. Ее рассказы про клыкастое, голубоглазое чудовище, никто, конечно, всерьез воспринимать не стал.
Прошли дни, недели, месяцы, годы. Олега так и не нашли. В итоге похоронили пустой гроб. Родители были убиты горем. Но хуже всего было то, что Алиса чувствовала, будто они винят ее в гибели брата. Ведь это она не смогла никак помочь следствию отыскать логово маньяка. Они, конечно, никогда о таком не говорили, но Алиса читала это в заплаканных глазах матери, и в холодной отстраненности отца.
Жизнь уже не стала прежней. Кошмары мучили ее долгие годы. В них она возвращалась в то страшное подземелье, и снова оказывалась запертой в стальной клетке. А иногда ей снилось, что она лежит в гробу, в темноте, и не может пошевелиться. Часто в этих снах она слышала голос брата, который звал ее по имени, просил помочь, и она просыпалась в слезах. Рыдая, она умоляла мать отправиться снова на поиски Олега, говорила, что он жив, что брат заперт в каком-то темном и страшном месте, что ему холодно и он нуждается в помощи.
Сеансы у психолога сменились ежемесячными походами к психиатру, который прописал Алисе множество омерзительных лекарств, от которых она постоянно чувствовала себя плохо, все время хотела спать и перестала испытывать хоть какой-то интерес к окружающему миру.
К шестнадцати годам у Алисы не осталось ни друзей, ни каких-либо планов на будущее, а жизнь превратилась в пустую и бессмысленную череду серых дней. Поняв, что в таком состоянии жить дальше она не сможет, по их общему с родителями решению, таблетки принимать Алиса перестала, и эмоциональное состояние начало понемногу восстанавливаться. А чтобы избавиться от липкого страха, который ютился в углах ее комнаты, Алиса попросила отца записать ее в тир, где научилась стрелять из огнестрельного оружия. Позже, в восемнадцать, через пошедшего по кривой криминальной дорожке одноклассника, она смогла приобрести себе пистолет, в тайне от родителей, конечно. С оружием, спрятанным под матрасом, страх Алисы окончательно отступил, и жизнь, а точнее то, что от нее осталось, стала возвращаться в норму. Институт подарил девушке новых друзей, которые не знали о ее прошлом. А переехав в съемную квартиру на другом конце города Алиса решила, что и сама постарается обо всем забыть. И поначалу, погрузившись с головой в заботы студенческой жизни, ей это даже удавалось. Но оказалось, что детские кошмары не покинули ее сознание, они лишь затаились в ожидании.
И вот, однажды, эти кошмары возвратились. Старый шрам снова разболелся, а в сны девушки начали проникать знакомые образы. Поначалу Алиса не могла понять с чем это связано, пока, утром тридцать первого декабря, этим самым утром, не прочла о похищенных из своих домов детях. Тогда все сложилось, и она поняла, что должна делать. Теперь Алиса точно знала, что вернувшись на то кладбище сможет отыскать место, из которого давным-давно сбежала. Клыкастая тварь снова пробудилась и вышла на охоту, и Алиса готова была расквитаться с ней за все эти годы страха и боли, спасти жизни детей и вырвать свою собственную изуродованную жизнь из пут страха.
Она прошла этот путь через кладбище, обратно к старому склепу и вниз, в обитель ее кошмаров, но оказалась все же не готова к тому, что здесь обнаружила.
Олег...
Ее несчастный брат, которого столько лет оплакивали и похоронили ее родители, в чьей смерти она винила себя, стоял перед ней живой. Но вот живой ли? Его кожа стала белой, на голове не осталось волос, глаза впали и сияли теперь холодным, голубым огнем, а под синими губами виднелись желтые клыки. Но черты лица остались прежними, она узнала их. Тот самый Олег, каким она его помнила, каким видел на фотографиях в доме родителей. Тот самый, четырнадцатилетний паренек, в теперь изодранной и грязной майке, на которой еще можно было различить название его любимой музыкально группы. Он страшно изменился, и при том не изменился вовсе. Она стала старше, а он застыл в своем возрасте, и это пугало Алису еще больше.
- Олег... - вымолвила она сдавленным шепотом.
Тварь смотрела на нее несколько секунд, затем открыла пасть и проговорила, с трудом, словно слова ей были уже чужды:
- А... Али... Алиссса...
- Это я. Олег, это я. Я здесь. - По щекам девушки заструились слезы, рука с пистолетом дрогнула и опустилась.
- Я... П-помню... т-тебя... Алиссса... - прошипело существо. - Сестра.
- Братик. Боже! Все это время, ты... - она не смогла окончить фразу, слова душили ее, застревая в горле.
- Алиса, - уже увереннее проговорил монстр.
- Отпусти ребенка, - сказала она, и Олег перевел свой взгляд на мальчика, которого держал перед собой.
- Я... не могу. Я должен... есть.
- Ты ведь не причинишь ему вреда, Олег? Ты не можешь так поступить.
- Я голоден.
- Что бы с тобой не сделали, главное что ты живой, братик. Я нашла тебя. Двенадцать лет прошло, но я тебя нашла.
- Зря ты пришла... Алиса. Я должен есть.
- Нет. Ты не причинишь ему вреда. Помнишь, мы были такими же?! Неужели ты забыл?! Монстр похитил нас.
- Монстр. - Олег перевел глаза на скелет, лежащий в углу. - Теперь я этот монстр. Он был стар, Алиса. Ты не представляешь, как он был стар. Но то, что было в нем еще старше. Гораздо... старше. Теперь оно во мне. Он ослаб, а я был сильным. Так оно решило. Выбрало меня. И теперь оно голодно. Я должен есть.
- Олег...
- Для жизни ему нужны холод и кровь. А детская кровь, самая вкусная. Каждая переживаемая ими эмоция, - любовь, страх, ненависть, - придает их крови особый привкус и запах. Попробовав ее лишь единожды... поверь мне Алиса, уже невозможно забыть. И все будет повторяться, снова и снова. Насытившись мы будем засыпать, а проголодавшись пробуждаться и отправляться на поиски детской крови. Это теперь моя жизнь.
- Пожалуйста, Олег. Братик. Родной, прошу тебя, отпусти ребенка. Отпусти. Мы найдем выход. Главное, что мы вместе. Ты спас меня, помнишь? А теперь я спасу тебя.
- Зря, ты пришла, Алиса, - проговорил Олег, снова подняв глаза на мальчика. - Я должен есть.
Тварь разинула свою клыкастую пасть. Алиса вскинула пистолет и выстрелила. Пуля угодила Олегу в плечо, и он отшатнулся, выпустив из рук ребенка. Рухнув на пол, мальчик схватился за горло и стал жадно хватать ртом воздух.
Монстр поднял глаза на Алису, и девушка увидела тот самый взгляд, ту самую ненависть и холод, что взирали на нее двенадцать лет назад. Не Олег смотрел этими глазами, а нечто иное, что лишь сменило оболочку, но сохранило свою омерзительную суть. Тварь зарычала и кинулась вперед. Алиса выстрелила снова, затем еще раз и еще. Все пули попали монстру в грудь, и он рухнул на пол.
Грохот выстрелов в столь маленьком помещении оглушил Алису. В нос ударил едкий запах пороха. Она еще некоторое время смотрела на тело чудовища, распростертое на полу, не сводя с него пистолет, готовая выпустить весь магазин, если тот подаст хоть какие-то признаки жизни. В глубине душе Алиса понимала, что должна была сделать. Ей следовало прицелилась в голову этому существу и произвести контрольный выстрел. Может даже не один. Вот только палец предательски замер на спусковом крючке, и какие бы усилия Алиса не прилагала, ей не удавалось выстрелить еще раз. Логика твердила, буквально кричала девушке в мозг, чтобы она завершила начатое. Но занозой застрявшее в глубине ее души, застарелое чувство вины за страшную участь брата, и любовь к родному человеку, которого она так и не сумела отпустить, не позволяли ей сделать этот шаг.
«Возможно, его еще можно спасти?! Он же меня вспомнил! Олег не исчез, он все еще там!»
Затем она ощутила, как чьи-то маленькие ручки обхватили ее за талию, и опустив голову увидел мальчугана, жизнь которого спасла. Он вжался в нее и тихонечко плакал.
Алиса погладила его по голове, утешая. Затем чуть отстранила от себя, и быстро пройдя к открытой клетке, стараясь при этом ни на мгновение не выпускать из вида тело монстра, резким движение выдернула ключ из старого замка. В других клетках тоже были дети. В одной сидела девочка, лет семи, не старше, от ужаса лишившаяся дара речи и впавшая в некий транс. Отперев замок на ее клетке, Алиса подвела к ней мальчика и сцепила их руки. В третьей клетке лежала еще одна девочка, на шее которой виднелась страшная рана. Но ребенок был еще жив, и достав его из клетки, Алиса кивнула головой двум другим идти вперед, в темный коридор.
Вместе они выбрались из старого склепа, и Алиса повела детей кратчайшим путем к лазу, в заборе кладбища.
Всех троих она посадила в свою машину, затем набрала на смартфоне: «911», и четко проговорила в трубку адрес и номера своего автомобиля.
- Здесь трое похищенных детей, одному нужна срочная медицинская помощь, - и, не дожидаясь ответа, Алиса завершила разговор.
- Оставайтесь здесь, вы меня поняли? - обернувшись к детям, сказала она. - Скоро приедут полицейские, и вас вернут домой. Не выходите из машины, ясно?!
После того как мальчик кивнул, от перепуганной, и мало отдающей себе отчет в происходящем девочки, Алиса ответа и не ждала, она закрыла дверь машины и обернулась к кладбищу.
Дело было еще не закончено. Ей следовало вернуться в склеп и убедиться в том, что монстр мертв. Оказавшись здесь, снаружи, она словно протрезвела и быстро осознала, насколько глупы были все ее сомнения. Олега больше нет, его тело занял монстр. Теперь Алиса была точно уверена в том, что не станет медлить - она выстрелит.
***
Склеп встретил ее распахнутыми дверьми, словно пастью гротескного чудища, за которыми едва мерцало пламя свечей. Алиса вновь спустилась по каменным ступеням, искренне надеясь, что делает это в последний раз. Она прошла по коридору, сжимая в руках рукоятку пистолета, готовая пустить пулю в голову существа, некогда бывшего ее братом, и навсегда покончить с этим кошмаром. Но когда она вошла в комнату с клетками, все внутри девушки похолодело. Здесь было пусто. Тело Олега исчезло.- Нет! Нет, черт возьми! Этого не может быть! - Алиса ринулась назад, взбежала по ступеням, и выскочив из склепа стала озираться по сторонам.
«Он не мог далеко уйти. Не мог!» - твердила себе девушка, вглядываясь в следы на снегу. - «Он ранен!»
Темнота зимней ночи обступила ее со всех сторон. В очертаниях надгробных камней и крестов ей то и дело мерещились движущаяся тень монстра, но направляя туда пистолет Алиса быстро понимала, что это лишь игра ее воображения.
- Олег! - крикнула она в отчаянии. - Олег! Я знаю, что ты рядом! Олег!
И в завываниях ветра, ей послышался ответ на свой зов.
- Алиса... - прошептал кто-то совсем рядом, буквально у нее за спиной.
Алиса резко обернулась, вскинул оружие, и на мгновение встретилась взглядом с голубыми глазами. Но то был лишь краткий миг, и прежде чем она успела выстрелить, эти глаза исчезли. А были ли они вовсе? Или ей только почудилось?
А затем у нее над головой прогремел взрыв, за ним второй и третий, и небо расцвело, наполнившись мириадами разноцветных искр. Наступил новый год.
Всполохи салюта озарили кладбище, прогнали тьму прочь, и Алиса быстро поняла, что стоит здесь одна. Рядом никого не было, и никакой монстр не скрывался поблизости.
Девушка опустила пистолет, и тут же ей на плечи навалилась страшная усталость. Ноги подкосились, и она упала коленями в снег. Пистолет выскользнул из пальцев. Подняв глаза к небу, Алиса смотрела, как вспыхивают и угасают в нем сотни маленьких огоньков, проживающих лишь пару коротких но ярких мгновений.
- Я найду тебя, однажды, - сказала она, чувствуя, как щеки обжигают горячие слезы. - Я отыщу тебя снова, братик. Пускай пройдет еще двенадцать лет, я не забуду. Мне будет тридцать пять, а тебе все так же четырнадцать, но я все равно буду тебя помнить. Может быть у меня будет семья, дети, и может жить я буду где-то очень далеко отсюда, но я буду ждать. И я пойму, что пришло время. А когда это случится, клянусь тебе, братик... Клянусь всем, что у меня есть и будет, что я тебя спасу!
Последний огонек в небе угас, и вновь в права вступила темнота.
3 078 просмотров
8 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
