Последние тридцать лет в деревню в глубине лесов Амазонки наведывались небольшие группы микологов. На основании некоторых признаков специалисты полагают, что под ней может находиться колоссальная грибная колония наподобие Armillaria solidipes в Голубых горах в штате Орегон, но гораздо больше. Если она действительно там, то эта колония – самый большой живой организм на планете.
Результаты около сотни экспедиций, предшествующих нашей, были неоднозначны. Генетические исследования выявили уникальный для области деревни тип грибка, но попытки культивировать его в иных средах оказались безуспешны. В прошлом марте я отправился туда, чтобы проверить, можно ли вырастить грибок под воздействием определенных химикатов в искусственной среде.
Недавно к грибку проявила интерес биотехнологическая компания, которая считала, что у него могут быть антиканцерогенные свойства. Она финансировала последнюю экспедицию, и наша команда из трех специалистов не могла побрезговать гораздо более продвинутым оборудованием, чем то, к которому мы привыкли. Аборигены были как обычно дружелюбны и любопытны. Им нравились все ученые, которые участвовали в экспедициях. Лаборатория располагалась в ста метрах от ближайшей постройки местных, и гости часто проводили время с ними после работы. Некоторые даже сумели выучить пару фраз на местном диалекте, хотя до беглого общения было далеко. Коммуникации, тем не менее, это не мешало – мы говорили друг с другом на языке еды, выпивки и игр. 32 года все шло хорошо.
Все, кроме исследований. Мы зашли в тупик, и не могли выйти из него уже больше пяти лет. Без возможности культивировать грибок за пределами этой небольшой и удаленной от всего мира области мы не могли изучить его свойства. Кроме того, истинный размер колонии под деревней невозможно было определить без масштабных разрушительных раскопок.
Я представить не мог, чем обернется наша последняя экспедиция. Я не буду расписывать события и их причины, и не буду пояснять, почему из всей команды выжил я один. Я лишь поделюсь своим журналом. Должен предупредить: я видел то, что выходит за грани воображения. Я надеюсь, что никому никогда не доведется пройти через такое.
09.03.2015 9:00 Уже шесть дней льет как из ведра. Джаред говорит, что уровень осадков слишком высокий для сезона. Он думает, что выпало не меньше 25 сантиметров. Я склонен ему верить. Неудивительно, что местные строят свои дома над землей, иначе они бы были по колено в воде. Как, например, мы в гребаной лаборатории.
Ладно, все не настолько плохо. Воды, может, где-то по щиколотку. Но как вернемся, я Фрэнку точно вломлю – его группа должна была закрыть все за собой наглухо. Урод.
В итоге Энни решила «хрен с ним» и пошла по воде, проверить, насколько залиты тропы. Залиты. Непроходимо. В ближайшее время нам отсюда не выбраться, надеюсь, ничего аварийного не случится. Место посадки вертолета можно считать озером, а как высохнет – грязевой ванной. Спутниковая связь работает нормально: позвонил Ракешу, он сказал не стонать и поработать. Завтра дождь должен успокоиться, насколько это возможно в этом климате.
10.03.2015 8:15
Солнце вышло из-за туч. Воды вокруг просто ОХРЕНЕТЬ сколько. К счастью, она быстро уходит в землю. Все-таки есть свои преимущества в том, что мы (возможно) находимся над самым большим грибом на Земле: они воду впитывают, как губки. Даже представить не могу, сколько в него может влезть жидкости.
Вчера посмеялись над Энни, пока она снимала пиявок с ног после своей вылазки. Смеялись, пока она не начала ими в нас бросаться. Потом просто прятались и хихикали. В этой среде столько пиявок, что их можно подцепить даже в текучей воде.
Сегодня не работали. Думаю, завтра все уже будет нормально. Вода уходит быстро, сможем начать отбор новых образцов. Каждый раз после сильных дождей этот огромный хрыч шлет тысячи шляпок, которые прорастают часа за четыре, а то и быстрее. Образцов мало не будет.
Кроме всего этого, я вроде как простудился.
11.03.2015 12:00
Точно простудился. Летом из-за влаги болеть всегда хуже. В тропическом лесу? Хуже некуда. Чихаю и развожу сопли повсюду, пока Джаред и Энни работают и общаются с аборигенами. С другой стороны, было время сделать работу Фрэнка и запечатать все дыры. Потом еще успел поиграться с крутым оборудованием GeneMedica. Оказалось, половину всего, что они нам дали, я вижу в первый раз в жизни. Зачем нам это все, мы микологи, а не генетики.
Дополнено в 15:15
Недавно началось что-то необычное, точно связано с нашими исследованиями, надо все подробно описать. Позвонил Ракешу, он согласился.
Сидел за компьютером, смотрел в окно, внезапно из земли начал подниматься какой-то темно-оранжевый дым. Целые клубы. Видимость упала практически до нуля. Дерево в трех метрах от лаборатории было почти не видно. Слышал, как местные снаружи кричали что-то друг другу. Судя по звукам, они были напуганы. Мне тоже не по себе, но я еще и воодушевлен – могут ли это быть споры?
Вполне возможно, что так и есть. Лабораторию я опечатал, но защитный костюм тоже надену. Может и лишнее, да и Энни с Джаредом снаружи даже без масок, но дым так валит, что мне неспокойно.
Дополнено в 15:35
Джаред только что вернулся. В лабораторию не заходил, вижу его через окно. Ведет себя, как обдолбаный. Бродит и смеется непонятно над чем. Прямо ухахатывается. Дышит вроде нормально, но мне очень не нравится то, сколько в воздухе и на земле вокруг оранжевой пыли. Даже не представляю, что она может сделать в его легких.
Криком спросил у него, что с Энни и местными. Он в ответ прокричал, какие они все офигенные. До него не достучаться, пока не оклемается. В лабораторию вроде зайти не хочет, и то хорошо. Не думаю, что стоит загрязнять единственное более-менее чистое место вокруг.
Дополнено в 19:15
Энни вернулась в том же состоянии, что и Джаред. Они игрались снаружи, как дети. Я пытался до них докричаться, они не слушали. Сейчас уснули вдвоем на столе для пикника. Я тоже пойду спать. На кровати.
12.03.2015 6:30 Ночью споры (буду считать, что это они, другого разумного объяснения нет) перестали подниматься из земли, утром с дождем они осели в грязи. Защитный костюм снимать не буду, отключу только систему подачи кислорода и буду дышать через фильтры противогаза. Споры не такие мелкие, чтобы через них проникнуть. . Джаред и Энни вроде оправились, только видимое утомление. Они помылись в реке, и я разрешил им войти внутрь. Они сразу пошли спать. Я сам слишком простужен и слишком взволнован. Выйду наружу, схожу в деревню и обойду лес вокруг. Хочу проверить, можно ли подтвердить размеры грибной колонии под нами на основе площади покрытия спор.
Дополнено в 10:20
Провел около часа в деревне. Никто не пострадал, все только обескуражены. У некоторых местных жителей за ночь проявилось странное раздражение кожи, меня это волнует. У Энни тоже красные пятна на спине и животе. По ее словам, ей нигде ничего не болит, но выглядят они очень нездорово. Похожи на экзему. У Джареда с кожей пока все в порядке. Постоянно выкашливает что-то мерзко-оранжевое, надышался вчера спор, но в остальном он как огурчик. Через пару часов пойду в лес.
Дополнено в 14:00
Поход в лес расшатал нервы. Очень много животных с ранами, на шкурах раздражение, такое же, как у аборигенов и Энни. Схожу еще раз в деревню, посмотрю, какие у них симптомы.
Дополнено в 15:50
По возвращении в лабораторию застал Энни и Джареда за сексом прямо посреди главного зала. Когда я вошел, они даже не попытались скрыться. Просто продолжили. Поведение весьма странное и для Энни, которая счастлива замужем, и для Джареда, который, насколько мне известно, гей. За всю экспедицию по отношению друг к другу они вели себя строго профессионально, никакой романтики.
Когда я к ним подошел, они отозвались с радостью, но даже не приостановились. Пятна на спине Энни выглядели гораздо хуже. Они оба говорили, насколько лучше себя чувствуют после отдыха. Энни, которая была сверху, выгнула спину, и я отметил серьезные повреждения в области груди и торса. На коже Джареда тоже были признаки повреждений: мерзкие, красные, похожие на экзему пятна на груди и животе.
Я спросил, могут ли они остановиться на пару минут, чтобы их можно было осмотреть. Они не возразили. Энни слезла с Джареда, и они оба встали передо мной, голые и радостные. Я не врач, но решил, что стоит взять у них образцы поврежденной ткани. Никогда раньше не делал биопсию, но вроде как ничего сложного в этом нет, Энни и Джаред тоже не были против.
Решил начать с Энни. Когда делал надрез, я ожидал вскрик боли или втягивание воздуха, нормальную реакцию. Вместо этого она вздохнула, как будто от удовольствия. Подняв голову, увидел, что она улыбалась, запрокинув голову. Я упаковал образец и положил его в рефрижератор. Джаред тоже отреагировал на надрез видимым удовольствием – потерянная после секса эрекция вернулась. Я пытался думать обо всем, как о медицинской процедуре, но нервы были натянуты до предела.
Положив образец Джареда в холодильник, я развернулся и обомлел. Они снова целовались, но вместо того, чтобы продолжить заниматься сексом, Энни совершала обратно-поступательные движения средним и безымянным пальцами в пупок Джареда. Внутрь и наружу. Через его лобковые волосы и член на белый лабораторный пол стекала тонкая струйка крови. Они непрестанно целовались, на их лицах был только экстаз.
С приступом тошноты я убрался из лаборатории. Из деревни доносились крики неописуемого наслаждения. В крупных шалашах собрались группы аборигенов. Все голые, они извивались друг с другом и стонали от удовольствия. Мужчины. Женщины. Дети. На их темной коже мерцала яркая кровь.за границейнеобычные состояниястранные людиприродные явлениячто это было