На маленькой полянке материализовывались и исчезали поочередно солидный дубовый письменный стол и мрачный черный ворон. Алиса весело болтала ногами под столом и хохотала над столь привычными загадками и шутками Шляпника. Дергано окунал в подостывший чай любимые часы Мартовский Заяц, торопясь приблизить свой месяц и нервно сетуя на капризный механизм. Чайная Соня выглядывала из-под крышечки сахарницы, переводя взгляд с Зайца на Шляпника и тихонько покачивала головой, подпевая какой-то своей мелодии. Молча ухмылялся Чеширский Кот из-под кроны дерева, перетекая с ветки на ветку и подергивая хвостом.
Страна Чудес жила своей обычной приветливой жизнью, с безоблачным небом и теплой радушной погодой.
Он загадочно усмехнулся и послушно начал растворяться в воздухе. Вот пропал пушистый енотовый хвост, вот исчезли задние лапы. Медленно испарялось туловище, на доли секунды демонстрируя скелет. Алиса счастливо захлопала в ладоши и засияла улыбкой. Вот мелькнули и растаяли передние конечности, осталась только шея, а вот уже развеялась и мордочка. И только улыбка продолжала плавать в воздухе, светя частоколом остреньких зубов.
В воздухе повеяло сладковатым ароматом, перерастающим в крепкий, царапающий обоняние запах.
* * *
Тут смех звучал чужеродно и жутко. Оборванные обои и ветхая, почти полностью переломанная мебель, доски, местами торчащие из пола и полутьма, вечный полумрак. В грязной комнате тесной однушки при свете сорокаваттной лампочки безумная девушка смеялась, гладя оскаленную в застывшем навсегда беззвучном вопле кошачью голову, висящую на липком крюке. Их было много — таких крючьев вокруг, и с каждого в пустоту взирали новые и новые головы — полуразложившиеся, и еще совсем свежие, с остекленевшими глазами, в потеках бесцветной, серой и красной жидкостей, и почти оголенные черепа с пустыми глазницами, и еще не тронутые тленом, но уже не истекающие соками...