— Серега, что творишь? — спросил я в телефон, стараясь унять волнение в голосе.

— Да ничего такого. А что — есть предложения?

— Давай, бери бухло и двигай ко мне. Закуска есть, — предвосхитил я закономерный вопрос.

— Димон, у меня денег нет, — поскучнел Сергей.

— Да пофигу на коньяк, бери водки, — немного подумав, я добавил. — Литр.

— А-а-а, ну так бы сразу и говорил, потому как на литр водки деньги я всегда найду, а на твой коньяк у меня денег нет. А что случилось-то?

— Придешь — расскажу, и без водки тут не обойтись, потому что я на измене лютой.

— Жди, минут через десять буду, — очень серьезным, почти офицерским голосом произнес Сергей и прервал связь.

* * *

— Девушка она очень эффектная, такая жгучая брюнетка, но, насколько я понимаю, крашеная. Зовут Лиза. Чем-то похожа на Эльвиру — повелительницу тьмы. Познакомились мы с ней лет шесть назад, когда я на работу к нам в фирму устроился. Она там главным бухгалтером работала. Ну, сначала, конечно, присматривались друг к другу, и тут праздник какой-то неожиданно произошел. То ли день рождения, то ли восьмое марта, впрочем, неважно. Ну и после того, как все подпили изрядно, пошли мы покурить, и завязалась у нас беседа: о всяких там параллельных мирах и чертовых дырах. Первый ее вопрос был о том, читал ли я Карлоса Кастанеду. Ну, я и ляпнул, что читал, хотя, на самом деле только слышал про этого гражданина. А чем он там знаменит — даже представления не имел, да и не имею.

С этого у нас и завязались отношения, но не физические, а чисто разговорно-мистические. Я-то люблю всякие непознанности и таинственности, а ее, по-видимому, никто, кроме меня, всерьез не воспринимал. В общем, из всех ее откровений я понял одно: что девушка явно не от мира сего. В смысле адекватности к окружающей действительности она, конечно, в полном порядке: ребенок есть, и сама работает бухгалтером, но внутренний мир у нее более насыщенный и пропитан всякими тайными знаками и знамениями.

Короче, многое она мне успела поведать, различных теорий, пока не уволилась, и лет пять мы с ней не виделись. И вот месяца полтора назад звонит у меня домофон, а я, по запаре даже не спросив, кто, открыл дверь. Потом стук в квартиру, я к глазку — и не пойму ни хрена, кто пришел, потому как в подъезде полумрак. Но вижу по силуэту, что девушка, и открыл, конечно. Опаньки — на пороге Лизавета собственной персоной, ну, естественно, пустил в дом. Она с вином пришла, поговорили о том, о сём, но вижу — гнетет ее что-то. Но пока полбутылки не уговорили, главный разговор не начинался. А потом как прорвало ее. Я, говорит, только тебе все могу рассказать, что со мной творится в последнее время. Если с кем другим поделюсь, то меня, минимум, слушать не будут, а максимум — закроют в комнате с мягкими стенами. А ты сколько меня до этого слушал и ни разу не усомнился в моих словах.

В общем, где-то с год назад, говорит, начали ко мне во сне приходить мертвецы. Причем совершенно посторонние. Бабушки-то мои покойные каждую ночь снились, так что я привыкшая, да и никакого негатива они не несли. С ними весело, когда они не ссорятся, поговорить можно о разных вещах, кроме загробной жизни. Но новые покойнички — это уже перебор, конечно. И главное — веет от них какой-то угрозой, правда, еле-еле, но все равно неприятное чувство. Поначалу они нечасто являлись, раз в неделю где-то, и ничего не говорили. Просто снится мне, что кто-то стучит ко мне домой — открываю, а там мертвец незнакомой наружности стоит, пялится на меня и губами шевелит. Но я его не слышу. В квартиру не проходит, потому что я не хочу, но и дверь не дает закрыть. И вот мы стоим и всё, но видно, что хочет он чего-то, а вот чего — непонятно.

Я, конечно, бабушке все это во сне рассказала, но та мне ничего не ответила, как будто и не услышала, но в конце сказала: «На все воля…» — и тут я и проснулась. А через несколько дней после нашей с ней встречи снится она мне с каким-то мужчиной, вся такая радостная, и говорит, что уезжают они в Бразилию, и меня начинает с собой звать. Я ей говорю, что, мол, вы же мертвые, а я живая, и поездка по этой простой причине не может состояться. Тут она так взглянула на меня не по-бабушкиному, недобро так, и внезапно взмахнула рукой, как будто хотела что-то на меня накинуть, но я успела проснуться. Хотя, по-видимому, не успела, потому что мне так тоскливо стало на душе, и еще ощущение чего-то липкого и неживого на всем теле. Как будто в паутину здоровенную вляпалась. И хоть я сразу душ приняла и терлась мочалкой чуть не до крови, ощущение не пропало, а проникло внутрь меня. Короче, мерзость. Правда, потом это чувство пропало.

Но это было еще полбеды, так как через некоторое время пришел ко мне в гости очередной незнакомец мертвой наружности и обратился с просьбой. Заговорил, сволочь, все-таки. Я думаю, что тут эта паутина роль сыграла, которую лжебабушка на меня успела накинуть — я стала их слышать, И просьба этого умертвия была достаточно странной: он попросил найти одного человека, если точнее — женщину. Но сначала он представился, сообщил, что скончался пятнадцать лет назад, назвал ее имя и фамилию. Тут я поняла, что это его бывшая жена, из-за фамилии. Потом сообщил адрес, где они проживали, попросил передать ей от него привет и обязательно прикоснуться к ней, хоть на мгновенье. А потом пропал.

Тут Елизавета решила прерваться, чтобы выпить еще бокал вина и выкурить сигарету. Я же сидел с отвисшей челюстью и пережевывал историю. Я готов был услышать все, что угодно: очередную теорию возникновения вселенной, про какие-нибудь тайные дороги, как у Стивена Кинга, даже про то, что все сущее на земле вовсе не живое, а искусственное, и даже то, что миром правят тараканы. Но повествование о мертвецах, являющихся во сне каждую ночь, причем рассказанное довольно обыденным тоном, меня ошарашило. Я понимаю, что ко всему можно привыкнуть, да я сам к домовихе в свое время привык, когда она у меня полгода жила, но она хоть заданий мне не давала. А тут — приходят, как в справочное бюро, и просят найти кого-нибудь, и запросто так! Но, в общем, я во все это поверил и продолжил слушать. И Елизавета не заставила себя ждать.

А дальше, Дима, говорит, их как прорвало. Каждую ночь стали приходить с такими просьбами, причем все разные. Главное — года смерти варьировались в пределах двадцати лет. Бывало, и свежие попадались. Самый молодой по дате смерти был, правда, всего один — трех месяцев не прошло, как Богу душу отдал, сестру свою искал, но потом я его не видела. Многие больше одного раза не являлись, но душ пятнадцать одолели просто. Я им, главное, постоянно говорила, что не буду никого искать, а им параллельно, гнут свое и все тут. Особенно двое — самый первый который и тетка одна, все сына своего ищет.

Короче, не знаю, что делать. Чувствую, что скоро с ума сойду от таких визитов. Одно спасает: снотворного выпью, и они тогда как в дымке являются, и слышно их плохо, но все равно я их вижу. А дозу увеличивать я боюсь, а то ведь можно и не проснуться. В общем, посоветуй мне что-нибудь, пожалуйста.

Тут я окончательно охренел. Просьба не хуже, чем у мертвяков. Я что — на психотерапевта похож или на медиума? Тоже мне, Константина нашла. Сначала хотел я посоветовать Лизавете к батюшке сходить, но потом прикинул, что он ее первый сдаст добрым людям в белых халатах. И тут меня посетила, как мне тогда показалось, гениальная идея. «Лиза, — говорю я ей, — да найди ты хотя бы самым настырным их родственников, и пусть подавятся, а остальным говори, что поиски не увенчались успехом, вроде как люди выехали за пределы области, а у тебя работа и средств нет».

И ты знаешь, что она мне ответила? «Я, — говорит, — врать им не могу. Личности они темные, и как бы потом чего не вышло». «Ну, тогда я не знаю, что тебе делать, но я бы поискал».

Она посидела немного, сказала спасибо и ушла. На этом мы с ней и расстались.

* * *

Сергей выслушал меня очень внимательно и с сожалением посмотрел прямо в глаза, видимо, выискивая там блеск безумия.

— Димон, вам, похоже, обоим пора в дурку ложиться. Ты что, действительно в этот бред поверил, или твой совет чисто был «на отвали»?

— В какой-то степени да, но если честно, я дал его в надежде, что это сработает. И перестанут они к ней приходить. И, кстати, ты-то сам же в это тоже веришь, или забыл, как домовая здесь чудила, когда карты у нас воровала, и телевизор с музыкой включала?

— Да домовая твоя — это еще куда ни шло, про них многие знают, тут хоть логика присутствует, а вот про такие дела я что-то не слышал.

— Серый! Какая, в задницу, логика в появлении домовых? Я в сонных мертвецах больше логики вижу. Типа, скучают там, хотят найти родственников или близких, а без посредника не могут это сделать. Не зря же Лизавете постоянно бабушки снились, приучали к покойникам и готовили ее к великим свершениям. А потом еще паутину на нее накинули и проапгрейдили окончательно. Так что тут все в порядке с логикой. Тем более, что все во сне. Если бы она сказала, что их в реальности, так сказать, видит, то это был бы, конечно, полный аллес капут. Хотя в «Шестом чувстве» тоже логика была. Короче, ладно, давай накатим, и я тебе самое главное скажу, от чего ты сейчас действительно ошалеешь, как я.

Вчера она пришла опять и сообщила, что последовала моему совету и нашла первому посетителю его жену бывшую. В принципе, с ней проблем не возникло, та вышла замуж за соседа и живет с ним до сих пор. Правда, не стала Лиза ей приветы с того света передавать, а просто сказала, что разыскивает такого-то гражданина, мол, награда нашла героя, но отчество специально другое назвала. Ну, тетенька ей сообщила, что она ошиблась. Но самое главное Лиза сделала — когда прощалась, руку ей пожала и ушла.

Второго клиента, то есть сына, разыскивала подольше (тот сменил адрес в нашем городе), но, в конце концов, с горем пополам нашла. Короче, наплела она ему историю по первому сценарию и так же мило распрощалась. И было это все месяц назад. Мертвяки после этого как-то резко перестали приходить — в две недели один раз. Хотя, по идее, должны были валом повалить. Ну, тут схема уже у нее наработана была, поэтому труда не составило вычислять пропажи. И вот после третьей находки, Лизавета совершенно случайно выиграла в лотерею сто пятьдесят тысяч рублей. Хотя никогда в них не играла, а тут прямо загорелось ей судьбу за усы подергать, и хоп — сразу выигрыш. Получается, расценки — пятьдесят штук за найденыша. Довольно неплохо.

— Ну и чего тут страшного? Все нормально, она им помогла, они — ей.

— А то, что все, к кому она приходила, жизнь самоубийством закончили. И на Яковлевича твоего тоже она навела. Он и был тем сыном, которого мама искала.

— Так он же сирота был.

— И что, мамы с папой не было у него, что ли? Хотя, таких, как Яковлевич, точно в пробирке выращивают, что, в принципе, не отменяет наличия родителей. Я вообще сейчас про другое. Ты прикинь, Серега, если все сложить, что Лизавета мне поведала, то выходит — она тупо Вием работает. Придет к клиенту, дотронется до него, пометит, так сказать, и тут за него уже профи берутся, вроде Гончих Апокалипсиса, после чего клиент благополучно самоликвидируется. Вот только одно непонятно — на кого она наводку дает? На всех подряд или только грешников? С Яковлевичем ясно, сколько судеб он поломал, туда ему и дорога. А вот остальные как?

— Да хрен его знает, может, там вообще банда потусторонних отморозков завелась, вот и мстят тем, кто, по их мнению, сильное зло им при жизни причинил.

— Может, и так, просто Лиза перед уходом сказала мне по секрету, что на меня тоже заказ поступил, и что она не знает, что со мной делать. И вот тут-то мне измена и пришла вместе с жутью. Потом сказала, что пока я буду слушать про её похождения, то мне ничего не грозит. Потому что — кто, кроме меня, её выслушает? И пригласила в долю, помогать выискивать клиентуру, 50/50 в денежном эквиваленте.

— И что дальше?

— Да ничего хорошего. Прирезал я её. Свинорезом, что мне Санек из Челябы прислал. В общем, Лизаветина карьера тут прямо и пресеклась. А что мне делать оставалось? Я-то не помнил — касалась она меня или нет.

— Ты что, сдурел, что ли?! Где она?!!

— Где-где, в Караганде!!! За городом. Всю ночь расчленял и закапывал. Устал, как собака. Тут варианта два: если коснулась, то мне все одно — край, так хоть не обидно будет, а если метку не поставила, то и не поставит никогда.

— Ты дебил!!! Мы с ней пошутить над тобой хотели. Знали, что ты любишь такие истории. Вот приколоться и решили про прикосновения, как в кино про Форзи!

— Ну, вот и дошутились, — усмехнулся я, и моя рука потянулась к златоустовскому свинорезу.