Участок, где раньше жила семья Морозовых, сейчас стоял совершенно пустым. Мертвую тишину из глубин сгоревшего дома лишь изредка нарушал вой ветра, проникавшего внутрь сквозь хлипкие ставни. Даша много раз слышала от местных ребят, что в соседнем доме поселились приведения, но, конечно, она им не верила, ведь она уже такая взрослая девочка. 12-летняя Даша не могла позволить себе бояться каких-то детских выдумок, ведь с недавних пор она спала в отдельной от родительской кровати, в собственной комнате.

Май подошел к концу. Маше не хотелось идти домой, ведь ее табель успеваемости за 6-ой класс не был достаточно презентабельным. В нем красовались две тройки - по математике и английскому языку, а за окончание года без троек мама обещала Даше новый телефон, как у ее подруги.

Прошло несколько месяцев, наступили зимние каникулы. Девочка всё ещё помнила тот случай, но страх уже отступил. Дядя Степан, брат ее матери, стабильно приезжавший в конце июля каждый год, сходил с ней в тот дом после того, как девочка рассказала ему о произошедшем. Конечно, никого они там тогда не обнаружили, и сейчас Даша смело шагала по тропинке, укрытой ледяной коркой, не боясь поскользнуться. В рюкзаке она несла лишь небольшой листочек с оценками и пару ручек - оценки на этот раз были очень хорошие, и ей не терпелось показать их маме. Зайдя в сени, девочка тяжело выдохнула. Мать снова лежала ничком на полу, обняв бутыль дешевого самогона, большая часть которого уже покинуло стеклянную ёмкость и сейчас впитывалось в волосы, одежду и старый ковёр. В доме ощущалось холоднее, чем на улице — печь не топили уже несколько дней. Даше хотелось плакать, но больше ей хотелось кричать от злости. После того, как брат матери разбился в автокатастрофе, та, казалось, забыла о существовании дочери. Девочка скинула рюкзак на пол и в порыве злости выскочила на улицу, сильно хлопнув дверью. Она была готова идти, пока силы окончательно не покинут ее. Даша представляла, как преодолев долгий путь, она наконец встречает тех, кто ее видит, кто ее любит. В этой картине не было четких образов, девочка просто чувствовала нарастающее тепло. Даже едкая злость куда-то испарилась, пока она закрывала за собой калитку. Но приятное чувство быстро сменилось тревогой, когда девочка приблизилась к злосчастному участку. Ком снова подступил к горлу, так же, как в тот день, когда она увидела то лицо. На крыльце того дома кто-то сидел. Девочка замерла, затаив дыхание, но бесформенный силуэт в глубине двора видимо ее заметил, и тишину разрезало неприятное, глухое мычание. Девочке вдруг захотелось плакать, захотелось вернуться домой, лечь на холодный матрас и укрыться тонким одеялом. Она внезапно поняла, что уже не обижается на мать и наоборот лишь хочет зарыться в ее теплые объятия. Даже запах перегара вдруг показался таким родным. Тем временем непонятный наблюдатель приподнял одну руку и издал протяжное "мык". Девочке показалось, что с его ладони на крыльцо осыпался песок. В голову ударила мысль: вдруг человек болен, вдруг ему нужна помощь? Будто услышав её, силуэт замычал громче и настойчивее, словно умоляя о помощи. Все еще опасаясь, она медленно пошла в сторону крыльца. Приблизившись на достаточное расстояние, она разглядела невысокого безобразного мужичка в камуфляжной форме. Его лицо было распухшим и складчатым, как у шарпея. Он не выглядел страшным — скорее жалким.  Даша решила подойти еще ближе, мужчина уже не мычал, а только протягивал в ее сторону руку, из которой что-то сыпалось. В нос ударил сильный запах аммиака и разложения органических отходов, девочка поморщилась, замедлилась, но не остановилась. Наконец, она увидела в его руке стопку рассыпающегося дешевого печенья. Было похоже, будто он так пытался приманить её к себе. И Даша вдруг почувствовала, что в этом есть что-то странное.