Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Цемра
© Коммандер Стась38.5 мин. Страшные истории Коммандер Стась 11-10-2020, 13:10 Источник Принял из ТК: Helga
Содержание:
Тьма, Цемра, Darkness — не просто отсутствие света. Это суровая хтоническая мать, которая укрывает своим подолом от врагов, но жестоко наказывает за малейшие ошибки. Вот только для людей тьма оказалась мачехой — однажды она привела в мир собственных детей...
↑ 1
Артур неловко приткнул звуковой шест в расщелине между камнями и полез под куртку поправлять норовившую вывалиться грелку. Уже целый час он воевал с мокрыми штанами, пытаясь и не пропустить холод через пропитанные мочой штанины, и не обжечься о грелку, которая, казалось, задалась целью то ли сварить его причиндалы вкрутую, то ли сбежать на волю — только бы не сушить штаны. Придуманные им обмотки из запасной футболки и ветоши от ходьбы одновременно и развязывались, и впивались в бедра. В конце концов, Артур потерял терпение, выключил и спрятал в рюкзак грелку, а бесполезные тряпки просто повязал на пояс на манер фартука — пусть хотя бы немного блокируют холодный ветер. Конечно, не желающие сохнуть штаны сразу прилипли к ногам, но других вариантов у него уже не оставалось.
"Никогда не замечал, чтобы моча так сильно воняла", — недовольно думал парень, опуская ноктовизор[1] на глаза. Впрочем, тут же его губы тронула легкая улыбка: "Все же, ситуация действительно комичная: после встречи с Червями уйти с мокрыми штанами... и вовсе не из-за испуга, хотя никто не поверит в это".
Артур покрутил головой, подсвечивая ИК-прожектором пейзаж. Через свои подслеповатые ночные очки он даже с подсветкой более или менее ясно видел лишь метров на двадцать, но мать-темнота многое прощает: просто не шуми, не включай свет и не наступай на едва возвышающиеся над почвой головы спящих Червей. Да вот еще: не забывай каждые пятьсот шагов сверять путь с "Цемрой"[2].
Парень взял в руки шест и подключил его кабелем к наручному компьютеру. Тихо зажужжал привод, раскручивая блок микрофонов на конце шеста. Спустя десять секунд умная машинка получила нужное количество сигналов и отобразила на тепловом экране схему распределения летучих мышей. Множество затухающих зеленоватых пятнышек, которыми раз в несколько секунд "Цемра" обозначала места наиболее вероятного пребывания живых зондов, не складывалось во что-то зловещее, а прямо по курсу было нечто похожее на колонию — другими словами, заведомо безопасное место.
Артур выключил прибор и поднял очки, давая глазам и шее отдохнуть. Специально тренированная шея стала болеть в начале второй ночи, на третью ночь запросили пощады глаза. Что же, если он действительно хочет быть ночным разведчиком, ему придется обзавестись техникой получше. Благо, у него сейчас такое дельце, после которого электронщик Саня — друг и, можно сказать, нынешний работодатель — его просто озолотит.
Ох, ему бы повернуть назад, рассказать все Сане, выдвинуться в поход уже серьезной группой. Только вот позади три полных ночных перехода и три практически бессонных дня. А его цель уже совсем близка — он чувствовал это. Его воспаленный разум почти фрустрировал каждый раз, когда перед Артуром открывалась очередная бесплодная пустошь, а цель отдалялась еще на сотни метров... на еще одну межгалактическую бездну.
Повернуть сейчас? Ну уж нет. У него еще целая ночь до точки невозвращения — половинного заряда аккумуляторов. Только тогда его одержимость будет вынуждена сдаться. Ты жив, пока у тебя есть электричество для приборов.
-----
Примечания:
[1]: Прибор ночного видения, ПНВ. Распространенные модели усиливают слабый свет в тысячи и десятки тысяч раз, а также чувствительны к ближнему диапазону ИК.
[2]: Цемра — тьма, темнота по-белорусски. Возможно, разработчик прибора был белорусом.
* * *
Саня обосновался за пределами охраняемого периметра поселка Санаторий. Говорят, лет пять назад он протянул электрический кабель к одному из стоящих особняком корпусов, в подвале которого оборудовал себе мастерскую и жилье. Сам он объяснял это необходимостью беспрепятственного испытания своих "игрушек" в полевых условиях, но поселенцы все равно считали его нелюдимым отшельником. Однако, никто не был против такого соседа: рядом с корпусом проходил маршрут ночных разведчиков — постоянных клиентов Сани, а кроме того, электронщик еще присматривал за колонией летучих мышей, обосновавшихся как раз над ним.
Артур был не очень рад необходимости шагать несколько сотен метров под открытым небом. Вовсе не из-за того, что раньше ходил только с группой, а из-за своих стареньких очков — те могли заглючить в любой момент, что вблизи поселка, конечно, не смертельно, но начинать карьеру разведчика с такой глупой ситуации не хотелось бы. Очки, впрочем, в этот раз не подвели, и парень без проблем дошагал до ведущей в подвал лесенки и нажал на кнопку электрического звонка рядом со стальной дверью. Никакого сигнала изнутри он не услышал, но стучать в дверь побоялся — снаружи нельзя шуметь; говорят, люди умирали, просто чихнув или громко испортив воздух. Опять же, разбудить Червей вблизи поселка для него было бы не смертельно, но и еще не существующая репутация среди местных была бы просажена в глубокие минуса.
Судя по всему, звонок все же работал, потому что через минуту замок мягко щелкнул, а дверь бесшумно приоткрылась, впустив Артура в темный тамбур. На противоположной двери крупными контрастными буквами было выведено: "Внутренняя дверь открывается после запирания внешней. Не нарушать режим световой маскировки!". Такие тамбуры были знакомы Артуру, и через десять секунд он уже стаскивал с головы ноктовизор в неярко освещенной прихожей.
Саня встретил его немногословно и сухо-официально, но Артур пришел не с пустыми руками, а с подарками от родственников электронщика из Шахт, да с письмом, в котором дядя Артура связывал обоих парней сложными родственными узами и давал наказ привечать и помогать.
— Так ты разведчиком, что ли стать надумал? — спросил Саня за кружкой травяного чая, выслушав сбивчивый рассказ Артура. — Зря. Могу тебя понять, романтика в жопе играет, взаперти скучно, но... Зря. Это тяжелая работа, ни приключений, ни романтики. Да и не разведчики они никакие, а барахольщики и мусорщики. В старые времена было меткое словечко — свалкеры, или как-то так.
— Я уже сам понял, что все сложно. Но немного погулять по руинам — всяко полезный опыт. — смущенно защищался Артур.
— Тут ты прав. С ночными походами связано и все самое хорошее, и все самое плохое в моей жизни, — сказал Саня, разглядывая свое отражение в чае. — Не подумай, что я тебя отговариваю, небольшой походный опыт действительно может пригодиться тебе в жизни, просто не ожидай слишком многого. А как тебя из Шахт отпустили-то?
— Сказал, что наймусь разнорабочим на строительстве оранжерей в Санатории. Мы как раз тащили профиль и другой металл из Шахт. До сих пор руки и плечи болят, — признался парень.
— Ха, ну вот и узнаешь, что разведчики еще жестче въебывают, чем носильщики, — ухмыльнувшись, электронщик похлопал гостя по спине. — С кем-нибудь уже договаривался?
— Пытался. Бригада Тихонова сейчас в поле, а в бригаде Броневого сказали, что без опыта не возьмут.
— Ох, извечная дилемма: без опыта не берут, а опыта не получишь, потому что не берут. Не ссы, я тебя научу. На самом деле нужно принести немного ништяков в поселок, тогда позволят походить и с бригадой на настоящее дело. Надежнее всего собрать или найти небольшую группу. Бригады предпочитают их одиночкам.
Парни немного посидели над картой окрестностей, где электронщик отметил несколько несложных маршрутов.
— Ну вот, например, АЗС "Южтранснефть". Казалось бы, разворована в ноль, но там еще есть пара автоматических задвижек. Не спрашивай, откуда знаю. Если возьмешься, объясню, как найти и снять... Или можешь сходить в Прилуки, по моим сведениям, там был центр выдачи одной компании-перевозчика. Такие места — просто сокровищница, никогда не знаешь, что найдешь: от бабских тряпок, до электроники. Че лыбишься? И то, и другое полезно. Далее...
После этого ребром встал вопрос снаряжения:
— Очки твои починю; батарей перепакованных у меня много. Но если группу не найдешь, то нужен свой соносканер[3]. В принципе, есть у меня вот, "Цемра". Дорогая штука, так что могу только одолжить. Ну, или отработаешь.
Следующие несколько дней были самыми интересными в жизни Артура. Дни он проводил в поселке, где отсыпался в общежитии, отрабатывал за стол и кров четыре часа — треть ставки — на строительстве оранжереи, а в остальное время просиживал в баре или штаб-квартирах бригад. В отличие от практически тоталитарного порядка Шахт, в поселках типа Санатория царила едва ли не анархическая вольница. Взять хотя бы работу — где это видано работать всего четыре часа, и при этом числиться полноправным поселенцем? В Шахтах ты или работаешь двенадцать часов в день, обязательно отмечаясь каждые два дня у начальника сектора, или работаешь уже шестнадцать часов в день — в трудовом лагере, пока не поумнеешь. За охраняемый периметр — ни-ни, только лишь по наряду, или нанявшись на долгосрочную работу на Дороге. Какое счастье, что в биографии Артура не было ни одного темного пятнышка — сирота, воспитывался дядькой, с отличием окончил школу, взял серебро на олимпиаде по ОБЖ. Иначе никто не пустил бы его ни в какой Санаторий.
Образ жизни санаторцев, как, видимо, и жителей других промежуточных баз на Дороге, сильно отличался от образа жизни полноценных городов вроде Шахт или ГЭС. Здесь каждый, в общем-то, был вольной птицей, и каждый уважал свободу других. В родном поселке Артуру приходилось тщательно прятать свою мечту стать разведчиком — робкие попытки помечтать вслух заканчивались тем, что старшие жестко объясняли сопляку, как устроен реальный мир, и почему он должен бросить свои романтические глупости и начать мечтать о карьере шахтера или фермера. И на это мало что можно возразить: за несколько десятков лет Ночной эры ужасная "наружа" забрала в пять раз больше поселенцев, чем родилось новых. Конечно, самые большие потери пришлись на первые годы, когда люди еще только учились жить в новом мире и обустраивали себе безопасное место. Но некая черта в сознании поселенцев уже была проведена. И Артуру было очень интересно среди тех, то смог ее переступить, как и он. Среди местных планы Артура ни у кого не вызывали даже ухмылки. Хочешь в разведку? Ну, посиди, подожди еще нескольких таких, бывалые помогут вам советом. Группа не собирается? Ну, здесь есть маршруты, по которым можно и в одиночку ходить.
Последнее вообще не укладывалось в сознании Артура: в смысле, даже в одиночку ходить для местных нормально? О такой свободе и взаимопонимании он даже мечтать не мог. Иногда, забравшись в койку, он думал, что ни за что на свете не вернется в скучные Шахты. Ну, может через несколько лет, когда станет уже известным разведчиком, он поддастся ностальгии и посетит родной поселок — внимание женщин и детей, да зависть мужчин ему обеспечены.
С наступлением же ночи Артур отправлялся к Сане, или, как его называли местные, Электронику. Его логово было настоящим подземельем чудес для всех, кто писает стоя: проходы между несколькими подвальными комнатами были расширены, образовав длинную галерею с арочными порталами, и уж чего только здесь не было! Вдоль стен сплошной лес стеллажей, заваленных тоннами техники старого, Дневного мира; по оси же протянулся пунктир из составленных парами и четверками столов, на которых громоздилось нужное для работы оборудование: паяльные станции, программаторы, вакуумные камеры, компьютеры, а все свободные места были завалены горами разной полуразобранной, недособранной и просто распотрошенной на тысячи частей электроники. Довершали интерьер протянутые под потолком тросы и штанги, к которым были подвешены километры проводов, кабелей и множество корзин и лотков со всякой всячиной. Именно здесь Саня собирал походное оборудование: от электрических батарей и грелок, до приборов наблюдения.
Но даже в этой пещере чудес была отдельная сокровищница: небольшая жилая комната, битком набитая обернутыми в целлофан книгами, журналами и оптическими дисками. Саня-Электроник не раз сетовал, что в последние десятилетия старого мира люди массово отказывались от надежных штампованных дисков в пользу сетевых и магнитных хранилищ. Жили, как в последний день, а что потомкам оставили?
Сейчас у электронщика был сравнительно спокойный сезон, так что часть ночи Артур помогал ему с работой, а в оставшееся время Саня выводил приятеля "в поле", то есть на задний двор, и проводил курс молодого разведчика. Призер олимпиады по ОБЖ за несколько ночей узнал больше нюансов и хитростей, чем за несколько последних лет. Больше всего его удивляла "Цемра" — он даже не знал, что такие фантастические приборы существуют. Точнее, он, конечно, учился пользоваться соносканерами, но был уверен, что все они просто выводят азимутальную диаграмму ультразвуковых шумов. Каково же было его удивление, когда он увидел, что новейшие модели могут почти в реальном времени показывать самих летучих мышей, причем, "бьют" едва ли не на километр. Саня объяснял, что самая важная часть этих приборов — интеллектуальные алгоритмы, полученные из Новосибирска — еще одной обжитой области в тысячах километров от Угольного Мешка, родного района обоих парней.
Однако, день проходил за днем, а Артуру все не удавалось ни собрать группу, ни примкнуть к другой. Долго тянуть было нельзя, на днях нужно было решать, либо предпринять одиночный поход, либо пустить корни в Санатории основательно, взяв полную ставку на работе. Корни-то потом по первому желанию не выдернешь. Судьба решила все за него. Зайдя в очередной раз к электронщику, Артур застал того в глубокой задумчивости.
— Чего приуныл? — спросил Артур.
— Привет мечтателям-первопроходцам, — натянуто улыбнулся Саня, рассеяно перебирая жала от паяльника. — Ты от Броневого? Слыхал там что-нибудь необычное?
— Сложно сказать. У них в бригаде какой-то шухер, пришла одна из групп, меня выпроводили, потом видел, как полбригады в путь собрались. Куда — не говорят. Выходили, вроде бы, через западный тоннель, но это не точно. Еще, народ говорит, руководства поселка сегодня не видно, заперлись и что-то обсуждают. Ах, да! Еще ходил на пункт связи, так туда даже не пускают, говорят, сегодня внешняя связь только по служебной необходимости.
— А в снаряжении ребят Броневого ничего странного не заметил? — напряженно спросил Саня.
— Заметил, заметил. Они тяжело груженными уходили. Опечатанные ящики, канистры с метанолом... Видел, как со склада брали много камер наблюдения и кабелей. Что это такое? Большая экспедиция? Объект богатый нашли?
— Ах, если бы. У меня точной информации нет, но друг с ГЭС передал, что у них там какая-то беда. То ли рвануло что-то, то ли протекло, но по ходу введен режим ЧС с изоляцией секторов. Больше ничего он передать не успел — мне связь с нашего сервера обрубили. — электронщик посмотрел Артуру в глаза, и с нажимом повторил: — С нашего.
— Может, наши просто помощь отправили? Не хотят волновать людей — у многих родственники на ГЭС — вот и секретничают, — попробовал подбодрить друга Артур.
— Я думаю, дело обстоит серьезнее. У меня здесь, знаешь ли, и своя связь есть — разведчики. Сегодня вечером приходил один, сказал, что на западном участке Дороги — в направлении ГЭС — тоже не все в порядке. — Саня сгреб жала в кучу и бросил их ближайший лоток, кажется, вовсе не для них предназначенный. — Несколько долговременных укрытий на Дороге заблокированы изнутри. Поселки Военный городок и Терминал ЖД никого не принимают. Далее... сам разведчик этого не видел, но по словам встречной группы, оборонительные линии к северу от Дороги расконсервированы. То ли с ГЭС, то ли из промежуточных баз пришли люди и начали там окапываться. Перебрасывают много припасов, возможно — даже оружие...
— Пиздец!.. Это что, война? В смысле, это глупость конечно, против носферату не повоюешь, а против своих зачем? — наткнувшись на испуганный взгляд друга, Артур понял, что сказал запрещенное слово и осекся. — Прости. Так чего нам теперь ждать?
— Не знаю, чего ждать, но я не дорассказал. Разведчик — это, к слову, Табаков Олежка, я все хотел тебя с ним свести, чтобы он тебя поводил, да он даже в Санаторий заходить не стал, чаю выпил да потянулся на восток к Шахтам...
— Короче, Склифосовский! Разведчик тебе рассказал, что... — поторопил друга Артур.
— Кхм. Разведчик мне рассказал, что в одном ночном переходе от нас наткнулся на последнее заблокированное убежище. И вокруг него были дохлые Черви.
— ...! — показал Артур одним взглядом.
— Да-да. Ну, может и не дохлые, но на внешние раздражители они не реагировали. И на ночь в землю не спрятались. Вот так запросто бери и ходи среди них, как в сатанинском лесу. И это еще не все: у Олежки была "Цемра", и она показала, что мыши не охотятся, как обычно, а висят вокруг неподвижно, тысячи их. И непрерывно орут. Был бы сканер попроще, так и не заметил бы.
— Мистика какая-то. Может, нос... э... наши облачные соседи в атаку пошли? Реально больше никто таких странностей не наворотит. А, подожди! От Олега твоего ничем запрещенным не несло? Он просто прикололся над тобой, а ты и поверил. Даже я почти поверил. — облегченно вздохнул Артур.
— Олег шутить не любит. К тому же, у него ПНВ с видеокамерой и скриншоты с "Цемры" он сделал, — ответил Саня. — Вот, сам посмотри.
Электронщик подтянул к себе рабочий ноутбук, нашел нужное видео и поставил компьютер в центре стола.
"Вот блин, сидел бы сейчас в Шахтах, туда ни враги, ни Черви, ни чмыри эти небесные не просочатся. А теперь застрял посреди этой заварухи; у нас еды на неделю, периметр хлипенький..." — в первый раз Артур стал жалеть о бегстве из родного поселка.
— Идти тебе надо, — словно прочитав мысли друга, сказал Саня.
— Это почему? Я за себя постоять могу, не хуже других, — вопреки своим размышлениям окрысился Артур.
— Ха, я имел в виду, на разведку тебя надо отправить, — улыбнулся электронщик.
— Кого? Меня? — переспросил Артур, совершенно сбитый с толку.
— Нет, Пушкина. Тебя, конечно! Ты же хотел на дело? Ну вот тебе и первое задание: пойдешь на юг к военным складам, заляжешь на двое суток, и потом сообщишь мне, приходили ли люди. Если приходили, то сообщишь мне, откуда и куда, что взяли, количество.
— А если не придут?
— Тогда вернешься туда еще на двое суток.
— И зачем это нужно? — скрывая дрожь в голосе, спросил Артур.
— Затем, что в случае серьезной заварухи кто-нибудь придет за оружием и боеприпасами. Тогда и появится почва для рассуждений. Есть, правда, вероятность, что Санаторий тоже закроет периметр, но у меня мы хоть месяц можем просидеть без проблем.
Артур с сомнением ковырял пальцем ближайшую груду барахла. В принципе, именно законного повода для похода он и ждал. Но теперь, когда электронщик озвучил свой план, в глазах парня все это стало выглядеть надуманным и каким-то нелепым. Может, друг просто перечитал этих своих древних книжек? Почему вообще Артур так послушно признаёт его авторитет в чем-то, кроме техники и нехитрой походной науки?
Электронщик в очередной раз продемонстрировал в деле свою "телепатию":
— Все равно будем сидеть на жопах ровно, без информации, без объяснений. Так хоть что-то разузнаем. К тому же, там по маршруту будет, что разворовать, — хитро улыбнулся Саня.
— Ясно, значит, одним камнем двух мышей решил сбить, — с облечением вздохнул начинающий разведчик.
— Слушай дядю Сашу, человеком станешь. Зря я на тебя время тратил? Пора отрабатывать. Так, а теперь все девочки-писечки идут прятаться на кухню, а мужчины остаются корпеть над картой.
— Это кто тут писечка?!
-----
Примечания:
[3]: В реальности это марка аппаратов для УЗИ. В рассказе соносканерами названы детекторы-пеленгаторы ультразвуковых сигналов.
↑ 2
Последние три часа Артур шагал, как робот — методично и бездумно. Четвертая ночь похода была в чем-то проще предыдущих. Видимо, Артур уже преодолел некий рубеж усталости, и его мозг начал окукливаться в своем полусонном мире, медленно, но верно отключаясь от измотанных нервов, оставляя своему глупому, но исполнительному спинному напарнику все больше полномочий. Артур просто плыл в безбрежном океане темноты и выполнял заученный ритуал: включал очки и поводил взглядом с востока на запад, намечая безопасную траекторию, чтобы выключить очки и пройти двадцать-тридцать шагов вслепую. Он делал это не для экономии энергии — в разгрузке под курткой у него было еще полно заряженных, согретых теплом тела батарей — а просто чтобы давать отдых глазам, слишком усердно вглядывавшимся в мутное поле видения очков в предыдущие ночи. Верный спинной мозг никогда не ошибался, а боль в натертых пятках метрономом отсчитывала в голове шаги, не давая по-настоящему уснуть на ходу.
Но если молодое здоровое тело еще пыталось держаться огурчиком, то сознание снова начало выделывать неприятные фортеля.
Каждые пятьсот шагов Артур останавливался и включал сканер. С каждым разом он все дольше вспоминал, зачем подносит к глазам экран. Он должен смотреть на пятнышки, он должен искать конфигурацию. На открытых местах в поле зрения прибора не должно быть пустот. Мыши тоже боятся. Он и сам должен быть как мышка: искать то, что нельзя увидеть, и уходить с его пути вместе с другими мышами. И с каждым разом он видел все более странные вещи: буквы, слова, лица. Пустота впереди! Так все и закончится? Нет, это всего лишь рощица, деревья блокируют ультразвук. Наверно, он слишком залип в ходьбу, в необходимые ритуалы, вот и прошагал в одном направлении лишние несколько минут. Не страшно. Вот он с пятой попытки выбирает в компьютере нужную вкладку. По карте, рощицу можно пройти за несколько минут и снова выйти на нужный ему курс.
Артур шел среди мертвых деревьев. Они были невысокими, просто не успели вырасти, прежде чем низкие облака закрыли небо. В эпоху вечной осени расти лучше всего под ярким электрическим светом. А потом тебя съедят люди — какой-никакой, а смысл жизни. Настоящие большие деревья, давшие начало роще, давно рухнули и лежат неубранными трупами. Это хорошо, если у Артура возникнут проблемы, у него будет шанс найти укрытие. Он отвлекал себя мыслями о деревьях, растениях, потому что не хотел думать о словах и цифрах, что он все чаще видел на экране сканера. За последние несколько суток он уже и без того бессчетное число раз останавливался, скрупулезно обшаривал все вкладки и журналы, до умопомрачения, до трехэтажного мата силясь понять, что же он все время видит такое — ускользающее и очень важное.
Да-да, на самом деле он знает, что это послания от Ани. Но настоящие послания он получил во вторую ночь; найти бы их, но, кажется, эта чертова шарманка глючит. А с тех пор только фантомы, фантомы. Значит ли это, что он подходит все ближе?
Артур обнаружил себя сидящим на бревне у края рощи. Перед ним горбом поднималась очередная пустошь. Наверно, в Дневную эру здесь было красиво. Деревья были живы, а с синего чистого неба ослепительная лампа-солнце щедро лила свет на зеленые склоны холма. И по ним от легкого ветерка ходили шелковистые волны. Артур видел это в фильмах и на фотографиях. Только вот теперь здесь никто не захотел бы оказаться днем, ведь поваленные деревья — очень плохое дневное укрытие. Вчера он имел возможность убедиться, что в лесу Черви особенно беспокойны — его мокрые штаны тому лучшее подтверждение.
Но сейчас Артур в безопасности, ведь ночь не подошла даже к середине. Вот ведь странный выверт судьбы: именно тогда, когда темнота своим подолом укрывает от дневных страхов беднягу-путника — ему и нельзя спать! А днем у него не получается выспаться, слишком опасно вокруг.
Все это Артур думал, занимаясь обычными делами на привале: оправился и умылся, перекусил, заменил осушители в приборах, перетасовал пожитки под курткой и в рюкзаке. Химическим патроном вскипятил очередной литр обеззараженной воды. У него осталось еще четыре патрона. Значит, еще четыре ночи он не останется без горячего чая — главного врага простуды и уныния. Бытовые заботы выгнали глючный тупняк из его головы, но на смену пришла сонливость, впрочем, уже самая обычная сонливость, которую легко можно отогнать серией физических упражнений.
Где-то в конце этой ночи он дойдет до пригорода бывшего областного центра и сможет забраться в какой-нибудь подвал или погреб посуше. Уж тогда он задаст храповицкого! А вечером сможет с чистой совестью отправиться в обратный путь: в строю останется только половина аккумуляторов, значит, он сделал все, что мог.
Артур подтянул все лямки, шлейки, ремни, вышел на открытое место и включил "Цемру". Холм бросал обширную звуковую тень на рощицу, но над ним в поисках расплодившихся насекомых носились мыши. Ходить можно только в тени Земли, но не в тени земли — различать нужно. Однако, крюка давать не хотелось. Парень взошел на холм, и внеочередной раз включил прибор, удовлетворенно отметив, что на этот раз никаких фантомов не было. Но вот летучие мыши вели себя странно. С холма сканер брал далеко, и на экране ясно было видно, что в полукилометре впереди траектории мышей странно искривляются. Нет, они не разлетались в испуге перед носферату, никаких темных областей там не было. Но влетая в некую область на краю экрана, они начинали петлять и примерно в центре разворачивались и уносились по прямой. Артур несколько раз переключился со сканера на карту и определил, что в том месте находится небольшой лог между холмами, возможно, лесистый. Опять же, в таких случаях "Цемра" должна показывать совсем другое — пятнышки должны исчезать в тени, и неожиданно появляться из нее.
Его очки ничего не могли рассмотреть на таком расстоянии. Артур завозился, нарушая всю свою тщательно пригнанную амуницию и достал из рюкзака отдельную большую сумку. Через пару минут суеты перед ним на треноге стоял полностью собранный профессиональный тепловизор[4], выданный ему Саней-Электроником на это задание. Еще некоторое время заняла возня с маскировочными манжетами и шторками — поскольку у тепловизора был экран с обычной подсветкой, его включение под открытым небом закончилось бы быстрой мучительной смертью Артура. Парень еще раз тщательно осмотрел через ночные очки прибор, запоминая, где что нажимать, и прильнул лицом к манжете, для верности тут же укрывшись сверху давешним ссаным фартуком. Чудесный прибор древних окрасил ночь сочными красками и раздвинул мир далеко-далеко — на километры, даже дальше, чем можно видеть туманным днем, выглянув из убежища через амбразуру в оконном щите.
Лес между холмами действительно был, но невдалеке от устья лога синела большая треугольная проплешина, метров двести шириной. Обзор была перекрыт сине-зелеными стволами деревьев, и даже с такой супертехникой рассмотреть что-либо было сложно. Артур поиграл с режимами и настройками, но под таким пологим углом смог определить только, что температура аномалии лишь на доли градуса выше температуры почвы. Пару раз на фоне треугольника появлялись более теплые пиксели — лишь на мгновение, но более или менее в одной области.
Поскольку эта аномалия была самым интересным, что он увидел за последние три ночи, то и решать ему ничего не пришлось. Надо идти.
Свернув и упаковав тепловизор, парень быстрым бесшумным шагом пересек пустошь, ни на секунду не выключая ни очки, ни сканер. Куда-то бесследно исчезли усталость и сонливость; твердое намерение охотника, трое суток рыскавшего в поисках жертвы и увидевшего ясный свежий след, вело его.
Подойдя к сухостою на склоне холма, Артур рассмотрел, что загадочный треугольник на дне лога не просто теплее, но и светлее почвы. Более того, он даже не являлся дном лога — гигантским языком он накрывал мертвый лес между холмами. Возможно, просто из-за сырости склоны холмов сползли, завалив лог какой-то сероватой осадочной породой? В любом случае, между холмами не было видно Червей...
Артур вздрогнул, и заозирался. Сам и не заметил, как прошагал двести метров по совершенно свободной от Червей земле. В памяти тут же всплыл давешний рассказ про Червивый Лес вокруг заблокированного убежища. Да нет, ерунда. Из-за геологических процессов сама земля прогнала мерзких стражей пустошей, и они еще не успели вернуться и колонизировать местность заново... А могли быть замешаны в этом люди? В принципе, могли. При постройке периметров люди часто отвлекали Червей дистанционными взрывами, чтобы успеть перегородить местность железобетонными плитами, подземными решетками и частоколом железной арматуры. Несколько раз при жизни парня так избавлялись и от прорывов дневной фауны. Только кто и зачем мог строить убежище в этой безлюдной дали? Если бы кто-то заселил областной центр и начал ставить промежуточные базы (промежуточные к чему?), то в Угольном Мешке об этом знали бы уже много лет.
Парень решил подойти ближе. Вблизи он рассмотрел, что серая порода удивительно плотно и ровно отформована; в выдающейся передней части конструкции было что-то то ли от морского судна, то ли от рыбы-ската. Да, чем ближе подходил Артур, тем больше это напоминало гигантского ската, рухнувшего на мертвый лес. Вскоре парень подошел вплотную. Ноздреватая поверхность объекта на ощупь напоминала твердую резину и от нее исходил странный затхлый запах. Под "скатом" было достаточно места, чтобы зайти туда пригнувшись и походить по своеобразному залу с хаотично разбросанными сломанными деревьями-колоннами. Да под такой крышей можно разместить небольшой поселок! Однако, ничего интересного внизу не было.
Артур вылез из-под объекта и прошел к ближайшему склону холма, туда, где можно было залезть на эту непонятную штуковину. Через несколько минут он уже шагал по краю пружинящей поверхности, с беспокойством вслушиваясь в хлопанье множества невидимых крыльев над головой. Он остановился прежде, чем высота до дна лога стала опасной для прыжка и задумался. Он дураком не был, и давно понимал, что объект действительно является либо машиной, либо существом. Достаточно большие машины люди, в принципе, раньше строили. Только те выглядели по-другому и вряд ли их обшивали серой резиной. А из существ ничего похожего он не знал.
Но были существа, облик которых никому из живущих не был известен.
Неужели это и есть носферату, само название которых запрещено произносить вслух? Это и есть одно из чудовищ, ставших главным страхом людей — непостижимым, неуловимым? Это одна из тех тварей, что появляются из ниоткуда и потом о них больше некому рассказать? Артур рылся в памяти, и не находил противоречий. Известно, что носферату парят в низких облаках, днем уходя куда-то выше и оставляя Червей "за старших". Известно, что летучие мыши чуют их, и избегают. Известно, что они большие и, возможно, серые, как сообщали когда-то солдаты с Южного оборонительного рубежа. Наверняка, их и видели, и убивали, и препарировали — но вся информация была утеряна в первые годы Ночной эры, когда странная низкая облачность установила вечное радиомолчание, а Черви молниеносно заселили обезлюдевшую землю. Что же, если носферату живут, значит, и умирают. Кто знает, сколько бесценных знаний принесет изучение мертвого чудовища всего в нескольких ночах от безопасных территорий?
Артур снова развернул тепловизор, накрутил малый объектив и принялся снимать свою находку. Он неспешно шел по краю тела чудовища, тщательно выставляя камеру и подводя фокус, не забывая делать синхронные скриншоты и на "Цемре". Странное дело, парень не испытывал ни страха, ни гордости — казалось, его разум отказывался собирать воедино все факты и как-то реагировать, предпочтя вновь отдать контроль телу, которое свое дело знало. В середине работы его нюх уловил неприятный и крайне неуместный здесь запах — вонь давно не чищенного сортира. Кто-то успел забраться на спину монстру раньше него и... немного испугался? Судя по запаху, этих "испугавшихся" была целая толпа. А если кто-то до сих пор здесь есть?
Артур повернул тепловизор в центр тела чудовища и осмотрел протянувшиеся в несколько рядов возвышения, напоминавшие гребни, жабры, складки. Под одной такой складкой было немного теплее, чем под другими. Парень решил оставить тепловизор стоять на треноге и направился к таинственной щели, предусмотрительно сняв резиновую нашлепку с острого конца шеста "Цемры". Вблизи он увидел, что складка образует что-то вроде узкой горизонтальной ноздри, почти полностью закрытой "шторкой" из серой резиновой плоти. Парень взялся за нижний край этой шторки, потянул ее вверх и заглянул в открывшийся провал.
Перед ним предстало подобие пещеры, где можно было бы стоять в полный рост, но дальше полость была перекрыта тонкими мембранами, а в промежутках между ними ничего нельзя было рассмотреть — у Артура были слишком плохие очки. Недолго думая, парень залез внутрь монстра и сделал десяток шагов вглубь. Теперь он смог заглянуть за мешавшие обзору мембраны и увидеть серые наросты на дне, образующие своеобразный постамент.
То ли минуту, то ли целую ночь он всматривался в то, что возлежало на этих наростах, силясь отыскать в памяти подходящий образ.
— Аня! Ань... это ты?
-----
Примечания:
[4]: В отличие от простого ПНВ, тепловизор чувствителен к среднему диапазону ИК, то есть реагирует на собственное тепловое излучение объектов.
* * *
Артуру пришлось дожидаться следующей ночи в мастерской электронщика, зато у него было достаточно времени на подготовку. Парни трижды обсудили каждую деталь миссии и тщательно подготовили снаряжение, а к вечеру Артур хорошо выспался. С наступлением темноты Саня проводил его на Дорогу и попрощался зловещим напутствием:
— Помни, ночные ахи-страхи боятся только внимательных и осторожных. Остальные просто не возвращаются из темноты.
Вероятно, Артур был достаточно внимательным и осторожным, так как никаких страхов не встретил в ту ночь. Ему даже нравилось одиноко шагать на запад вдоль проржавевшей железной дороги, а потом, не доходя до Военного городка, по ведущей на юг разрушенной временем бетонке. Когда-то эта дорога связывала военные части, военный городок, военный полигон и, главное, военные склады в единую структуру. Удивительно, какими кровожадными раньше были люди — все у них было военным!
По совету Сани парень прошел по бетонке лишь до перекрестка с ведущим в Прилуки асфальтовым шоссе. Если кто-то уже направился на военные склады, то для конспирации лучше пойти в обход. А это хороший повод заглянуть в обещанное Саней хранилище ништяков!
Городок встретил его удручающим запустением: люди не нашли причин возвращаться сюда. Низкие здания не более чем в три этажа возвышались вдоль заросших чахлой травой улиц, провожая парня черными провалами оконных проемов — там, где стены вообще сохранились. Старожилы рассказывали, что когда-то через городишко проехала колонна бронетехники и грузовиков, подбирая всех, кто не успел эвакуироваться. Несмотря на ураганный огонь из всех стволов, в поле вырвалась лишь половина машин. До Шахт и вовсе никто не доехал — лишь жалкий ручеек из солдат и гражданских дотек по железной дороге до безопасного места. Так закончилась последняя война человечества, и с тех пор никто не заводил под открытым небом двигатели и не передергивал затвор.
Твари научили людей ценить жизнь.
И сейчас это место выглядело каким-то... умиротворенным. Артур тщательно огибал Червей и перевернутые остовы машин, под которыми могли спать твари. Пару раз, избегая проходить через перегородившие улицу заросли, парень пробирался через полуразрушенные дома. В конце концов, он нашел нужное ему место — несколько длинных зданий за бетонным забором. Ворота склада, и передние, и боковые, были заперты на замки, но полазив среди нагромождений металла и стройматериалов, Артур обнаружил хлипкое окно пристройки, сквозь которую можно было попасть на склад. Беглый осмотр выявил множество пыльных коробок, как расставленных на больших стеллажах, так и наваленных огромными кучами между ними. Увидев, что разбираться с этим барахлом можно много недель, парень решил заглянуть сюда на обратном пути и потратить день на поиск достойного "хабара". По-настоящему он займется этой работой когда-нибудь потом, когда соберет группу хотя бы из четырех человек.
Спустя час Артур уже осторожно пересекал поля, обойдя по открытому месту заброшенную деревню к югу от города — последнюю на пути к военным складам. Дороги здесь давно не существовало, но парень довольно ловко держал путь по сравнительно голым гребням холмов, воображая себя Лоуренсом Аравийским, странствующим по далекой жаркой пустыне. Лишь в одном месте ему пришлось спуститься в густые заросли и перейти через почти высохшую речку — странно, что при вечной сырости она, наоборот, не стала полноводной рекой.
Только подойдя к бывшим полям, когда-то отделявших сельскохозяйственный район от складов и полигона, Артур понял, что от горизонта до горизонта он единственный живой человек — один на дне враждебного темного моря. Справа от него поле окаймляла заросшая канава, слева — громоздился сухостой. Ему нужно было пройти в промежутке между деревьями и канавой. Но глядя в темный провал пути, на серые ветви на фоне пустого неба, Артур вдруг почувствовал себя таким маленьким, таким заброшенным и потерянным, что у него защемило сердце.
Совладать с собой помог очередной совет Сани: если начнет кошмарить — займись бытовухой. Да и по времени давно стоило сделать привал. Подкрепившись, Артур вновь взглянул на жизнь оптимистично, и продолжил путь.
Через пару часов он, наконец, дошел до складов. Осмотр через тепловизор не выявил ничего интересного, все было спокойно. Артур отправился по намеченному Саней маршруту, осматривая подходящие места для скрытого наблюдения и каждый раз удивляясь прозорливости электронщика: почти каждое указанное на карте место позволяло незаметно следить за складами через тепловизор, и перемещаться между лежками парень мог так же незаметно. Вскоре он составил полукруг из наблюдательных пунктов, обходя которые, он мог хоть целую ночь со всех сторон держать под контролем склады и подступы к ним.
Никто в ту ночь не объявился, и едва засерело утро, Артур отправился в обустроенное разведчиками укрытие на складах. Обе двери тамбура не были заперты изнутри на засовы, а в помещении парень обнаружил пыльное запустение — никто не пользовался убежищем как минимум год. Запершись, и разложив пожитки на деревянном столе, Артур вскипятил чаю и перекусил. Электрическая лампа на столе не работала — не было электричества, так что пришлось достать из рюкзака собственный фонарь. Спать еще не хотелось, и, потратив час на чистку и осмотр одежды и снаряжения, парень заинтересовался железной лесенкой, ведущей к деревянному люку в потолке. Артур поднялся по лестнице в верхнюю комнату и обнаружил, что кто-то превратил ее в пункт наблюдения: окно было наглухо закрыто стальным листом, зато с потолка свисала труба перископа. Во вделанных же в оконный щит приспособлениях он опознал крепления для приборов и камер. Отодвигать шторки приспособлений Артур не рискнул, предпочтя воспользоваться перископом.
Снаружи было уже совсем светло. Безликая, безрадостная земля открывалась перед взором: еще более убогая и уродливая, чем при взгляде через ночные очки, и бесконечно далекая от той цветной красоты, что показывает тепловизор. Интересно, если приборы делают все лучше, чем есть на самом деле, то не относится ли это и к тем видеозаписям старого мира? Ради душевного спокойствия лучше считать, что видеозаписи тоже врут, а то как подумаешь какой мир потеряли люди, так и жить не захочется.
Выспаться толком не удалось. Сначала Артур подремал на топчане в нижней комнате, но к полудню сон окончательно оставил его. Внизу было слишком тихо. Парень не привык к такому; убежища людей напоминали ему древние корабли из книг: всегда слышно других людей, шуршит вентиляция, в трубах гудит вода, из-за стен доносятся шаги, стук и другие звуки. Здесь же царила глухая тишина. Промаявшись несколько часов, Артур поднялся в верхнюю комнату и осторожно отодвинул одну из заслонок на щите. День был туманным, и Червей было плохо видно — лишь неясные белесые силуэты маячили во мгле. Парень уселся под амбразурой и достал из кармана ридер. Тот не имел подсветки, но дневного света было вполне достаточно, чтобы различать слова. Так можно было сэкономить электричество.
Пару часов последив за перипетиями экспедиции Франклина[5], Артур совсем замучился: света было слишком мало, а Черви затеяли снаружи какую-то неприятную возню, будто с хлюпаньем и чавканьем избивая сырую землю своими волокнистыми раздутыми телами. Дочитав роман до ужасной и несправедливой гибели лейтенанта Ирвинга, Артур приуныл.
"Нашел, что читать в дороге. От такого чтива вскрыться хочется..." — с этими мыслями он убрал ридер и принес снизу одеяло и грелку. Черви притихли, так что парень рассчитывал поспать прямо под окном.
Но едва он задремал, как тут же в оконный щит что-то глухо ударило. Парень встрепенулся и бесшумно отполз в угол. В ту же секунду раздалось протяжное шуршание, и массивная туша налегла на щит — с такой силой, что из-под анкерных креплений посыпалась пыль. Слабый луч света из амбразуры несколько раз мигнул и угас. Теперь к шуршанию Червя и треску стали добавился скрежет чего-то твердого о бетон. Едва парень успел позавидовать тем книжным морякам, у которых хотя бы было из чего отстреливаться, как под окном раздался приближающийся топот другого чудовища. Первый Червь отлег от щита и устремился за собратом, напоследок так крепко наподдав хвостом, что лязгнули сразу все задвижки.
Минут десять Артур тихо сидел в углу, прислушиваясь к возне Червей. Судя по всему, здесь был и третий: пока его братья развлекались борьбой, он шуршал где-то у самого угла здания, будто пытаясь подкопаться под него.
"И чего они так разошлись? Может, кто-нибудь рассердил их?" — но Артур и сам знал, что в середине дня здесь никого не могло оказаться — неосторожный путник просто погиб бы раньше, чем подошел так близко складам.
Собравшись с духом, Артур аккуратно закрыл амбразуру и неслышно вытек из комнаты, тщательно прикрыв за собой люк. Остаток дня парень маялся от безделья, да пытался медитировать в надежде, что это поможет ему уснуть. День, однако, клонился к ночи, а парень скорее все больше уставал, чем набирался сил.
Когда на руке завибрировали часы, отмечая конец светового дня, Артур включил фонарь и подготовился к выходу. Поднявшись в верхнюю комнату, чтобы оценить обстановку, парень надолго приник к перископу: последние крохи света выхватывали из темноты пряди тумана, державшегося весь день, но с наступлением ночи почему-то рассеивающегося. Насколько помнил незадачливый разведчик, все должно быть наоборот, но его это не расстраивало: туман только мешал бы ему снаружи. Аккуратно закрепив очки в кронштейне на щите, Артур отодвинул задвижку и осмотрел местность вооруженным взглядом. В узкое поле зрения очков попал только один закопавшийся в землю Червь. Парень несколько минут последил за ним, но тварь, кажется, действительно уснула. Значит, пора выходить.
У двери тамбура парень вдруг понял, что не хочет выходить. Даже в надежном убежище ему было беспокойно и страшно, что же будет снаружи? Разбудить Червей можно просто споткнувшись, но даже самого аккуратного разведчика в любой миг может настигнуть невидимая смерть свыше. Стоит ли это дурацкое задание риска? Бесполезный вопрос, даже если он бросит задание, ему все равно придется выходить в ночь.
"Все девочки-писечки отправляются прятаться на кухню", — вдруг вспомнился ему насмешливый голос Сани. Стиснув зубы, Артур юркнул в тамбур, бесшумно отодвинул засов и приоткрыл дверь.
Ночь охотно приняла приглашение войти. Сырой холод втек в тамбур, смешавшись с затхлым воздухом убежища. Какое странное чувство, парень еще не вышел — а уже как бы снаружи. Артур сделал два шага в темноту и с удовлетворением огляделся: ни хрена не видать! Опустив очки на глаза и тщательно приладив манжеты, он включил прибор и забрал из тамбура шест. Путь его лежал прямо от двери, к рухнувшей секции бетонного забора, и вдоль пути он увидел всего несколько спящих тварей — достаточно далеко от тропинки, чтобы их не пришлось обходить. Преодолев половину пути, парень решил взглянуть на показания "Цемры". Разматывая кабель, он вдруг почувствовал очень редко донимавшее его чувство: взгляд в спину. Ни в какие шестые-седьмые чувства он не верил, потому, поежившись, стряхнул наваждение и продолжил возиться с прибором.
В этот раз, казалось, "Цемра" крутила свои "песочные часы" дольше обычного. Когда появилась схема, пятнышек на ней было немного, а пару секунд спустя машинка и вовсе ненадолго "подвисла". Артур пошевелил шестом, потряс рукой и вновь взглянул на экран. За это время схема все же успела обновиться, показав уже более привычную картину: звуковая тень позади, а до кольца деревьев за забором — охотящиеся мыши. И индикатор сообщений мигает.
Запутавшись от неожиданности в кнопках, Артур кое-как открыл вкладку сообщений и увидел заголовок:
"Income#Auto-call: "beacon.id=^HANNAH30" #0001E: decryption failure" [6]
Артур смутно предполагал, что "Цемра" своим шестом-антенной уловила сигнал с чьего-то радиомаяка, но то ли формат сообщения был прибору не знаком, то ли сигнал был слишком слабым. В любом случае, тело сообщения состояло из нечитаемой последовательности цифр и латинских букв.
Не выключая сканер, парень прошел забор и поднялся на ближайшее возвышение — холм в полукилометре от складов, где была одна из его точек наблюдения. Второй сигнал маяка вызвал еще более жесткие глюки сканера, но заголовок был все тем же, а в теле часть символов были другими. Осмотревшись через тепловизор на все стороны света, Артур ничего не обнаружил.
"Радиосвязь дальше горизонта почти невозможна, облака все поглощают, значит, маяк должен быть где-то в полях передо мной", — думал парень, раз за разом обшаривая взглядом окрестности.
Больше сигналов не было. Забравшись в дренажный колодец под холмом, Артур надолго залип в компьютер. Саня-Электроник лишь вскользь объяснил ему работу радиоприемника, но Артур помнил, что корпус блока микрофонов заодно является и маленькой фазовой антенной, способной с помощью сравнения фаз с невысокой точностью пеленговать сигнал. Электронщик говорил, что программное обеспечение "Цемры" еще не готово до конца, поэтому компьютер просто сохраняет круговую диаграмму сигнала в виде 128-битного числа в конце сообщения.
Действительно, в конце обоих сообщений была строка "R_PH:RAWDATA"[7] и последовательность из тридцати двух символов — в каждом сообщении разная. На поиск файлов недописанного пеленгатора и попытку выяснить принцип шифрования диаграммы ушло более часа. Зато Артур в конце концов понял, что радиомодуль делит круг на восемь секторов, начиная с некого "базового вектора" и записывает вероятность в секторе в виде четырех символов. Таким образом, для каждого сообщения парню нужно было поделить большую последовательность на восемь четверок символов, определить самую большую из них и отсчитать по часовой стрелке нужное количество сорокапятиградусных секторов от этого самого "базового вектора".
Найти чертов вектор заняло гораздо больше времени. Совсем одурев от тысяч строк исходных кодов, парень в конце концов со смешанным чувством радости и обиды обнаружил ответ в написанной на русском языке "Инструкции пользователя" к прибору. Вектором было всего лишь снятое с компаса в блоке микрофонов направление на северный магнитный полюс. Вот так просто.
Нужные ему сектора — пятый и шестой, давали среднее направление на юго-запад от складов.
Подкрепив силы и выбравшись из коллектора, Артур для проформы еще раз оглядел склады и окрестности с помощью тепловизора, и без промедления отправился в путь. Нет смысла скрывать, самым мотивирующим стимулом для него было слово "HANNAH30", что, вероятно, означало, "Анна, 2030 г.р."
Случилось так, что он буквально на днях узнал от Сани про подходящую по всем признакам девушку.
-----
Примечания:
[5]: Артур читал роман Дэна Симмонса «Террор» о пропавшей арктической экспедиции Джона Франклина.
[6]: «Входящий автоматический сигнал маяка «Ханна30». Расшифровка не удалась».
[7]: «Необработанные данные».
* * *
Они как раз вернулись с тренировки и решили провести остаток ночи за игрой в "Героев", когда Артур обратил внимание на скрывающие в тени полок фотографии. Ему плохо было видно, но на них была светловолосая девушка, кажется, похожая на Саню.
— Сеструха твоя? — чересчур жизнерадостно спросил Артур.
— Не... Подруга, — неохотно ответил приятель.
— А я-то думал, ты идейный холостяк, — со смешком сказал Артур.
— Холостяк, холостяк. Вот как полгода назад Тьма ее забрала, так и холостяк, — зло буркнул Саня.
Улыбка медленно угасла на губах Артура, когда до него дошел смысл слов друга.
— Ой... бля... прости, — и запнулся. А что еще сказать в такой ситуации?
— Не бери в голову. Такова жизнь: сегодня ты есть, а завтра — тебя даже не смогут похоронить. Мы сами виноваты, слишком опасное дело затеяли. Но мы хотя бы пытались... — парень бессмысленно теребил компьютерную мышку, будто забыв, зачем взял ее в руку.
— Что же случилось? — спросил Артур, лишь бы не молчать.
Саня рассказал ему об Ане. Она была одной из немногочисленных девушек-разведчиц, пришла в Угольный Мешок из другого населенного района и записалась на стройку Санатория — большой совместный проект ГЭС и Шахт по улучшению инфраструктуры Дороги. Работы для опытных бродяг было много. Так несколько лет назад они и познакомились. Разведчица выбрала логово Сани своей базой и умудрялась даже вытягивать электронщика-домоседа в походы.
— На самом деле я ходил с ней, чтобы она не посчитала меня скучным трусом и не ушла к какому-нибудь альфа-самцу, — признался Саня.
В конце концов, Аня предложила ему рисковый план, который мог увековечить их имена в памяти людей: скрестить "Цемру" с зенитной пушкой и посбивать нахрен носферату.
— Тут ведь в чем дело: старые системы наблюдения и наведения бесполезны в наше время. Но использовать летучих мышей для наведения пушки-робота еще никто не пробовал: подходящие приборы появились совсем недавно. От меня требовалось написать ПО для поиска чудовищ и взаимодействия с пушкой, а Аня с друзьями искали подходящее орудие для доработки, — кажется, рассказывая технические подробности, Саня немного воспрянул духом.
Проект продвигался удивительно гладко: им удалось найти не только пушку в удачном месте, но и старых солдат, доживших до наших времен. Они совершили несколько походов и подготовили зенитку к полностью автономной работе.
— Но ведь первый же выстрел привлечет целую орду Червей! — удивился Артур
— Да, именно поэтому мы погрузили пушку на пришвартованную к речной пристани баржу. Кабели связи протянули по дну к бетонным зданиям на берегу. У нас были сомнения, насколько хорошо будет работать система подачи снарядов. Поэтому один из солдат остался в трюме под пушкой. А Аня осталась следить за электроникой. Я пытался ее отговорить...
— И?..
— И зенитка отстрелялась как надо. В конце ночи "Цемра" показала приближающееся пятно. Оно должно было пройти мимо. Тогда Аня посветила фонарем в небо.
— Пипец у нее яйца стальные! — восхитился Артур, но осекся под строгим взглядом друга.
— Это ты верно сказал. Чертова сука развернулась, и полетела прямо на баржу. Пушка послала сигнал, что нашла цель и запросила разрешение на огонь — так мы условились, что первые разы будем сами давать команду. Ох, что было! Я даже и не представлял, что артиллерия так грозно ебашит, по фильмам этого не почувствуешь. Мы вспороли этой суке брюхо, точно тебе говорю! Кажется, я видел подсвеченный взрывами огромный силуэт в облаках, и от него просто куски отлетали.
— Оно сдохло? — спросил Артур.
— Наверняка. Рухнуло куда-то в водохранилище за лесом, мы это слышали. Проблема была в том, что баржа оказалась вовсе не безопасным местом.
— Черви все-таки забрались на нее?
— Не уверен. Баржу ударило снизу, с такой силой, что судно согнулось пополам, а корма взлетела метров на десять над рекой. Я понятия не имею, что там видел, то ли Червей, то ли кракенов каких-то ебучих. Кажется, перед смертью чудовище испустило какой-то зов - нас накрыло целой волной Червей, я такого не видел раньше... Ты когда-нибудь видел, как эти твари железобетонные дома сносят? — спросил Саня.
— Нет.
— А я видел. Изнутри. Просто весь берег в труху. Мы весь день ныкались под обломками, но и к ночи Черви не успокоились. Река бурлит, на берегу вообще ад! Со мной только последний солдат в засранных штанах.
Парень встал и направился к кухонному уголку. Долив воды в чайник и нажав кнопку, он продолжил:
— Нам потребовалось трое суток, чтобы переждать этот шухер и осмотреть остатки баржи. Мы там никого не нашли, ни среди обломков, ни на берегах. Я оставил солдата ждать в чудом сохранившемся подвале, и еще двое суток обшаривал берега вниз по течению. Когда вернулся, солдата не было. Больше не видел его.
Разлив чай по кружкам, Саня помолчал и завершил рассказ.
— Но мы должны были попробовать. Хотя бы для того, чтобы рассказать людям, как делать не надо.
* * *
Всю ночь он зигзагами шел на юго-запад, с каждым километром все больше петляя то на восток, то на запад. Первые пятнадцать километров он напряженно ждал нового сигнала маяка, но тот молчал. Да, он знал, что расстояние уже стало неправдоподобным для радиосвязи, а с каждым часом зона поиска катастрофически расширяется. К тому же, сканер жрет как не в себя. Однако, возвращаться уже было поздно — теперь оставалось идти к ближайшему укрытию на юго-западе. Благо, даже петляя в стороны, он должен был в конце ночи достичь расположенных на полигоне дотов[8].
Хотя бы в этом он не ошибся. За час до рассвета он миновал Южный оборонительный рубеж. Говорят, здесь солдаты держались дольше всего, показывая тварям ад, а потомкам — чудеса героизма и самопожертвования. Только теперь случайный путник мог увидеть в свой ноктовизор разве что выплывший из зеленоватой мглы остов военной машины или заросший чахлой травой курган на месте огневой точки. Если здесь и были капитальные сооружения, то твари и время их не пощадили. Тем более удивительно, что к югу нашлось место для надежного укрытия разведчиков — прямо в сердце сожженной ураганным огнем земли.
Артур забрался на крышу дота, и до самого утра бродил по ней с шестом-антенной — скорее для очистки совести, чем из-за надежды уловить еще один сигнал. В укрытие он спрятался в последний момент, услышав шум невдалеке — твари просыпались. И вновь ему не удалось как следует отдохнуть — сооружение сильно осело, под стеной образовались глубокие щели, ведущие черт знает куда, а помещение были сильно загажено мышиным пометом. Наверно, животные проникали в убежище через вентиляцию. Только теперь их почему-то не было. Это беспокоило парня — что выгнало из дома летучих мышей? А еще хуже стало, когда Черви опять решили "позабавить" его своей возней, да почесать спины о дот.
"Что же они так ко мне липнут? Разве я чем-то себя выдаю?" — думал Артур, усевшись в равноудаленном и от двери, и от провалов в стене углу помещения, да сжимая в руках шест с оголенным острым концом.
Весь день он то проваливался в тяжелую дрему, то подрывался. Пришествие ночи он воспринял почти как избавление — больше не надо ни о чем думать, просто прочертить сужающуюся синусоиду назад, к складам. Наверно, теперь тишина тамошнего убежища не станет преградой для его сна.
Но едва он выбрался наружу и включил "Цемру", как словил первого "фантома". Аня снова его вызывала. В мельтешении помех и странных символов он не увидел никакого ясного послания, но, когда его разум как по нажатию кнопки переключался между сонным маревом реальности и ярким миром грез — он знал, что ему надо делать. Артур стряхнул наваждение, когда понял, что шагает на юго-запад прямым курсом.
"Что за херня? С недосыпа совсем крыша едет", — думал парень. Почему он был так уверен, что ему надо идти вперед? Это даже не какой-то глюк, он действительно, казалось, знал точную причину... а потом забыл. Осталось лишь это мучительное ощущение необходимости. В голове крутился полузабытый термин. Фантомы, фантазии... фантазмы. Фантазм — это когда человек считает свершившейся реальностью собственный вымысел. Вот взять те же сообщения — теперь их нет на вкладке сообщений! А были они вообще? Он точно помнил, как расшифровывал последовательности чисел, он мог об этом рассказать во всех подробностях Сане — но было ли это на самом деле? Ему это могло просто присниться по мотивам Саниных лекций.
И тем не менее, он шел вперед — так было проще. Сканер теперь не обязательно было держать включенным — он показывал путеводные фантомы при каждом включении. Значит, точка невозвращения отдаляется на две-три ночи. О, нет, он пытался бороться, в минуты прояснения безуспешно пытая компьютер — в надежде, что не только лишь игры разума ведут его прочь от людей и жизни. Но в конце концов, всегда сдавался и шел навстречу непонятному зову.
Двое суток без сна не прошли даром. Он едва не пропустил рассвет. Когда часы вибрацией дали отсчет в шестьдесят минут жизни, Артур заметался по пустоши — на карте здесь не было обозначено подготовленных убежищ. На открытом месте он не продержался бы и одного часа светового дня, поэтому он подался в лес. А тот раньше был ого-го: большие деревья за несколько десятков лет так густо усеяли землю своими трупами, что парень без труда нашел подходящий завал и полез закапываться под ним в землю. К сожалению, своей возней он взбудоражил какого-то гадского Червя по другую сторону завала. Забившись под завал и отгородившись от белого света рюкзаком, Артур битый час, обмирая, слушал, как чудовище носится вокруг, ломая трухлявую древесину и вколачивая в землю ветви.
А потом на шум пришли другие монстры, и, кажется, у них случилось что-то вроде турнира по вольной борьбе. Когда твари устали, притихли и расползлись по своим делам, Артур было вздохнул с облегчением и принялся засовывать под одежду аккуратно извлеченные из рюкзака грелки. В этот момент что-то с невероятной силой ударило по завалу, разнеся его в труху в считанных сантиметрах от рюкзака. По глазам ударил свет, и парень разглядел скользящий мимо него серый бок чудовища.
Так он и провел весь день, распластавшись под останками деревьев и замерев, как низверженный истукан. Он даже поспал урывками, когда монстры на время успокаивались и переставали кружить вокруг да лазать по трухлявому кургану над парнем. Вот только во второй половине дня его стала донимать совсем другая проблема — Артуру просто невыносимо хотелось писать, но у него не было возможности даже тихо расстегнуть ширинку и справить свои дела куда-то в сторонку. Пришлось прибегнуть к способу, о котором он никогда никому не собирался рассказывать — обоссаться. Благо, грелки должны были защитить его от переохлаждения и воспалений.
В последний раз он проснулся уже в поздних сумерках — если так можно назвать постепенное угасание вечно свинцово-серого неба. Выползал из-под завала он с чувством, что рождается заново — в том смысле, что он нихрена не мог ходить, и у него все тело болело, будто его и вправду протащили через отверстие размером с навершие "Цемры".
Кстати, о ней самой. Верная палка-выручалка снова показала ему путь.
-----
Примечания:
[8]: ДОТ, дот - долговременная огневая точка.
↑ 3
В сердце бедной, бесплодной земли лужей пролитой туши плескалась тьма. На дне ее распласталось мертвое чудовище. А где-то внутри чудовища один безрассудно-храбрый парень медленно подходил к кошмарному алтарю, до боли в скрытых ноктовизором глазах вглядываясь в покоящееся перед ним жалкое подобие человеческого тела.
Она была похожа на жертв Холокоста с один раз виденных Артуром фотографий: грязная, покрытая струпьями и синяками кожа туго обтягивает хрупкие кости — а кроме костей и кожи в ней было так мало плоти, что под ее диафрагму, казалось, можно было спрятать кулак. Распростертые в стороны болезненно тощие руки и ноги были оплетены неприятного вида трубками, концами проникавшими под кожу, возможно, в самые кости. Груди ее обвисли сдувшимися мешками, и похолодевший от ужаса парень увидел на них следы укусов. Еще хуже ему стало, когда, обойдя постамент, он увидел ее промежность.
"Господи Боже, ее что, бревном насиловали?!"
Да, это была точно она. С упавшим сердцем Артур распознал в этой сморщенной и замученной старухе совсем еще молодую девушку — старше него самого, но младше Сани.
Это была Аня. Кто же еще? И она была мертва уже несколько дней. Несмотря на холодную, промозглую погоду, полным ходом шло разложение. Здесь, в глубине "пещеры" сортирную вонь постепенно побеждал смрад трупа.
Парень отошел к выходу вдохнуть немного свежего воздуха. Он довольно много читал в детстве, любил и приключения, и боевики. Герои там часто встречались со смертью и потерями — но это было лишь поводом для дальнейшего развития событий. Кто бы не умер в книге, герою позволялось пострадать-покручиниться не более пары абзацев — просто в качестве принятого в обществе ритуала. Не могут же мертвые идти тропой приключений и побеждать злодеев? Не могут, поэтому, герой должен был утирать сопли и идти дальше, как ни в чем не бывало.
И все это парашное чтиво, конечно, никак не подготовило Артура к одному неоспоримому факту: то, что сейчас происходит, не стоит ни его мечтаний, ни его усталости, ни его страха, ни его боли. Этого просто не должно было случиться! Ни под каким видом: ни для развития сюжета, ни для духовного роста героя. Потому что он, блядь, не в книге.
Так на что он надеялся, когда шел на поводу у фантомов? Он правда верил в чудо? Он думал, что его в конце пути ждут принцесса, слава, богатства?
Как бы то ни было, теперь он знал: ему не интересна даже причина, по которой он здесь оказался. Ему не интересен этот дохлый носферату. Он не хочет иметь никаких дел с тьмой — реальных или воображаемых.
Нет, он не бросит работу разведчика. Он вернется к Сане, расскажет ему о носферату и об Ане. Потом он будет ходить с бригадой в ночь, как на работу: разгребать завалы, выпрессовывать подшипники, которых всегда так не хватает, протягивать защитные периметры.
Только что же делать с трупом? Те, кто так измордовал бедную девчонку, могут вернуться. Похоронить ее снаружи? Лучше, наверно, дотащить ее хотя бы до складов. А там, как получится.
Артур спустился к деревьям и кое-как смастерил из более или менее крепких палок волокуши. Снять труп с постамента оказалось на порядок сложнее: мерзкие трубки, напоминающие щупальца, своими твердыми наконечниками глубоко засели в теле. Ему пришлось просовывать кончик ножа в раны и подрезать по кругу. Когда он отцепил первое щупальце и заглянул в оставленную тем глубокую дыру, его чуть не вывернуло наизнанку: стенки конического провала были испещрены множеством отверстий, из которых, как белые личинки, торчали кончики обрезанных волокон. Тем не менее, вскоре он взгромоздил труп на волокуши и надежно привязал. Немного подумав, он порылся в ворохе валявшегося рядом с постаментом вонючего тряпья, и укутал свою ужасную ношу теми тряпками, что выглядели наиболее чистыми.
Обратный путь повторять не имело смысла, и он взял курс на северо-запад — там на карте было обозначено убежище на стыке карьеров и леса. Уже через четверть часа перед ним встала серьезная проблема: по песку волокуши тащились сравнительно тихо, но вот на других участках пути парень рисковал шумом разбудить Червей. Решение оказалось довольно тяжелым физически: ему пришлось перевесить рюкзак на грудь, а волокуши ставить вертикально, и, ухватив их с за низ, тащить за спиной, в удручающей близости от смердящего груза. Длинный шест соносканера только добавлял проблем, постоянно норовя выскочить из охватывавших его ремней, или навершием задеть сухую ветку.
Тем не менее, Артур довольно успешно продвигался, уверенно приближаясь к обещанному укрытию.
Незадолго до рассвета, протащив волокуши по дну карьера, парень снова навьючился и с трудом поднялся по крутому склону к убежищу. Аккуратно пройдя сквозь редкий сухостой, парень оказался перед подозрительным завалом. Здесь странно пахло, а завал ощутимо плохо отражал свет. Решив, что кто-то сделал перед укрытием дополнительный барьер, Артур побродил вокруг, и вдруг понял ужасную истину: это и есть убежище. Просто оно было деревянным — и сгорело.
Утро переставало быть томным. Сбросив с себя весь груз, Артур лихорадочно искал в выгоревших руинах хоть какое-то укрытие: люк в погреб, подвал, бункер, да хотя бы в ад! Не мог же быть убежищем сам хлипкий домишко! Но он не нашел ничего под грудами пепла и головешек.
Лес вокруг тоже не предоставил никакого укрытия, хотя парень и обшарил все в радиусе полукилометра. Он уже видел небо — и это тусклое свинцовое свечение должно было стать его предсмертным видением.
Артур снова подхватил свой груз и потащился назад в карьер, почти не обращая внимания на производимый им шум. В карьере он может хотя бы попытаться закопаться в песок. Должны же там быть какие-нибудь траншеи, штольни или остовы машин?
Но уже внизу ему преградили дорогу просыпающиеся Черви. Снаружи сгущался туман, втекая в карьер молочными языками. Во мгле сонно шевелились монстры, а Артуру больше некуда было идти.
Вон там под склоном карьера будто бы щель! Парень, не чувствуя ноши за спиной, мчится к отвесной стене. Что же... сюда можно было бы спрятать шест, но человек не поместится. Отступать уже некуда: парень слышал шорохи и топот со всех сторон. Взгляд упал на волокуши. Из распотрошенного рюкзака, взятых изнутри монстра тряпок и положенных сверху носилок получилось замечательное укрытие, которым не обманешь даже самого тупого Червя...
А если добавить запах? Артур слыхал, что Черви не любят трупной вони, то ли раздражает она их, то ли сбивает с толку. Вот только его мертвая подруга воняла недостаточно сильно.
Сбоку раздался влажный шлепок, и парень сам не заметил, как оказался рядом с трупом с ножом в руках. Сердце пропустило удар, когда острие вонзилось под прекрасно очерченные ребра. Так, теперь перехватить нож и с силой провести сверху вниз...
"Мы вспороли этой суке брюхо, точно тебе говорю!"
Тихо заплакав, Артур уронил нож и трясущимися руками раздвинул края ужасного разреза. В первый раз он был рад дохнувшей ему в лицо невообразимой вони. Но дело еще не закончено. Парень запустил одеревеневшую, казалось, чужую руку в тощий живот девушки, ухватил там что-то склизкое и потянул на себя.
Его все-таки стошнило, но он не стал терять времени даже на то, чтобы отплеваться. Негнущимися руками он принялся методично вынимать, разворачивать и развешивать по краям убежища склизкие петли кишечника.
Спустя миллион лет он, удивляясь, что еще жив, ужом вползал под жуткую кучу тряпья и плоти; давясь рвотными спазмами, подтаскивал к убежищу рюкзак, оставляя только небольшую щелку для обзора. Артур не мог видеть, насколько хорошо укрыты его ноги, поэтому решил потратить последние отпущенные ему секунды на то, чтобы переулечься калачиком, прижав к груди последнюю заряженную грелку.
Все затихло. Лишь за полосами тумана шаркало, скребло и бухало.
Кажется, он обманул самого себя. Зачем продлевать мучения? Сейчас туман уйдет — и ему пизда.
Но минута шла за минутой, а Черви не спешили разметать его жалкую берлогу. Судя по звукам, они заметили чужеродный объект, но брезговали подойди вплотную, лишь кружа и... что там Черви обычно делают? Смотрят, нюхают, слушают?
Вот нашелся монстр посмелее: подобравшись сзади, по дуге приблизился к Артуру, но за несколько метров от цели передумал и уполз.
Посмотрев на его белесый хвост, парень послал все это дерьмо в ад. И уснул.
* * *
Уже в темноте Артур вылез из-под носилок, отполз в сторону, и, с трудом поднявшись, оперся на ненадежный склон карьера. Уже второй раз ему невообразимо повезло. Если он хочет вернуться домой, то искушать судьбу больше нельзя.
Лишний груз он тащить не будет. Да и что это был бы за подарок другу? Он вспомнил Саню: ему еще далеко до тридцатника, но у него уже залысины, а за покровительственной бравадой скрывается грусть человека, который уверен, что больше никогда не будет счастлив. И тут приходит он, Артур, и говорит:
"Привет, дружище, вот твоя мертвая невеста; кишки в животе уложены немного не по фэн-шую, но главное в человеке — душа".
"Закопаю-ка я ее прямо в этом карьере. Место приметное", — Артур прошелся вперед, и обнаружил довольно большой осыпавшийся участок склона. Вернувшись со складной лопаткой, парень принялся осторожно копать, стараясь не звякать лопаткой о камни.
Час спустя он раскопал довольно глубокую пещерку в склоне, куда легко поместился бы труп вместе с носилками. Ему претила необходимость возвращаться к телу и приводить его в порядок, то есть, запихивать в него кишки, поэтому он тянул время, все время находя повод еще пару раз копнуть лопаткой.
Позади раздались шаги, изображение в очках странно помутнело. Артур резко развернулся, выставив перед собой лопатку, и по глазам ему ударил яркий свет. Сбоку поля зрения засветился желтый светодиод — через пять секунд прибор должен уйти в защиту.
— Оба-на, ты че тут роешься, епта?! — раздался неприятный грубый голос.
Артур, запоздало закрывая ладонью объектив ноктовизора, ничего не успел ответить, прежде чем получил сильный удар в голову. Очки полетели вместе с головным креплением в одну сторону, а парень — в другую, прямо в только что выкопанный склеп. По шее и спине потекли холодные струйки песка.
— Эй! — свист. — Мужики! Зацените, че нашел! — издалека, судя по шагам, заспешили еще люди. Артура резко вытянули за ноги из ямы. В свете стоящего на земле керосинового фонаря он рассмотрел нависшего над ним оборванного вида бродягу. Со стороны носилок, даже не пытаясь бежать тихо, спешили еще двое — оба с фонарями. Они что, не понимают, что десять секунд спустя Черви их просто на куски разорвут? Что же, пока монстры будут убивать этих дураков, Артур попробует закопаться в подготовленную для Ани могилку.
Потянувшийся к нему бродяга получил по рукам лопаткой. Артур успел пнуть его в колено и развернуться, готовясь встать и побежать, когда на него с ходу налетел огромный детина и принялся месить парня ногами. Первый бродяга присоединился к расправе, стремясь тяжелыми ботинками разбить Артуру голову. Третий их товарищ, к счастью, оттолкнув в сторону детину, стал хватать за руки первого оборванца:
— Падажжи, падажжи, Фофан, не убивай так шразу. Мы же хотели шпросить, че он биксу нашу уволок! — шепелявый коротышка с лицом хорька, казалось, сам офигевал от своей смелости, пытаясь остановить взбесившегося Фофана.
— Да ты... да ты, Жека... — Фофан растирал ладонями искаженную злобой морду. — Ты все верно сказал. Спросить надо сначала за лярву эту. Убить еще успеем.
Детина же, кажется, права голоса не имел, бессмысленно крутя лопоухой башкой со скошенным лбом и приоткрытым ртом.
— А ну, хватай его, — скомандовал главарь, и пытавшегося отдышаться и пересчитать оставшиеся зубы Артура мгновенно скрутили и поволокли в сторону носилок. Даже сквозь разбитый нос парень почуял вонь, от которой, оказывается, уже успел отвыкнуть. Его бросили рядом с трупом.
— Слышь, ты кто такой, полупокер? — Фофан подкрепил вопрос ударом под ребра. — Хули ты к Чувырлу нашему полез? — Еще удар.
— Я... ай... я из Санатория, из шахт, я сообщение получил... ай... маяк. Она меня вызывала.
— Кто тебя вызывал, ебанашка? Хули ты мне лечишь тут?
— Она вызывала. Я объясню... ай... подожди... она меня звала, показала, как ее найти!.. — только и успевал вставлять Артур в промежутки между ударами. Кажется, из Фофана получился бы очень плохой гестаповец — все его клиенты умирали бы раньше, чем успевали выдать информацию.
— Поштой, Фофан! Не бей его по голове! — вмешался Жека-хорек и снова попытался оттащить за руку совсем разошедшегося главаря.
— Да ты охуел! Место свое забыл? — кулак Фофана прочертил дугу в сантиметре от чудом успевшего отскочить Жэки.
— Падажжи, говорю! Парень-то, по ходу — летун! — закричал Жека, отбежав на пару шагов в темноту.
— Какой, нахуй, летун? Тебе ща будет влетун и в жбан, и в жопу. А ну, иди сюда!
— Да я тебе на пидора отвечаю, летун он! Бикса тоже шамое рашшказывала, что ее предыдущий, ну, шкет у наш был, пожвал, когда подох! — заверещал из темноты Жека. — Это Чувырло шебе летунов ищет!
Фофан остановился на полпути. Похоже, остатки разума вели отчаянную борьбу с природной отмороженностью. Безголосый детина в стороне тупо переводил взгляд с одного товарища на другого, кажется, понимая в этой ситуации еще меньше, чем Артур.
— Ладно, Жека, смотри. Ты клятву дал. Не дай боже он не летун — и ты проотвечался.
Хорек, опасливо обогнув главаря, просеменил к Артуру и потянул его за куртку.
— Да все равно нам пижда от Копченого, ешли завтра не будем в Мешке. Проебем Чувырлу — он вшем нам гланды через жопы вырвет, — разнылся Жека, стаскивая с Артура куртку и разгрузку. Под чьей-то ногой хрустнул основной модуль "Цемры".
— У-у, блядь, бесишь! — кулак Фофана, наконец, достал Жэку, но на этом ссоры между бандитами прекратились.
Довольно быстро жуткая троица обыскала все вещи Артура. Связав парню руки за спиной, бандиты потащили его на юго-восток, в направлении мертвого носферату.
Артур медленно приходил в себя от шока. То ли от боли, то ли от холода — ему оставили только штаны и джемпер — его тело сотрясалось крупной дрожью. С удивлением он смотрел, как бандиты размашисто шагают, безрассудно светя в ночь своими дурацкими фонарями, шаркая, гогоча и шумя. А Черви... они расползались перед ними, стараясь не попадать в круг света. Некоторые твари, кажется, даже не осмеливались вылезти из земли.
Как ни странно, ему стало даже как-то обидно за Червей. Да, они были чудовищами, они убили многих поселенцев, они не дают людям высунуть носа из убежищ. Но они были в некотором роде нормальной, законной частью Ночного мира. В отличие от этой гнусной троицы, нарушающей все возможные правила.
Он никогда не видел ночь такой: неровный купол, созданный желтовато-белым светом керосинок, выхватывал из темноты и раскрашивал ветви, деревья, камни — чтобы снова вернуть их мраку позади. Еще более непроницаемому, чем если бы света вовсе не было.
Для него ночь всегда была другой: или зеленым маревом перед глазами, когда он опускал на глаза очки, или черным небытием, когда он давал глазам отдохнуть. И умом он понимал, что это их ночь правильнее, исконнее, древнее. Но он отдал бы многое, лишь бы видеть ночь по-старому. Только вот его приборы остались лежать в карьере разбитым хламом — рядом с такой же сломанной и никому не нужной девушкой.
Артур заскрипел зубами, но тут же застонал от боли в поврежденных деснах.
— Че, жубки болят? — участливо осведомился Жека-хорек. — Шлушай, а ты так и не рашшказал, чего бабу нашу уволок? Живые не нравятся, а?
— Она была девушкой моего друга... — неохотно ответил Артур и сплюнул сгусток крови под ноги.
— А, так это кента твоего телка была? — радостно обернулся Фофан, щеголявший в реквизированной у Артура теплой куртке.
— Ой, неудобно вышло, но она была неверна твоему кенту. Иногда по дешять раз в день неверна была, — деланно огорчился Жека.
Ублюдки хором заржали.
— А че порезал ее? — отсмеявшись, спросил Жека.
Артур, слишком занятый анализом повреждений в сломанных ребрах, не торопился отвечать.
— Слышь, тебе вопрос задали! — оплеуха Фофана не заставила себя ждать.
— От Червей вонью загораживался... — прошипел Артур.
— О, а пацан-то прошаренный! — восхитился Жека. — Хороший летун будет. Копченый обрадуется. Из-за Аньки-то Чувырло вечно капризничал. Бабские эти манеры... как там... Иштеричка! — вспомнил он.
— А, да у поселенцев сейчас и пацаны такие, одна пидоросня. Толи раньше бывало... — Фофан пустился в воспоминания, но Артур не слушал его.
"Из-за Аньки, он сказал. Значит, и вправду она".
В свое время они дошли до давешнего лога, и бандиты потащили Артура на спину носферату. Он точно не запомнил, как оказался перед постаментом... алтарем? Что эти ублюдки собираются делать?
Удар в живот выбил из него дух. Бандиты налетели на парня и в одно мгновение раздели до гола, да растянули на постаменте.
— Слышь, Жека, чёй-то Чувырло его не берет? — ехидно спросил Фофан, тыкая в шею парню подхваченным с пола щупальцем.
— Та шпит, прошто не чует еще, — забеспокоился Жека.
— А может, он просто не летун? — осклабился главарь.
— Да летун он, летун, прошто надо проколы шделать, чтобы почуяло, — захныкал от ужаса коротышка.
В руках у него оказался узкий короткий ножик. Два других бандита дружно навалились на Артура так, что кости затрещали.
— Не бойся, шейчас комарик укусит, — заботливо предупредил Жека.
И потом мать-темнота, наконец, помогла бедному путнику — разум его утонул во мраке.
В себя Артур пришел не скоро. Щупальца чудовища множеством витков охватили его конечности, сильно прижав парня к постаменту. Внутри него, вызывая невыносимый зуд, из вонзившихся в плоть твердых наконечников прорастали белые волокна.
— Да, я же говорил! — раздался голос Жэки. — Чувырло приняло его.
— Ты че, самый умный? Ты думаешь, что умнее меня?! — завелся с пол-оборота Фофан.
— Нет, нет! — трусливый Жека опасливо отбежал на другую сторону постамента. — Это я прошто радуюсь, что не проотвечался!
— А, — засмеялся Фофан. — Значит, знаешь, чья власть, сука.
— Жнаю, жнаю. Ну вот, он теперь взлетит шкоро, а мы пойдем к людям, на других пошмотрим, да себя покажем, — товарищи охотно поддержали его смехом.
— Жаль только, что у нас пилот, а не пилотка, — пробулькал безымянный детина. Оказывается, немым он не был.
— А хули нам, кабанам: что все движущееся ебать, что двигать все и ебать! — махнул рукой Фофан.
— А может он и пилотка. Зырьте, какая пипирка маленькая! Может, это не хуй, а... как его... кли... клиптор... клистир, — показал пальцем детина и закрутил лопоухой башкой, мол, заценили, какая шутка?
— Клитор, — поправил Жека. — А мы это шейчас проверим. Рашшкажем ему, как с Анькой-лярвой ражвлекались. Ешли не вштанет, то — пилотка! — бандиты опять засмеялись. Они вообще были веселыми, просто мало кто мог посмеяться вместе с ними.
— Подожди, я начну! — перехватил инициативу Фофан. — Значит так, идем мы с кентами на речку, а тут...
Чудовище содрогнулось
— Бля, Чувырло просыпается. Быстро вниз, мужики! — скомандовал Фофан.
Бандиты исчезли быстрее, чем развеивается кошмарный сон, но Артур не сразу заметил, что остался один.
Он тоже почувствовал, что чудовище просыпается. Но почувствовал это раньше бандитов — в своей голове.
Черный склизкий язык, казалось, втек в его череп, раздвинул складки извилин, мыслей, чувств. С невыразимым омерзением парень понял, что это мысли чудовища — голодные, мрачные, абсолютно чужеродные. Его попытки отодвинуться, отстраниться, конечно, ни к чему не привели — чужая воля захватывала его разум, топтала память скользким боком, ранила чувства мерзкими образами.
Хуже того, кажется, парень начинал понимать эти мысли, точнее, какое-то их бледное отражение, доступное человеческому разуму. В черных потоках, заполонивших его череп, он услышал и отзвуки мыслей предыдущих "летунов" — длинной вереницы людей, предшествовавших ему на это жутком алтаре.
Они давали ему советы: все сразу, и в разнобой, булькая из тошнотворных нечистот, что заменяли чудовищу разум.
Артур в раздражении отмахнулся, забив фантомные голоса на дно черепа, и, взмахом крыльев доломав сухостой под ним, промыслил сразу в облака. Под ним плескалось море тьмы, где невыразимым человеческими словами чувством он видел своих глупых, но верных марионеток — они уже брели в направлении Угольного Мешка, где их дожидались еще двое коллег, тех, что были поумнее. Над облаками же... Ох, какие же люди глупые! Ничего не знают. Они как с писаной торбой носятся со своим жалким миром, даже не подозревая, что вся подоблачная земля — это лишь малая, незначительная часть истинного мироустройства.
Там, над облаками, в вечном танце ритмично работал совершенный механизм, состоящий из миллионов его неразумных крылатых собратьев. Но из суеверного чувства он не стал обращаться чувствами еще выше — хотя он и знал, что там, где должны быть Господа, сейчас зияла лишь пустота космоса, но все равно не хотел даже случайным взглядом призвать в мир своих создателей и повелителей. Ему и без них неплохо живется на вольных хлебах.
Артур резко очнулся и забился на постаменте.
"Что, блядь, за херня? Я что, управляю носферату?!" — он ожидал чего угодно, только не этого.
Похоже, он действительно чувствовал тело чудовища, как свое и даже мог черпать информацию из его памяти. А раз так...
Артур уже знал, как убивают и пожирают носферату. Для них это было так же естественно, как для человека блин съесть. Он бы ни за что не смог объяснить это на словах, но слова ему были не нужны. Он нашел своими новыми чувствами трех выродков под ним.
"Сейчас, мрази, вы за все ответите!" — злорадно ухмыльнулся парень. Он знал, что нужно делать. Он сфокусировался на Фофане...
Чудовищный удар едва не лишил его разума. С ужасом он наблюдал, как кто-то перехватил у него управление. Смертельные лучи, все же, ударили в выродков, но те лишь побежали вперед бодрее.
Оглушенный, он лихорадочно собирал мысли в кучку. Собирал, собирал, и вдруг все понял.
Никто не давал ему управление. Чудовище просто издевается над ним. По сути, оно безмозглое; его разум — что-то вроде компьютерного вируса. А мозг Артура — компьютер, который был заражен... и теперь работает на плохих парней.
Теперь Артур — просто процессор, превращающий тупого носферату в разумного суперхищника.
Монстр не будет окончательно отбирать его мозг и лишать его разума — зачем, если пилоты лучше знают повадки людей и сами подскажут, что монстр должен делать?
"Это, говна ты кусок, ничего тебе не даст!" — подумал Артур. — "Даже я не знаю, как ты мог бы взломать периметры Угольного Мешка. Твоя душесосалка бессильна против железобетона. А твоих ублюдков люди не подпустят к себе и на пушечный выстрел. Люди научились жить в этом мире!"
И тварь не могла не пнуть его напоследок:
"ТЫ ТАК ДУМАЕШЬ?" — прогремел черный поток.
Перед внутреннем взором Артура замелькали воспоминания. Взрыв на ГЭС, заблокированные укрытия, Червивый Лес... окапываются на оборонительных рубежах... у нас еды на неделю... Копченый уже в Угольном Мешке...
Три марионетки с обугленными дырами на месте душ бодро бежали впереди. За ними в облаках царственно плыло чудовище, оставляя позади испуганную пустоту. А внутри у чудовища Артур пытался убиться о стенки собственного черепа.
Теперь он понимал все до конца.
2 210 просмотров
4 комментария
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
