Она вздрогнула, оборачиваясь на глядящего в окно сына. Тот, как и всегда, сидел у стола перед наполненной тарелкой и с тоской наблюдал за играющими на берегу ребятами. Они были так далеко, что силуэты казались едва различимы, но являлись самым желанным и притягательным явлением для Майки.
— Нельзя, — прошептала Лиза, подходя ближе — на стоящий у стула костыль она старалась не смотреть. — Пока нельзя, ты же знаешь…
— А когда? — глаза Майки пытливо впивались в ее лицо.
Когда она домывала посуду, Майки на стуле уже не было. Небо, затянутое хмарью, все утро травило на сад и маленькую речушку противную сырую пыль. Лиза закуталась в теплый платок и с трудом завела кашляющий «фолькс». Тот, пукнув пару раз, потащил ее в магазинчик Винни.
— А можно мне это? — услышала она на входе в лавку незнакомый голос маленькой девочки.
— Нэнси, нет, милая, там орехи!
Поджарый мужчина отнял у нее упаковку с ореховым пралине. Лиза уже потеряла интерес, когда он повернулся к ней: земля ушла из-под ног, когда она увидела знакомое родное пятно. Боже… Хэнк «Клякса» Донован, и его… дочь?
Конечно, дочь — на щечке ее похожее пятно… А сама хорошенькая, куклешка с голубыми глазами, глядит, облизываясь, на пачку сладостей. Она бы подружилась с Майки… Лиза улыбнулась, опуская пачку пралине себе в корзинку. Дальше было проще.
— Простите, мистер, у меня сломалась машина, — Лиза была очень мила. — Не могли бы вы…
— Конечно! — Хэнк ее не узнал, да и неудивительно. Она его не видела двадцать лет. Их усадьбу долгое время снимали чужие люди, потом та стояла заколоченной.
— Я слышала, как ты плакала в магазине, — уже в пути подмигнула малышке Лиза.
— Простите, — смутился Хэнк, — жуткая аллергия на орехи, однажды от крохотного печенья еле в реанимации откачали… С ингалятором даже с туалет ходим.
Нэнси явно понравилась эта милая и загадочная дама, которая села на заднее сиденье рядом с ней. А уж когда она, прижав палец к губам, спрятала ей в карман отнятое вредным папой печенье, и вовсе пришла в полный восторг. Как и когда исчез из второго кармана ингалятор, Нэнси не заметила.
Майки все так же сидел у окна, когда Лиза переступила порог дома, и наблюдал за отъезжающим автомобилем Хэнка. Она приблизилась и остановилась рядом, кладя руку на спинку стула.
Автомобиль резко затормозил, едва отъехал от почтового ящика, а через миг из кабины выскочил белый как мел Хэнк и кинулся вытаскивать Нэнси из кресла.
— Мама, это Хэнк? — Майки удивленно уставился в окно. — Мой друг?
— Нет, — Лиза покачала головой, глядя, как тот пытается сделать искусственное дыхание синеющей малышке. — Теперь ты будешь дружить с ней…
— Она маленькая… — Майки обернулся с сомнением.
— Ей шесть, — возразила Лиза, — на год младше, чем ты…
***
В тот день она мечтала об одном — чтобы все это оказалось сном... Кошмаром — безумным, диким, сжирающим... но кошмаром, от которого она бы могла проснуться...
— Мы не виноваты, — взгляд Хэнка был таким честным, что она и сама готова была поверить, — мисс Мэдисон, он сам хотел прыгнуть с обрыва, честно!
Но она знала, что он боялся воды, с его-то ногами… А через три дня дружок Хэнка признался на допросе, что тот просто заставил Майки, сказал, что если тот хочет с ними дружить, должен прыгнуть.
Майки не умел плавать, но всегда мечтал дружить.
Он вернулся в первую годовщину. И больше не ушел. И Лиза не смогла объяснить семилетнему ребенку, почему он не может играть… есть… выйти на улицу… Хэнк Донован оставил это здесь и жил дальше, а она готовила завтраки, которые больше некому было есть.
***
— Матерь Божья…
Женщина-полицейский и ее напарник молча смотрели на лежащую головой на столе Лизу Мэдисон, местную «психопатку». Лицо ее было умиротворенным, а губы улыбались… На полу валялся пустой флакон от неизвестного лекарства…
— Мама, можно нам к реке?
Майки, держа Нэнси за руку, споро сбежал по ступеням крыльца. Лиза вышла с чашкой кофе вслед и засмеялась восторгу сына.
— Только недолго, ладно? — кивнула она. — Не опоздайте на ореховое печенье…странные людипризраки