Тема запудривания мозга человека, а также его обмана чувств на сегодняшний день представлена слабо. Людям и так хватает обмана, исходящего от СМИ, друзей и круга общения. Но то, что я расскажу, будет иным видом морока и затуманивания сознания. Свои выводы о произошедшем я вам не расскажу — делайте их сами.
Итак.
Я взял свою недавно как жену, маленькую хрупкую девушку, и поехали мы пожить на даче моих родителей пару дней. Дача родителям досталась по наследству после того, как сначала умер мой дедушка, а потом бабушка. Мои родители наконец-то начали наводить там порядок после стариков (ну такая ситуация сложилась) и привели как участок, так и хату в пристойный вид. Вот туда мы и ехали отдохнуть от суеты мира зимой в снегах не только телом, но и сознанием.
Не буду долго объяснять, что да как. Приехали, расположились. А дорога была сложная, электричка холодная, потом пешком час по снегу. Моя любимая, являясь «ребенком асфальта», вымоталась и устала как никогда — ее тянуло в сон через каждые пять минут. Да что там говорить — с раннего утра ехать и только ближе к вечеру добраться — это любого вымотает. Я тоже, как и она, клевал носом при первом попавшемся случае, но держался (я вообще выносливый и морозостойкий).
Хата холодная — ведь никто в ней более двух недель не жил. Определил ненаглядную на постель для гостей (на даче есть специально отведенная гостевая комната), укрыл одеялами, а сам пошел запускать газовый котел.
Нет, не подумайте, что дача современная с техническими прибамбасами — осталось от деда с бабой все в таком же самом виде, как и было: обычная плита, обычный котел, постель дедушки в зале, постель бабушки в спальне, гостевая с открытой форточкой. Мы не богатая семья, чтобы нанять толпу ремонтников. Мои родители делали на даче все сами, своими руками, не спеша.
В общем, кочегарю я часа два, пока хата хоть как-нибудь прогреется. Сварил вареников с капустой, пособирал мусор, помыл посуду после родителей — не успели впопыхах, видать, бывает.
Жёнушка с непривычки да с устатку спит как сурок (она вообще у меня слабенькая в нагрузках), накрыл ее семью одеялами, да сам рядышком притулился. Неплохо устал, между прочим — столько дел переделать — еще бы!
Сплю.
Просыпаюсь оттого, что мой дедушка форточку закрывает.
Пару слов о нем — суровый сибирский мужик с сильным характером и ярким пиететом к гостям, хоть и упрямый и непробиваемый. Бабушка его всю жизнь пыталась перевоспитать жить по-украински, да без толку.
И вот дедушка мой закрывает почему-то открытую форточку. Я ж ее собственноручно закрывал!
Ну ладно. Закрыл. Но такое поведение для него не похоже — он никогда не входит к спящим гостям, а тем более форточку закрыть — зачем, если для этого есть бабушка?
... и, шкульгая на свой манер (у него детский рахит), уходит, бормоча ласково, мол, спите детки, спите. Затворил двустворчатую дверь и пошел к себе спать.
Я проснулся полностью, и что-то мне не спалось. Ну знаете, так бывает после сильной усталости, когда тело спит, а мозг бодрствует.
Думаю, пойду-ка покурю.
Только нужно мимо дедушки прошмыгнуть и не дышать на него — он не знает, что я курю, и я не хотел бы старика огорчать.
Тихонечко встаю, на цыпочках выхожу и вижу, что дедушка вареники в тарелку собирает.
Ну я всегда люблю стариков вкусненьким баловать, так что говорю, мол, сметанки дать?
Нет. Не хочет. Отказывается, как всегда. Но я-то дедушку знаю — все это ширма. Достаю с холодильника сметану, наливаю ему в тарелку, даю горбушку хлеба, и усаживаю за стол, даю в руки газетку — он это любит. Ест.
Под видом того что мне нужно облегчиться, ухожу за сарай, курю. Снегом вытираю лицо и руки — чтобы не пахли. Прихожу назад, запираю двери, выключаю за собой свет. Дедушка уже лег. Уношу его тарелку на кухню, а сам иду тихо назад — к любимой.
На часах, как я заметил, 12:35 ночи.
И вот в 03:00 будит меня мой дедушка почему-то... не в его это правилах! Сидит, смотрит на меня со стула. Говорит:
— Как сметанка? Коровушка-то была просто замечательная!
И тут сквозь сон я вижу привязанную к стойлу корову в коровнике с пристегнутым к ней доильным аппаратом. Аппарат дает молоко, и тут же у него начинается сбой — и он начинает прыскать во все стороны парным горячим молоком из пробитого шланга и увеличивает силу соса, как пылесос — со свистом. Корова начинает мычать и дергаться, доильный аппарат наращивает свист и силу втягивания, у коровы идет вместо молока кровь. Кровь вперемешку с молоком разбрызгивается во все стороны из пробитого, как шилами, шланга.
Тут же я очнулся от этого наваждения и уставился на дедушку.
Он говорит:
— Ну как? Видел, из-под какой коровушки сметанка-то была?
Я в полусознательном состоянии говорю:
— Дедушка! Ты же знаешь, как я тебя люблю и уважаю, но, блин, не заставляй меня материться! Что это за херня только что была? Что ты мне показал?
Он просто встал и как-то бодренько вышел.
Я начинаю просыпаться, и тут меня как молнией пронзило: у нас нет форточки! Мои родители достроили балкон вместо окна два года как. Старой мебели и в помине нет, а старую газовую печь заменил современный котел. Ни таких стульев, как в моем детстве, ни таких столов, окон, дверей планировки уже несколько лет как нет! Все изменилось с тех пор кардинально.
Я бужу спящую женушку — и слава тебе, Господи, что мы оба с усталости легли в верхней одежде. Я ее бужу, подставляю под ножки ботинки.
Вот где сильный разум так разум! Она сходу очнулась и говорит:
— Если разбудил, значит, причина серьезная. Говори коротко и ясно — что происходит?
Я говорю:
— Мой дедушка тебе понравился?
— Ты в плане выйти за него замуж, или как хозяин?
— Он умер два года назад!
Пауза. Она замолчала.
Я говорю:
— Бегом уходим!
Она в секунду вспорхнула, впрыгнула в ботиночки, курточку и шапку. Я уже был готов, и мы, взяв нашу сумку с вещами, вышли из комнаты.
В хате была тишина.
Мы уже были в двери кухни, как тут дедушка встал со своей постели — и это было слышно — и тут же включил свет.
Только включился свет, так оказалось, что мой дедушка находится не возле выключателя с дальней стороны комнаты, а возле нас. Вплотную.
С какой-то ухмылкой, которую я у него никогда не видел, он говорит:
— Пока не попьете молока коровы — никуда не пойдете!
И подает кружку молока.
И это после моего видения, да еще учитывая тот факт, что дедушка никогда не пил молока! Ни сыр не ел, ни творог. Сметану считал только приправой — не более. А тут аж целую кружку несет!
Я шепчу жене:
— Выходим, быстро!
Но мне ей не нужно было это говорить, потому что она уже успела открыть замки, и мы просто вывалились из кухни в предбанник.
Открыть веранду было делом техники, и мы вышли. Дедушка же стоял позади нас и дышал в затылок.
Я взял снега и швырнул в то, что было моим дедом, с криком:
— Даже не смей выходить!
И мы побежали к калитке.
Когда выбежали на улицу, то быстренько постучались к соседям и вызвали от них такси. То, что нам долго не открывали, то, что мы долго пытались обьяснить, кто мы такие — долго описывать.
Такси приехало через час. Мы погрузились, поблагодарили за гостеприимство соседей и поехали.
Поехали на вокзал — там отремонтировали помещение, внутри тепло, да и электрички ходят регулярно. Засыпали на заднем сидении, прислонившись головами друг к другу.
Последнее, что я помню перед сном, были слова засыпающей жены:
— А разве нас бы выпустили так легко, если ловушка такая сложная?
Я угукнул и заснул. Хотя вопрос был логичный и вполне здравый, но спать хотелось — невозможно как! И я заснул.
Проснулся от пикания наручных часов. Четыре часа ночи как оказалось.
Я сплю на кровати дедушки в зале, сзади меня калачиком спит жена.
Ночь. Темно.
Ну, сон идет, и я засыпаю опять.
И тут как шомполом в мозг вопрос:
«А почему мы на кровати моего дедушки? Он же не любил, когда его постель трогают, да и мертвецом лежал тут.... Да и самой постели года два как нет — родители пустили ее на дрова...».
Стоп!
Я нахожусь на даче? В тепле? Не в такси?!
В постели дедушки? Жена сзади? Сзади! Спит...
Что происходит?!!
Я только-только видел своего дедушку, который умер. Я лично три горсти земли кинул ему на крышку гроба, да и дачу мои родители видоизменили до неузнаваемости! А тут он — живой, кушает и действует! Что за морок?
Я встал с дивана.
Тут же с кухни распахнулась дверь, и в свете лампы появился мой дедушка.
Дедушка, от которого я никогда в жизни не видел ничего, кроме доброты и юмора, дедушка, который никогда не желал мне зла, дедушка, который хворал так, что ходить особо не мог, кинулся на меня с такой прытью — как, блин, спринтер! И от него просто несло злобой и ненавистью. Он, увернувшись, схватил меня сзади за руки и сжал с такой силой, что я даже крик боли зажал в зубах.
Я не знаю, что происходило в тот момент, но у меня есть маленький пунктик: если мне делают больно, то я отвечаю адекватно.
Тут не пойми кто, но явно не мой дедушка, скрутил меня сзади за руки. Очень больно скрутил!
Я не стал ждать, когда слезы хлынут из глаз и я замолю о пощаде, а просто лягнул обидчика ногой. А он как сталь! Что об стену ударил.
Тогда я слегка нагнулся вперед, и резко прыгнул на спину. Обидчик отпустил захват, но у меня вывернулось плечо.
Я в состоянии «А? Что? Где и как?» поднимаюсь и пинаю ногой соперника, пока тот не успел оклематься.
Опрометью несусь к жене, бужу. Спит в куртке и сапогах, но в себя пришла быстро.
Я опять говорю:
— Быстро, уходим!
Она подскакивает, смотрит на освещенную с кухни комнату — рассвет за окном. И говорит лежащему на полу дедушке:
— А разве ты не должен быть в гробу?
И тут же мой дедушка исчез с пола и встал в проеме дверей.
Моя жена продолжает:
— На кладбище лежать разве не надо?
То, что выглядело моим дедушкой, сразу переместилось с проема двери к крыльцу.
Я понял принцип, как выйти из пут морока: пугать сам морок и не дать быть запуганным. Посему я грубо сказал дедушке:
— Сам корову подоишь!
И тут я почувствовал, что попал в цель. Моя жена находится каким-то теплым комком уюта и поддержки рядышком, в этом холоде — и наши мысли совпадают!
Через долю секунду мы открываем глаза и осознаем, что я захлопываю дверцу такси.
Мы стоим с любимой в состоянии шока, не понимая: что это было?
Перед нами только что отъехала машина, обдав выхлопом.
Перед нами наша дорожная сумка, снег, слякоть, и вокзал.
Мы не понимаем, что и как тут делаем, но поняли: все что было — то прошло!
Такая свобода в плечах и руках, дышаться стало так свежо — вы даже не представляете! У меня ни вывиха, ни синяков, ни пыли на одежде.
Когда мы зашли на вокзал, то увидели что всего-то сейчас 21:35, хотя по нашим чувствам мы целую ночь боролись не пойми с чем...
Стоит ли говорить, что мы ехали на вечерней электричке молча, засыпая на плечах друг друга, как будто только что целый огород вскопали?домчто это былоархив