Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Неожиданно после хорошего ужина
© Мартин Уоддел7 мин. Страшные истории archive 18-05-2019, 16:51 Указать источник! Принял из ТК: rainbow666
Это было ужасающе затруднительное положение, но Деннис еще не в полной мере пришел в себя, чтобы осознать это. Если он о чем и грезил сейчас в состоянии легкой комы, так это о великолепном ужине, которым он наслаждался в Олд Лодж Ин восточнее Брайдинга, и длительной прогулке по низинам Аферхилла; чудесной прогулке по осенней природе. На этой высокой ноте его жизнь, по-видимому, оборвалась. И теперь он лежал в темном сыром склепе с особым тошнотворным запахом, причиной которого было начавшееся разложение трупа его бабушки, похороненной им же неделю назад.
Деннис, очевидно, умер спокойно, во сне. На его лице не было и следа той распущенной жизни, которую он вел постоянно. Напротив, на нем запечатлелось выражение набожной, благочестивой чистоты, которая так ему не соответствовала, но которая украшала его тетю, последнюю представительницу их угасающего рода. И совсем не забавно узнать — в свете того, что впоследствии случилось с Деннисом, — что его отец и дед ушли на тот свет точно так же: неожиданно, после хорошего ужина. Его брат Уильям, однако (возможно, к счастью), умер на действительной военной службе, оплакиваемый чужим человеком, вынужденным по долгу службы заниматься его похоронами. Уильям, стало быть, был счастливчиком.
Никто, кроме тети, не был озабочен его кончиной, а она, правду сказать, осталась довольна. Бабушка, внук и тетя длительное время жили в Аферхилле в злобе и обиде друг на друга. Смерть бабушки, а затем и внука, доставила незамужней леди большое удовольствие; хотя мы должны предположить, что она даже не могла представить себе ни на минуту, что когда Денниса опускали в могилу его предков, он, накрытый крышкой гроба, слегка дышал. Так как болезнь эта была наследственной, умершего не трогали добрых четыре дня, давая возможность прийти в себя, и этот промежуток времени сам по себе казался до сих пор вполне достаточным — он гарантировал, что вокруг не будет ни души, чтобы ответить на безумный стук, доносящийся из гроба.
С Деннисом пришлось все изменить. Если бы он был добрым и внимательным к своим старшим родственникам, он бы оставил этот мир так же, как и другие члены его фамилии; достаточно плохо. Так как именно он… ну, что ж, он получил то, что заслужил.
Утром на четвертый день, то есть день спустя после погребения в склепе у Аферхилльской церкви, Деннис открыл глаза в белый атласный мир. Мир этот был узким, чрезвычайно неудобным; его руки на груди были пришиты к пиджаку тщательно скрытыми стежками. Через несколько часов он, в конце концов, нашел в себе силы, чтобы попытаться двигаться, но тщетно, слишком тесно ему было. Это, однако, было его собственной виной, так как он совершенно случайно закончил свой жизненный путь в гробу, приготовленном для тети, которая теперь пережила его. В связи с его скоропостижной кончиной она считала своим долгом уступить гроб, ведь он в нем, несомненно, больше нуждался.
Однажды Деннис, разозлившись в очередной раз, сколотил ящики для тети и бабушки; жест, который стал предметом жестоких колкостей в семье, так как обе леди считали это знаком того, что он желает от них побыстрее избавиться, что соответствовало действительности. Оставшаяся в живых тетя была только счастлива видеть, как ее противного племянника впихивали в гроб, специально для нее сделанный. Правда, он был для него маловат, это, конечно, было не слишком хорошо. Но его очень быстро уложили в гроб. Будучи скрупулезной немолодой женщиной, она слегка связала его ноги, пока не наступило трупное окоченение… или то, что называлось трупным окоченением на языке медиков; с точки зрения Денниса, неудачное притворство. Если бы его колени не были так неопытно связаны тетей, гроб без труда бы открылся, так как крышка была не слишком плотно прикрыта, пропуская внутрь воздух — сырой, затхлый, отдающий плесенью, мертвый воздух, усиленный запахом начавшегося разложения останков бабушки. Воздух просачивался в щель между крышкой и гробом, которые, как уже было сказано, не очень плотно прилегали друг к другу. Это не дало ему задохнуться, что вполне могло случиться с его отцом и дедом; по крайней мере, надо милостиво на это надеяться.
Он пытался надавить на обтянутую атласом крышку, которая прижимала его, еще раз и еще раз, со всей силой, которую он только мог собрать. Он колотил, кричал, но только мертвая бабушка могла услышать его… по крайней мере, она была единственным человеком из окружающих его, у которых еще не сгнила барабанная перепонка — остальные, бедняги, уже давно прошли эту стадию. Не то чтобы бабушкины несгнившие уши могли как-то ей пригодиться или пригодиться Деннису, хотя слух у нее был утонченным, как будет доказано далее.
Но все было тщетно. Чувства, испытываемые им, сменяли друг друга: от страха — к отчаянию, от отчаяния — к изнеможению. Когда он проснулся в очередной раз, ему не стало лучше; атлас все так же прижимался к его щеке… его розовой щеке. Он неподвижно лежал в гробовой тишине, слишком хорошо понимая, что те небольшие силы, которые у него оставались, быстро убывали, что ощущение сосущего голода притаилось где-то внутри страха, голода, который можно было сравнить только со все усиливающейся жаждой.
Ему надо было выбраться из тетиного гроба во что бы то ни стало.
А такие возможности у Денниса еще были. Он хорошо знал секреты тетиного гроба. Один из них заключался в том, что сделан он был не из самого лучшего дерева, как могло показаться. Изготовление гробов всегда было не самым приятным занятием рода человеческого, но он никогда всерьез и не намеревался роскошно хоронить и ту, и другую леди. Он купил дорогостоящий лак для дерева, а не само дорогое дерево. Гроб этот, как и вообще гробы, был весьма непрочным.
Он спокойно обдумал этот аспект проблемы или, по крайней мере, настолько спокойно, насколько можно было ожидать, принимая в расчет те жестокие обстоятельства, в которых он поневоле оказался. Он очень хорошо знал склеп, тщательно осмотрев его по случаю погребения бабушки. Склеп был продолговатой формы; гробы в нем лежали на полках ровными рядами, по три на каждой. Он знал, где должен быть расположен его гроб: прямо над гробом великого дядюшки Мортимера, умершего лет восемьдесят назад, и он понял, что если бы смог надавить каким-то образом на крошащийся, разваливающийся гроб дядюшки Мортимера всем тем весом, который на него поместили, то оба гроба могут вместе упасть на каменный пол склепа, и тот, в котором он сам лежит, непременно сломается.
Чтобы совершить этот — нельзя сказать, что ничтожный — подвиг, ему было необходимо попытаться подтолкнуть гроб изнутри, что оказалось делом чрезвычайно сложным. Если бы гроб не был настолько легким и так халтурно сделанным, едва ли бы ему удалось справиться с этой задачей. Но он с ней справился. Гроб, стоящий сверху дядюшкиного, начал раскачиваться. Мортимер, который мучительно отошел в мир иной во сне, неожиданно, после хорошего ужина, и его старый гнилой ящик постепенно начали поддаваться. Наконец Деннис почувствовал, что его гроб слегка накренился, и удвоил свои усилия. Потом он услышал хруст — это его гроб навалился на бедренную кость Мортимера. Удар, еще удар и еще один удар, и гроб Денниса начал скользить вниз. Он падал и в следующий момент с дребезгом грохнулся на каменный пол склепа. Деннис потерял сознание.
Придя в себя, он ощутил, что на грудь ему навалилось нечто серое и пыльное, в истлевшем саване, напоминающее мумию. Иссохшее, потемневшее от времени лицо с отвратительной ухмылкой прислонислось к его щеке, и рядом с его губами оказались сморщенные губы и полуоткрытые челюсти. На него смотрели глаза, похожие на пожелтевшие горошины, лежащие глубоко в глазных впадинах. Все, что было в падающих гробах, перемешалось: рядом с Деннисом лежало то, что когда-то было великим Мортимером.
Ну, это не столь важно… главное, он выбрался из гроба. Сквозь щели двери, ведущей в склеп, проникал слабый свет, и в его отблеске Деннис увидел гробы, лежащие вокруг ровными рядами. Сквозь разваливающееся дерево проглядывали белые кости, полуистлевшая ткань… или кожа.
Он прислонил пропыленные и разложившиеся останки Мортимера к своему разбитому гробу, очистил, как мог, свои волосы и глаза от трупной пыли и утешился тем, что самое худшее позади, и теперь надо выбраться из склепа.
Проблема, с которой он столкнулся, имела под собой основания. Странная наследственная болезнь, которую он только теперь начал постигать, уносящая жизни одну за другой неожиданно, после хорошего ужина… Эта странная скоротечная болезнь, пережитая, по крайней мере, одним, который здорово за это настрадался. К счастью, Деннис сосредоточился теперь на том, чтобы найти цепь, ведущую из-под земли наверх, на кладбище, к похоронному колоколу, сохраненному здесь на случай, чтобы погребенные в склепе заживо могли из него выбраться.
Там, наверху, в мире, который покинул Деннис, был холодный неспокойный день. Над кладбищем бушевал ветер, переплетая и пригибая к земле ветви лиственниц, нависающие над кладбищенской стеной; мелкий осенний дождь монотонно стучал по церковной крыше. Вечер снес несколько листов шифера, и они с грохотом упали на вымощенную дорожку. Но отошедшие в мир иной этого не видели — они были укрыты и от дождя и от холода.
К пяти часам поднялся ураган, ветер со свистом проносился над мысом; в разные стороны разлетались брызги от морских волн, бьющихся о пирс у основания церкви. В темноте своего склепа бедняга Деннис ни о чем этом не знал. Несчастный Деннис наощупь в темноте искал цепь колокола. Руки его скользили по мокрым гробам, копошились в прахе давно умерших родственников, он спотыкался, застревая ногами в их грудных клетках, когда гроб за гробом падал на пол под тяжестью его веса. Но сырость на стенах склепа даже по-своему устраивала его. Он промокал ее своим саваном, а потом подносил к губам, пытаясь тем самым утолить жестокую жажду. Это помогало ему, но не могло ослабить нарастающее чувство голода.
Он заставил себя забыть обо всем, кроме цепи, и в конце концов поиски увенчались успехом. Силы почти оставили его, но он ухватился за нее и начал раскачивать.
Там, наверху, колокольный звон был едва различим среди вспышек молнии и раскатов грома, отдаленного рокота морского прибоя и убаюкивающего постукивания дождевых капель. Колокол звонил и звонил, но звук его терялся в шуме и грохоте стихии. И люди улеглись в постели, не потревоженные печальным звоном, ни на миг не представляя себе, как Деннис раскачивает цепь, повиснув на ее конце, упираясь коленями в мертвого племянника.
Позже — должно быть, это было намного позже — он проснулся, чтобы обнаружить, что грудная клетка племянника развалилась, и сломанные кости упирались ему в бедра. И некому было утешить его, снаружи не доносилось ни звука; его окружали покой и тишина.
От колокола толку было мало. Надо было придумать что-то другое. Ему необходимо было выбраться отсюда. А что, если попробовать сдвинуть какой-нибудь камень?.. Но для этого нужны инструменты…
Из третьего гроба, который он вскрыл, он достал то, что искал — не сгнившую еще бедренную кость. Он оторвал ее от скелета и начал долбить ею раствор, соединяющий камни… но тщетно.
Силы почти покинули его. Отчаянное желание есть в конце концов овладело им теперь, когда последняя надежда спастись ускользнула. Сначала он пожевал мокрый конец своего савана, но это не помогло. Ему нужна была пища, если он намеревался остаться в живых. Он поднял одну из костей Мортимера, казавшуюся неповрежденной, и попробовал грызть ее, но она раскрошилась. Он попытался поесть мох с сырого пола, соскребая его ногтями… но этого было мало, совсем мало. Сейчас все желания казались ничтожными, кроме одного — поесть.
И теперь, только теперь, он вспомнил о своей бабушке.
Шторм утих, когда колокол начал звонить опять, и на сей раз он был услышан, но вызвал чувство большого раздражения у тех, до которых донеслись его звуки. В конце концов, было два часа утра, хотя Деннис об этом не знал. Впрочем, ему это было бы безразлично, даже если бы он и знал. Колокол звонил громко, наполняемый силой и решительностью отчаявшегося человека, умоляющего спасти его жизнь.
Церковный староста, приходской священник, затем полицейский — один за другим взобрались по холму на кладбище и увидели колокол и раскачивающуюся цепь.
Они предположили, что виной всему шторм. Подземный поток, сказал полицейский совсем неубедительно. Надо спуститься вниз и проверить. Эта мысль никому не пришлась по душе. Уже было за полночь, и вряд ли нашлось много охотников разгуливать по кладбищу в этот час.
Приходской священник, человек практического склада ума, предлагал убрать язык колокола и разойтись по домам; но полицейский находился при исполнении служебных обязанностей и настаивал на своем. При сложившихся обстоятельствах им пришлось поднять с постели тетю Денниса, что она сделала весьма неохотно. Они взяли факелы и дубинки и отправились в путь.
Вид у процессии был весьма серьезный, когда они прошли через старые дубовые двери и стали спускаться вниз по сырым ступеням, ведущим к склепу, — месту малоприятному, посещаемому в печальные дни, месту, где покоилась местная знать. Они миновали проход, выложенный каменными плитами, и наконец остановились у большой стальной двери.
То, что последовало затем, было неприятно для всех, кроме Денниса. Дверь распахнулась настежь, когда они сняли с нее засов, и Деннис, спотыкаясь, вышел наружу в рваном измятом саване, со сломанными от соскребывания мха ногтями. Речь его, особенно когда он обратился к тете, была весьма далека от светской.
В большом смятении повели они его наверх и уложили в церкви на скамье со спинкой, подложив под голову подушки и послав церковного старосту за местным доктором.
Тетя была первой, кто обратил внимание на то, что Деннис крепко сжимает в руке кость, с которой клочьями свисала мягкая плоть, а к изодранному савану прилипли сухожилия.
А могильщику в склепе пришлось вновь собирать все, что осталось от еще свежего трупа, раскладывая по местам изжеванные куски мяса.
Они решили никому об этом не рассказывать, даже тетя согласилась на это. Деннису, которому никогда не нравилась бабушка, пришлось признаться всем без исключения, что он многим обязан старой леди. Больше он никогда не скажет о ней плохого слова.
В конце концов, самым чудесным образом его вернули к жизни. Неожиданно, после хорошего ужина.
1 381 просмотр
0 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
