Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Портрет осени
Указать автора!14 мин. Страшные истории Марго 13-03-2020, 15:21 Источник Принял из ТК: Helga
- Искренности в них нет, одна манерность, сплошной обман! – сетовала Ирка в разговоре со своей подругой Светланой. – Типичные современные выскочки! Нет, моя осень будет совсем, совсем другой.
- Ну и где она, твоя осень? – ехидничала в ответ Светка. – Всё никак не наступит? Смотри, дотянешь до последнего – любой модели рада будешь!
Ирина только досадливо морщилась, признавая правоту подруги. Нарисовать портрет осени для неё оказалось неожиданно трудно. Уже почти месяц она тщетно искала подходящую модель, а всё потому, что образ осени ускользал от неё, не хотел складываться в единую картинку.
- Ты только время зря теряешь, включи фантазию и ваяй! – продолжала советовать Светлана. – А ещё лучше сделай как я. Посмотри, какая красотка у меня получилась!
Обычно Светка срисовывала своих героинь с фотографий заморских актрис, щедро сдабривая их необходимыми для антуража деталями. Вот и теперь, на Ирку взирала странно знакомая, невероятная в своей роковой красоте дама, оснащённая всеми положенными атрибутами – меховым манто, сигареткой в длинном мундштуке, зазывным взглядом и дорогим авто на заднем плане.
- А автомобиль ей зачем? – озадаченно поинтересовалась Ирина.
- Надо же ей на чём-то передвигаться. Из дальних стран в наши пенаты путь неблизкий, - хихикнула Светка. Она откровенно любовалась своим творением:
- Ну, разве не хороша? Настоящая роковая женщина!
- Светка, а почему все решили, что женщина-осень должна быть красавицей? У неё могут быть самые обычные черты лица.
- Это как же обычные? – разочарованно протянула подруга. – И какие же тогда?
- Пока не знаю. Я ещё не могу их представить. Для меня важно передать взгляд Осени, его посыл, понимаешь? Каким он должен быть, что он таит? Если я не разгадаю эту загадку, то и картину не смогу написать.
Светка фыркала, крутила пальцем у виска:
-Ну, какой такой особый взгляд? Как всякая нормальная женщина, Осень должна быть кокетлива и непредсказуема. Только и всего. Нет, ты точно блажная, Ирка. Иваныч тебе неуд влепит и будет прав.
- Не влепит, время у меня ещё есть.
Но время уходило, как и теплые осенние дни, неумолимо приближая срок окончательной сдачи работы. И тогда Ирина решила, что за город съездить всё же придётся. Отдохнёт, побродит по осеннему лесу, может быть обретёт вдохновение.
- Не понимаю я твоего пристрастия к поездкам «в никуда», - бубнила Светка, помогая собирать в дорогу рюкзачок подруги.
- Я бы назвала их иначе, «исследовательские вылазки» - отшучивалась Ирка, выкладывая обратно объемный пакет с бутербродами. – Светка, ну зачем мне бутерброды? Недалеко ведь еду, ближе к вечеру вернусь. А захочу есть – у местных что-нибудь куплю.
- Ну и упрямая ты, Ирка! Будь осторожна с местными. Жаль, что ты свой оберег потеряла, с ним было бы спокойнее.
- Не напоминай, до сих пор о нём жалею. Привыкла, что он всегда со мной.
Оберег, или счастливый кулон, был красив и необычен – на тоненькой золотой цепочке висел странный знак, диковинное переплетение изломанных линий, в центре которого тускло поблескивал скромный желтовато-коричневый камешек. Его подарила бабушка. Она говорила, что этот камень особенный, он принесёт внучке удачу и сбережёт от неприятностей. Ирка смутно помнила обстоятельства, повлекшие за собой столь неожиданный подарок. То ли её напугал кто-то, то ли она сама чего-то испугалась, но именно после этого случая бабуля подарила ей кулон с наказом всегда носить и никогда не снимать. Она и носила, настолько привыкнув, что даже перестала замечать.
- Слушай, а помнишь цыганку, что к тебе недавно приставала? –продолжала бубнить Светка. – А вдруг это всё связано? Она же про потери-перемены что-то вещала.
При воспоминании о недавней встрече с цыганкой, Ирка ощутила неприятный холодок. В тот день она проспала и торопилась на пары, заранее придумывая оправдание своему опозданию. Она так спешила, что чуть не сбила с ног появившуюся из-за угла цыганку. Это была совсем ещё маленькая чумазая девочка, из тех, кто пристает к прохожим и клянчит деньги. Она преградила Ирке дорогу и скороговоркой привычно завела заученную фразу про «тётенька, дай на хлебушек, кушать хочется», хитро посматривая на девушку. Вдруг в какое-то неуловимое мгновение лицо её исказилось, и она прошипела: «Берегись! Явь на навь поменяться может! И тогда себя потеряешь!». Отпрянув в сторону, Ирка поспешила дальше, а вслед ей еще некоторое время продолжали нестись бессвязные крики побирушки. Неприятный осадок от той встречи преследовал девушку еще несколько дней. И ведь именно Светка успокаивала её тогда, смеялась над её страхами. А теперь сама так некстати вспомнила тот случай.
- Ир, так может, не поедешь? Что-то мне неспокойно, - голос Светки вернул её в настоящее. Та серьёзно смотрела на подругу. - Всё-таки место незнакомое, кулон потеряла, да и вообще одиноким девушкам не следует ...
–…тёмной ночью бродить по улицам. Свет, ну что за глупости! Раз я решила – поеду. Задание никто не отменял, и я должна написать этот портрет. А для этого мне надо переключиться, передохнуть. Надо поймать вдохновение!
- Ты только в лесу его не лови, погуляй по окрестностям и обратно, - напутствовала Светлана.
На маленькой поселковой станции вместе с Ириной сошли три человека - две пожилые тётки да старик с мешком. Они так незаметно и быстро растворились в местном пейзаже, что девушка не успела окликнуть их, чтобы расспросить о дороге до леса. Ничего, как-нибудь сориентируюсь, - решила она, - Топографическим кретинизмом я не страдаю. Сразу за станцией начинались дома. В небольших палисадниках увядали осенние цветы. Пахло яблоками и немного дымком, а ещё тем непередаваемым осенним ароматом, в котором смешались грусть приближающихся холодов, сладость спелых фруктов, горечь поздних цветов. «Чудесный запах, в городе такого не почувствуешь, - оглядевшись, Ирина счастливо вздохнула. А затем, немного постояв в нерешительности, повернула в противоположную от домов сторону, туда, где далеко на холме угадывались деревья начинающегося леса.
По обеим сторонам неширокой безлюдной дороги разросся колючий шиповник. Его ветви переплелись между собой с такой силой, что образовали глухие непроходимые заросли. Ирка неспешно шла мимо них, приглядываясь к окрестностям, наслаждаясь прелестью осеннего ясного дня. Было тихо и умиротворяюще спокойно. Возможно поэтому, внезапно раздавшийся протяжный жалобный звук, грянул для опешившей от неожиданности девушки словно набат.
Почти сразу звук повторился, перейдя в неразборчивое бормотанье, а затем тихий шепот, в котором угадывались слова: «Не ходи туда-а-а-а, не ходи-и-и. Беда будет». Чуть поодаль, в густой тени кустов на земле сидела маленькая девочка. Цыганка. Она равнодушно смотрела на Ирку, а потом произнесла чуть слышно:
- Не ходи туда. Пойдёшь вперёд - себя потеряешь.– И пронзительно закончила на высокой ноте: - Ту, которая без пальцев, повстречаешь!
Это прозвучало так странно и дико, что Ирина выронила из рук папку. Её рабочий арсенал - листы для набросков, планшет с зажимом - всё оказалось в пыли на дороге и на какое-то время отвлекло внимание девушки от странной девчонки. Когда же Ирка вновь выпрямилась – той уже не было. Растерянно осматриваясь по сторонам, Ирка пыталась понять, куда подевалась маленькая цыганка. «Сквозь кустарник она не могла пробраться, вперед убежать - тоже», – дорога просматривалась хорошо и была по-прежнему пуста. Ира почувствовала себя неуютно, ей захотелось немедленно повернуть обратно к станции. Желание это было таким сильным, что она чуть не поддалась ему. Однако привычка находить всему рациональное объяснение не подвела и на этот раз:
«Это просто глупый розыгрыш. Какая-то местная девчонка меня разыграла, а я и повелась. И придумала же - Та, которая без пальцев. Вот ведь бред», - Ирка удобнее перехватила свою довольно тяжёлую ношу и решительно пошла вперёд.
Меж тем непонятное дикое присловье продолжало прокручиваться в её голове. «Та, которая без пальцев, Та, которая без пальцев, Та, которая…», - девушка не заметила, как стала проговаривать вслух это сочетание слов. Теперь оно казалось странно знакомым, словно когда-то Ирка уже слышала что-то подобное.
«В мире странном, В мире тёмном, Та, которая без пальцев, Век влачит в тоске и боли…» - вдруг отчётливо вспомнилось ей.
Ну конечно! Страшилка из детства! В деревне у бабушки они с по-дружками любили рассказывать друг другу подобные нелепицы. Бабушка была очень суеверной и сильно ругала девочек за их увлечение страшными историями. «Не выдумывайте, чего не надо! Нечисть всякую не поминайте, а то накличете её приход. Она ведь только ждёт, когда её позовут» - всё время пугала она. А вскоре подарила Ирке оберег.
«Давно нет бабушки, а вот теперь я умудрилась потерять её подарок…»
На глаза невольно навернулись слёзы и Ирка, сердясь на себя за ми-нутную слабость, вытерла их тыльной стороной руки. Увлёкшись воспоминаниями, она не сразу заметила, что пространство вокруг неё окутано тусклой мглой. Туман возник словно ниоткуда. Всё – оставшиеся позади заросли кустарника, дорога, дальний холм, деревья на нём – казалось теперь фантастическим, расплывчато-нереальным и немного зловещим. Какая-то глухая тишина царила вокруг. Поэтому голос, внезапно раздавшийся у Ирки за спиной, сильно испугал её.
- Далеко ли собралась, красавица?
Едва не подпрыгнув от неожиданности, Ирка резко обернулась. Справа от дороги за деревьями притаился небольшой приземистый дом. От него приближалась к девушке немолодая женщина. В тёмном платке, нелепом длинном сером платье она казалась персонажем из фильма о старинной жизни. Привыкшая подмечать детали, Ирка сразу обратила внимание на натруженные руки с узловатыми пальцами, седые волосы, лёгкими прядками обрамляющие аскетичное благообразное лицо, грубые ботинки на ногах.
«Странная какая-то», – решила Ирина. Но поздоровалась с незнакомкой как можно более приветливо:
- А вы меня напугали! Так неожиданно окликнули! И туман этот непонятный нервирует.
Женщина небрежно кивнула в ответ:
- Ты куда собралась-то, красавица? – повторила она свой вопрос.
- Я … гуляю. В лес заглянуть хочу, - попыталась улыбнуться девушка.
- Одна? А не боишься?
- Не боюсь. – Ирка немного замялась. - Вернее не боялась, пока туман не опустился.
-Туман? О чём ты, девонька? Вон, солнце какое яркое светит.
И правда, ослепительный солнечный свет заливал окрестности. Ирка почувствовала дурноту, в глазах на мгновение потемнело. Что же такое сегодня с ней происходит? Может, так начинается простуда? Или сказывается переутомление?
- Что-то ты побледнела. Может, ко мне зайдешь, передохнешь?
- Я лучше пройдусь, подышу свежим воздухом. Мне уже полегчало. - Собираясь двинуться дальше, она добавила:
- Я сюда за вдохновением приехала. Мне картину надо написать.
- То-то я смотрю, у тебя поклажа особая, - протянула тётка. – Как звать тебя, художница?
- Ирина.
- А я Анисья, живу здесь уже много лет. Да только глухое это место, опасное.
При этих её словах, Ирка, которой начал надоедать этот бессодержательный разговор, насторожилась:
- Какое же глухое, если поселок совсем рядом.
- Посёлок? – усмехнулась вдруг тётка, - Это только кажется, что рядом. То наваждение, блазь, поняла? Нет здесь вокруг ни жилья, ни людей, одна я только. Нехорошее это место: бывает, что люди пропадают.
- Как пропадают, где? – нахмурившись, спросила девушка.
- А в лесу и пропадают. Приезжие. Редко правда, но бывает. Никто из них назад не возвращается!
- Но ведь их должны были искать?
- К нам не так просто попасть – прищурилась Анисья. - Но уж если попадёшь – пропадёшь! Ты сказку про Ту, которая без пальцев, знаешь? Это всё её козни!
«Неужели мне повезло встретить местную сумасшедшую?» - изумилась этому последнему заявлению своей собеседницы Ирка. - Надо быстрее сматываться». Стараясь не разозлить случайную собеседницу, девушка улыбнулась ей как можно спокойнее:
- Приятно было познакомиться с вами. Но я пойду. Мне же ещё вдохновение искать! - И поправив тяжёлую папку, поспешила вперёд по тропинке к повороту.
- Смотри чего другого не найди, - пробормотала ей вслед Анисья.
Спасаясь от навязчивой собеседницы, Ирка быстро шла, почти бежала. После всех непонятностей нынешнего дня её настроение ухудшилось. «Какая неприятная женщина! Испортила мне весь настрой своими байками. И откуда ей известно о глупой детской страшилке из моего детства?» – досадовала Ирка. «Та, которая без пальцев!» - задумчиво повторила она и, миновав поворот, остановилась передохнуть от быстрой ходьбы.
Вокруг простиралось пёстрое пространство поля. Высокие травы в самых причудливых формах образовали густое переплетение из высохших и ещё свежих стеблей. Развешанные между ними тщательно вывязанные полотна паутины слегка подрагивали от лёгкого ветерка. Кое-где яркими пятнами проглядывали головки поздних цветов. А чуть поодаль на пригорке начинался лес. Картина была умиротворяющая и такая красивая, что Ирка даже за-жмурилась на миг от охватившего её радостного чувства.
«Вот она какая, настоящая осень! А вы говорите, воплотить в женском образе, Пётр Иваныч! Какая осень женщина, никому неизвестно…осень – это вот, всё вокруг!»
Девушка счастливо вздохнула, а потом внезапно решила: «Дальше не пойду. Сделаю набросок этой красоты и домой. Всё равно никаких поселянок для образа я тут не встречу. С чего мне в голову могла прийти подобная глупость? Не с Анисьи же портрет писать. А что, вполне…поздняя осень, увядание…». Ирка хмыкнула с той жестокой насмешливостью, которая присуща молодым. И невольно оглянулась на оставшийся далеко позади дом. Но его не было видно из-за поворота и никого, никого не было вокруг. Только она и природа, только она и безмолвие ясного осеннего дня. Ирка вдруг так остро почувствовала своё одиночество, что на мгновение ей стало не по себе.
- Ну что страшного-то, - попыталась успокоиться она. – В лес я решила не ходить. Поработаю немного и пойду на станцию.
За делом время летело незаметно. Погожий день, птичьи разговоры, шелест трав окончательно вернули Ирине хорошее настроение. Штрих за штрихом на бумаге воссоздавались так пленившие её фрагменты осеннего луга. Она рисовала быстрыми уверенными движениями, тихонько мурлыча знакомый мотивчик. Но постепенно мыслями Ирка вернулась к словам Анисьи. «Та, которая без пальцев, Та, которая без пальцев», - навязчиво кружили в голове слова. Ирка попыталась вспомнить всю считалку. Почему-то ей казалось очень важным узнать её последние строчки. Но они ускользали от девушки. И Ирину вновь охватило чувство неприятного тревожного ощущения.
Возможно поэтому, она испытала невероятное облегчение, увидев появившуюся вдалеке, среди травяного океана, стройную рыжеволосую женщину. Незнакомка неспешно шла через поле, приостанавливаясь, наклоняясь то над изящной паутиной, то над сухими травинками, внимательно рассматривая что-то и её волосы, подсвеченные солнцем, сияли и золотились. Ирка невольно залюбовалась представившейся пасторальной картинкой. «Какое отличное дополнение к моему сюжету! Завершающий аккорд! Словно это Осень гуляет по полю. Почему бы нет?» И, торопясь ухватить момент, она начала набрасывать изящную фигуру, непринуждённую позу, лёгкий наклон головы. Увлекшись этим занятием, рассматривая и поправляя детали наброска, Ирка какое-то время не отрывала взгляд от бумаги. И вдруг… она будто оглохла, окруженная плотной стеной тишины, из мира словно исчезли все звуки.
Только что незнакомая женщина была далеко, но вот она уже стоит рядом. Бледное лицо в густой россыпи веснушек, шаль почти скрывает одежду, лишь внизу виден истрёпанный подол юбки. «И у этой местной странный наряд», - невольно отметила Ирка, машинально улыбнувшись незнакомке и продолжая рассматривать её. Волосы женщины, казавшиеся такими прекрасными, теперь, вблизи, выглядели запущенными, спутанными, с зацепившимися кое-где сухими травинками, щепками, пёрышками птиц. Губы были прихвачены налётом из сухих корок, тонкая сухая кожа лица покрыта сетью мелких глубоких морщинок, а глаза…тусклые, бесцветные, как будто слепые. Женщина смотрела словно сквозь Ирину. Потом её взгляд скользнул на руки девушки и она произнесла глуховато, почти неразборчиво:
- Красивые руки, тонкие пальцы. Какие у тебя тонкие пальцы. У меня когда-то были такие же… - она всё смотрела и смотрела на Иркины руки, а потом жалобно, словно ребёнок попросила:
- Расчеши мне волосы, а то я не могу, не могу. Видишь, мне нечем… - И, выпростав из-под шали руки, женщина потянулась ими к девушке. Пальцев не было, ладони заканчивались неровными обрубками, покрытыми тёмными корявыми струпьями.
Не в силах вымолвить ни слова, оцепенев от ужаса, Ирина смотрела на незнакомку. Реальность не могла быть такой непонятной и страшной, но эта женщина, вот она, продолжает трясти искалеченными руками перед её лицом, почти касаясь его…
А дальше она бежала, бросив рюкзачок, папку, забыв про сделанный набросок, не оглядываясь. Ирка была спортивной девушкой, но сейчас ей казалось, что она двигается словно в замедленной съёмке. Сердце билось где-то в горле, дыхания не хватало, и она, всхлипывая, хватала воздух ртом. Только бы не упасть, только бы убежать! Вот и поворот, и дом Анисьи за ним, и она сама кидается от калитки ей навстречу. А потом резкий рывок, падение и спасительная темнота…
Очнулась Ирка от звуков, которые кружили в темноте и сплетаясь, образовывали необычный по ритмике напев. Потом звуки облеклись в слова:
«В мире странном, В мире темном, Та, которая без пальцев, Век влачит в тоске и боли. Ей чернавка верно служит…»
…Несколько девчонок стоят, образовав круг, напевая считалку. На одной малышке считалка обрывается. – Тебе водить, тебе водить, Иринка - кричат подружки, разбегаясь по сторонам.
– А вот и нет! Не хочу, - кричит в ответ она. – Какая дурацкая считалка! Та, которая без пальцев… Так не может быть, так не бывает! Это всё ты, ты её придумала! – Девочка, которую зовут Иринка, толкает смугловатую худенькую малышку. – Ты противная, страшная, я не хочу с тобой больше играть, уходи!
– Зря ты так громко кричишь! – темноволосая девочка смотрит обиженно, в тёмных цыганских глазах блестят слезинки. – Не кричи, а то Она и правда услышит тебя и придёт!
-Кто Она? – кричат другие.
-Та, которая без пальцев! Она же ищет себе новые пальцы!
-Зачем они ей?
-Чтобы волосы расчесать!
При этих словах девчушки переглядываются и прыскают, а Иринка начинает громко смеяться, кружится и поёт-поёт: «Та, которая без пальцев, приди, я здесь, я здесь! Я подарю тебе свои пальцы, слышишь? Ну что же ты? Где же ты? Ау?!» И победно оборачивается к подругам: Видите, никто не пришёл! Не существует её!
Тёмненькая смуглянка лишь усмехается в ответ:
- Зря ты позвала её. Она тебя услышала, и когда-нибудь вы обязательно встретитесь! И тогда ты пожалеешь об этом! …
Картинка расплывается, темнеет, и только слова считалки продолжают звучать громко, чётко, зловеще.
Невольно Ирина потянулась за этими словами, и воспоминания о случившемся с ней вдруг разом всплыли в памяти. Сердце подпрыгнуло, замерло и зачастило в испуге, окончательно заставив девушку очнуться от сонного забытья. Резко сев на постели, она огляделась.
В комнате было сумрачно. В тусклом свете чуть расплывчато проступали очертания предметов: в углу притаился тёмным скособоченным провалом шкаф, поодаль стояла пара стульев да на стене часы с кукушкой отсчитывали минуты с момента её пробуждения. В открытую дверь видна крохотная кухня, где у плиты что-то делает женщина в тёмном платке. Она напевает странным речитативом неприятный мотив, разбудивший Ирку.
- Анисья! – вспомнила девушка, невольно вслух произнеся имя женщины.
- Очнулась, художница? – Анисья вошла в комнату, приблизилась к кровати, на которой сидела Ирка. – Ты не вскакивай, полежи ещё, тебе спешить теперь некуда.
- Анисья, что со мной произошло?! Где я?
- Ты упала. Потеряла сознание. Я перетащила тебя к себе.
- Я была без сознания? Долго?
- Не могу сказать, не засекала я время. Да и течёт оно здесь по особому, не так, как в вашем мире.
-Анисья, не понимаю, о чём вы. Зачем вы так шутите, – вскинулась Ирка. – Мне срочно нужно позвонить! Моя подруга наверняка волнуется! – Она огляделась в поисках мобильника. – Где-то должен быть мой телефон, и сумка…
- Ты бежала налегке, безо всего, словно за тобой гнались - Анисья спокойно смотрела на девушку, держа в руках, Ирка только теперь заметила, чашку с дымящимся содержимым.
- Там, на поляне, была женщина с ужасными руками, - содрогнулась от воспоминаний Ирка. – Она заговорила со мной, попросила расчесать ей волосы! А потом показала свои руки. У неё не было пальцев! Совсем! И тогда я побежала…
Анисья протянула девушке чашку:
- На вот, выпей моего отвара, он успокаивающий. Тебе полегче станет.
Но Ирка, не обращая внимания, продолжала расспросы:
– Анисья, мне страшно! Что это за женщина? Она существует? Не могла же она мне привидится?!
- Не привиделась, ты не волнуйся только. - Анисья настойчиво поднесла чашку к губам девушки, и Ирка невольно глотнула крепкое, обжигающее горечью питьё, отпрянула, закашлялась. Почти сразу же она почувствовала слабость, руки и ноги потяжелели, голова слегка закружилась.
- Мне плохо! Вы…вы меня отравили? – от внезапной страшной догадки внутри всё сжалось в тугой ком, Ирку замутило.
- Успокойся. Это действие настоя. Так и должно быть, ты приляг, поспи, время ещё не подошло, - Анисья мягко, но настойчиво подтолкнула Ирину.
– Анисья, что вы задумали? Зачем опоили меня?
- Ты скоро узнаешь. Хозяйка совсем близко, как настанет ночь, она придёт. Она входит в силу ночью и тогда…всё может случиться. Я же предупреждала тебя, что в наших краях пропадают люди, – она помедлила и добавила – девушки. Я была честна с тобой. Но ты не послушала меня, пошла дальше. Ты что, совсем забыла сказку про Ту, которая без пальцев?
Ирина, охваченная ужасом от её слов, от собственной беспомощности, от нереальности всего происходящего, слушала этот странный монолог. Сил хватило только, чтобы пробормотать:
- Это была не сказка, а глупая детская считалка.
- Сказка ли считалка ли, но для тебя теперь она стала реальностью! Бедная моя Хозяюшка неприкаянная бродит по лесу, не находит себе места. В ветреные ненастные дни по окрестностям разносится её плач. По осени она делается особенно беспокойной…
- Хозяйка…
- Хозяйка. Та, которая без пальцев, - неужели ты до сих пор не поняла этого?
- Хозяйка, Та, которая…- Пытаясь бороться с сонной одурью, Ирка отчаянным усилием разлепила глаза.
– Ты поспи. Поспи, пока можешь. До ночи ещё есть время…
Голос Анисьи звучал всё глуше, словно через ватный слой, и Ирка, не в силах сопротивляться действию настоя погрузилась в забытьё. Ей грезились странные и страшные картины, плачущие женщины, умоляющие о пощаде, ухмыляющаяся Анисья с большим ножом в руках, повторяющая речитативом: «Твоё время пришло, твоё время пришло».
День близился к вечеру, когда Ирина очнулась от кошмарного морока. В комнате часы с кукушкой отсчитали шесть раз. Было тихо, ни шороха, ни звука не доносилось из кухни. Некоторое время девушка лежала, не шевелясь, пытаясь собраться с мыслями. Постепенно её сознание прояснилось и воспоминания о произошедшем всплыли в памяти.
- Надо уходить отсюда, - вяло думала она. - Надо выбираться, пока эта сумасшедшая тётка не вернулась. Надо спешить.
Тело было непослушным, словно чужим. Но Ирина, движимая отчаянием и страхом, уговаривала себя подняться. Осторожно с большим трудом, ей удалось сначала сесть на кровати, а потом сползти с неё. Затёкшее тело не сразу справилось с привычными простыми движениями. В голове зашумело, комната накренилась и в последний момент девушка сохранила равновесие, схватившись за стул, стоявший рядом. Словно в тумане, держась руками за попадающиеся по пути вещи, очень медленно – шаг, передышка, снова шаг - она доковыляла до кухни. «Я смогу, я справлюсь, я должна…ну же, ну, ещё шаг, ну давай, ты сможешь, - уговаривала она себя, чуть не плача.
Анисьи нигде не было. На табуретке возле двери стояло ведро с водой и, опустившись перед ним на колени, она стала пить, зачёрпывая воду ладонями, жадно глотая, обливаясь. Её стало полегче и некоторое время Ирка посидела на полу, отдыхая, бесцельно рассматривая комнату.
На стене висело несколько полок, одна над одной, заставленных пузырьками, баночками, коробочками, бумажными пакетиками, перевязанными бечёвкой. «Ингредиенты для её зелий. Анисья ведь сумасшедшая, она очень опасна, неужели из местных никто не понял этого!» - всхлипывая от нахлынувшего страха, Ирка поднялась, держась рукой за стол. На самом его краю стояла довольно большая жестяная коробка. Коробка выглядела очень старой. Но рисунок, покрывающий её, стёрся не полностью, с него на Ирку смотрели два премилых медведя в шапочках и шарфах. Девушка невольно попыталась приподнять коробку, но не смогла удержать в руках и теперь с ужасом смотрела на страшное содержимое, рассыпавшееся по полу. Пальцы, пальцы, много пальцев!
Небольшие, словно подобранные по одному размеру, перевязанные по несколько аккуратными связками. Высохшие, скрюченные, с почерневшими ногтями, они напомнили Ирке гигантских пауков.
Она не могла отвести взгляд от жутких трофеев Анисьи. В какой-то момент девушке показалось, что пальцы начинают шевелиться, пытаются подобраться к ней поближе, и тогда Ирка закричала.
- Чего орёшь-то, художница? - в дверном проёме бесшумно возникла Анисья. - Оклемалась, значит, - протянула она. – Ну да ничего, дело поправимо. Сейчас отвара моего выпьешь и опять поспишь. А там и ночь.
- Я ничего не буду пить, - стараясь говорить чётко, по слогам произнесла Ирина. - Сейчас я уйду отсюда, а вы пропустите меня, если не хотите отвечать перед законом.
- Куда ты пойдёшь, малахольная? - Анисья с интересом разглядывала девушку. - Ты и пары шагов сделать не в состоянии. Да и не пущу я тебя, поздно. Хозяйка тебя заприметила, ты теперь её добыча. Я тебя караулить стану, не спастись тебе, уж смирись.
Женщина шагнула вперёд, и под ногами хрустнул один из её мерзких трофеев.
- Да ты пальчики рассыпала, мерзкая девчонка! Ничего, я всё соберу, а сейчас… – Анисья достала из кармана своей широкой, присборенной на деревенский манер юбки нож.
– Не дождаться мне Хозяйки, начну без неё, - нараспев произнесла тётка. – Очень ей нужны новые пальцы. Твои ей понравились, такие изящные, тоненькие.
Анисья осторожно попробовала пальцем лезвие ножа:
- В самый раз. Боли почти не почувствуешь, художница. Но потерпеть всё же придётся. Плохо, что ты очухалась. Ну, теперь всё равно. К столу поворачивайся, руки клади, а я уж быстренько управлюсь.
От ужаса и смятения мысли путались, бежать было некуда, в маленькой комнатёнке было тесно, а сумасшедшая стояла слишком близко. И нож в её руке выглядел тяжёлым, реальным, от такого не спастись.
- Анисья, прошу вас, отпустите меня! А я вам много-много пальцев принесу! Сжальтесь, отпустите меня.... - со страхом и мольбой забормотала девушка и запнулась…
Анисья молча смотрела на Ирку. В её глазах девушка прочитала свой приговор. «Вот он, взгляд осени, - отрешённо подумалось Ирине, - безжалостный и беспощадный, сулящий неизбежный конец всему живому и приход зимы. Интересно, смогла бы я предать его на холсте…»
- Ты поворачивайся, художница, не заставляй себя ждать.
Словно в трансе, Ирка положила на стол сначала левую руку, потом правую. И увидела нож, лежащий рядом с половинкой яблока… Желание выжить, спастись, полыхнуло, словно ожёг. Почти не осознавая, что делает, Ирка схватила нож и развернулась, вложив в удар всё своё отчаяние.
Анисья охнула, в её взгляде промелькнуло изумление, испуг, а потом он угас.
– Недолог век осени на земле, недолог век осени на земле… - монотонно бормотала Ирка, трясясь в ознобе всем телом. - Я обязательно напишу портрет. Портрет осени, минуты которой сочтены. Обязательно напишу! Если только выберусь отсюда...если выберусь...
Ирка заставила себя посмотреть вниз. Вместо Анисьи, у её ног лежала грязная куча тряпья, в которой лишь угадывался скелет, подёрнутый пылью и тлением. Медленно подняв руку с ножом, девушка посмотрела на него – лезвие было чистым, никаких пятен, вообще ничего. «Что же происходит! Что со мной происходит! Куда я попала?!»
Закружилась голова, к горлу подступила дурнота. А потом Ирка услышала, точнее, почувствовала чьё-то приближение. Ощущение было поразительным, словно у неё возникла некая связь со страшным существом и все его чувства - тоска, злое торжество, нетерпение - были теперь доступны и ей. «Это Хозяйка, она идёт» – вяло подумала Ирка. После всего случившегося с ней за последние часы, девушку охватила апатия. И всё же разум подсказывал ей: «Уходи, беги отсюда как можно скорее!»
Продолжая сжимать в руке нож, Ирка переступила через останки на полу и, пошатываясь, пошла к выходу. Но, уже открывая дверь, она понимала, что уйти ей не суждено – последняя строчка считалки внезапно отчётливо возникла в памяти, подтверждая собой всю безнадёжность её попытки:
Кто чернавку убьёт – её место займёт!
Пост отредактирован Helga 13-03-2020, 15:21
Причина: офогр.и пункт. ошибки
2 329 просмотров
0 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
