Эту историю рассказала мне моя тётка Татьяна, увидев, что я собираюсь в лес на ночёвку. В наше Лестничество — с крайней улицы нашей деревни уже виднелись непроглядные заросли.

Она на то время уже год как была на пенсии, а до этого всю молодость работала почтальоном: пенсии, письма да газеты доставляла.

Стала тётя Таня меня отговаривать — сначала мягко так, а когда поняла, что я с сыном Володи Волкова, Сергеем, в поход собралась, так и вовсе начала настырно отговаривать. И когда я уже психовать на неё начала — я подростком очень упрямая была — попросила она меня присесть.

Дальше — с её слов.

— Ты, девочка, уже взрослая. Я всё понимаю. Я совершенно не против твоего общения с мальчиками, но Волковы эти… они не совсем обычная семья. Ты, наверное, слышала от местных, что они не только по фамилии Волковы.

Погоди спорить.

Сплетни сплетнями, а я полтора года назад зимой почту развозила. И что-то я прямо пораньше решила выйти — декабрь, снегу намело… А я, дура старая, со своей сумкой побрела, только светать начало. И вот почти управилась, оставалась хата Волковых.

Дохожу до их почтового ящика, положила газеты и счета и уже уходить собралась, как краем глаза следы обнаружила — вроде волчьи, но уж слишком большие. Дед твой, царство ему небесное, в детстве меня и отца твоего на охоту часто брал, и я следы волков часто видела, и какие они размеров бывают — знала. А тут прям удивилась я таким гигантским размером.

Пригляделась — а следы эти прямо с леса идут и во двор Волковых ведут. Испугалась я… но думаю: надо хозяев предупредить, а то следы-то заметёт — не узнают, что волк к ним ходил ночью. Да и не уберегут скотину свою, тем более от такого могучего зверя.

Захожу я, значит, во двор — и прямо по следам иду. И на середине двора замечаю: на снегу следы звериные постепенно сменяются на следы босых ног… и к двери входной ведут.

Как я оттуда бежала — ты не думай, с головой у меня всё хорошо. Лучше многих в деревне разум сохранила…