(Записи ведутся от лица Алины Мансуровой, продолжение событий предыдущей истории.)

15.XII.2010, вечер

Я до сих пор не понимаю, как мне удалось выжить. Когда мы с ним – с тем странным и упорным парнем, бывшим лесником, – бросились бежать по узкому тоннелю, мне казалось, что выхода нет. За каждым поворотом нас подстерегали эти чудовищные силуэты. Костлявые лапы с когтями, будто скребущие по стенам, и леденящий душу хохот – живое воплощение ночного кошмара.

Внезапно тоннель раздвинулся, превратившись в просторный грот со сводчатым потолком. Я услышала его крик: «Беги!» – и увидела, как он выхватил ружьё. Но я лишь на мгновение обернулась – и попятилась назад, наткнувшись на острый выступ скалы. Под ногами заскользили камни, я потеряла равновесие и упала, вцепившись в какой-то уступ. Свет моего фонаря ударил по стене, выхватив отвратительные пятна крови и разбросанные кости.

Я понимала, что не могу там оставаться. Какая-то сила заставляла меня двигаться дальше, вперёд, прочь из этого места. Я увидела в стене узкую трещину и нырнула в неё, срывая рукава куртки о камень.

Мои крики, грохот выстрелов – всё смешалось, отдавшись эхом, а потом стихло. Я прижалась спиной к ледяной стене и сжалась в комок, слушая, как по пещере разносится чужой пронзительный визг, переходящий в тошнотворный смех. Мне казалось, что это конец.

Но вдруг грот содрогнулся – то ли отдалённый обвал, то ли что-то ещё. Стены затрещали, и сквозняк прошёл по коридорам. На несколько минут воцарилась пугающая тишина.

16.XII.2010

Мне всё же удалось выбраться из узкого прохода, кое-как проползя по расщелине. Я долго ползла на ощупь, пока не почувствовала прилив свежего воздуха. Сквозь какую-то трещину пробивался слабый сероватый свет. Я раздвинула упавшие камни и сумела вылезти на поверхность – совсем в другом месте, на другом склоне горы.

Снаружи всё ещё бушевал снегопад, а воздух обжигал лёгкие. Я сидела на корточках, дрожа всем телом, и старалась понять, что делать дальше. Мне нужно было найти остальных: Сергея, Михаила, моего брата Артёма и, главное, того самого лесника, с которым мы вместе оказались в пещерах.

Я вернулась к мыслям о том, что они могут быть живы. Может, пробираются по другим коридорам. Не могла же я их бросить!

16.XII.2010, поздний вечер

Я шла по склону уже несколько часов, а может, дней — время потеряло для меня всякий смысл. Вокруг тянулся одинаковый, бесконечный хвойный лес, засыпанный снегом, и ни единого признака жизни. Я почти не чувствовала ног, а губы трескались от мороза. Когда-то у меня был компас, но теперь он барахлил: стрелка беспорядочно дрожала, будто и сама терялась, куда указывать.

Еды не осталось, горло саднило от голода и обезвоживания. Несколько раз я останавливалась отдохнуть, присаживаясь на сугроб, и жадно ела снег, чтобы хоть как-то утолить жажду. Но от этого только сильнее мёрзла.

Вокруг стояла такая серая тишина, что временами мне казалось: я вообще единственный живой человек на всей земле. Несколько дней назад нас было пятеро — я, мой брат Артём, Сергей, Михаил и… он, бывший лесник, который называл себя Владом. Но метель и непогода разлучили нас, а потом эта проклятая пещера…

Я должна была найти остальных — хотя бы кого-нибудь. Возможно, они ещё живы. Главное — не терять направление. Если идти на юг, рано или поздно выйду к избе, где мы ночевали в начале зимовки. Там есть рация, продовольствие… Надежда на спасение.

Но компас дрожал, игла иногда крутилась вокруг своей оси. Лес вокруг казался одинаковым, а ноги скользили по наледи. Я спотыкалась, падала на колени, но упрямо вставала и шла вперёд, вглубь посеревшего снегом безмолвного леса.

Оставалось лишь молиться — кому и о чём, я не знала. Но внутренний голос шептал: «Пожалуйста, пусть они тоже живы».

Вдруг в далёком сером небе вспыхнул красный огонёк. Тонкая полоса зарницы прорезала небосвод, будто пробивая саван этой смертельной тишины. Сигнальная ракета!

На миг я не поверила глазам. Вокруг всё ещё безмолвие, но над кронами сосен отчётливо рассыпался алый шлейф. Значит, кто-то есть! Кто-то ищет помощи или подаёт сигнал!

Сердце моё затрепетало, я разом забыла о слабости. Собрав остатки сил, я закричала:

— Эй! Эй, я здесь!

Голос звучал хрипло и жалко, но я не останавливалась, крича и махая руками. Сама не надеясь, что меня услышат, я продолжала звать и идти в сторону, где потухал слабый красноватый след ракеты.

Не знаю, сколько я так шла. То ли пять минут, то ли полчаса. Но вдруг сквозь снежную пелену увидела тёмные фигуры, приближавшиеся ко мне.

— Алина! — раздался знакомый голос. — Это же Алина!

Я узнала его: это мой брат Артём. Сквозь слёзы радости я побежала к нему, оступаясь и падая в сугроб. Но он подхватил меня под руки, не давая упасть. Рядом мелькнул Михаил, такой же измученный, но живой.

— Ты жива, — пробормотал брат, осматривая меня, как будто не веря глазам. — Мы… мы уж думали…

У меня не хватало сил отвечать — я только судорожно вздохнула, понимая, что всё ещё дышу. Артём и Михаил помогли мне подняться и повели вниз по склону.

— Мы нашли небольшой овраг, там не так дует. Разбили лагерь, костёр… Логинов тоже с нами. У него нога ранена, но обходимся, — объяснял Михаил на ходу.

Как выяснилось Логинова они подобрали чуть позже: он лежал в снегу, подвернув голень, и не мог двигаться. Но ребята смогли оказать ему первую помощь, смяв лыжную палку в подобие шины.

Скоро мы дошли до крохотной ложбины — действительно, уютнее места в этих краях не придумаешь. В центре горел костёр, а сбоку торчала наскоро натянутая брезентовая палатка.

— Вот, пей! — Артём сунул мне флягу с горячей водой, от которой я чуть не разрыдалась от счастья. — Мы думали, ты погибла…

Михаил кивнул, поглядывая на мою оборванную куртку.

— Самое главное — что ты добралась. Осталось согреться и прийти в себя, а потом решим, как искать его, — он умолчал имя Влада, но я всё поняла по его взгляду.

Я сделала несколько осторожных глотков горячей воды, и сердце наполнилось теплом. я жива...

Но где же наш товарищ Лесник?

— Он там, в пещерах… — едва слышно прошептала я.

18.XII.2010

Два дня мы блуждали вокруг гор, пытаясь снова найти тот злополучный вход. На четвёртое утро погода, словно устав, успокоилась. Перестал падать снег, поднялось тусклое солнце.

Мы вернулись к горам откуда я пришла и начали искать хоть какие-то следы пещеры.  Спустя несколько часов мы нашли нечто похожее на вход в ,но  главный проход, через который мы с лесником заходили в пещеру изначально, обвалился.

Я сидела на обледенелом камне и думала о том, что он – бывший лесник, тот, кто говорил нам о Мёртвом Псе, – мог быть ещё жив. Нужно было найти другой вход и попытаться его вытащить.

– Без помощи нам не справиться, – вдруг сказал Михаил. – Надо звать людей из деревень. Спасателей, шаманов – кого угодно.

Шаманов… Я вспомнила легенды, о которых ещё в детстве рассказывала бабушка. Говорила, что в стародавние времена, когда лес сходил с ума от злой магии, шаманы проводили обряды очищения, изгоняя тёмных духов. Казалось бы, сказки. Но то, что мы видели в пещерах, тоже походило на сказку – кошмарную.

Мы развернули лагерь у подножья скалы и решили: я пойду за помощью в ближайшую деревню, на карте ее не было но так как я родилась в здешних местах дорога мне была знакома,  брат же с Михаилом и Логиновым останутся. Логинов не мог сам идти, голень распухла. Артём с Михаилом соорудили ему костыль и поставили палатку.

Страшно было оставлять их, но выбора не было. Я взяла только самое необходимое и отправилась в путь.

22.XII.2010

Мне повезло добраться до маленькой якутской деревеньки, где жила знакомая бабушки. Там я рассказала о нашем положении и о страшных созданиях, которых мы видели в глубинах гор. Местные люди слушали меня с наигранным недоверием, но, кажется, в их глазах мелькал страх.

Один из стариков предложил позвать шаманов, которые иногда выполняли обряд для отлова «духов-беспокойников». В обычное время я бы посмеялась, но сейчас отчаянно ухватилась за эту идею.

К моему удивлению, нашлись двое: пожилой мужчина по имени Айхал и женщина средних лет по имени Иринэ. Они согласились пойти с нами в горы, но сказали, что для обряда им потребуются специальные вещи: бубен, связки трав, какие-то амулеты. «Злых духов нельзя убить ружьём, – сказал Айхал. – Их можно только изгнать. Если получится…»

26.XII.2010

Мы вернулись к подножию гор. Со мной было восемь человек, включая Артёма, Михаила, Логинова, который хоть и хромал, но настоял, что не оставит нас. Ещё двое местных крепких парней помогали нести снаряжение шаманов.

Они развели костёр, зажгли свои дымящиеся факелы и провели короткий обряд, чтобы «открыть путь». Когда Айхал ударил в бубен, я будто ощутила, как земля под ногами вздрогнула, а мёртвый воздух леса на миг зашевелился.

Потом мы стали искать новый проход в подземные коридоры. Сквозь нагромождения камней и обломков нам всё-таки удалось найти небольшую расщелину. Я дрожала, вспомнив те жуткие силуэты, что преследовали меня. Но на этот раз рядом были люди, и запах горящих трав, которые шарили в сумраке, придавал сил.

Вскоре, двигаясь по коридорам, мы вышли к гроту – тому самому, где разбросаны кости. Узкие туннели давили со всех сторон, фонари с трудом пробивали густую темноту, а за каждым углом мерещилось движение – тени, колыхающиеся в глубине каменных сводов. Мы шли медленно, стараясь не спотыкаться о неровности пола, и каждый наш шаг разносился глухим эхом, будто кто-то невидимый повторял его в глубине пещеры.

Я чувствовала, как холод пробирается под одежду, но это был не просто мороз – здесь было что-то другое. Лёд сковывал не только воздух, но и мысли, мешая сосредоточиться, вызывая глухую тревогу. Временами до нас доносился звук – приглушённый, низкий, напоминающий то ли далёкий отголосок камнепада, то ли чей-то тяжёлый вздох. Я сжала пальцы на рукояти фонаря и замедлила шаг, ощущая, как под ногами поскрипывают застывшие обломки костей.

И тут луч света скользнул по полу, выхватывая из тьмы что-то тускло мерцающее. Я напряглась, всматриваясь – фонарь, его слабый, уже почти угасший свет дрожал в полумраке. А рядом… Человеческая фигура, полулёжа у стены, наполовину укутанная в мрак.

Я замерла, пытаясь понять, дышит ли он.

– Тут человек! – голос прозвучал резче, чем я ожидала, и тут же утонул в замогильной тишине.

Лесник лежал молча, но его пальцы дрогнули. Я бросилась вперёд, опустившись на колени рядом. Он был жив, хотя кожа казалась мраморно-бледной, а дыхание едва различимым.

Почему он ещё здесь? Почему его не тронули?

Я ощутила на себе взгляды. Кто-то наблюдал за нами из темноты. Или мне просто казалось?

– Мы здесь, – шепнула я, дотрагиваясь до его окоченевшей руки. – Всё будет хорошо.

Но стоило нам поднять его, как из темноты раздался тот самый хохот. Я похолодела. На краю грота стояло существо – Мёртвый Пёс. Или то, что мы так называли. Оно кривило свою жуткую белую морду, готовое в любую минуту броситься на нас… И тут Айхал и Иринэ начали петь нараспев, громко ударяя в бубны и швыряя связки трав в огонь факела.

Дым повалил клубами. И вдруг Зверь, казалось, захрипел и отступил. Из глубины коридора выходили и другие такие же существа – но не решались приблизиться к нашим шаманам. Их глаза, горящие зелёным светом, смотрели на нас с лютой ненавистью.

Грянул ещё один удар в бубен, еще и еще ..  пол под ногами будто содрогнулся. Обряд вступил в решающую фазу: Айхал выкрикивал на якутском какие-то слова, Иринэ шла вперёд, неся факел. Твари пятились, казалось, таяли в дыму и исчезали, ускользая в глубь пещеры.

Мы не стали ждать. Подхватили нашего товарища, прижав его к себе, и выбежали обратно, чувствуя, что силы зла на время отступают.

5.I.2011

Прошло чуть больше недели с тех пор, как мы покинули пещеру. Лесник – тот, кто когда-то писал свой дневник о Мёртвом Псе, – лежит в небольшой больнице близ Якутска. Он идёт на поправку, а я каждый день ношу ему тёплый чай и надеюсь, что ожоги и раны на его теле не слишком глубоки. Главное – он жив.

Те жуткие существа, похоже, рассеялись. По словам шаманов, их можно было прогнать, «закрыв» вход в пещеру соответствующим обрядом. Конечно, часть подземных ходов осталась, но если верить Айхалу, духи не вернутся, пока не будет новых страшных смертей или кровавых расправ в тайге.

Логинов ходит с костылём, Михаил оправляется от потрясения, брат мой, Артём, почти не разговаривает о произошедшем, но я вижу, что он рад вернуться к нормальной жизни.

Иногда я просыпаюсь по ночам, думая, что слышу далёкий скрежет или смеющийся вой. Но потом вспоминаю тёплые огни больничной палаты и понимаю: всё кончилось. Я верю в это.

Сегодня в коридоре больницы я увидела нашего лесника – он тихо разговаривал с врачом и улыбнулся мне уголком губ, когда я прошла мимо. Наверное, он хотел что-то сказать, но пока не решился. Да и мне самой не хватило духу спросить о подробностях.

Однако я знаю одно: мы вместе пережили этот кошмар, и он не успел погубить нас. Благодаря помощи тех, кто верит в древнюю силу леса, и верит, что зло рождается там, где о нём не говорят вслух.

Когда мы выпишемся, каждый пойдёт своей дорогой. Но, надеюсь, мы сумеем жить дальше без страха. Пещера запечатана, шаманы сделали всё, что могли. Тьма отступила. И пусть холодная якутская тайга никогда больше не увидит тех кровавых ночей, которые мы пережили.

А если Мёртвый Пёс однажды вновь поднимется из своих подземных глубин… что ж, я верю, что мы – и люди, подобные Айхалу и Иринэ – сможем дать ему отпор.

Потому что теперь мы точно знаем: любое зло можно одолеть, если держаться вместе. И слышится лишь эхо того далёкого хохота – но оно всё тише и тише, словно уходит в небытие вместе с зимними ветрами.