20 октября 

Я брожу по улице уже который час, и всё ещё не могу прийти в себя. Я решил записать это, потому что мне надо с кем-то этим поделиться. Последние пару лет с момента смерти моей матери я чувствую себя очень плохо. Не то, чтобы я был к ней сильно привязан, но всё же она была единственным близким мне человеком, после того как исчез мой отец. Голова постоянно болит, всё расплывается и я теряюсь во времени, путая сон с явью. Последние дни меня сильно тошнит, а сегодня, пару часов назад, мне стало плохо настолько, что пришлось завернуть в небольшой закуток между домами, дабы содержимое моего желудка не выплеснулось прямо посередине улицы. Раздался противный звон в ушах, и в глазах стало темно. Там я и потерял сознание. Очнувшись, увидел перед собой тучную женщину. Была ли она здесь до этого? Не знаю. Она лежала на боку, с неестественным выражением лица, а глаза её были закрыты. Я осторожно сел, держась за голову. Потом пощупал у неё пульс. Она вряд ли была жива. Перевернув её на спину, я узнал продавщицу из местного магазина. Осмотрев местность, я обнаружил рядом с ней лезвие, каким обычно пользуются для бритья, у меня таких дома полно. Зачем-то, уже совсем не соображая, я взял это лезвие в руки. Похоже оно и было орудием убийства. Странная мысль закралась мне в голову: "как такой тоненький прямоугольничек с дыркой посередине может лишить кого-то жизни?".Повсюду была кровь и на лезвии тоже, и вдруг я испугался, поняв, во что вляпался. В общем, я оттуда свалил, надеясь что меня не заметили. Кровавое лезвие прихватил с собой, потому что когда я взял его по дурости, на нём остались отпечатки моих пальцев. Когда всё это произошло, на улице смеркалось. А теперь уже наверное глубокая ночь. Я присел на скамейку в парке, нащупал в кармане пальто блокнот и карандаш (часто ношу их с собой, потому что люблю иногда делать зарисовки местности) и вот сейчас пишу это. Что ж, мне стало немного легче, да и поздняя осень даёт о себе знать. Пожалуй я отправлюсь домой. И всё же, кому эта женщина могла перейти дорогу? Я каждую неделю захожу в магазин под домом и вижу её, она всегда даёт мне сдачу ровно, вежливо общается, но я всё равно не сказал бы что она мне нравится, ведь я с детства не перевариваю пьяных людей, таких как моя мать. А всё-таки жаль человека, какой бы он ни был. Такова уж наша людская порода, при жизни мы можем хоть тысячу раз возненавидеть, а после смерти поминаем чуть ли не как ангела божьего. Ну довольно рассуждений. Дайте мне волю, и я испишу своими мыслями всю бумагу в мире, только бы хватило чернил.

27 ноября

С моей первой записи прошло больше месяца, и я уже даже и забыл об этом блокноте. Нашёл его сегодня утром, когда искал упавшую кисточку. Она закатилась под стол и я не сразу её нашёл. Зато сразу мне попались под руку мои записи и окровавленное лезвие, спрятанное между страниц. А я и забыл, что в приступе паранойи спрятал их тут. Но я пишу не за этим. Днём я вышел из дома, чтобы сходить всё в тот же магазин за продуктами. Последнюю неделю я только и делал, что рисовал, и напрочь забыл о том, что мне нужно питаться. Так вот, о чём я. Я купил продуктов и решил по пути зайти за новыми материалами для творчества. Занеся продукты домой, я отправился в то место, где обычно покупаю все принадлежности. На улице было свежо, после только что прошедшего дождя, и я решил пройтись длинной дорогой, идущей через тот парк, в котором я был месяц назад. Людей практически не было, в воздухе витала тишина и сырость. Внезапно, мне стало плохо. Не то, чтобы это было очень внезапно. Эти приступы тошноты стали случаться со мной все чаще. Я присел на ближайшую скамейку и прикрыл глаза. Полностью придя в себя я увидел его. Он сидел рядом и совершенно не двигался.Он - это мой старый учитель музыки, у которого я, будучи ещё ребёнком, учился играть на фортепиано. Взгляд его был прикован к кустам чертополоха напротив, и казался совершенно не живым. Не помню чтобы он тут был, когда я сюда садился, хотя думаю вы можете догадаться, что мне было не до этого. В ушах опять звенело и перед глазами стояла чёрная пелена. Я начал что-то подозревать и попытался дотронуться до мужчины. Но тут же одёрнул руку, увидев на асфальте, прямо у его ноги окрававленное лезвие. То же что тогда. Догадка мгновенно поразила мою голову, мысли бешено закрутились. Я поспешил поскорее убраться оттуда, ни о каких материалах и речи не шло. Это сейчас, с высоты здравого смысла, я понимаю что должен был хотя бы постараться ему помочь. Но кажется страх оказался сильнее меня. Это уже вторая смерть на улице, которую я вижу, и она очень странно связана с первой этим лезвием. На этот раз я не стал его поднимать, не рискнул. Но руки мои всё равно были в крови. Похоже переляпался, когда сел на скамейку. У меня очень болит голова. Ощущение, будто кто-то сжимает её раскалёнными щипцами. Я больше не могу рисовать, но если я перестану, то неоткуда будет брать деньги. Я рисую иллюстрации для книг, и последнее время получаю всё меньше из-за своей не то болезни, не то слабости. Мне совсем не страшно, я не боюсь что меня убьют на улице, потому что я не боюсь умирать. Я привык к постоянной опасности дома, когда мать могла в любой момент ударить меня чем-то по голове, за то что я, по её мнению плохо вымыл посуду или, например, не туда положил очередную вещь. И я не боюсь за этих людей, которых нашёл мёртвыми. Они не были мне дороги. Продавщицу из продуктового я втайне ненавидел. Она раздражала меня своей медлительностью, бесила своей неповоротливостью, прямо таки выводила из себя своим безразличием, напоминала мне о несчастливом детстве своим постоянным перегаром, но всё же это не значит, что её нужно было убить. Хотя я совру, если не скажу, что первые пару неосознанных секунд был благодарен тому, кто это сделал. Учитель же музыки не вызывал во мне никаких положительных чувств скорее оттого, что сама музыка была мне противна. Мать отдала меня туда, чтобы я, по её словам, стал ближе к высшему обществу. Однако уроки музыки у меня помимо отвращения больше ничего не вызывали. И этот учитель, старый брюзга, постоянно ворчал и жаловался моей матери, что я ничего не хочу делать. Но что-то я заговорился. Снова раскалывается голова. Пожалуй пойду спать. 

11 декабря 

Я уже даже не удивлён. На этот раз прошло чуть меньше месяца. Сегодня утром я решил выйти пройтись, подышать свежим воздухом и найти вдохновения. Но мечтам моим было не суждено сбыться, ибо я нашёл своего соседа снизу мёртвым на лестничной клетке. Я не сразу понял что произошло, потому что снова потерял сознание. Может это мой мозг заранее чувствует запах смерти и таким образом пытается предупредить? В любом случае, я очнулся на полу, пришёл в себя и двинулся дальше. Потирая ушибленный лоб, я остановился посреди коридора. Боль от удара застала меня врасплох. Я чувствовал себя так, будто только что проснулся от долгого сна или очнулся от тяжёлого обморока. Передо мной лежал мой сосед. Мы с ним редко общались и я не могу назвать нас близкими друзьями, однако теперь он был мёртв и всё это было неважно. Когда я только переехал в этот дом, мы неплохо поладили, но всё же он иногда нарушал мой покой своей громкой музыкой, которую я не любил от слова совсем. Так что наши недлинные диалоги сменились простым "здрасьте".Я огляделся в поисках орудия убийства, а в том, что оно должно быть, я не сомневался. И я не ошибся. Лезвие валялось рядом. Что же, бедняге уже ничем не помочь. Я вызвал скорую и пошёл далее по своим делам. Никакого толку оставаться с тем, чья жизнь медленно утекала вместо со струйками крови, стекающими по лестнице вниз. Вернувшись домой я нарисовал очередную иллюстрацию, и с удивлением обнаружил в одном из героев черты лица убитого соседа. Неужели я так увлёкся, что даже сам не заметил, что рисую. Но тут у меня опять началась мигрень, и пришлось отложить в сторону все мои сомнения. Поход к врачу не дал никаких результатов. Пейте мятный чай, проводите больше времени на свежем воздухе и раньше ложитесь спать. Я и так соблюдаю эти рекомендации. Но лучше не становится. Возможно это от моего затворничества, так что нужно хорошо развеяться. Но после таких находок на улице, у меня нет особого желания гулять. Поэтому я позвонил своему школьному другу, с которым мы неплохо общались в прошлом и мы договорились о встрече. Он работал из дома, мало общался с людьми, и в целом мы были с ним похожи. Потому и подружились. Так что, после долгого перерыва в общении, мы оба были рады компании. Мы договорились встретиться через неделю, сходить выпить, а после устроить ночёвку, как в старые добрые. Выбор пал на его квартиру, так что придётся мне покинуть своё скромное убежище. За эту неделю у меня будет время подумать о том, что происходит вокруг меня и рассказать ли кому-нибудь об этом. Забыл упомянуть, что меня опять накрыла паранойя и я выкинул симку, с которой звонил в скорую. Вечером надо будет сходить за новой. Всё - таки я свидетель трёх преступлений, и у меня дома всё ещё хранится первое лезвие. Кто бы это ни был, я всё не могу понять, почему он хочет чтобы я видел это. Кажется это какой-то псих. Надеюсь он меня не преследует. Хотя это глупое предположение, учитывая его жертв и то, что я постоянно на них натыкаюсь. 

14 декабря 

Днём решил побриться. Порезался. От вида крови мне стало плохо. Может я теряю сознание возле трупов, оттого что чувствую запах крови? В глазах снова потемнело, в ушах снова послышался звон. Я присел на край ванны, держась рукой за раковину. Открыл глаза. Кровь с щеки капала прямо на лезвие, которое я держал в руке. Надо было давно купить бритву. От вида лезвия в крови во мне проснулись воспоминания о тех трёх смертях. Я кинул то, что держал в руке в раковину, будто ошпарившись. Выскочил из ванной и захлопнул за собой дверь. Что-то в моей голове щёлкнуло, и вот я уже стою у мольберта и мысленно делю холст на четыре части. Делаю набросок карандашом, а затем решаю так и оставить. На холсте нарисовано трое жертв. Но четвёртое место оставаётся пустым. Значит ли это что будет ещё одно убийство? Или я уже себе надумываю... Почему я вообще не рассматриваю это как самоубийство? Да нет, это совсем глупость. Что-то с каждым днём во мне меняется, ломается, а самочувствие и вовсе стало ужасным. Может не идти к Пашке? Прошло всего три дня, может к нашей встрече мне полегчает. Пока рано думать. И всё же, может позвонить в полицию? Боязно. Совсем голова кругом идёт, ничего не соображаю. Старую сим-карту я утопил в канаве возле парка, и следом за ней отправил лезвие, которым была убита продавщица. Надо позвонить Паше с нового номера. Надо, но пока не хочу. Лягу спать.

17 декабря 

Сегодня мне снился Пашка. Решил записать как мы с ним познакомились. Вернее как поссорились. В общем, мы давние знакомые. Подружились ещё когда ходили в школу, классе в пятом. В четвертом он перешёл к нам, а в пятом нас посадили за одну парту. Меня одноклассники часто били, а он как-то раз вступился, так и ему досталось. Помню, как он утирал кровь с разбитого носа и помогал мне подняться. Вот с этого момента мы и сошлись. Столько вместе мест облазили, и на заброшках были, и по болотам таскались, и куда только не совались. Мы вместе столько пережили, что и не снилось никому. Вот только дружба наша чуть не кончилась из-за одной девчонки. Светка её звали. В седьмом классе она перешла к нам из параллели. Непримечательная девочка, не супер красивая, но и не страшная. Средненькая. Не умная, но и не совсем тупая. Она нашла в нашем классе всего одну подругу, и то не закадычную, как мой Пашка. Но плохого о ней не говорили, скорее не потому что нечего, если хочешь оклеветать человека, всегда можно придумать что угодно. Просто всем было на неё всё равно. Так вот села она однажды со мной, когда её подружка заболела то ли гриппом, то ли чем. Подружились мы со Светкой, и вскоре прямо таки души друг в друге не чаяли. Не было у нас не поцелуев, ничего, а любил я её только так. Однако Паша, обиженный на то, что я стал уделять ему так мало времени задумал пожружку-то у меня отбить. И Света повелась. Стала с ним гулять, про меня и думать забыла. Сначала думал не прощу его никогда, а потом понял, что если бы не его этот поступок, я бы и не заметил как Светка бы мне в будущем рогов наставила. Поэтому про неё мы забыли, а сами стали дальше общаться. Хотя в тот момент во мне что-то поменялось. Я перестал верить в дружбу очень давно, ещё когда понял, что мои одноклассники, к которым я изо всех сил тянулся своей детской душой, потешаются надо мной и используют как грушу для битья. А вот вера в любовь ещё оставалась. Ну а после поступка Светы, я окончательно разочаровался в человечестве и решил, что буду общаться только с Пашей, дабы уж совсем не потерять связь с миром. Но и к нему я старался сильно не привязываться: предал один раз - предаст и второй. 

А завтра мне к Пашке в гости идти. Как вспомнил это всё, так и не хочется. Раньше эти воспоминания были на задворках сознания, а теперь вышли вперёд. И думаю, может не идти? Снилось мне, что Пашка у себя в кровати лежит, а рядом на тумбочке то лезвие. Я в холодном поту проснулся. Страшно.

18 декабря.

Пишу из квартиры Паши. Сижу на полу. Блокнот не зря с собой взял. По порядку надо,  а не могу, голова чугунная, глазами больно шевелить. Плохо помню что было, наверное с похмелья. Помню зашли выпили, гуляли, песни горланили. Потом к нему домой зашли. Посидели на кухне и разошлись по комнатам. Я в зале лёг, а Пашка у себя.Проснулнся - тошно. Сходил на кухню, на полу в коридоре лезвие валяется. Я испугался, что сон мой вещий был. Захожу в комнату, Паши нет. Пошёл на кухню воды выпить. А у него на кухне кресло стоит. И сидит он в этом кресле, голова набок. Мёртв Пашка. Я проверил. И ведь знаю кто это сделал, понял. Я вспомнил, всё вспомнил. В моей памяти появились фрагменты, я их сопоставил и голову пронзила мысль. Это я. Всё это время это был я. Мне становилось плохо не от запаха крови, как я думал, а оттого, что ОН становился вместо меня. Вернее не он, потому что он это я. Попробую объяснить. Кажется, я убивал этих людей в приступе гнева, а потом забывал, потому и чувствовал себя разбито. По-моему я что-то читал об этом. Это не шизофрения, это был я. Я один, но просто забыл. Как-то на к это называется... И я вдруг на секунду вспомнил, как убивал их, а потом снова забыл. И лезвия эти не совпадение. Почему я раньше не задался вопросом: по какой причине убийца не забирает орудие убийства? Может потому что он приходит в себя, и от сильной головной боли теряет сознание? И руки его в крови не оттого, что он взял лезвие в них, а оттого, что убил им. Мне нужно сдаться полиции. Или не нужно. Не хочу загреметь в психушку или тюрьму. Я оставлю Павлика тут, а сам соберу свои сбережения, холсты и кисти и уеду куда-нибудь в глухую деревню. Там меня не найдут, и там я смогу жить спокойно. И главное, никаких лезвий. Я спрячу их от себя. Не буду бриться - плевать. Главное больше никого не убить. Этим рисунком троих жертв и оставшимся свободным местом я сам себя подбил убить Пашку. Внушил, что нужна ещё жертва. И убил. И зачем я только вспомнил о тех давних событиях? Зачем записал? Зачем пошёл к нему? Он мог избежать этой участи, остаться жив. Сейчас около четырёх утра. Я вырву эти листы из блокнота и закопаю в парке, а потом покину навсегда этот негостеприимный город, превративший меня в чудовище...

* * * 

- Сына! Пятнадцать минут прошло, идём домой! - прокричала женщина с другого конца парка.

- Сейчас! - ответил ребёнок, - Бинго пойдём. - обратился он к своей собаке.

Золотистый ретривер послушно подошёл к мальчику и протянул ему бумагу, зажатую в зубах.

- Что это? - удивился ребёнок, беря в руки листы.

Собака наклонила голову, преданно глядя маленькому хозяину в глаза, как бы сама задавая тот же вопрос.

Ребёнок внимательно осмотрел расплывшиеся от собачьей слюны буквы, и, пожав плечами, кинул бумагу в ближайшую канаву, где она устало приземлилась поверх ржавого лезвия.

Снова послышался окрик матери. Мальчик чуть быстрее засеменил вперёд, догоняя ретривера и вскоре

совсем скрылся из виду.