Старшая дева кровью плюется,
Младшая же плюется огнем.
Томино милый тихо смеется,
Вырывая камений дождем.
Томино умер одним ясным утром,
Умер так тихо, что никто не знал.
В Ад занесло его душу ветром,
Где ни один цветок не вырастал.
Старшая дева оставила раны,
Не она ли его бьет хлыстом?
Рубцы ноют, ногти содраны,
Удары, порка ночью и днем.

В Вечный Ад дорога закрыта,
Есть один способ пробраться туда.
Мольбами лишь норка в сий Ад прорыта,
Мольбой от овцы и от соловья.
Проверь свой мешок,
—Хватит тебе в дорожку?—
И запасись, если надо, чуток.
Возьми поесть и выпить немножко,
Ад бесконечен, ужасен, далек.
Туда весна не доходит обычно,
Не покрывает семь адских долин.
В клетке соловей поет мелодично,
В корзине овца спит на стопке перин.

Томино милый, зачем же ты плачешь?
Почему слезы застыли в глазах?
Плачь, соловей юный, леса оплачешь,
Выразив к деве любовь и свой страх.
Твоего крика ужасное эхо
Раскатами грома разносится здесь.
Под его звук из гнилого ореха
Алый цветок распускается весь.

Через семь гор и адских долин
Путешествует наш Томино.
Идет по Аду совсем он один
Целью своей выбрав одно—
Дать тебе в темном Аду парафин.
Не правда ль, очень гостеприимно?

Вон, на скале, видишь, торчат шипы?
Мерцают, как самоцвет, как одно.
Заткни ими дыры в своей плоти—
Это следы милого Томино.