Я не ложился в постель: из-за последних событий мне было не до сна. Всю ночь я просидел за столом. Слёзы текли из моих глаз. Передо мной были фотографии моих дорогих друзей — Сергея, Жени и Макса.

Серёга — долговязый парень, энтузиаст, самый старший из нас. Именно он посеял в наших душах интерес к Поиску. Он решил пойти первым. Он осмелился бросить вызов сразу Хранителю Страха. Он не вернулся... Мы отчаянно надеялись, что Сергей погиб на острых кольях или что его разорвало существо в облике его самого страшного кошмара. Потому что мы знали, что Искатель может столкнуться с участью, которая куда хуже, чем смерть...

Женя — смешной заикающийся толстяк в очках с толстыми линзами. После исчезновения Сергея он удивил нас, сказав, что пойдёт к Хранителю Чистоты. Мы с Максом отговаривали его, но Женя проявил не свойственное ему упрямство. Он тоже не вернулся. Зная характер Жени, мы пришли к выводу, что отрезать человеку язык он так и не смог, а это означало, что... Я несколько дней пребывал в ступоре от осознания того, какая участь постигла бедного Женю.

И наконец, рыжий холерик Макс — мой друг детства. Через несколько дней после исчезновения Жени он пришёл ко мне бледный как полотно и сказал, что после принесённых жертв останавливаться нельзя и что он пойдёт к Хранителю Забвения. Макс тоже не вернулся. Меня немного утешило понимание того, что обезглавливание означает мгновенную смерть...

Когда забрезжил рассвет, я, последний из нашей четвёрки Искателей, вышел на улицу и направился к обшарпанному зданию психиатрической лечебницы, находящемуся на окраине нашего города и поглотившему моих друзей. Войдя в здание, я подумал: «Неужели в таком самом обычном на вид, даже затрапезном месте можно вступить в контакт с потусторонними сущностями, более того — с Хранителями? Но исчезновения моих друзей как нельзя лучше доказывают, что это так».

Я подошёл к регистратуре. Сотрудница регистратуры подняла взгляд и уставилась на меня. В этот момент я вспомнил, что не выбрал, к какому Хранителю пойду. Немного поразмыслив, я решил, что выбор должен быть символичным, должен быть протестом против гибели друзей...

Я облизнул пересохшие губы и громко произнёс:

— Я прошу встречи с тем, кто называет себя «Хранитель Жизни».

Повисла тишина. Я чувствовал, как бьётся моё сердце. Я знал наизусть почти все инструкции для Искателей и ждал, что сейчас сотрудница регистратуры попытается сдержать тяжёлый вздох. Но этого не произошло. Вместо этого её рот расплылся в глумливой усмешке.

— Палосич! — глянув куда-то в сторону, крикнула она. — К вам ещё один чудик!

Ко мне быстро подошёл сопровождаемый двумя амбалами-санитарами толстый красномордый врач, на бейдже которого значилось «Фердыщенко Павел Иосифович», и весело произнёс:

— Ещё один клиент!

После этих слов он дал знак санитарам, и спустя всего лишь несколько минут меня, завёрнутого в смирительную рубашку, протащили по коридору и бросили в палату с решётками на окнах (я успел заметить на двери палаты цифру 6). Отпуская издевательские шутки, санитары вышли из палаты, заперли дверь и удалились.

Я осмотрелся. Кроме меня, в палате было ещё три человека. Они лежали на койках, глядя в стену. Когда санитары ушли, эти люди зашевелились, приподнялись и повернули ко мне свои лица. Слёзы радости брызнули у меня из глаз, когда передо мной возникли дорогие лица друзей, которых я уже не надеялся когда-либо снова увидеть. Сергей, Женя и Макс — все трое были со мной в этой палате.

— Снова вместе, — тихо сказал Сергей.

— Да, снова вместе, — ответил я.

И в эту секунду ко мне пришло понимание: нам не выбраться отсюда. Если Сергей, Женя и Макс не смогли ничего придумать, значит, положение действительно безвыходное. Все потусторонние ужасы, с которыми мы как Искатели готовы были столкнуться, показались мне детским лепетом, когда я представил, что нас ждёт в действительности. На меня накатила ледяная волна отчаяния.

И я закричал...