Мое главное удовольствие в жизни. Мои лучшие моменты. Всегда наблюдая за тобой. Бесконечно всматриваться в эти сладкие губы. Красивый вздернутый носик. Но лучше всего были, конечно, твои глаза, которые меня засасывали. Глаза, в которых я потерялся. Глаза, за которые можно умереть. Как и сейчас. Так и тогда. В пятом классе на школьном дворе. Осенний день, когда я впервые тебя увидел. Когда я услышал твое имя…

— Ксюша. Ксюша Ковалева. А как тебя зовут? – представился передо мной светловолосый ангелочек.

Мое имя? Я даже не мог вспомнить номер нашей школы. Ты была невероятна. Ты была великолепна. Ты была словно солнце в холодный октябрьский день.

— Я… Я… - покраснел и заикался я тогда.

Но тебя у меня забрали.

— Девочка задала тебе вопрос, придурок! –выбил тогда у меня из рук книжку, выскочивший парень.

В любой школе есть хулиган. Нашего звали Миша Морозов. Когда его замечали, то предпочитали избегать встречи с ним, но на глазах у красотки, я бы лучше умер, чем отступил. Миша тоже решил, что это хорошая идея.

— Меня зовут Витя Тетерин – резко встал я перед ним, выпятив грудь. Ты, Ксюша, придала мне тогда уверенности.

— Витёк стукни хуем об пинёк, – с такими словами он ударил меня в солнышко тогда.

— Нет, Миш! – схватила Ксюша его за руку - Остановись или я не позволю тебе проводить меня домой!

— Ладно. Ладно, – успокоился Миша. - Но запомни это, слабачок. Она – моя девушка, понял?

Я молча кивнул. Он был не прав. С того момента мы были неразлучны.

Мы гуляли по узким улочкам. Играли в камешки на озере. Целовались в подъезде. Вместе смеялись, трогали друг друга и ласкались, но только у меня в мыслях. Целыми уроками я рассматривал твой затылок со своей парты. Представлял, как прикоснусь к твоим нежным светлым волосам. Мои глаза стали моими лучшими друзьями. С помощью них я тебя видел, и сперва я только наблюдал за тобой. Потом этого стало недостаточно. Я гулял за вами после уроков. Завидовал как вы держались за руки. Постоянно гулял с вами, только вы меня не видели.

Так всё и началось: в тот день на озере я наблюдал за тобой и Мишей, как вы сидели в лодке его дяди. В день, когда все изменилось навсегда.

— Миша! Помоги! – закричала ты, не сохранив равновесия, падая в воду, когда этот дурак раскачивал её.

Миша был силен. Миша был храбр. Миша мог побить любого парня в нашей школе, но Миша не умел плавать. Я умел. Тогда я впервые до тебя дотронулся. В первый раз, когда ты ко мне прижалась. Самый волнующий момент в моей жизни. Я думал, что Миша изобьёт меня до смерти, но ничего подобного. Укрыв своей олимпийкой Ксюшу, он крепко обнял меня и рассыпался в благодарностях, сильно дрожа.

Мы стали лучшими друзьями. Миша готов был сделать для меня что угодно, делился секретами, делился всем. Всем, кроме тебя. Так все и продолжалось. Я гулял с вами только уже вблизи. Ездили на шашлыки и стоя возле мангала, слышал, как вы целуетесь. Бросал камешки в воду, знаю, что неподалеку сидите вы вдвоем и ты гладишь его волосы на голове своего любимого человека. Закончил школу, технарь. В одиночестве, без Ксюши. Всюду следуя за ними... Миша насмотрелся твоего тела той весной перед второй чеченской в кинозале, я же сидевший от вас через ряд, насмотрелся фильмов.

Тогда был второй раз, когда ты была так близко ко мне, что я чувствовал твоё сердцебиение. Ты позвала меня погулять, а сама уткнулась в слезах мне в рубашку.

— Ксюша. Что случилось? – спросил я от неожиданности.

— Ох, Витя, – щебетала ты. - Мишу. Его призвали. Он записался в армию.

Я понял, что ты хотела тогда встретиться со мной только для того чтобы я поговорил с Мишей. Чтобы он остался с тобой.

— Ты сбрендил, дружище, – сказал я своему «лучшему другу» у него дома, смотря как он собирает свои вещи перед отъездом. - Там же война, разве ты не знаешь?

— Я знаю и Ксюшка знает, – спокойно произнес Миша, зашнуровывая берцы.

Я проводил его на вокзал, думая, что и она придет, но Ксюша была так расстроена, что даже его не проводила.

— Но тебе не надо впечатлять её, идиот. Она и так тебя любит, – подходили мы уже к его электричке.

— Не учи меня, тощий. Ты бы тоже сел на этот поезд, если бы не был слабаком, – загрузился он внутрь - Ты мой лучший друг, тощий. Я рассчитываю на тебя, – сказал он мне из тамбура вагона - Позаботься о моей девушке. Поклянись.

— Ты же знаешь. С радостью, – улыбнулся я ему в ответ.

А потом началась эта пытка. Пытка под названием смотри-но-не-трогай. Я проявлял излишнюю отзывчивость и заботу. По сути бежал по первому твоему зову. В то время во мне бушевали противоположности – я тебя хотел отбить и в тоже время боялся Мишу. Задумывался, что не привлекаю тебя в сексуальном плане. Я решил избрать такую стратегию – оставаться для тебя другом, а там - вдруг что получится. И в то же время мучался, что теряю и упускаю возможность, пока ты в ожидании своего парня. Кароче это было тяжкое время для меня. А Миша, ну, он… Для него началась пытка другого рода. Через три месяца и два коротких дня Миша вернулся. Большая его часть. Я тогда заканчивал магистратуру и не успел на Мишино возвращение, приехав уже ко второй половине дня на Мишину квартиру. Его родственники были рады, но с горечью, так как Миша сидел во главе стола в инвалидной коляске. Я горевал вместе с ним, что теперь мой друг стал инвалидом, но в душе появилась надежда, что теперь Ксюша уйдет от такой ответственности и обузы в виде своего покалеченного любимого человека. Но Ксюша весь вечер со слезами на глазах была рядом с ним.

Это был последний раз, когда я видел вас за прошедшие несколько лет. Пока меня не отвлекли от разглядывания нашей фотографии в рамке звонком по телефону. Я даже сразу не узнал его голос.

— Алло. Миша? Боже, это ты? Как ты… Что? Встретиться? Конечно. Все в порядке?

Я был рад встретить старого друга и сказал, что после работы полностью в его распоряжении, он сказал, что подъедет на встречу. У него была эта машина для инвалидов, так что он мог садиться за руль. Мы встретились в пивнухе возле хоккейной коробки, где мы раньше часто зависали, которую уже переоборудовали под бар. Зайдя, я конечно понял, что за одним из столиков сидел Миша, но он очень сильно изменился и сильно постарел. Это уже был не спортивного телосложения парень, а толстый мужик неопрятного вида с грустным поникшим взглядом. Он меня сразу увидел, так как я был тощий тощим и остался, и махнул мне рукой с болезненной улыбкой. Мы поздоровались, заказали по кружке пива и начали беседовать о тех годах, которые мы проживали не видя друг друга. Миша тут же повеселел за разговором. Я кратко спросил, как поживает Ксюша, так как спустя годы это все была для меня немного болезненной темой. Миша ответил, что после его возвращения с войны они тайно обвенчались без гостей и пиршества и сейчас ведут тихую семейную жизнь. Я сразу сменил тему, заказав еще по кружке.

Сказал, что Мише не надо особо налягать так как он за рулем, на что он отшутился, что он и так инвалид ему автоаварии не страшны. Изрядно подвыпивший, Миша тяжко вздохнул и посмотрев полупьяными глазами произнес:

— Я теряю её, Витек. Я это чувствую.

— Ксюшу? Нет. Она любит тебя. – поддержал я уже нетрезвого товарища, положа ему руку на плечо.

— Старого Мишу, не меня, – ухмыльнулся грустно – Она здоровая молодая женщина, Витек. Ей нужен мужик. Целый мужик. – указал он взглядом под стол. Допив последний стакан, он сказал с уверенностью -Ты мой лучший друг. Ты сделаешь это за меня.

— Что? – не понял я его слов.

— Трахнешь мою Ксюшу? – с искушенным взглядом он подвинулся ближе ко мне - Не смотри на меня так. – Он схватил меня за грудки и притянул к себе. - Думаешь, мне нравится эта идея? Но лучше ты, чем незнакомец. Скажи, что сделаешь это ради нас, Витек. Пообещай – почти рычал он мне в лицо.

Заняться любовью с Ксюшей Ковалевой? Он правда просит это сделать? Мой мозг за десять лет продумал любой сценарий. Все эротические нюансы.

Я покорно кивнул тут же протрезвев. Обсудили немного деталей и решили расходиться. Я помог Мише загрузиться к нему в машину и уговаривал его довести самостоятельно, но тот наотрез отказывался, сказав, что с ним все в порядке и что ждет меня завтра ночью. Приехав к себе, я всю ночь не мог заснуть понимая, что завтра моя жизнь разделиться на до и после.

С утра я позвонил начальству сказав, что занемог и приду. Весь день я подготавливался к ночному визиту. Побрил свое тело, купил средство защиты и подготовился морально. Но все равно сердце грозилось выпрыгнуть из груди, когда я приехал ночью к ним.

— Привет, Вить, – сухо встретила меня Ксюша в ночнушке – Входи.

Я едва мог говорить. Передо мной стояла ты. Все те же светлые волосы по плечи, все те же ослепительно голубые глаза, от взгляда которых я, как и в молодости потерял дар речи. Но больше всего ты стояла передо мной почти голая в полупрозрачной ночнушке. Мечта всей жизни почти стала реальностью. Увидев мою растерянность, ты ухмыльнулась. Я зашел в прихожую, и ты закрыла за мной дверь.

— Иди в спальню, только свет там не включай, – скомандовала ты мне тогда.

Я снял куртку в коридоре и начал раздеваться дальше, подходя к спальне. Там ты уже стояла голая.

— Это ради Миши, Вить. Я хочу, чтобы ты это понял. Ради Миши, – произнесла Ксюша.

— Я понимаю, – снимал я штаны.

Ты легла на кровать и повернула голову направо:

— Все хорошо, дорогой. Я готова.

— А? – повернул голову туда же и только сейчас заметил, как там в темноте кто-то сидел. – Не понимаю.

— Ради Миши, Вить, – Ксюша потянула меня на кровать - Я не могу, если Миша не смотрит.

И там в темноте, на своем инвалидном кресле сидел Миша. Как там начиналась книга Дикенса? «Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен»? Это история читалась в её глазах: или так, или никак. Я не был уверен, а стоит ли мне это делать. Но я очень хотел. Я залез сверху и вошёл в тебя. Ксюша начала постанывать подо мной. Ты протянула руку в сторону и Миша, подъехав из темноты, взял твою руку. Я закрыл глаза. Этого странного сценария в моей голове невозможно было и представить. Я просто думал о том, как сейчас я занимаюсь любовью с той самой Ксюшей Ковалевой, которую я хотел всю свою жизнь. Где-то в глубине души, я забыл, что Миша был там.

— Да! Миша! Да! – постанывала ты мне в ухо.

Почти. До того момента, я не понимал, насколько сильно я тебя люблю и насколько сильно ненавижу Мишу. Кончив я лег рядом, а Ксюша с Мишей смотрели на друг другу глазами полными любви. Мне стало мерзко, хоть я и исполнил свою мечту. Ты поблагодарила меня, чмокнула в щечку и сказала, что Миша позвонит потом для следующего раза.

Приехав к себе, я не спал в ту ночь. И в следующую. Это событие у меня было в голове и перед глазами. Мне пришлось расстаться с девушкой, с которой я встречался два года. Бросил её в слезах, вспоминая как буквально недавно говорил, что люблю её. Я стал мертвецом. Зомби. Между любовью и ненавистью. Жил один, ел один, существовал только ради встречи с тобой. Где мы потом опять занимались любовью, а ты представляла, что с тобой занимается Миша. Потерял вес. Потерял работу. Потерял интерес к жизни. Жил ради тех прекрасных моментов с тобой. Начал предлагать свои идеи из эротических сценариев. Миша поддерживал идею. И с того времени моя жизнь представляла секс с тобой и просто существование до следующего секса.

Миша сказал, что я могу переехать к ним. Ему платили пенсию по инвалидности. Ксюша работала в продуктовом магазине.

— А ты, Витек и так тощий. Нас не объешь, – пошутил он.

Я переехал к вам, поэтому то, что происходило раз в неделю, стало еженощным. А затем началось настоящее падение.

— Что это за плетки и кожа, дружище? – спросил я Мишу, собираясь на второй заход.

— Ей нравится это, Витек, – подмигнул мне инвалид на каталке. - Давай развлекайся.

В догги-стайле я бил тебя тогда по ягодицам плеткой. Миша, со своего зрительского места, кричал чтобы я тебя бил сильнее.

— Ксюша, мне жаль, – причитал я, потому что я не хотел причинить тебе боли – Прости. Мне жаль.

— Миша, – лишь шептала она, когда я ее придушивал.

Месяц такой жизни. Два. И я был готов всё закончить. Я хотел не этого. Я хотел, чтобы у нас с тобой была счастливая жизнь и семья. А теперь я понимаю, что врал себе я хотел лишь близости, хотел тебя трахать, хотел тобой обладать. Вы превратили меня в тупое похотливое животное. Ты со своим ебанутым калекой.

— Один шаг. Давай, всего один, – я наклонился над мостом и смотрел вниз.

Миша, прав. Он не зря называл меня слабаком. Мне надо привыкнуть к этому, к тому что вы прогнили мои идеалы жизни. Зато я трахаю девушку своей мечты – вот мое достижение в жизни. Но дальше все становилось только хуже.

Я с тобой опробовал все позы, все ролевые игры, все сексуальные фетиши. И вот когда я связывал Ксюшу к кровати, заметил, как Миша устанавливает напротив кровати штатив с камерой.

— На видео?

— Домашнее видео, старичок, – настраивал он камеру. - Улетная вещь. Её заводит это.

Так мы начали снимать порно, не знаю даже вышло оно за пределами этой квартиры, но думаю, что да. Месяца ненависти и самоотвращения вылились и за пределы постели. В одну ночь я сломался, а когда Миша ушел, я все высказал.

— Я люблю тебя, Ксюш, – обнял я твое уже рыхлое тельце. - Я люблю тебя. Я буду о тебе заботиться. Увезу тебя из этой грязи. Ты будешь только моей.

— Вить. Витенька. Мне так жаль, – из твоих глаз полились слезы. - Я не могу оставить Мишу. У него есть только я. Я думаю, что тебе лучше уйти.

Я думал всю ночь на мосту и придумал, что мне надо сделать. На огнестрел надо будет собирать справки, потом взял травмат. Самый большой что был в оружейном. Да, я собирался застрелиться травматическим пистолетом. Ну знаете ли, убиться можно и подушкой. А одного актёра убили случайно из пистолета, стреляя холостым патроном. Заглушку забыли вытащить. Я пошел в старый знакомый бар возле хоккейной коробки, где мы тогда выпивали, чтобы напиться в свой последний раз в жизни. И я обнаружил там настоящий кошмар.

Миша, мой лучший друг. Миша, мой бедный приятель-инвалид. Стоял за стойкой и общался с какой-то бабищей. Я присел в самый дальний угол, где меня не было видно и слышно и наблюдал за тем во что я не мог поверить. Бабища лыбилась и смотрела блядским взглядом на Мишу, он же с улыбкой лапал ее за талию и зад. Затем что-то сказав ей на ушко, она кивнула, и они направились на выход. Я проследовал за ублюдком. Преследовал на своей машине до самого спального района. Притормозились у одной из хрущевок. Миша выбежал из машины и изобразив из себя джентльмена, помог бабе выбраться из машины. Затем они под ручкой зашли в подъезд. Через минуту загорелось одно из окон на первом этаже. Я пытался понять, что все происходит. Значит Миша ходит. Значит Миша изменяет Ксюше. И врет всем нам. Я нашел новую жертву для своего новоприобретённого пистолета. Так как Миша даже на сигналку не поставил свой автомобиль, я спрятался на заднем сидении его машины. Спустя двое часов его грузное тело залезло в машину и завело машину. Я ждал моменты и когда мы уже выехали на трассу, представил к его виску пистолет:

— Ты обманул её! Сукин ты сын!

— Блядь, Витя, – испугался Миша. - Это не то, что ты думаешь!

— Как долго ты притворяешься, мудак? – упирался я стволом ему в висок.

— Я все расскажу тебе, клянусь! – заверещал Миша за рулем. - Только...

— Только что, придурок? - прервал я его. - Ты использовал её. Ты использовал нас обоих.

— Она знала, приятель. Она помогала мне учиться ходить, – не смотрел он на дорогу.

— Нет.

— Она наблюдала за мной, я наблюдал за ней. Ты же видел её глаза.

— Мы не могли остановиться, приятель. Это зависимость. Наблюдать за процессом, понимаешь? Её лицо. Боль. Удовольствие. Стыд.

— Хватит! – крикнул я и свет фар едущего грузовика навстречу ослепил меня.

Тьма. Яркий свет. Голос. Твой голос.

— Витя. Витенька, родной, ты меня слышишь?

Это был голос моей любимой Ксюши Ковалевой.

Я открыл глаза, и я не мог говорить. Не мог двигаться. Но мог видеть и слышать.

— Полный паралич, – буднично сказал рядом человек в белом халате. - Он вас понимает и слышит, но не может ответить. Боюсь это состояние у него надолго. Но если бы ваш муж не съехал с шоссе, то и всего этого бы сейчас не было. Вы можете о нем позаботиться?

Все остальные месяцы я лежал и смотрел телевизор и учился писать лежа, ко мне приходила ты со своим муженьком, приносили различные соки, рассказывали разные новости и вместе со мной ждали, когда мои швы под гипсами затянутся.

И вот то время наступило и меня погрузили в уже знакомую мне инвалидное кресло.

— Не беспокойся, дружище, – катил меня Миша к выходу. - Ты пойдешь с нами. Все будет в порядке. Скажи ему, любимая.

— Мы позаботимся о тебе, Витюш - улыбалась мне ты. - Клянусь!

И с тех пор я лежу овощем у вас на кровати. А ты Ксюша, до сих пор мое главное удовольствие в жизни. Мои лучшие моменты. Всегда наблюдая за тобой. Бесконечно всматриваться в эти сладкие губы. Красивый вздернутый носик. Но лучше всего были, конечно, твои глаза, которые меня засасывали. Глаза, в которых я потерялся. Глаза, за которые можно умереть. Глаза, которые закрылись от получения оргазма, которым довел тебя Мишу, пока ты крепко сжимала мою руку.