Произошло это приблизительно три года назад. В то веселое время я еще был студентом, жил в съемной квартире. Город — не столица, но и не из самых маленьких. Итак, декорации: ночь, сессия, литры кофе и килограммы так нелепо убитых нервных клеток. Написание курсовой в самом разгаре, времени осталось ровно впритык, поэтому единственный отдых, который я себе позволял — покурить сигарету-другую на балконе.
Вид с балкона живописностью вообще не отличался, хотя кому что нравится. Я вот постапокалиптические картины не люблю, но кто, может, и оценит. Печальный серый пустырь, поросший чахленькой растительностью, в центре которого догнивал остов детской карусели доисторических времен, и относительно хорошо сохранившиеся качели.
Стою я, значит, курю, обоняю свежий воздух, рассматриваю окрестности и думаю о предстоящей свободе. Гармония, что тут еще скажешь. Краем сознания отмечаю, что на качелях уже который час сидит понурого вида мужик. Ну, сидит себе и сидит, не мешает ведь. Ночевать, может, негде, или, допустим, погрустить на свежий воздух вышел. Не мое дело ведь, мое дело сейчас — курсовая. С этими мыслями я вернулся к работе.
Настало время следующего перекура. С некоторым интересом я взглянул на качели — сидит ли мужик? Мужик сидел, а напротив него стояла худощавая женщина в веселом таком сарафанчике. Он сидит, она стоит, никто не шелохнется, и все это в тишине. Что уж скрывать, меня разобрало любопытство — странную из себя картину представляла эта парочка. И вот мужчина резко встал и опять-таки в молчании припал к ногам этой мадам. Никакой реакции у нее это не вызвало, так и застыли вновь такой себе скульптурной группкой посреди пустыря. Я посмотрел еще немного, плюнул и ушел обратно трудиться.
Ближе к утру меня прямо-таки подкосило, и, наплевав на работу, я завалился спать. Пробуждение мое выдалось часам к двенадцати дня. Я вышел в киоск за очередной порцией сигарет. У нашего подъезда толпились люди. Не буду пересказывать подробно, но вот что я узнал: мужчина ночной — это мой сосед снизу Семен, с женой поругался из-за ерунды, выпивши был, вот и ушел. Это раз. Жена его, Катя, комплекции такой богатырской, что любая валькирия обзавидовалась бы, и близких подруг или любовниц у Семена не было, здоровая мужская компания слесарей. Это два. А «три» — это то, что его с утра нашла дворничиха на той же качельке. Остановка сердца, говорят. А может, врут.