Бывали такие дни, когда нельзя было выходить со двора. В месяц таких было порядка десяти.

Распознать такие дни мне лично было непросто, но взрослые угадывали их по каким-то своим взрослым признакам. В такие дни жизнь текла своим чередом, все веселились, громко болтали, играли в игры. Дедушка с папой доставали шахматы, шашки, лото, карты, включали концерты по телевизору. Мама с бабушкой готовили особенно вкусные блюда, и мы ели во дворе, под большим черешневым деревом. Но было во всей этой праздничности что-то напускное, напряженное.

Бабушка с мамой ходили бледные, с натянутыми улыбками, они говорили о хорошем, но глаза у них бегали. Папа с дедушкой старались шутить, но все шутки были неловкими и несмешными. Когда им нужно было в такие дни выехать со двора на машине - а это был единственный безопасный способ выбраться наружу в это время - они готовились к этому долго, хмуро и как-то печально. Меня печалило то, что я целых десять дней не увижу своих друзей, я даже пытался как-то ослушаться правил и тайком выйти со двора - Владик ведь живет по соседству, две минуты от его калитки до моей, что может случиться? Выйти из двора я не успел, меня вовремя успела увидеть мама, а папа задал мне хорошего ремня за это. Это был единственный раз в жизни, когда меня били. Больше я не испытывал судьбу и развлекал себя всем, что было в радиусе нашего двора от огорода и до калитки.

Почему нельзя было выходить? Ребенком я этого не знал, а после порки и спрашивать особо не хотелось. Но из родительских разговоров вполголоса на кухне я понимал, что там, на улице, кто-то есть, и это не обычные для сельской местности собаки и волки, а кто-то другой.

С десяти лет забор и калитка тоже стали запретной зоной для меня - и ремень тут ни при чем. В тот день мой мяч укатился к калитке, и я побежал за ним. Я помнил, что сейчас как раз нельзя выходить со двора, но я ведь и не собирался этого делать, мне нужно было просто забрать откатившийся к забору мяч. Да и день был такой погожий, птицы пели, солнце светило, так что о плохом вообще как-то не думалось.

Я подбежал к забору, схватил притаившийся у калитки мяч и уже собирался дать деру обратно вглубь двора, как увидел, что сразу за забором стоит девочка в повязанном под подбородком платочке и исподлобья смотрит на меня. Меня так ошарашил ее злобный пристальный взгляд, что я замер на месте, удивляясь даже не тому, что она вышла со своего двора на улицу в такой день, и не тому, что она почему-то стоит у нас за забором и заглядывает к нам во двор, а странной для ребенка ненависти в ее глазах. И чем я дольше на нее смотрел, тем уродливее мне казалось ее лицо, и я понял, что это и не девочка вовсе, а какая-то маленькая - меньше меня десятилетнего ростом - мерзкая старушонка.

- Саша, что такое? - крикнула выглянувшая из окна мама, я вышел из оцепенения, круто развернулся и побежал в дом, прижимая к себе мяч. На бегу я успел увидеть, что мама пристально и напряженно смотрит на калитку.

Когда я вбежал в родительскую комнату, она все еще стояла у окна. Я кинулся к ней в объятия и затараторил:

- Там была какая-то странная бабка, она заглядывала к нам во двор!

- О чем ты, Саша? Тебе показалось. - ласково ответила мама и поцеловала меня, прижимая к себе. Но я слышал, как сильно бьется ее сердце, и помнил, как она смотрела на калитку, когда я убегал, и понял, что она все видела.


После этого случая ничего подобного долго не случалось, но на протяжении десяти дней каждый месяц я все равно избегал подходить к калитке и вообще старался играть только на пятачке посреди двора. Довольно быстро я заметил, что все мои родные делают то же самое: не рвут яблоки и груши на тех деревьях, что растут у забора, не обрезают растущие у калитки розы и виноград. Вернее, они этим занимались, но только когда истекали положенные десять дней и можно было снова беспрепятственно ходить по улицам и играть везде где только вздумается.

Таким образом, две трети месяца жизнь текла своим чередом, мы ходили в школу, гуляли на улицах, рыбачили на речке, собирали грибы в лесу, а еще треть - сидели безвылазно в своих дворах. Только те, кто имел в распоряжении машины, могли выехать со двора - пока ты в машине, тебе ничего не грозит. Но когда в такие дни я просился с папой и дедушкой поехать куда-то, они хмуро отнекивались и говорили, что я могу насмотреться всякого.

Что именно всякого - я понял в четырнадцать. Обычно в эти десять дней мама и бабушка не выходили со двора, но спокойно работали в огороде, к этому самому двору прилегающем. Потом они и от этого отказались. Случилось это после того, как мы увидели там бабку.

Мы тогда ужинали во дворе, когда я услышал какие-то странные звуки, словно кошка пытается отрыгнуть комок шерсти, и увидел, как все смотрят куда-то мне за спину квадратными глазами. Я обернулся и увидел, что по нашему огороду идет согнутая напополам бабка и вся вздрагивает, будто пытается сдержать рвотные позывы. Пройдя еще пару шагов, она резко уперлась руками в колени, и ее стошнило собственными кишками прямо на нашу клубнику. Выблевав метра два своего кишечника, она задрала юбки, присела над грядкой, и из нее вылезла еще часть ее кишок. После этого она встала, отряхнулась и медленно похромала дальше. Мы никак не обсуждали в семье это происшествие, избегали этого как чего-то неприличного.

Были еще некоторые случаи. Например, я помню, как мы засиделись во дворе аж до темноты, и тут в калитку начали громко стучать. Обернувшись, я увидел, что за забором стоят несколько людей с бледными лицами, все невысокие. Было слишком темно, чтобы разглядеть подробно, но я видел, что один из них просунул голову между щелями забора и улыбается. "Просто не смотри на них. Они сами не могут войти" - объяснила мне мама, и все вернулись к смеху и беседе. Но я потом еще несколько раз украдкой смотрел в ту сторону, и все эти люди по-прежнему были там, лезли на забор, крутили ручку, улыбались мне.

Еще было дело тем же летом, только уже в июле. Я собирал абрикосы во дворе, когда услышал, что меня кто-то зовет. Обернувшись на зов, я увидел, что за калиткой стоит Антон - парень на три года старше с соседней улицы.

- Саш, выходи гулять.

Мне это показалось странным. Мы общались с ним, но особо не дружили и пересекались только в больших компаниях.

- Так щас вроде нельзя на улицу. - осторожно сказал я.

- Да тут никого нет. Я все эти дни гуляю, никого не видел. Пошли к Ярославу в компьютер играть.

Ярослав был единственным мальчиком в селе, у которого был компьютер.

Я неохотно пошел к калитке. С одной стороны мне не хотелось ослушаться родителей - кто знает, что могло случиться на улице в эти дни. С другой мне не хотелось в грязь лицом ударить перед взрослым пацаном. Антон ободряюще улыбнулся, и я увидел, что зубы у него какие-то маленькие и растут неровно, один поверх другого и как будто в три ряда. И глаза вроде Антоновские, черные, но косят как-то странно, словно чуть в разные стороны смотрят. Я остановился. Я стоял уже достаточно близко, чтоб увидеть, что это кто-то похожий на Антона, но совсем не он.

- Что? - все так же улыбаясь спросил Антон. И голос у него какой-то другой, не его совсем. Я развернулся и бросился в дом. Обернувшись, увидел, что он не ушел и наблюдает за мной все с той же странной улыбкой.

Еще совсем непонятный случай был. Я знал, что если ты в машине, бояться нечего, особенно если ты машиной заезжаешь сразу во двор, а потом быстро закрываешь калитку. Но это не уберегало от того, что можно было увидеть в окно. В тот день нам нужно было срочно в город, и мы поехали - я, папа и дедушка. Когда уже вернувшись подъезжали к дому, я увидел, что по нашему двору идет какой-то мальчик, выходит через открытую почему-то калитку на улицу и идет по направлению к нам, причем спиной вперед. Мы остановились, мальчик прошел мимо нас. Я обернулся, и увидел, что это я сам иду, широко улыбающийся и в одежде, которой у меня сроду не было. Папа и дедушка ничего не увидели - или сделали вид, что не увидели. Когда мы вышли из машины, я снова обернулся и увидел, что мальчик все так же спиной вперед отдаляется от нас и улыбается, причем смотрит прямо на меня. Калитка оказалась заперта, и когда я потом спросил у мамы, не видела ли она кого у нас во дворе, она удивилась и ответила, что нет.

Не только своего двойника я видел. Сидел однажды дома, жара была страшная, все домочадцы разбрелись по комнатам вздремнуть после обеда, только бабушка на кухне посуду мыла и я телевизор смотрел. И услышал я какое-то странное цоканье из окна, будто языком человек цокает. Выглянул - а во дворе на лавке дед мой лежит, рукой лицо от солнца закрыл, дремает. Поворачиваю голову - вот же дед храпит в своей комнате, через открытую дверь его хорошо видно. Смотрю в окно - и там дед лежит. Пошел на кухню, бабушке сказал, она испугалась, заголосила "Началось опять, началось, а я и забыла!", все бросила и побежала все окна-двери в доме закрывать.

Вообще у нас принято было как раз по этой причине закрывать всегда ворота во дворы, даже если давно ничего странного не происходило. Потому что те странные люди, которые иногда бродили по улицам, не могли почему-то отворить даже самую элементарную, без крючка и щеколды, калитку, но если она была открыта, легко могли войти во двор. Именно к этому они, как правило, и стремились.

Еще были попытки выманить меня из дома. Например, один раз Владик позвонил нам на домашний и позвал меня гулять. Я сказал, что сейчас по улицам лучше не ходить, тогда он сказал "Давай я к тебе приду, посмотрим телек у тебя дома. Выходи, я уже подхожу." И действительно, положив трубку и выйдя на порог, я увидел, что Владик уже стоит за калиткой. В голове мелькнуло "Как он так быстро дошел?", и я остановился.

- Ну что, долго еще? - крикнул он.

- Так заходи, чего встал? - громко ответил я.

- А ты калитку открой мне сначала.

- Толкни ее и войди, в чем проблема?

- Тебе что, сложно открыть калитку? - заорал Владик. - У вас тут ваша задвижка конченая заела, ты понимаешь это или нет?! У меня не получается войти!

Я развернулся и молча вошел обратно в дом. На нашей калитке не было никаких задвижек.

После этого мне еще несколько раз звонили и Ярослав, и Владик, пытаясь выманить на улицу во время нехороших дней, но все они обламывались через тест с калиткой, хотя обычно с легкостью заходили ко мне во двор. Со временем стали хитрее, звали по телефону к себе в гости, а когда я отказывался приходить, злились и осыпали меня отборными ругательствами. Я не волновался по этому поводу. Мои настоящие друзья получали такие же звонки якобы от меня, и ложный я так же не мог зайти к ним во двор.

Странные случаи чаще случались в теплое время года - а может, просто я так запомнил. Только один случай помню, произошедший зимой. Мы завтракали на кухне, когда услышали чьи-то шаркающие шаги во дворе и громкий, хриплый кашель.

- Кто-то пришел, - сказала мама и, встав из-за стола, подошла к кухонному окну, откуда хорошо просматривался двор. Тут же ойкнула, побледнела и быстро задернула шторы.

- Я забыл закрыть калитку! - сообразил папа, все повскакивали с мест и начали задергивать шторы на всех окнах в доме. В тот день никто не пошел на работу, а меня не пустили в школу, и мы в течение суток сидели перед телевизором, заглушающим шаги, кашель, стук в двери и окна - которые, к слову, находились гораздо выше человеческого роста, потому что под нашим домом стоял гараж. На следующее утро все прекратилось.

Что могло случиться, если дать себя выманить из дома или двора либо встретить кого-то из этих странных людей на улице? Я точно не знал, но не раз слышал трагедию, которая произошла с девушкой из нашего села. Звали ее то ли Оля, то ли Юля и жила она когда-то на соседней улице. Она гуляла с ребенком и что-то такое увидела, что убежала в страхе, бросив младенца в коляске. Прибежала домой вся в слезах, муж, родители и соседи тут же собрались все вместе и двинулись на то место, где она оставила малыша, но нашли только пустую коляску. Когда поиски ребенка не увенчались успехом, эта семья бросила свой дом и уехала из села. Что же такое она увидела, что испугалась и сбежала, бросив своего малыша? Родители отказались говорить.

Вообще они мне ничего не рассказывали по этому поводу. Единственное, что я понимал из подслушанных разговоров, - все эти странные люди приходят из балки, которая начинается сразу за нашей улицей. Если видишь, что из балки валит черный дым или кажется тебе, будто там горят и падают деревья, - значит, скоро опять начнут ходить, пора закрываться во дворах. А держать калитку открытой вообще нельзя было никогда, даже если давно ничего странного не происходило.

Как-то я был дома, позвонила нам соседка на домашний и спросила:

- Саш, а у вас что, калитка не закрыта?

- Не знаю, - ответил я. - А что?

- Да мы с твоей мамой сидим чай пьем на кухне, а какая-то женщина на нее похожая у вас по двору ходит.

Я выглянул из окна и увидел, что действительно моя мама ходит по двору в какой-то странной грязной - будто с бомжа снятой - кофте. Иногда она останавливалась, наклонялась и начинала что-то рыть в земле руками. И тут же в трубке зазвучал мамин голос:

- Сыночка, ты главное двери закрой все и не открывай, если будет стучать. Она сама уйдет.

Не могу сказать, что меня очень пугало происходящее. Бывало и такое, что в те дни, когда выходить со двора нельзя было, я специально сидел на подоконнике, ожидая увидеть в окно что-нибудь эдакое. Часто мне удавалось увидеть идущих по улице маму или бабушку с дедушкой, при этом я слышал их голоса из соседней комнаты и знал, что они дома. Иногда удавалось увидеть, как на нашем или соседском огороде работают наши родственники, живущие в другом населенном пункте, и которых по определению тут быть не могло. Однажды я увидел себя самого, стучащего в калитку и зовущего маму, чтоб она впустила меня во двор. Но чаще всего я видел пожары в балке, которых, как мне объяснила мама, на самом деле не было. Я видел черный дым и языки пламени вдалеке, но понимал, что на самом деле их нет, и это было удивительное чувство. Еще я видел черную "Волгу", которая ездила по улицам, но чаще по балке. Когда она проезжала рядом с нашим домом, я мог видеть, что в ней никого нет. Бабушка однажды проговорилась, что ещё при Союзе в балку на такой черной "Волге" приехали отдыхать городские, напились и устроили пожар, часть леса выгорела, люди и животные погибли. С тех пор балка и горит периодически, и машина эта по селу ездит.

С этой "Волгой" и связан тот случай, после которого родители твердо решили уехать. Тогда давненько ничего странного не происходило, дети беспрепятственно играли на улицах. Мы с Владиком и Ярославом даже ходили в ту самую балку, но ничего интересного там не обнаружили. Многие думали, что все закончилось. А потом резко появилась та самая черная "Волга" без водителя, въехала на полной скорости в играющую компанию ребятишек, сбила двух маленьких мальчиков и исчезла.

Если до этого люди как-то терпели происходящее, не желая бросать насиженные места, то смерть детей стала последней каплей. Моя мама к тому моменту уже родила мне маленького братика, и было решено сменить место жительства ради безопасности малыша. Правда, на это ушел не один год, и нам еще долго действовали на нервы сбитые "Волгой" мальчики, гуляющие по улицам после своих похорон и зовущие моего братика выйти погулять. Но в конце концов нам удалось покинуть это место.

Могу сказать, что описанные происшествия не отразились на моей психике. В семнадцать лет благодаря некоторым льготам и собственной неплохой учебе я смог поступить на бюджет в ВУЗ, благодаря чему мне выделили комнату в городском общежитии. Отец со временем смог найти неплохую работу в том же городе, так что родители и братик вскоре последовали моему примеру. Дедушки, к сожалению, уже нет в живых, но по словам бабушки это практически не ощущается. Она по-прежнему иногда видит его спящим во дворе или видит из окна идущим по улице, поэтому ей не одиноко.