Страшные истории
Основной раздел сайта со страшными историями всех категорий.
Настроить сортировку
{sort}
Рано, рано
© Созерцатель7 мин. Страшные истории Helga 2-09-2019, 22:00 Указать источник!
Случилось это, когда мне было, по моим подсчётам, лет пять-шесть. На дворе тогда был самый конец мая, и та весна выдалась необычайно тёплой. Часть ватаги, в которую входил и мой отец, впервые за много лет отважилась на поездку в другую область. Планировали наловить рыбы, которой в тех местах, по слухам, водилось в изобилии. Выехали рано утром: кто-то из рыбаков взял по знакомству на карьере машину-вахтовку, в которую погрузили запас продуктов на три дня, выпивку и снасти, погрузились сами. Ехали вшестером, в давно знакомой компании, по дороге играли в карты, травили анекдоты, кто-то просто дремал, опершись на оконное стекло.
Через пару часов пути под капотом что-то крякнуло, чихнуло, машина начала сбавлять обороты и, наконец, остановилась. Вокруг — леса дремучие, по карте ближайший посёлок в десяти километрах приблизительно. Стали разбираться — всё ж, мужики рукастые — что за поломка, как её устранить. Выяснилось, что какая-то беда с карбюратором, и его надо бы разобрать и прочистить. Разобрали, прочистили, обратно давай прикручивать, а время-то идёт… В общем, обедать пришлось на обочине, и, чтобы поправить настроение, решили начать трапезу со ста грамм. Разумеется, водителю, пожилому охотнику Евсеичу, не наливали, отказался и лучший друг отца по имени Игорь — у него язва желудка была недолеченная. Отобедав и заметно повеселев, компания продолжила путь.
Из-за непредвиденной поломки уже в сумерках добрались до ближайшего к водоёму села. Два десятка хат, поля, упирающиеся в лес, в лучах заходящего солнца между деревьев блестит река. Посреди поля возвышался холм, или, как говорят у нас, в Украине, «могила», на вершине которого был установлен кособокий громоотвод. Подогнав вахтовку прямо к могиле, сходили «на поклон» к местным, объяснили, зачем прибыли, обещали не шуметь и не сорить, там же и выпили ещё — за знакомство. Короче говоря, вся компания к ночи была уже изрядно навеселе, кроме Игоря с его язвой и Евсеича, оставшегося копаться в движке.
Когда мужики повалились спать в вахтовке, Евсеич всё ещё ковырялся под капотом, присвечивая себе шахтёрским фонарём.
— Евсеич! Хорош греметь, пошли лучше на реку сходим, — раздался из темноты голос Игоря.
— Да ну его! Какого лешего там делать среди ночи-то? — Евсеич отвлёкся от двигателя, и смотрел на друга, тщательно вытирая руки засаленной тряпицей.
— Как это, «что делать»? Ночью знаешь, как клюёт? Только таскать успевай! Пошли, наловим этим, — Игорь кивнул в сторону будки, из которой доносился громогласный храп, — рыбы. Представляешь: они просыпаются, а мы им: «А ну, алкашня, сварганьте-ка нам ухи живенько»!
Евсеич улыбнулся, блеснув в свете фонаря золотым зубом.
— Вот умеешь же убедить, чертяка. Ну, пошли! Только если клевать не будет, сразу назад пойдём. Я «за так» комаров кормить не горю желанием, знаешь ли.
Взяв удочки, наживку и всё, что полагается, друзья пошли к воде. От могилы до реки было метров четыреста, не больше. Берега густо поросли камышом, и просвет они нашли далеко не сразу, прямо у самого леса. Судя по следам, местные частенько рыбачили здесь: на берегу нашлось тлеющее кострище, рядом — несколько сигаретных бычков и пара консервных банок. Наскоро насобирали в окрестностях хвороста, раздули костёр, чтоб не замёрзнуть, разложили свои снасти и стали ждать клёва.
Сперва клёва не было совсем. Было чуть за полночь, в воде отражалась половинка бледной, похожей на плошку луны, где-то в поле стрекотали сверчки, а в камышах шелестел лёгкий ветерок. Друзьям удалось выудить лишь пару средненьких таранек, и затея с ночной рыбалкой уже не казалась настолько удачной, как час назад.
— А, ну его к нечистому! Ты как хочешь, Игорёк, а я в машину спать пошёл, — докуривая очередную сигарету и с прищуром глядя на неподвижный поплавок, сказал Евсеич. — Не будет до утра клёва, я тебе говорю.
— Ну, давай ещё минут пять посидим, ты докуришь, и сматываемся, — вздохнул Игорь, и тут его поплавок слабо дёрнулся, на мгновение уйдя под воду. Буквально через секунду дрогнул поплавок удочки Евсеича.
— Тащи! — Только и успел крикнуть старший из рыбаков, хватаясь за снасти: пошёл клёв.
Нет, вернее не так: КЛЁВ! Клёвище! И не на пять минут, не на полчаса — клёв был постоянный и обильный, на крючок рыба лезла сама — только забрасывать успевай. Рыбаки тащили из реки рыбу килограммами, ловилось всё — от верховодки и бычка до леща и щуки. И это с берега, на удочку! Когда кончились черви, в ход пошел чёрный хлеб из припасённых бутербродов с салом, когда закончился и он, шутки ради ловили и на сало, но рыба всё равно шла и шла.
Ближе к утру, наполнив подсаки, полиэтиленовый пакет от бутербродов, ведёрко из-под наживки и даже карманы обильным уловом, рыбаки в последний раз забросили удочки. На этот раз пришлось наблюдать за неподвижными поплавками, мерно покачивающимися на волнах в неровном свете догорающего костерка. Разбуженный внезапным клёвом азарт никак не спешил улетучиваться. Рыбаки тихонько переговаривались, обсуждая то, с каким изумлённым видом, должно быть, встретят их протрезвевшие товарищи и как они по-отечески разделят с ними свою добычу.
— Тссс! — Игорь внезапно прислушался, подняв руку в предупредительном жесте. — Слышишь?
— Чего, Игорёня? Тихо ж вроде, — удивлённо приподнял бровь пожилой рыбак.
— Да тише ты! Слышишь, поёт вроде кто-то?
— Ну тебя в баню! Кому тут петь среди ночи? Тут же лес и поля кругом! — Евсеич осенил окрестности широким, почти театральным жестом, и внезапно замер. — Да нуууу…
В ночи явственно слышался хор множества женских голосов. Песня была красивая, протяжная и доносилась, как ни странно, со стороны леса. Слов не было — только интонационный напев. Рыбаки переглянулись, затухающий огонь костерка бросал на их лица пугающие отсветы.
— Вот тебе и «ну», — прошептал Игорь, оборачиваясь в ту сторону, откуда доносилось странное пение.
Конечно же, двое здоровых, крепких мужчин не испугались, скорее крепко удивились. Они всё так же продолжали сидеть на месте, ведь звук ни приближался, ни отдалялся, казалось, ни на метр. Ну, мало ли — вдруг это какая-то традиция у местных девок: идти среди ночи в лес и там петь. Откуда городскому жителю в третьем колене о таком знать?
— Гляди, Игорёк! Девка! — Евсеич вскочил на ноги и тыкал пальцем куда-то в сторону леса.
Из-за деревьев под несмолкающее тихое пение стали по одному появляться женские силуэты, бледные в лунном свете. Их было десятка два, не меньше. Игорь протёр глаза и тряхнул головой.
— Евсеич, да они, кажись, голые.
И правда, одежды на девушках не было. Обнажённые и простоволосые, они медленно выходили из леса и не спеша шагали по полю в сторону села. Высокие и низкорослые, чернявые и светловолосые, худые и плотные — молодые девушки, рассекая колышущуюся на слабом ветру пшеницу, наваждением проплывали мимо опешивших рыбаков на расстоянии каких-то пару десятков метров. Игорь оглянулся на Евсеича — его пожилой товарищ, широко раскрыв от удивления рот, припал к земле, провожая взглядом странную, и в то же время соблазнительную ночную процессию.
Вдруг в поле что-то дёрнулось, всколыхнув колосья. «Зайца подняли» — понял опытный охотник Игорь, и даже ухмыльнулся, пожалев, что ещё не наступил охотничий сезон. Одна из странных девушек, привлекательная, высокая брюнетка, обернулась на звук — заяц уже во всю прыть нёсся к лесу, ломая тугие стебли пшеницы. Девушка открыла рот, издав странный полувскрик-полусмех, эхом разнёсшийся над полем, вскинула руки, а затем согнулась пополам, встала на четвереньки, точно зверь, и с невероятной скоростью погналась за зайцем, в несколько прыжков настигнув животное. Затем девушка снова встала во весь рост: в её поднятых над головой в триумфальном жесте руках едва брыкался крупный заяц; она же, сжимая его передние и задние лапы тонкими бледными пальцами, снова издала тот самый жутковатый полувскрик-полусмех, на который обернулись ближайшие к ней девушки. Они молча стали приближаться к черноволосой, а когда подошли вплотную, та с силой развела руки в стороны, разорвав несчастного зайца пополам. Зверёк при этом жалобно пискнул, его кровь оросила обнажённые тела девушек.
— Ведьмыыы! — Приглушённо взвыл Евсеич за спиной у Игоря, в ужасе наблюдавшего за тем, как группка окровавленных девиц с жадностью оголодавших хищников пожирает сырую зайчатину.
Пожилой рыбак стал на четвереньках отползать вдоль берега в сторону деревни, и Игорь, с трудом выйдя из ступора, последовал его примеру. Где-то над горизонтом занимался рассвет, но сказки часто врут, и странное наваждение не исчезло. Напротив, девушки продолжали медленно подбираться к деревне, странное пение не смолкало, хотя слышалось едва-едва, а их бледные губы совсем не шевелились.
Через какую-то минуту рыбаки уже не ползли — они мчались к своей вахтовке со всех ног, забыв об осторожности. Не добежав до стоящей посреди поля могилы всего дюжину метров, бежавший впереди Евсеич вдруг громко вскрикнул, споткнулся о какую-то корягу, и, проклиная всё на свете самыми чёрными словами, кубарем полетел на землю и скрылся в пшенице. Следом, споткнувшись уже о Евсеича, на земле очутился Игорь. Чувство направления было потеряно, перед его лицом маячили колосья, сквозь которые виднелось синевато-серое предрассветное небо. Странное пение давило на барабанные перепонки со всех сторон, к нему примешивался жалобный стон Евсеича. Старик лежал на боку, держась обеими руками за левую голень.
— Вееедмыыыы! Уууууу! Сломааал! — Причитал пожилой рыбак. На его морщинистом лице блестела то ли роса, то ли слёзы отчаянья.
Игорь перекатился с бока на спину и не без усилий встал на ноги. Голова кружилась, звуки, казалось, окружали его со всех сторон, ещё сильнее сжимая его помутившееся сознание, сводя на нет адекватное восприятие реальности. Он шатался, его тошнило, где-то чуть поодаль копошился, силясь встать, Евсеич. Девицы приближались. Теперь они все смотрели на него. То тут, то там обнажённая девичья фигура падала на четвереньки, и, исчезнув на мгновение из вида, появлялась из пшеницы несколькими метрами ближе.
Игорь окинул странных девушек обречённым взглядом. Они остановились в десятке метров от них с Евсеичем, к протяжному пению теперь присоединились звуки более ритмичной мелодии, становясь всё громче и громче. В ушах зазвенело, и мужчина на секунду закрыл их ладонями. В толпе бледных девичьих тел он разглядел черноволосую красавицу, перемазанную заячьей кровью: вокруг рта и на руках её налипли клочья серо-коричневой шерсти. Девушка издала уже знакомый жуткий звук, ржавым ножом резанувший барабанные перепонки Игоря.
— Да жри! Жри, ведьма! Провались ты на месте, дрянь! — Орал, кое-как встав на ноги, Евсеич.
Он рванул на себе куртку-штормовку и зарыдал, снова бессильно рухнув наземь. Звук новой мелодии всё нарастал, и некоторые из бледных девичьих лиц повернулись к его источнику где-то наверху, над их с Евсеичем головами. Кто-то на холме, не прекращая петь, захлопал в ладоши. Раз, два, три… двенадцать громких хлопков в такт словам песни. Ближайшая к Игорю бледная девушка, с коротко остриженными рыжими волосами, сдавленно охнув, внезапно провалилась сквозь землю. Неизвестный женский голос снова затянул куплет, и снова послышались хлопки в такт припеву.
Затем стало твориться что-то невероятное: обнажённые девицы с нечеловеческими воплями кинулись бежать в сторону леса, расталкивая и топча друг друга. Некоторые бежали, как звери, на четвереньках, другие — как обычно. Те же, кто с перекошенными будто бы в агонии лицами, попытались подойти ближе к мужчинам, протягивая к ним руки, с полными отчаянья и боли криками по очереди уходили под землю, словно под воду. Игорь проводил взглядом последнюю бледную фигурку, скрывшуюся в лесу, и обернулся. На могиле, за их спинами, стояло пять женщин, одетых в длинные белые сорочки: молодая девушка запевала куплет песни: «Рааааноооо, раааноооо...», а две женщины постарше и две старушки подхватывали, и все вместе начинали синхронно, звонко хлопать в ладоши. Евсеич истерично засмеялся и сознание Игоря, наконец, отключилось.
* * *
— Ну и что дальше-то было, дядя Игорь? — Спросил я, глядя на папиного друга широко раскрытыми от волнения глазами. Мне было очень жалко зайку, но до жути интересно узнать, как же всё-таки выбрались они с Евсеичем из той деревни и кто были эти обнажённые девушки.
— А что было? Ну, окончательно очухался я уже в вахтовке, рядом — фельдшер Евсеичу ногу поломанную осматривает.
— Штаны мооокрые… — с хитрой улыбкой протянул папа, затянувшись «Ватрой».
— Мокрые-не мокрые — не важно. Там пшеница по пояс, и роса была, — смутился дядя Игорь, а отец кивнул, всё так же ухмыляясь. — Мужики говорят, утром бабка к вахтовке подошла, и давай в дверь тарабанить. Говорит: «Там ваши в поле лежат, идите, забирайте». Сама вся в белом, ноги босые, а за ней — ещё четверо таких же баб, из деревенских. Батя твой с Лёхой и Серым за нами пришли, перетащили в вахтовку. Мы им всё рассказали, а они, конечно, не поверили.
— Поверишь тут. Всю рыбалку попортили со своим переломом. Хорошо хоть рыбы на всех наловили, — задумчиво буркнул отец.
— Ну, так вот, значит... Потом сходили на то место, где мы рыбу и удочки бросили. Рыбу нашли, живую ещё, по большей части, удилища — всё как оставили. В поле в одном месте пшеница сильно примятая была, целая поляна вытоптана, а посредине…
— Мёртвый заяц!!! — Отец неожиданно схватил меня, с открытым ртом внемлющего страшному рассказу, за бока, да так, что я взвизгнул на пределе возможностей своих детских голосовых связок, с криком выбежал с кухни, где сидели за столом папа и дядя Игорь и, не забыв крепко обидеться на батю, шлёпнулся на диван в гостиной. Из кухни донёсся смех старых друзей, а затем — их приглушённые голоса. Я навострил уши.
— Здорово дёрнул малец! Прям Евсеич тогда! — Сказал, отсмеявшись, дядя Игорь. — В общем, ты как знаешь, Володя, а я с вами на следующей неделе на рыбалку не еду.
— Да как? Тепло же, место новое, просто изумительное! Озеро — шик, вокруг — ни души! А вы с Евсеичем, что дети малые: «Не хочу, не поеду»! Сколько прошло уже? Год? Забудь ты уже!
— Нееет, Володя, нифига. Через неделю — запросто! А на следующей — не поеду.
— Да что случится-то за неделю-то? Поехали, говорю.
— Не-не-не, я в русальную неделю больше не поеду, Вовка. Хоть убей, не поеду…
2 215 просмотров
0 комментариев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.
Комментариев пока нет
