Я запрыгнул на заднее сиденье раздолбанной “Лады”, отодвигая с него коробки, убрал смартфон в карман и стал дуть на руки.

– Спасибо, что остановились! С приложения вообще никак не вызвать, все отказывались. А на голосование таксисты не останавливаются. До Давыдково довезёте? Тут по этой же трассе, по прямой.

Я достал купюру и положил её между передними сиденьями. Невысокий седой дедушка в огромных роговых очках повернулся и посмотрел сначала на купюру, потом на меня.

– Да и вам благодарность, как раз надо бы заправиться.

Мы поехали, я продолжал дуть себе на руки.

– С гостей или с работы? – дедуля попался разговорчивый.
– С гостей, с сестрой ходили к приятелям. Проводил её, а сам на последний автобус опоздал. Сестра в город переехала, а я в Давыдково живу, в доме.
– А чегой-то у сестры не остановились?
– У жены-то лучше, у себя. Да думал, успею, потом такси ловил, а потом уже так пошёл, тут недалеко, часа три идти, только не рассчитал, что холодно оделся.

Таксист ушёл на правую полосу, пропуская грузовик.

– Да, похолодало внезапно, кое-где снег даже выпал, подмёрзла дорога. Вы извиняйте, я слишком быстро не поеду, тише едешь, как говорится.

– Это пожалуйста, вы, главное, доедьте. Всё равно быстрее, чем автобусом, он только утром.

Я отогрел руки и послал смс, что поймал такси. За окном постепенно исчезали огни города, появлялись тёмные пятна леса, однорядные окна деревень, высокие очертания складов. Над нами проезжали лампы дорожных фонарей.

– А Давыдково твоё далеко? – я так и не успел сказать таксисту, куда ехать.
– А навигатора у вас нет?
– Да зачем он мне нужен, я так обычно езжу. Если совсем мудрёно, вон, карта есть.

Я взглянул на потёртый советский атлас автодорог, лежащий на переднем сиденье.

– А если "подбомбить", у вас “Яндекс” установлен?
– Что-что? В машине? Да нет, “Филипс” у меня!

Я еле слышно присвистнул. Уровень технической оснащённости деда остался на уровне двадцати-тридцатилетней давности.

– Дисковая, что ли?

Водитель обернулся и усмехнулся.

– Кассетовая! Радио на трассе не везде ловит.
– Так смартфона у вас нет? Телефон?
– Не, зачем мне, старуха моя всё одно звонить не умеет, у нас и городского-то нет. Звонят только с банка, крединты предлагают, а нам плати за этот телефон. Сходили к связистам в селе, отключили. А больше нам и не звонит никто. А мобильные у нас уже на подъезде к селу не ловят.
– Это что же за село такое?
– Да маленькое, километров семьдесят отсюда, и налево, через озёра.
Дедушка поковырялся в магнитоле, даже вынул кассету и перевернул её, но механизм не отзывался.
– Так где, говоришь, твоё Давыдково? Ехать-то как?

Я полез за телефоном.

– Сейчас вам навигатор поставлю.
– А так что, дорогу до дома не знаешь, без навигайтора? – старик усмехнулся. – А если отберут?
– Да знаю, конечно. Всё по трассе, не сворачивая, двадцать девять километров от окружной, до развилки, на которой ещё памятник стоит, и на развилке направо, километр хорошей дороги, а там я уже выйду и пешком дойду, там дорога раздолбана, пешком быстрее выйдет, чем ямы объезжать.

Старик замолчал, прикидывая и вспоминая.

– Памятник, говоришь, это партизанам, что ли? Два автоматчика.
– Ну да, этот.

Он ещё немного помолчал, всматриваясь в дорогу.

– Вроде помню, заезжал как-то, лет десять назад, за бараниной вроде, для бабки. А там разве живёт ещё кто? Мёртвая же деревня.

Вопрос старика застал меня врасплох. Я криво усмехнулся.

– Да с чего ей мёртвой-то быть. Овец больше не разводим, а свет вот есть, билайн ловит, десять дворов жилых, администрация, почта, школы только нет. Живая деревня, может с соседней какой перепутали? Там же ещё несколько, от развилки в лес. Соседние вот да, одни совсем повымирали, другие дачами стали, летом только оживают.

Старик замолчал на пару минут, а потом резко дёрнул рулём и тут же выровнял автомобиль, меня швырнуло по сиденью на коробки.

– Яма, – объяснил он. – Может и перепутал деревню.
– Тут у вас коробки, может, убрать куда? Помну картон, жалко же?
– Да ничего страшного, там пустые всё. Старуха моя печёт, пирожки да пряники, а я езжу в магазины продавать. Картонки мы дёшево покупаем, а старыми печь разжигаем.

Он поглядел прямо и вбок.

– Сейчас быстренько заправимся, тут рядом колонка. Не доеду, боюсь.

Я подготовился к резкому повороту и схватился за верхнюю ручку. Дед не обманул мои ожидания и вошёл в поворот почти не снижая скорости по леденеющему асфальту. Я улыбнулся: а ведь сказал, что боится не доехать. Освещения на трассе не было, только свет фар выхватывал два ряда деревьев по бокам дороги.

– Далеко ваша заправка от дороги, – сказал я, вглядываясь в темноту.
– Небольшая и дешёвая, – ответил старик уже менее дружелюбно. Я был ко всякому готов, останавливая автомобиль с незнакомцем ночью, но мне стало немного не по себе. Только когда впереди замигала пара фонарей, которые осветили домик, навес и несколько топливораздатчиков, я расслабился. Мы подъехали и остановились. Старик начал копошиться где-то у себя в куртке, а я рассматривал заправочную станцию. Обшарпанный киоск с частично выбитым окном. Раздатчики с оборванными шлангами, облезлая краска. Похоже, заправка была заброшена, и давно. А старик всё копошился на водительском сиденье и не торопился выходить. Я ещё сомневался, но окончательно понял, что рано расслабился, когда увидел свою купюру, на том же месте, куда я её положил.

– Сейчас заправлюсь, – более низким голосом сообщил старик и вытянул руки вперёд. А потом ещё две руки он вытянул в стороны. Второй головой, без очков, на очень длинной шее, он повернулся в мою сторону и не слишком приветливо улыбнулся. Я успел заметить раздувшийся живот, из которого торчали ещё какие-то конечности, и пару дополнительных ног между основными. Старик настолько сильно вырос, что почти не помещался на водительском сиденье. Он потянул ко мне одновременно пару рук и какое-то щупальце, а вторая голова пробормотала: "Приехали!"

И тут я ударил его шокером, и он завизжал на несколько голосов. Искры полетели во все стороны, его конечности с силой били во все стороны, оставляя вмятины на машине и синяки на мне. Я ударил шокером ещё раз, и ещё. Каждый раз он визжал и орал небольшим хором, но сближаться, похоже, боялся. Дверь машины щёлкнула – чудовище открыло мою запертую дверь, спасая своё взлелеянное тело от боли. Я схватился за ручку, дёрнул её и выкатился наружу.

Колёса завизжали, и машина рванула на полной скорости обратно к шоссе. Внутри её билось о сиденья, стёкла и крышу, сминая коробки с выпечкой, кое-как подруливая, уже примерно полтонны всё ещё увеличивающегося людоеда, который надеялся на лёгкий ужин. Заправочные фонари успели выхватить наклейку сзади на стекле подпрыгивающей легковушки: “Пряничный домик на колёсах”. Я проводил его взглядом, медленно вынимая смартфон из кармана.

– Алло, Грета, нашёл. Машина только другая, замерз нахрен, пока ждал. Точно он, даже деревню вспомнил, урод. Да, вроде тоже ещё живая. Конечно, браслет в сиденье запихал. Да, без звука, не дебил. Да там столько хлама, не найдёт. Включай отслеживание прямо сейчас, он сказал, что около его деревни связи не будет. Там ещё озеро какое-то. Я на старой заправке под Велижарово, буду у шоссе через двадцать минут. Выезжай.

Я убрал смартфон в карман.

– За бараниной, говоришь, заезжал, гнида, – процедил я сквозь зубы и зашагал к трассе, меняя аккумулятор в шокере.