Подъехало старенькое "Рено", за рулём сидел мужик «под полтинник», с усталым, но каким-то добрым взглядом. На нем была поношенная куртка, из-под которой виднелся клетчатый шарф.

"Здравствуй!" – сказал он, протягивая руку. "Я – Андрей. Куда едем?". Я назвал адрес, и мы тронулись. Всю неделю я работал как проклятый, буквально жил в офисе, пытаясь закрыть крупный проект. Поэтому сейчас просто откинулся на сиденье, надеясь немного задремать, но водила, похоже, был настроен на разговор. "Знаешь," – начал он, – "у меня работа такая, что всякое повидать приходится. Особенно по ночам. Люди разные, ситуации разные..." Я хмыкнул, но из вежливости спросил: "А что, так плохо всё?" Он усмехнулся.

"Да нет, не плохо. странно просто, даже жутковато иногда бывает... Вот, например, недавно подвозил одного мужика. Одет прилично, видно, что не бедный. Ехал он, значит, на кладбище, ночью. Говорит, поминать кого-то ему надо, годовщина. Ну, ладно, думаю, у всех свои тараканы, мало ли какие обстоятельства. Приехали, он вышел, расплатился, и тут я замечаю, что на заднем сиденье... кровь! Прямо пятно такое, свежее, багровое. Я чуть не поседел. А он, как ни в чём не бывало, ушёл вглубь кладбища, и затерялся среди могил. Я потом салон долго отмывал, химией специальной. И еще… я потом на коврике, где он сидел, нашел серебряный крестик, весь почерневший, как будто его в огне держали. Все думаю, что это было?".

Я аж приподнялся на сиденье. По спине пробежал легкий холодок. "Жуть какая, – пробормотал я, – а дальше то что? Вы в полицию не заявляли?" Андрей пожал плечами. "Да какое там... Что я им скажу? Да и не люблю я эти разбирательства... А дальше, как-то раз, еду я, а тут звонок, заказ. Приезжаю, а там парень стоит, лет двадцати, весь бледный, дрожит. Глаза бешеные. Говорит, довези, мол, до заброшенной психушки, что на окраине города. Я, конечно, удивился, это ж место-то нехорошее, одни развалины. Его даже бомжи стороной обходят. Но повёз, деваться некуда. Он всю дорогу молчал, как рыба. Только в конце, когда приехали, пробормотал что-то невнятное, мол, там… что-то живёт, что его зовет. И имя какое-то назвал, странное, не то Лилит, не то Лилитха… Я даже переспросил, а он только головой мотнул дверь быстро открыл и убежал, как ошпаренный, в эти развалины... Я когда развернулся и уже уезжал, оттуда вдруг такой крик истошный раздался, как будто на живую режут кого-то. У меня аж волосы дыбом встали. И в то же время в нем слышалась такая тоска, такая боль, что у меня сердце сжалось. Как будто последний крик в жизни, что ли. Я еще сильнее по газам дал и уехал. Больше я того парня не встречал, да и не хочу, если честно."

"Да ты прямо ходячий сборник городских легенд," – пошутил я.

"Это ещё не всё, – усмехнулся Андрей. – Как-то раз вез пару. Молодые, симпатичные. Свидание наверное, подумал. А потом, смотрю в зеркало заднего вида, у девченки этой глаза… черные! Как уголь. Ни зрачка, ни белка - сплошная чернота. Я чуть руль не выронил от неожиданности. Она, как почувствовала, что я заметил это, моргнула, и глаза снова нормальные стали, голубые. Я всю дорогу потом старался в зеркало не смотреть, только на дорогу. ...И молился, чтобы поскорее их довезти. Высадил, перекрестился, и газу! Даже чаевые брать не стал." Андрей замолчал, глядя на дорогу, но было видно, что он погружен в свои воспоминания.

"А однажды," - продолжил он, помолчав, - "подвозил я девушку. Обычная такая брюнетка. Миниатюрная, в общем — ничего особенного. Едем мы, разговариваем о том, о сём, о погоде. И вдруг она резко замолкает. А потом как выпалит мне: "А вы знаете, что скоро умрете?" Я аж икнул от неожиданности. "С чего вы это взяли?" - спрашиваю. А она так спокойно смотрит на меня и отвечает: "Я просто знаю. Через три дня. В аварии." Я, разумеется, не поверил, посмеялся, мол, шутки у вас злые и странные. А она молча отвернула голову на дорогу уставилась, и больше ни слова не произнесла за всю дорогу.

И вот, представляешь, на следующий день я попадаю в аварию. Колесо на ходу отвалилось. Сам чудом цел остался. А через два дня, как раз на третий, как она и предсказала, снова авария, на этот раз серьезная, я еле выжил. С тех пор я как-то по-другому на жизнь смотрю, что ли. И к людям приглядываюсь. Кто знает, что у них на уме, и что они знать могут..."

Мы подъехали к моему дому.

"Ты знаешь. Мы таксисты ведь такого иной раз насмотримся. Через нас ведь столько людей проходит, столько судеб, столько историй... И иногда нам хочется, вот так просто поговорить с кем-нибудь...". Он на секунду замолчал уставившись в одну точку. И я вдруг заметил в его глазах какую-то тоску. "Ладно, бывай парень. Спасибо, что выслушал".

Андрей посигналил мне на прощание и его "Рено" растворилось в дымке вечернего города.

В конце следующей недели я снова решил вернуться не своим ходом. Почему-то с самого утра мне, вдруг, захотелось вновь поговорить со странным таксистом. Послушать его байки. Я набрал номер и спустя пару коротких гудков услышал стандартное:

"Диспетчер Елена, куда едем?"

"Здравствуйте", - сказал я.

"На Айвазовского. Только у меня к вам просьба. Можно мне на вызов прислать таксиста Андрея, на сером "Рено"?".

Диспетчер зависла где-то на том конце провода и долго не отвечала. Я уже было подумал, что связь оборвалась, когда из трубки снова послышался взволнованный голос.

"Извините, но Андрей у нас больше не работает... Он, к сожалению, погиб в автокатастрофе несколько месяцев назад".

После этой фразы внутри словно что-то оборвалось. Я резко убрал телефон от уха и дрожащей рукой сбросил вызов.