Дом Артема

Жила я тогда в маленьком городке, где все было рядом — школа наша, продуктовый магазин, и кладбище было совсем неподалеку, как часть городка. Все привыкли к такому близкому соседству. Я тогда была совершенно невзрачная, очень уж самокритичная, из-за этого боялась всех — то бишь девчонок в школе, а мальчишек и подавно. Как результат, никто со мной не общался, и вообще меня считали чудачкой-отшельником, иногда смеялись в открытую и издевались.

Жили мы в частном доме с моей теткой и ее двумя дочками. Меня ей навязали государством, так что меня там не любили и относились как к обузе.

Через четыре дома от нашего жило тоже нестандартное семейство — бабка и ее внук Артем. Родители его сгорели в квартире, когда он гостил у бабки, там у бабки он и остался жить после несчастья. Было ему тогда 9 лет. Вот с ним-то я и нашла общий язык со временем. Был он нелюдим, как и я, на четыре года старше меня, не особо симпатичный, но он был единственным, кто общался со мной, и мы вроде бы понимали друг друга. Когда бабка его померла, я была его главной моральной поддержкой — хоронили ее только мы да соседские бабульки...

Как остался он один в своем доме (ему было тогда уже 22 года), так и начал меня приглашать к себе с ночевкой и всеми вытекающими последствиями, да и «мои» особо не волновались, какой уж там.

Дома у него обстановка была жуткая. Всего три комнаты, и везде были развешаны фотографии в рамках. В первый раз посмотрела на этих людей — а у них что-то не так. Потом пригляделась — люди на них как неживые, глаза остекленевшие. Как оказалось, это действительно были фотографии умерших. Сидят, друг друга обнимают, женщины с младенцами, мужчины, бабки, старики — все в различных позах. Артем мне сказал, что обычай в их семье с давних пор обязательный — фото делать перед погребением. Очень жутко было видеть фото его родичей. Не думала, что такое в рамку черную поставить можно — сгоревшие тела рядом друг с другом, страшно было очень...

В одной комнате нежилой ничего не было, кроме кукол самодельных, сшитых будто из старых мешков. Глаза — пуговицы, а волосы были самые настоящие, я подивилась тогда, откуда он взял такой «материал». Куклы одни стояли у стены, среднего размера такого, больше, чем рост ребенка, а другие «сидели», но больше размером, как 10-летние дети.

Я думала, что привыкну к его странному укладу, но всё равно каждый жуть брала. Но привязалась я к нему задолго до этого, поэтому успокаивала себя чем могла. Время шло. Я уж тогда работала, в девках все ходила, Артем замуж не звал, тетка грызла. Я не знала, куда деваться. В зеркало смотрю — ну, не ахти, прямо скажем. Так и жили. Артем как-то стал моим утешением, что ли...

В один день, когда тетка особо на мне злобу сорвала, решилась я на поступок — поговорить с Артемом о будущем, о свадьбе... Пошла к нему домой, хотя редко у него в последнее время бывала. Стучусь — не отвечает. Зашла, зову его — нет ответ. Дальше пошла по комнатам, вроде его ищу, при этом заодно смотрю комнаты под другим углом — как изменить можно это жилье, ну, фотографии там убрать. Потом поняла — нет его дома. Неудобно стало, без разрешения же зашла. В кухне тогда, помню, стояла — и запах чувствую, сладкий и противный такой, слабый, но все же. Откуда? Будто бы из-под пола. А там посреди кухни дверь в погреб на полу. Потянуть решилась — думаю, может, Артем сам там лежит, гниет! Тревога была, не до воспитания было, разволновалась. Открыла дверь в погреб, зову его и спускаюсь, волнуюсь за него, может, несчастный случай с ним произошёл... Встала в погребе — запах был невыносимый, — дернула за веревку сверху, чтобы свет включить. Включила и увидела: там тела разложившиеся повсюду лежали, много было их, к стенке прислоненные, какие-то вообще высохшие, какие-то еще мокрые, штук семь их там было, наверное...

В общем, я, несмотря на любовь великую свою, рассказала все тетке, а та — милиции. Позже я узнала, что Артем раскапывал на кладбище свежезарытые тела и приносил их домой ночью, в основном особ помоложе, а также бабку свою притащил — вроде не смог смириться с ее смертью и, как он потом говорил, общался с ней, как с живой. А волосы на куклах были с трупов. Артем говорил еще, что общался с мертвыми дамами, как с живыми, мыл их и кормил, разговаривал. Уверял всех, что не мертвые они совсем, а живут в его куклах...